Золотая зажигалка скользнула по стеклянной столешнице и затормозила, звякнув о ножку бокала. Сладкое вино Caluso Passito урожая 2022 года плеснуло золотом.

Над столом висело ароматное облако дыма от тлеющего, запрещенного на всех трех планетах табака. Только здесь, в карстовых крымских пещерах, еще можно было приобщиться к темным страницам истории человечества, передавая по кругу мундштук с коричневой сигареллой.

Три девушки разной степени одетости полулежали в плетеных подвесных креслах, тихонько покачивающихся вокруг овального стола.

– Кайф! Умели же наши предки расслабляться.

– Это еще что! Тут даже настоящий кофе есть!

– Да не может быть!? – блондинка с голой грудью протянула сигареллу подруге в устрашающем мини. – А почему мы его не купили?

Ей ответила самая старшая из трех, которая уже сто раз пожалела о том, что заказали всего один заряженный мундштук:

– Кофе здесь можно заказать только тем, кому исполнился двадцать один годик. Даже мне не дадут, – девушка поправила зеленый локон на обнаженном плечике. – И все-таки, как это несправедливо! Наши папочки выдают нам всего по тысячи руаней на день. Катя! Лия! С этим надо что-то делать. Я хочу слетать на Медею.

Катя икнула и сплюнула на торчащие далеко внизу сталагмиты, не обратив внимания на то, что плевок повис в воздухе в метре от ее туфельки, демаскировав невидимое перекрытие. Стараясь сфокусировать зеленые зрачки хоть на чем-нибудь, она протянула окурок старшей подруге.

– Мне полторы дает. А еще, Полин, ты не поверишь, он заставляет меня читать это… как его… книги!

– А я хочу артисткой стать, – закрывая глаза, тихо пробормотала Лия.

Через полчаса официант скользнул по прозрачному полу к третьему столику и отбуксировал кресла со спящими красавицами в маленький грот-приемник. Сегодня, как и вчера, работы было мало. В гроте покачивалось всего восемь кресел. Межконтинентальная борьба с пороками давала свои плоды. "Так на подводную лодку не наскрести и за год. Придется соглашаться на предложение Стива" – думал он, вытирая плевок.

 

***

– Я же вам говорю, он знаменитый кинорежиссер! Помните фильм… забыла название, ну про старика, который сначала бросил девушку на Медее, а потом случайно женился на своей внучке? Ну вот! Это он снимал.

– Лия, солнышко, мы тебя совсем не отговариваем. Режиссер, так режиссер… А вдруг он все врет? – уже в который раз пыталась образумить подругу Полина.

Катя засмеялась:

– Вот согласишься, и он увезет тебя на Медею, якобы сниматься. Там бросит беременную. А потом женится на твоей дочке.

Черное море, шипя кружевной пеной, лениво облизывало горячий золотистый песок. Каждая волна старалась доползти до розовых пяточек трех увлеченных спором подруг. Солнце подкрадывалось к зениту. От жары не спасал даже фильтрующий лучи тент. Пора было идти в отель. Но как же тяжело поднимать распаренные тела с матрасиков!

– Привет, девчонки! Лиечка, это вам со всякими желаниями! – огромный букет хризантем заслонил светило. С желтых лепестков полетели холодные капли. Девушка взвизгнула и вскочила.

– С ума сошли?! Вы кто вообще?

Худой прожаренный до костей абориген в оранжевых шортах протягивал, видимо только что политый для свежести, букет. Выцветшая растительность на макушке и под носом не давала никакой информации о возрасте мужчины. Но маленькие глазки из-под белесых бровей смотрели на женские выпуклости так восторженно-наивно, что сердиться на него совсем не хотелось.

– Я Иннокентий, помощник режиссера, – узенькая грудная клетка прогнулась вперед, коричневая безволосая кожа обтянула все имеющиеся в наличии ребра. Между ними и правда болтался на шнурке от ботинка пластиковый бейджик. – Имею честь и достоинства подарить эти цветы от самого Стива Эрджи.

Катя и Полина тоже вскочили. Неудобно лежать, когда рядом такой мужчина с цветами и достоинством.

