Опять это серое небо! Чертов город! Хоть бы раз за эти недели солнце вышло. Что ни выходной, то дождь. Ставлю чайник, нехотя иду умываться. Настроение снова ни к черту. Всё эта серость. Да ещё и этот памятный аларм. Вот кому он нужен? Тридцать лет уже прошло. Кому нужно, тот и так всё помнит, а у меня от него кровь в жилах стынет. Тем более, чуть больше недели назад раскачало так, что чуть картины не попадали.

Может что в новостях интересного? Прокручиваю страницы популярного новостного портала:

"Назвал детей отпрысками и открыл портал в ад"

- Ой, что за бред, как достали эти "яжематери" и их ненавистники. Хоть бы новое что придумали.

"Обрушение опалубки"

-Идиоты, как так стоить можно?

Усмехаюсь. Новость позабавила.

Дальше. "Задержание убийцы в Астрахани". Смотрю, как нелепо бегают друг от друга двое полицейских и сумасшедший мужик в семейках. Грустно вздыхаю и делаю глоток кофе из чашки. Везде одно и то же. Как же надоел этот город, этот мир в конце концов! Что ни день – одно и тоже.

Смотрю в окно. Вроде солнце выглянуло. Нужно шторы опустить, ненавижу, когда солнце бьет в монитор – ни черта же не видно.

"Водитель катафалка навалял ушлому Камриводу", "Обзор Lada". Кому оно нужно? Такс… Убийства, Путин, сиськи, снова Путин, пенсии. Так и живём. Коррупция, преступность, нищета. Хоть бы и война, всё лучше, чем это.

Звонок в домофон. Кого ещё принесло?

- ¡Si! ¿Mande? ¿Dineros? ¡No tengo!

Бросаю трубку. Вот наглость-то! По домам уже ходят, попрошайничают. Да и дом уже этот осточертел со всеми придурковатыми соседями! Две двери внизу поставили. Каждую ключом отдельным отпирать. Целый квест приходится выполнять чтобы из дому выйти. Лифт медленный, по лестнице с четвертого не набегаешься. Наверное, пора менять жильё. Хотя всё равно везде одно и то же.

Пью кофе, листаю сайт дальше. О! Ясновидящая из США! Чё-чё? Калифорния будет разорвана катаклизмам пополам? Ну да, ну да. Хотя было бы неплохо. Проклятые Штаты везде свой нос суют. Геморрой на теле планеты.

Запускаю видео, пытаюсь прислушаться к быстрой речи пухлой тётки на видео. Английский мой весьма так себе. Какой бог? О чём это она? А, вот! Ага, кара божья, говоришь? Как же они достали, эти аферисты и блогеры!

Диван начинает слегка раскачивать. Снова грузовик? Прислушиваюсь. Ничего не слышно. Качает сильнее. Ноги немеют, в животе камень. Подскакиваю с дивана. Цепочки от штор раскачиваются в разные стороны. Музыкальный ветерок на кухне дребезжит как при урагане. В панике швыряю телефон на пол и бросаюсь к двери. Пол уходит из-под ног в буквальном смысле. Держусь за стену. На столе опрокинулся стакан с водой: не вижу – слышу. В груди пустота. Мне кажется, что стук моего сердца в этой пустоте разносится эхом по всему дому. Кровь стучит в висках. Быстро натягиваю кроссовки, благо, они рядом с входной дверью. Чёрт! Что я делаю? Возвращаюсь за телефоном как пьяная, штормит сильно. Что-то грохнуло. Здесь, рядом. Даже не оборачиваюсь. Подбираю телефон с пола и несусь к двери. На мгновение мысль: останусь здесь, как в прошлый раз, вроде безопасно, но тут слышу треск и, схватит ключи с тумбы бросаюсь к лестнице. В голове почти пусто. Мыслей нет. Только одно: страшно, но нужно бежать! Лестница железная, но шатается сильно, и я падаю. Повезло, что за перила держусь! А то спустилась бы головой вниз. Поднимаюсь и бегу дальше. Боли не чувствую и даже не даже не думаю, что могла что-то повредить при падении. Второй этаж, слышу, как бьётся посуда, падают предметы мебели. Меня сильно бросает, то ли вверх-вниз, то ли влево-вправо, не понять. Стекла в окнах дрожат. Первый этаж. Кричит девочка. Слишком голос пронзительный для взрослой женщины. Неужели она там одна? Отвлекаюсь на крик и снова падаю, уже на мягкую точку. Открывается дверь и тут же захлопывается обратно. Кто-то пытался выйти, наверное, та девочка. Слышу другой голос, вроде тоже женский. Значит не одна. Поднимаюсь с трудом, ушибла сильно ногу о нижнюю ступень, но нужно бежать. Ещё два пролёта и вот она парковка!

