Литературный конкурс-семинар Креатив
«Креатив 23, или У последней черты»

Кин Ара - Красные туфельки и цивилизация

Кин Ара - Красные туфельки и цивилизация

Объявление:

   
 
 
Слишком много было фальши,
Несвободы и вранья.
Ангел мой, так будет дальше,
Но беги, беги пока.
 
Ночь в июле. М. Пушкина, В. Кипелов.
 
 
Чтобы создать цивилизацию, нужны только деньги. Много денег. Чтобы воссоздать цивилизацию, нужны деньги, много денег и хотя бы две особи погибшего вида.
 
Глиссер подбили. С воем и грохотом падаю на город. Тонкое серебристое тело истребителя изуродовано чёрной вмятиной попадания. Его вертит вокруг себя, но не по осям, а с каким-то диким креном. Пытаюсь выровнять и войти в глиссаду, но чёрта лысого.
Дворцовое ПВО находит меня, зуммер нестерпимо пищит, ввинчивается под череп зудящим писком: значит, я на прицеле. Зуммер частит невыносимо, хочется оглянуться в поисках обтекаемой селёдки-ракеты.
А внизу — город. Ни в чём не повинные люди. Стискиваю зубы и тяну штурвал на себя. Нежно, ещё нежнее, чтобы не свалиться, но глиссер едва-едва задрал нос и снова крутанулся.
Среди кубиков и башен жилых зданий вижу золотую луковицу дворцового храма.
Вырубаю автопилот и вручную кладу руль, стена ближе, ближе, ближе. Ровная, крепкая, на весь мир стена. Страшно, блин!
Вваливаюсь в стену. Кирпичи сыпятся на корпус и проминают его, безуспешно жму кнопку катапульты. Чую запах горящего пластика и вонь псевдоплоти гелькристаллов. Всё, ещё две минуты дышать этой смесью — и я труп.
Да вашу ж...!!
Отстёгиваюсь от сиденья и бью ногами в колпак кабины. Изогнутая капельность его подпорчена ударом и двух пинков хватает, чтобы выбить его.
Напоследок глотаю тонизирующее из пилотской аптечки и бежать.
 
* * *
 
У меня всего несколько минут. Охрана не побежит меня искать вслепую, сначала станут сканировать и искать по излучениям церебральных апгрейдеров. У всех они есть, и активно сдают своих хозяев, работая маяками, если это необходимо всяким-разным спецслужбам.
Не останавливаюсь ни на мгновение, стаскиваю куртку на ходу, бросаю её в большом зале со скамьями. Молельня? Без разницы. Бежать в одном скафе легче, чем в экранирующей защитной куртке.
Мои шаги гулко отражаются от стен.
Где? Где? Верчусь. Но я её не чувствую. Чёрт!! Почему я её не чувствую?
Так, спокойно!! Просто ещё не подошёл... Где она может быть? В своих комнатах? Скорее всего!
 
Бегу. Выбегаю из молельни на площадь. Пусто. Мой глиссер распугал всех.
 
Вспоминаю заученный план. Так, вон те деревянные створки. Бью в них изо всех сил плечом, ожидая, что распахнуться. Створки открываются медленно и плавно, почти торжественно. Чёртов ритуал!!
 
Слышу грохот амунированных шагов по брусчатке. Оглядываюсь — охрана очнулась, точно. В целиковой броне бегать, наверное, тяжеловато.
 
А в холле меня встречают дроиды. Тык-тык-тык! Хороший щит у пилотов. Пули отскакивают так, что я их почти не слышу. Глухие тычки. На нарукавном индикаторе — красные риски. Напряжённость поля высокая, сейчас кончится батарея, и тогда каждый "тык" будет навылет.
Против дроидов бесполезно пулевое оружие, и лазеры тоже к чёрту.
 
Только вручную. Да, я это знаю. В отличии от большинства, погибших в схватках с охранными дроидами марки КС3018.
 