– Спасибо.

Солнце жарило, море томилось, пауза затягивалась.

– Ну, я пошел… – помощник попятился, наступил на Катин тапочек. – Ой, совсем затерялся. Стив приглашает всех троих на пробы. Если отказов нет, свято место пусто не бывает. Он свяжется по связи.

Покоренные, побежденные невероятным красноречием, девушки смотрели вслед удаляющейся с пляжа голенастой фигуре помощника режиссера. Странно, но всем троим показалось, что они его уже где-то видели. Наверное, в одном из фильмов Стива Эрджи.

 

***

Геликоптер приземлился на ровной поляне. Трава здесь росла небольшими квадратиками, высокая по периметру и мелкая, чахлая в центре. Когда Катина шпилька содрала тонкий дерн, оказалось, что под ним прятались бетонные плиты. Здесь когда-то выстраивалась на линейку детвора. Иннокентий уверенно шагнул с заросшей площадки на еле заметную дорожку, ведущую в кусты сирени. За ним семенили ажурными колготками, стараясь не отставать, три грации. Колесики трех розовых чемоданов весело подпрыгивали по высунувшимся в прорехах старого асфальта корням. Кругом чирикала, жужжала и зеленела победившая цивилизацию дикая природа.

– Что за дыра?! – оглядывая деревянный сарай с кривым крыльцом, выразила общее возмущение Полина.

Помощник режиссера с трудом распахнул просевшую дверь и скрылся в темном проеме. Через минуту изнутри брызнул желтый теплый свет. Домик ожил, подобрел, приглашая зайти. Внутри он раздваивался на маленькие комнаты. В одной умещались три ржавые панцирные кровати с "рулетами" из матрасов, в другой стоял стол, плита, красный газовый баллон и маленький белый холодильник с надписью "Смоленск". На подоконнике громоздилась куча посуды.

– Не, ну какой раритет! Обалдеть! Тут что, музей? – провела по клеенке на столе наманикюренным ноготком Катенька.

Полина, бросив чемодан, решительно двинулась декольтированной грудью на проводника, зажимая его между баллоном и холодильником:

– Кеша, ты куда нас привез?!

Помощник попытался освободиться, но в последней момент решил, что сдаться будет выгодней:

– Это лагерь детский был оздоровительский. Давно. Живите и прохлаждайтесь. Завтра приедет Стив и станет вас пробовать.

Девушки переглянулись:

– Что делать?!

 

***

– Какая дыра! Тут даже обычного телевизора нет!

– Тут вообще связи нет. Телевизоры, как и наши сморфы, бесполезны. Заповедник, – Полина отвернулась от лунного диска в квадрате окна и закрыла глаза. Кровать скрипнула ржавыми пружинами. – Давай спать, Катюш. Вон Лийка уже пятый сон видит. Нас завтра с утра пробовать будут

Катя захихикала в подушку.

– Спокойной ночи.

Ночь шуршала мышами, пищала голодными комарами и пахла свежим сеном.

 

***

" Господин Курский, мы похитили вашу дочь Полину. Вернем, когда вы заплатите десять миллионов руаней. Счет 87305…"

" Господин Ку Пити, мы похитили вашу дочь Лею. Вернем, когда вы заплатите десять миллионов руаней. Счет 87305…"

" Господин Иванов, мы похитили вашу дочь Катерину. Вернем, когда вы заплатите десять миллионов руаней. Счет 87305… "

Когда бойцы трех служб безопасности столкнулись лбами возле прозрачной стены ограждения парка "сафари", они были крайне изумлены. Источником страшной для их работодателей информации оказался здоровенный рыжий лев. Он возлежал в тени под оливковым деревцем, окруженный тремя львицами, и плотоядно поглядывал на толпу за стеклопластиком. Кстати, внутри царя зверей находились и три крошечных чипа, которыми заботливые родители метили своих беспокойных деток. Предложенную кем-то версию о том, что лев съел девушек, отмели сразу. Сначала отмели, но потом изредка на нее все же оглядывались. А вдруг!