Чёрт! У первой двери столпились трое. Соседи и консьерж. Пока я добегаю до консьержа, он успевает открыть её и спуститься на две ступени ко второй, железной. Двое стоят вдоль стены. Проклятье, Марио, быстрее! Кричу ему что-то то ли на испанском, то ли на русском, пока тот пытается попасть ключом в замок. Замечаю, как дрожат его руки. Думаю, что мог бы открыть электрические ворота и что так было бы намного быстрее, но понимаю, что скорее всего сработали предохранители и все дома обесточены. Щелчок, второй. Наконец-то! Я пулей вылетаю на дорогу. Бежать сложно, земля дрожит под ногами, вот-вот упаду. Здесь целая толпа бежит к перекрёстку. Я останавливаюсь, без понятия, что делать дальше. Ко мне подбегает пожилой мужик с широкой золотой цепочкой на шее и в белой клетчатой рубахе с короткими рукавами. Кричит что-то. Куда? Зачем туда? Смотрю по направлению, куда указал мужик. Соседний угловой дом угрожающе шатается. Вот-вот рухнет. Бегу к остальным, которые уже столпились на перекрестке подальше от бетонных стен. Девушка молодая плачет, с ней хоть парень! Рядом мужик бросил велосипед и снимает всё на телефон. Смотрю вверх на раскачивающиеся провода. Нужно подальше от них! Чёрт, почему оно не заканчивается!?

Стало успокаиваться, и земля прекратила попытки сбить меня с ног. Все кричат. Я пытаюсь разреветься, но не могу. Слёз нет. Только сердце бешено колотиться, голова сильно кружится, а ноги как ватой набиты. Вроде столбы уже не шатаются, а меня ещё бросает из стороны в сторону. Люди везде, не пройти. Проталкиваюсь, вырываюсь вперёд и бегу. Куда? К друзьям конечно, благо они поблизости живут! Под ногами хрустят бетон и штукатурка. На старом сером доме, похожем на маленький замок, длинные жирные трещины. Башенка обвалилась. Вот откуда камни. Машины остановились, все кто был в домах уже на улице, многие на дорогах, подальше от домов. Шум, гам, крики, плачь. Какой хаос! В жизни такого не видела! Тряхнуло чересчур! Сильнее, чем в прошлый раз. А в прошлый было 8.2 по Рихтеру, кажется.

Пробегая через следующий квартал, вижу огромный черный железный ящик. Трансформатор? Рядом машина, задние стекла и крыша всмятку. Рядом парень мечется, пытается Сворачиваю на соседнюю улицу, ещё три квартала, и я на месте. На тротуаре, рядом с одноэтажным домиком сгрудились люди, посредине женщина сидит на асфальте, держится за голову, плачет. Жива, это хорошо, мелькнула мысль. Свободно пробегаю широкую улицу, где обычно приходится долго ждать прежде, чем её пересечь.

Что за!? Туман, почти ничего не видно! Уже подойдя ближе понимаю: это не туман. Дом рухнул. Здесь не выдерживаю, закрываю лицо руками и начинаю реветь. Люди подтягиваются, кричат, пытаются дозвониться куда-то. Мне страшно, не верю, что я – это я и что я здесь. Это здание мне знакомо. Буквально в двадцати метрах живут мои приятели.

Кто-то подходит ко мне, кладёт руку на плечо, спрашивает, в порядке ли я. Отнимаю руки от лица, говорю, что в порядке. Даже не знаю, с кем говорю: мужчина или женщина. В голове полный туман и дезориентация. Из-за пыли дышать сложно, глаза слезятся.

Друзей нашла не сразу. Испуганные и растерянные, как и я, не могли прийти в себя. Трёхэтажный дом рухнул прямо на их глазах. Кто-то был внутри, спрашиваю. Говорят, что да. По крайней мере три женщин: мать с дочерью и домработница. Глава семьи на работе вроде. Весь дом принадлежал им.

Друзья в порядке, их дом цел. Но связи нет, электричества тоже.

Мы обнялись, порадовались что живы и отправились за водой. Почти все магазины оказались закрыты. С трудом нашли маленький магазинчик, загрузились пластиковыми бутылями по тридцать литров и медленно поплелись назад. Улицу уже оцепили. Буквально за полчаса приехали спасатели, пригнали кран. Один, больше не нашлось. Даже тогда мы не знали масштабов разрушений. Даже тогда мы не верили, что это случилось и случилось с нами. Мы живы, мы в порядке! Но не все. Кому-то нужна помощь.