Два клинка с пробойником переменного напряжения. Вогнать надо в сочленение на "животе". Одним движением прыгаю-приседаю-тяну руку. Клинок с хрустом проламывает тонкую пластину там, где у человека был бы пупок. Второй продолжает стрелять и задевает плечо. Толчок в плечо. Пока не больно, и я пластаюсь к дроиду. Хруст. Разряд. Упираясь ногой, вынимаю тонкое лезвие. От дроидов пахнет горелой плотью — гелькристаллы их мозга расплавились от разряда. Ухмыляюсь — клинки стоили своих денег.
 
По центральной лестнице вверх, прыгаю через три ступеньки, на второй этаж — ишь, власть шикует! Всего два этажа во дворце! Это вам не жильё эконом-класса по шестьдесят этажей над поверхностью и почти столько же — под.
 
А тут настоящее дерево и красные ковры на полах.
 
Внизу уже раскрываются двери. Так же медленно, как и для меня. Ухмыляюсь. И вам тоже ритуал, служаки!
 
И тут бьёт в голову. Мир плывёт, почти падаю на стену. Обхватываю голову — кажется, она сейчас разлетится по черепным швам. Висок налево, висок направо, лобная кость... Ага!
 
Иду туда, где голова начинает болеть сильнее. В носу хлюпает — провожу перчаткой под носом и вижу кровь.
 
Интересно, что случится раньше: я сдохну или смогу подойти к ней достаточно близко?
 
Коридор кажется бесконечным. Зачем здесь коридор? Широкий, с одной стороны двери, с другой — прозрачное всё, как будто половина отпилили и приставили стеклянную трубу. Половина потолка, половина пола и вся правая стена прозрачные. Наверное, чтобы видно было сад.
 
От этой располовиненности голова почти лопается. Тоже напополам.
Одна из множества дверей распахивается.
 
Первыми в коридор вываливаются амуняки. Хищно оглядываются и замечают меня. Застывают.
 
За ними пёстрая и разряженная толпа. Какие-то тётки, древние старцы. Суетятся и визжат, и двоятся у меня в глазах. Запихивают обратно в двери... Девушка? Облако белых волос, веснушки и золотые глаза. Я будто в зеркало посмотрелся.
 
Чо, не ждали? Стреляю. Оба охранника падают. Они не видели меня на своих сканерах и совсем не ожидали меня тут увидеть.
 
Делаю рожу пострашнее и ору:
- А ну отошли нафиг!!
Жаль патронов, но даю очередь прямо в потолок с лепниной и стеклом. Пули от стекла рикошетят и со свистом мечутся по коридору. Разряженные вскинули руки почти одновременно. Неужели нет телохранителя? А! Есть! Девчонка выскочила вперёд. Маленькая, тощая, тёмненькая, в удобных широких одёжках. Напрыгивает, пытается ударить, уворачиваюсь и стреляю ей в колено. Пуля звякает об керамику. Отлично! Достаю клинок, тёмненькая перетекает каплей. Ух ты, трудно будет... Примериваюсь, как лучше... Сзади уже топают нижние охранники.
Ага! В подмышку!
Выпад!
 
Еле успел остановиться. Золотоглазая встала между нами.
- Ты зачем пришёл?
- За тобой.
Мгновение смотрю на неё, и она отпечатывается в моей памяти: платье с широкой юбкой, красное, но не как ковёр на полу, а как тёмное вино или вишни. Много-много блестящих, как рубины, пуговок от стоячего воротничка до талии. Пока смотрел от воротничка до талии, зацепился взглядом за вырез. Кругленькие, золотистые. И глаза тоже золотые. Волосы тяжёлой волной по спине. Белое на красном. Туфли тоже красные, на небольшом каблуке. До этого мне казалось, что шпилька — это очень сексуально.
- Зачем я тебе?
- Ты — как я. А я — как ты.
Она вдруг шмыгает и прижимает к носу платочек.
- Голова болит, да? - спрашиваю. Она смотрит странно и протягивает мне руку. И мы бежим. Тёмненькая бежит за нами. Видимо, её керамическим суставам нипочём мои пули. Надо было подкопить и взять лазер. Надёжнее было бы.
 