Все расспросы служащих и просмотры видеокамер не дали результатов. Передающее устройство попасть в зверя могло только с пищей. А еду сюда доставляли живой. Вот и получалась сказочка про кащееву смерть: игла, то бишь передатчик и чипы в яйце, яйцо в зайце, заяц в… желудке у льва.

Но факт оставался фактом – все три девушки бесследно пропали!

Оставив по одному бойцу изучать львиные испражнения, попробовали отследить счет. Но, как всегда, концы затерялись в паутине интернета.

На отцовском совете все три олигарха решили заплатить вымогателю. Тем более, что для каждого из них эта была смешная сумма, которую они зарабатывали за неделю. Деньги ушли на счет и сразу пропали. Специалисты трех технических центров прятались за мониторами и старались передвигаться по-пластунски. Бедным богатым отцам оставалось только ждать.

 

***

– Девочки! Я же просил выучить сценарий! Можно же было за два дня хотя бы свои имена запомнить!

– Солнышко, ну что ты кри…

– Я тебе не солнышко!!! – бедная Лия отскочила от любимого. А тот перешел на шепот – Прости. Я сейчас режиссер, и мы снимаем кино. Иннокентий, давай еще раз проход от березы до куста с наездом. Катя, в камеру не смотрим. Полина, не загораживай Лию. Все, пошли.

Стив уже сто раз пожалел, что выбрал этих бестолковых дур. Но дуры богаты, и отступать поздно. Ничего, чуть потерпеть, и можно будет спокойно шиковать где-нибудь на Медее вот хотя бы с Лией.

Жарко! Его иссиня-черная туника под цвет волос, собранных в пучок, не имела системы терморегуляции. Он приобрел ее в рыночных развалах Гонконга, как раритет начала века вместе черными круглыми очками. Имидж, черт бы его побрал!

– Во-о-от! Можете же, когда хотите. Все. На сегодня все. Следующая сцена у нас в городе, возле фонтанов. Встретимся там завтра в полдень. Не опаздывать!

– Стивушка, а я? – Лия стояла в метре от него, накручивая на пальчик белый локон. Пухлая нижняя губка подрагивала, голубые глазки обещали ливень.

– Дорогая, потом. Мне надо срочно лететь в город. За вами через час прибудет геликоптер. Ну, будь же ты умницей!

– Я не могу, не хочу быть умницей, потому что я уже все поняла. Я все поняла, Стив. Так нечестно, – Лия развернулась, и, путаясь в высокой траве, рыдая и спотыкаясь, побежала к домику.

– Черт, – режиссер, сняв очки, растерянно смотрел вслед. – Этого еще не хватало. И что теперь делать?

 

***

– Нет! Я на это не записывался! Нет! И не приговаривайте. Мне это не надо. Я вон, лодку хочу, подводную. И все. Обещали? Давайте. Иначе, все счас девкам доскажу.

– Ладно! Все! Не хочешь, как хочешь. Только работа-то еще не закончена. Мне же их еще доснимать надо будет. Так что, забыли наш разговор и вперед. Скоро за вами прилетят.

– А вы?

– У меня свой транспорт.

– Ой, что это? Это он, ваш транспорт?!

На площадку, вбивая ветром в бетон траву, медленно опустился военный вертолет. Из него, как мураши из муравейника, побежали люди в касках и камуфляже, мгновенно рассредоточиваясь по природе.

Несколько человек окружили двух оцепеневших мужчин возле штатива с камерой. Худой и длинный сразу задрал вверх обе руки:

– Я не виноват. Это он. Все расскажу, все знаю.

Стив Эрджи стоял, молча, крутя и ломая пальцами раритетные очки. И этот все знает! Никогда еще его фильмы не заканчивались так бурно. А почему "заканчивались"? Все три камеры еще стрекочут. Да это попахивает фурором и золотым "Оскаром"!

 

***

В огромном кабинете было прохладно и тихо. Только что закончился частный просмотр проекта нового фильма великого режиссера Стива Эрджи "Золотая молодежь" о буднях трех девушек, снятый скрытыми и не скрытыми камерами.