Лопат у нас не нашлось, мы принесли воду, пластиковые стаканчики. За час собрались уже нескольких сотен человек. Не рабочие – те, кто жил рядом или проходил мимо. Работы шли во всю. Мы вклинились в живую цепь, сваливали камни прямо на асфальт. Наверху работали с десяток человек. Кто-то из них уже был внутри, мелькали красные комбинезоны спасателей. Я с удивлением отметила что среди них несколько женщин.

Три припаркованные машины мешают работе. В один миг около двадцати человек бросились к машине и вот она уже на углу соседнего дома. Со второй сложнее: парковать некуда. Толкают дальше и начинают раскачивать её вверх-вниз. Машина прыгает, как мячик и её с легкостью разворачивают в нужную сторону. То же самое проделывают с третьей. Никогда не думала, что такое возможно.

Спустя несколько часов мы услышали крик работающих на руинах здания. Один из них вытянул руку вверх, сжимая кулак. По толпе прокатились увещевающие крики.

¡Silencio!

Все замолчали. Даже дышать боялись. Спасатели слушали, не кричит ли кто-то под завалами. Жив ли кто? Есть! Есть живые! Люди загудели как гигантский улей. Застучали кирки о камни. Там живые! Нужно поспешить до темноты.

Позже стоило спасателю поднять руку вверх и сотни человек как один, с ужасом и надеждой замирали в полной тишине. Не смолкали разве что пролетающие мимо вертолёты и сирены машин скорой помощи вдалеке.

К вечеру спасли уже двух. Стихия их застала на верхних этажах. Я не видела их – слишком много народа. Но я видела множество раз две вытянутые руки с зажатыми кулаками и знала, что на зов ответили. Я слышала, как радостно кричали и свистели сотни людей, когда кого-то находили. И это были самые страшные и самые эмоционально сильные моменты в моей жизни.

И люди всё приходили и приходили. Все были как одно целое, все исполняли разные функции одного живого организма. Несли еду для рабочих, инструменты, воду. Хрупкие девушки и молодые парни, старики и пожилые дамы – кто мог, таскали тяжелые камни, что-то грузили или наоборот, разгружали. Кто-то плакал и молился, словно под развалами были их родные. Кто-то бегал по чужим домам в поисках помощи: повязки для лица, инструменты, источники света. Но таких было мало: просить о помощи никого не нужно. Работали и в дождь, который жестоко и беспощадно оросил руины здания на закате, работали до утра, потому что там была женщина, и она перестала отвечать. Работали на следующий день и пришедших помогать было намного больше. Приехали из соседних городов. Кто-то говорит, что даже из Японии спасатели прилетели.

Десятки домов, поврежденных предыдущим землетрясением, старых или отстроенных с нарушением, рухнули в один момент. По всему городу проводятся спасательные операции, блокируются улицы и стекаются тысячи добровольцев на помощь тем, кого никогда не видели и не знали. Погибших оказалось много, никто не может назвать точной цифры. Да и как, если не знают точно, сколько и кто был в небольшом доме на соседней от меня улицы. Так, на вскидку. А мог ведь и зайти кто в гости, или рабочего пригласили починить что-то.

Но самое страшное, что не знаешь, чего ждать дальше. Самое страшное, что не знаешь, сколько ещё домов не выдержат и разрушатся спустя несколько часов. Всего в пяти кварталах стоит старый семиэтажный дом. А если его обойти, на третьем и втором этаже можно наблюдать за всей квартирой и обстановкой внутри, потому что стен почти не осталось. А дом стоит. Пока стоит. И никто не знает, когда он может рухнуть. Возможно, этой ночью, пока самые смелые, кто решился переночевать внутри, спят в своих постелях.

К вечеру того же дня я вернулась домой. Ноги отказывались меня слушать. Левая нога беспощадно ныла. Вся одежда белая, в пыли. Пришла взять некоторые вещи, принять душ. Ночевать решила у друзей. У них безопаснее, хотя у них света не будет как минимум до следующего вечера.

Зашла в дом, подняла упавшие предметы, вернула картины на место. Собрала битое стекло. И мне расхотелось куда-то уходить. Ведь я так люблю свою уютную квартирку! Так люблю своих соседей и вид из окна. Особенно на закате, когда солнце слепит глаза и небо становится молочно-серым как сейчас. Неужели мне стоило пережить этот кошмар, чтобы понять, что я не хочу перемен!? Ведь мой привычный мир так прекрасен! Просто нужно научиться жить в нём, научиться видеть красоту и доброту в людях. Научиться помнить о том, что тебе дорого.