Коптер должен ждать меня на крыше. Он рассчитан на двоих. Правда, на двоих мужчин.
Ладно, надо добежать.
 
- Куда?
- На крышу.
И тут я вижу, что мне надо вон в ту дверь, а потом через "анфиладу" - что это, мать его, такое? - "череда комнат", понятно. Дальше стукнуть по стенной панели вот тут и тут, и по лестнице внутри стены.
 
- Пошла вон из моей головы!
- Трус!
 
Дальше взбираемся медленно — слишком крутая лестница. Распахиваю люк.
 
- Да вашу … !!
 
Мы в окружении амуняшек. Столько дул сразу я ещё не видел. И все направлены на меня.
 
Хватаю золотоглазку, приставляю энергонож к её шейке — тонкая, с бьющимися синими жилками.
- Стоять!! А то все ваши тайны перестанут существовать! Представляете, вы потеряете все данные! Ваш главнюк точно этого хочет?
 
Слышу, как по рации совещаются.
 
- Коптер! Верните мой коптер!
 
После некоторых колебаний охранники расступаются.
 
И я вижу крохотулю-коптер. Маленький, чёрненький...
- Тёмненькая остаётся.
- Нет. У неё блок.
Блок — это взрвычатка. Взорвётся, если телохранитель отойдёт слишком далеко от объекта.
- Сколько ты весишь?
- ?
- Коптер маленький. Сколько ты весишь?
Ответы прямо в голову, без траты на сказать-услышать.
- А она?
...
- Сойдёт. За одного мужика пойдёте.
Первой в коптер залезает керамическая девка, потом я. Последней запихиваю золотоглазку.
Эти гады пытались испортить мне машинку: панель изуродована, прыжковый модуль выдран целиком из гнезда.
Гады... Гады...
 
Сквозь купол вижу ухмыляющиеся рожи амуняшек. Один из них многозначительно так стукает себе по виску и показывает два пальца.
 
Да, теперь у владыки будет целых два хранилища информации.
 
Фиг вам, суки! Фиг!
 
Ввожу данные прыжка по памяти — вы что, забыли, с кем имеете дело, а? Я считываю тринадцатизначные координаты из своей памяти, как с листа.
 
Бедный мой коптер вздрагивает, нагнетает обороты и, на пределе вращения, с места прыгает. Бедняжек-охранников, наверное, хорошо так пораскидало.
 
* * *
 
Коптер прыгнул к моей "яхте". Вывалился из подпространства и мне пришлось вручную состыковаться с "Хопи". Помнить всё и ручками управлять рычагами стыковки — это, оказывается, разные вещи. По плечу уже разливается горячая боль. Каждое движение кистью бередит рану. По руке потекла кровь, а коптер не приблизился к стыковочному узлу. Керамическая девчонка оттеснила меня:
- Дай я.
Я выпустил липкую от крови ручку. Она взялась за обе и недоумённо уставилась на кровь на своих ладонях. Обернулась ко мне, оглядела мой лёгкий скаф, потом посмотрела на золотоглазку. Та протянула ей платочек. Керамическая обернула платочком рукоять и в пару точных и нежных касаний пристыковалась.
Роботу легче. Они тоньше настроены. Но говорить это вслух невежливо.
- Благодарен!
Тёмненькая тыкает пальцем в моё плечо, почти в рану:
- Ты ранен.
Пока шиплю от боли, она оборачивается к золотоглазой:
- Твой брат ранен.
Мы смотрим друг друга. Мы действительно невероятно похожи, но я рассчитывал на другое. Брат.
 