За длинным дубовым столом сидели все главные и второстепенные герои, сам режиссер с помощником, задумчивые отцы-олигархи и начальники трех служб безопасности. Молчание прервал дрожащий голосок Лии:

– Значит, я была права. Все специально подстроено?! Ты не любил меня? – Стив заерзал в кресле. – Ты просто делал фильм. А, когда я стала тебе не нужна, ты велел Кеше на мне жениться…

– Не-не! Только поухаживать! – заволновался Кеша. – Я же сразу отказался, вы же ви…

– Мерзавец! Папа, убей его!

Красный как рак режиссер вскочил, опрокинув стул, и бросился к папе, на ходу приседая на правое колено:

– Я люблю вашу дочь и прошу ее руки, – прокричал он, а про себя с досадой подумал: "Как жаль, что на входе отобрали все камеры. Такой сюжет пропадает!"

Олигарх встал, крякнул, хмыкнул:

– Ну что ж. Дочь, вроде бы, не против. Да?

– Да, – скромно кивнула Лия.

– Разрешаю. И это… всех прошу пройти в гостиную. Отпразднуем неожиданную помолвку.

Лиин папа первый вышел из кабинета, обняв за плечи новоиспеченного зятя и шепча ему на ухо:

– У меня тут свои камеры. Потом посмотришь.

 

***

Стук серебряных приборов, звон хрустальных бокалов, ровный гул разговоров приглушался прекрасной музыкой Чайковского в записи оркестра Поля Мориа. Катя и Полина звонко смеялись, три начальника охраны молча вкушали марсианские деликатесы, олигархи чокались и поздравляли молодых. И только Иннокентий чувствовал себя неловко. Он уже несколько раз порывался уйти, но боялся обратить на себя внимание.

Обласканный и успокоившийся Стив увидел его мучения и вдруг все понял! Он чуть не подавился трюфелем от осенившей его догадки. Сорвав с шеи салфетку, жених вскочил и ткнул вилкой в сторону своего помощника:

– Это он! Он! Держите его! Это он воспользовался ситуацией и шантажировал благороднейших людей!

Повисла тишина.

– Ты был официантом в пещере! Мы тебя узнали, – пискнула Лия.

Три начальника вскочили и бросились к Иннокентию. А тот растерянно смотрел на своего босса и бормотал, довясь фуагра:

– Я только хотел лодку подводную. Я же ничего…

 

***

В просторной каюте в белых креслах, поджав под себя стройные ножки, сидели две юные красавицы. Одна зеленоглазая брюнетка, другая зеленокудрая с темно-карими, почти черными глазами.

– Мне понравилось в невесомости. Только в ушах немножко зашумело. Кать, нам сколько лететь?

– Сто раз уже сказала – три дня! Ты чип-то свой новый сняла?

– Конечно! Я его Мурке на шею повесила. А ты?

Полина поморщилась. Ей вспомнилось, как она засовывала горошину передатчика и три чипа, похожих на маковые зернышки в рот сопротивляющейся мыши. Ей снова стало противно и жалко бедного животного. Как-то зайдя в зоомагазин в Симферополе, она познакомилась с парнишкой, который скупал кроликов и мышей для хищников, живущих в вольерах "сафари". Подсунуть нафаршированную мышь в общую клетку не составило особого труда. Но негативные впечатления до сих пор портили настроение.

– А здорово у нас получилось, правда?

– Да, оторвемся по полной. Медея – это тебе не Земля…. Полина, мне Кешу жалко.

– Ну и зря. Отсидит три года, мы ему Лиину долю отдадим. Купит себе свой пароход.

– Он подводную лодку хотел, – вздохнула Катя. – Полина, только ты не обижайся, ладно?

– Что случилось?

– Я папе признательную записку оставила. Он ее завтра найдет. Не хочу я, чтобы Кешку вместо нас сажали.

В каюте корабля, мчащегося к дальней звездной системе со скоростью, приближенной к скорости света, повисла тишина.

– Катя, только ты тоже не обижайся, ладно? – два напряженных взгляда, темный и зеленый встретились. – Я своему папе такое же послание оставила.

Так звонко и счастливо в космосе еще не смеялся никто.