И тут я начинаю ржать. Смех скручивает меня, я сползаю по переборке, задыхаюсь, как от удара, от конвульсий и боли.
 
* * *
 
Ещё не отсмеявшись, пытаюсь встать. Рука соскальзывает, в голове карусель, но я встаю и ковыляю к рубке. Моя Хоппи — на самом деле, бывший штурмовик. Правда, устаревший поколений на семь.
Что не мешает ему сейчас быть замечательной яхтой.
- Ты у меня замечательная, Хоппи, да?
- Да, капитан.
- Хоппи, стартуй! Только нежно, угу?
- Да, капитан.
 
По нарастающему гулу конвертеров понимаю, что мы уже провалились в подпространство. Вектор "провала" я задал заранее, и Хоппи остаётся только запустить программу.
 
Голос у Хоппи звонкий. Мне всегда кажется, что она улыбается.
- Хоппи, ты улыбаешься?
- Когда вы со мной, капитан.
- Умница девочка!
 
Падаю в капитанское кресло.
- Хоппи, проводи гостей в каюту.
- Да, капитан.
- Время подлёта?
- Три минуты, капитан.
Я пока не в контакте с кораблём и вижу реальность только сквозь обзорные экраны. Мне не увидеть без корабельных сенсоров, что творится в пространстве вокруг. То, что за кормой, мне не видно. Но и обзорников вполне хватает, чтобы испытывать тошноту. Ну, или впасть в транс. Кому что нравится. Голубые, размазанные по серой мути, искры выключают сознание. Если наблюдать за их танцем, вполне можно вывалиться в некоторое подобие дрёмы.
Меня же просто тошнило.
 
А может быть, тошнило от непрекращающейся головной боли. Почему так больно?
- Мы не привыкли друг к другу. У меня тоже болит.
- Вы опять в моей голове...
- Да. А ты почему не в моей?
Отворачиваюсь в обзорник. Там - невыносимая муть. Закрываю глаза.
- Меня лечили.
Чувствую, скаф пытаются расстегнуть. Открываю глаза — суровая керамическая девочка ищет застёжку.
- Тебе чего?
- Ты ранен.
У неё в руках паучок-медробот. Раскрываю секцию на плече и девчонка прикладывает паука к ране.
Короткие тёмные волосы, пухлые губы, чуть раскосые и поднятые к внешним углам глаза. Тёмные, как вишни и большие, как... как вишни. Красивая. Наверняка по индивидуальному заказу делали.
- Как тебя зовут?
- Иви Рона.
"Рона". Фамилия Диктатора. Значит, она из его семьи. Почему я не оставил её во дворце?
- Я тоже Рона, не нервничай. Арани Рона.
Вот тут у меня рот раскрылся:
- А ты-то почему?!
Мягкая улыбка на её губах озаряет теплом всё лицо:
- Сона, ты тоже носишь имя семьи, воспитавшей тебя.
- Воспитавшей... - значит, они и в самом деле семья. Тогда почему она пошла со мной?
 
Нам обычно не везёт так, как повезло ей и мне. К нам обычно отношение хуже, чем к "сделанным людям", хуже, чем к роботам.
 
Мы — диктофоны. Ходячие запоминаторы. Хранилища информации, которую нужно спрятать так, чтобы ни один хакер не взломал. Поэтому каждая особь имеет цену. Весь мой корабль не стоит столько, сколько стоил бы я. А я — испорченный. У меня объём памяти меньше из-за докторов в той клинике. Они залезли в мой мозг и что-то в нём сломали. Теперь я запоминаю так же хорошо, но мало и не усваиваю инфу. Я тупой. Эта девушка передо мной стоит гораздо дороже. Может быть, за неё отдали планету, а может, систему.
Она стоит того. Она, кроме всего, ещё и красивая.
Чуть вздёрнутый тонкий нос, лицо сердечком, чётко очерченный подбородок. Губы не яркие, почти без выемки на верхней губе, отчего лицо кажется ещё нежнее. Одна бровь чуть выше другой и намечающиеся морщинки не портят её, придают шарма. Волосы седые и пышные. Если присмотреться, можно увидеть кое-где остатки настоящего цвета. Мы в детстве золотисто-рыжие. Седеть начинаем, когда нас начинают заставлять помнить.
Волосы, как вода, текут от её движений. Яркие на красном, чуть волнятся у лица и на концах, отчего кажется, что их очень много — рукой не обхватить.
Красивая флэшка. Гелькристалл с повышенной защитой.
Мы с ней действительно очень похожи.
- Ты знаешь, почему нас так мало?
Она качает головой. Она ниже меня на голову. Хрупкая и одновременно очень мягкая, женственная. Я тоже вечно был тощим, пока не отправили в спецподразделение. Там — или сдохни, или дерись.
Я дрался.
- Знаю, но не всё.
- Смотри!
Я открываю ей свою память. Снова чувствую её внутри своей головы. Это... странное ощущение. Холодное. Будто кто-то перебирает холодными пальцами твои мысли.
Мурашки по шее и затылку. Неприятно и сладко одновременно.
 
Её глаза смотрят мимо меня. А я смотрю на неё. Брови сдвинуты, еле видная морщинка меж бровей обозначилась от этого. Зрачки уменьшились, и внутри ресниц — одно сплошное слепое золото. Губы раскрыты от удивления.
 
Это пока.
 
- Капитан! Выход!
Хоппи качнуло, когда она вывалилась в реальное пространство.
- Встань в очередь к тоннелю. Заявка на систему... - я считал из памяти ещё череду цифр.
- Да, капитан.
 
В обзорниках видно перемигивающееся габаритное кольцо тоннельного жерла. Рядом висит станция тоннельного надзора.
 
Там обычно полиция...
 
Обычный переход, обычная яхта. Почему не пропустить?
Ну, хотя бы потому, что по сканеру нейроактивности здесь четверо, но считываются только двое. Вот и повод для проверки.
 
Я привык.
 
Но ещё никогда я не убивал из-за этого.
 
Мои мысли не читаются сканерами. Ни мобильными сканерами полиции и какой-нибудь там охраны нравственности, ни стационарными монстрами сканирования в институтах и лабораториях. Поэтому моя голова — лучшее из хранилищ, которое можно придумать.
 
И пытать бесполезно: "голди" от стресса блокируют участки с записью. Это что-то вроде рефлекса. Так считают учёные. Ещё они считают, что всё это — результат генных изменений. И они правы.
- Мы потомки Кин Ара.
Киваю. Не могу сдержать улыбку:
- Теперь не я один знаю всё это.
 
"Голди" — потомки расы торговцев.
Кин Ара торговали по всей вселенной. Наша цивилизация была внепланетной. Многие кусочки многих наций однажды объединились и основали медленно дрейфующую в пространстве "Несту". Станция перемещалась чуть ниже световой скорости и была домом, базой, основой цивилизации Кин Ара. Кто-то говорил, что Кин Ара объединяет только страсть к наживе, но мы-то знали, что основой объединения была любовь к звёздам и свободе. Полёт и благое дело распространения информации — этим мы жили. "Во имя свободы разума!" А ещё была мечта: накопить на планету. Ради всего этого предки изменили геном, позволив нам запоминать почти бесконечные объёмы информации и сохранять её в неприкосновенности, не позволяя считывать ни одним из известных способов. Церебральный сканер — наша разработка. И вполне логично, что мы себя от неё защитили.
 
- А потом Рона сделали церебральное сканирование обязательным при получении гражданства империи. И для подтверждения лояльности к Диктатору и Диктату. Нас оказалось невозможно отсканировать. "Для проверки лояльности и выявления экстремистских настроений в обществе". Нашу Несту уничтожили. Изъяли — разграбили — ту информацию, которую можно было взять руками. На нас охотились. За голову золотоглазых была назначена плата. Как за корабельных крыс. Люди вырезали остатки Кин Ара. А потом выяснилось, что теперь собственная голова — не самое надёжное хранилище. И тогда снова понадобились головы Кин Ара.
 
Мы молчали. Яхта приближалась к тоннельному жерлу. Очередь на вход двигалась быстро.
Иви сидела в кресле навигатора, подобрав ноги по-турецки. Паук-медробот сложил лапки у неё на плече. Наверное, она ему понравилась.
 
- И что ты хочешь сделать?
- Как — что? Я украл мысли и секреты Диктатора Рона! Он заплатит за наше молчание. Мы купим систему, купим генный конвертер...
- Он убьёт тебя. Он просто тебя убьёт.
Она показала пальцем на обзорный экран:
- Хотя бы с их помощью.
Патрульный катер приближался к нам от станции, а из жерла, в кровавом свете тревожных маяков, вываливались один за другим штурмовики Гвардии Диктата Земной Федерации. Целая вереница и все по нашу душу! Блестящие вытянутые капли, вроде моего глиссера, только больше, один за одним, словно бусы на рождественском дереве.
Гражданские транспорты испуганно, стайкой рыбок, разлетелись по сторонам.
- Хоппи!! Хоппи!!
- Они вырубили её. Мы в стабилизаторе, - Иви смотрела по левому борту, зеленоватое свечение стабилизирующего луча не спутать ни с чем, - у тебя есть шлюпка?
Я покачал головой:
- Я разбил глиссер, когда...
- Ага. Когда штурмовал дворец, да? Блокируй рубку, десантник.
Арани села в кресло и закрыла лицо руками.
- Хоппи, блокируй рубку!
Иви обернулась ко мне так, что я отшагнул назад: казалось, она сейчас кинется на меня. Но кинулась к люку:
- Ты и вправду дурак. Руками!
Я уже щёлкал на пульте. Кнопки работали, и люк затянулся перепонкой, а потом и лепестки диафрагмы.
Иви с сомнением оглядела закрытый люк. Снова обернулась ко мне:
- И это — всё? Ты с этим полез на Диктатора? Запасной выход есть?
- Что ты хочешь?
- Скафандры.
- Поздно! - диафрагма плавится, стекает каплями вокруг плазменного разреза.
Алая щель раскрывалась улыбкой.
- Бегите, Иви! Арани! Бегите!!
Я набираю капитанский код на дверной панели запасного выхода, активируя одновременно и скафандры, и кессон. Вдвоём у них есть шанс, а я... Диафрагма ссыпается на пол жестяными лепестками.
Арани поднимает голову:
- Закрой его, Иви!
- Ну уж нет! - тащу её к выходу.
Падает ещё один лепесток.
- Идите, я их задержу, вас подберут...
Арани смотрит на меня. В её глазах безмятежность. А может быть, обречённость:
- Кто?
Я понимаю, что она права. Гвардейцев видят все. И никто не станет помогать тем, кого они пытаются "взять".
Сбив пинком остатки диафрагмы, в люк пролез уродливый и широкий из-за зищиты гвардеец. Его лицо целиком скрыто под дыхательной маской и шлемом. Я вижу только блеск его лицевого щитка.
Вскидываю автомат. Сколько у него там пуль осталось? После дворца я его не перезарядил.
Арани встаёт передо мной.
- Уйди!
Поверх её головы вижу, как вслед за первым лезет второй, за ним и третий. Первый отворачивается к дверной панели и раскрывает люк. Второй и третий обернулись ко мне. Их бросок был слаженным и плавным. Медленно для меня и быстро для них, неотвратимо, как падение стены.
А я просто стою и смотрю на это. На то, как падает на меня стена. Могу лишь наслаждаться мурашками и шипеть, как связанный кот:
- Пусти!
"Нет"
Они просто обошли, обтекли её, как вода — камень.
Удар! Весь воздух выбит, а новый не вздохнуть. Пока я сражаюсь с собственными рёбрами, меня укладывают мордой в пол, коленом придавив лопатку, сковывают руки с ногами.
Лежу "коробочкой", шмыгаю кровавыми соплями. "Довольна?"
 
Остатки выбитых и оплавленных лепестков втянулись в пазы, и вошли последние: капитан гвардейцев и связист. Связисты — боги нашего мира. Без них наша цивилизация рухнет в момент. Именно поэтому они больше не армейские, вся их служба принадлежит Диктатору напрямую.
 
Связист — примерно мой ровесник, только голова бритая по их обычаю — устанавливает проектор прямой связи и отступает, благоговейно прижав ладонь к сердцу. Жест приветствия Диктатору.
Я не успел ни удивиться, ни осознать этот факт как следует. Над таблеткой проектора появился человек.
Теперь уже все в моей рубке стояли с ладонями у сердца. Кроме меня и Арани.
 
* * *
 
Диктатор повертелся вокруг, совсем как человек. Как самый обычный человек.
Нашёл Арани, и его длинное лицо, похожее на морду усталой собаки в очках, просветлело:
- Арани! Арани, здравствуй, девочка! Ты нужна мне.
Он развёл руками и приподнял плечи, став почти жалким:
- Я без тебя, как без рук, - он снял очки, протёр тряпочкой — опять как человек! Снова вернул их на переносицу, - Возвращайся, Арани!
Арани шагнула ему навстречу и остановилась. Тёмненькая Иви стоит в шаге за её левым плечом и тоже шагает с ней.
- Я вернусь, Диктатор. Но с условием...
 
Пока она перечисляла, я пытался вырваться, встать, хотя бы хоть что-нибудь сказать.
 
Она продавала себя. Как можно дороже и ради общего блага. Но не ради себя.
"Арани!"
"Мы ещё увидимся, Сона Кин."
"Я хотел строить новый мир с тобой!"
Она выходила из рубки, за ней Иви и гвардейцы. Только связист спешно сворачивал оборудование под присмотром оставшихся гвардейских.
"Ты даже не знал, кто я. Ты пришёл за мыслями Диктатора, чтобы купить за них планету и будущее своего народа"
"Ты — часть моего народа!"
"Ты купил"
"Арани!"
"Мы — изуродованные обломки. Из нас не вырастить народа"
 
Я смотрел на красные туфельки, пока они не скрылись за сапогами гвардейцев.
 
Голова больше не болит. Наверное, у неё тоже.
 
Я остался один, в немой рубке убитого корабля. Всё, что было, мелькнуло алой и золотой вспышкой. И снова тьма, серость и пустота.
 
Раздавленный гвардейским сапогом паук-медробот скрючился неподалёку. Его лапки ещё дёргаются.
Я снова один.
 
* * *
 
Арани Кин — замечательная планета, столица одноимённой системы. Тут живут люди с уникальной способностью запирать знания и факты в своей голове. За плату они помогут вам доставить информацию в любой уголок вселенной.
 
Кин Ара узнать легко. Они седеют очень рано, а глаза у всех — цвета золота. Тысячи оттенков золота.
 
Как у прародителей. Арани и Соны Кин.
 
Их статуи есть в каждом городе на планете. Арани стоит обычно на Южной площади, Сона — на Северной. Их никогда не ставят вместе. Как вечное напоминание об их жертве.
 
Разделённое единство.
 
Чтобы создать цивилизацию, нужно дорого заплатить. И не всегда деньгами.

Авторский комментарий:
Тема для обсуждения работы
Архив
Заметки: - -

Литкреатив © 2008-2024. Материалы сайта могут содержать контент не предназначенный для детей до 18 лет.

   Яндекс цитирования