Где-то в глубине дикого леса, который горожане по недоразумению привыкли называть парком, укрылась нужная мне сейчас склейка пространства. Я чувствовал близость выхода, но не мог сосредоточиться и выбрать верное направление. Кроме того, попасть в парк оказалось сложнее, чем я думал, он был окружён высоченной бетонной стеной. Её построили будто бы для того, чтобы отгородиться от леса, а на деле, чтобы никого не выпускать из города. Пешеходная эстакада, возведённая для любителей созерцать первозданную природу, находилась на порядочном удалении от стены. С неё невозможно было перебраться в парк, потому мне пришлось искать другой путь.

Я двинулся к спуску с эстакады, но было уже поздно. По ступенькам поднимался мужчина в серой полицейской форме с узкой полоской биосканера перед глазами. Полицейский пока не смотрел в мою сторону, но меня без труда можно было опознать среди немногочисленных горожан, прогуливающихся по эстакаде. Я развернулся, вжал голову в плечи и, уставившись в пол, пошёл к другому спуску.

Ещё издали я заметил двоих полицейских, что стояли возле лестницы. На них не было сканеров, но проскользнуть мимо мне бы тоже не удалось. Я остановился, опустился на одно колено, словно завязывая шнурки, и просунул голову между прутьями ограждения. До земли было далековато – футов тридцать. Краем глаза я заметил узкую металлическую лесенку вдоль опоры эстакады.

Рядом со мной прошла женщина, ведущая за руку маленькую девочку. У девочки была связка ярких воздушных шаров. Я поднялся и, стараясь, чтобы моё лицо было не видно за шарами, подошёл к лесенке. Спуск был прикрыт решёткой, но к счастью она не была закреплена. Я осторожно приподнял решётку и спустился вниз. Кажется, на меня никто не обратил внимания.

Стараясь держаться ближе к опорам эстакады, чтобы меня не было видно сверху, я пошёл вдоль стены. Чувство направления восстанавливалось, но времени у меня было совсем мало.

Неподалёку, между опорами эстакады, устроилась небольшая компания подростков. Трое парней и девушка примостились вокруг мерцающего огнями куба, возле которого сидел на корточках худощавый парнишка. Он водил руками по едва различимому в дневном свете облачку голограммы. Откликаясь на его движения, куб издавал ритмичные, но не слишком мелодичные, звуки. С некоторой натяжкой это можно было назвать музыкой.

Я постарался принять по возможности беззаботный вид и подошёл к компании. Подростки меня старательно игнорировали. С минуту я постоял, словно слушая музыку, а затем, как бы невзначай, осведомился:

– А где здесь нора?

– А то сам не чуешь? – огрызнулась девчонка.

– Чую, но не пойму как пройти… – Изобразив озадаченную улыбку, я кинул в сторону стены.

– За теми кустами дыра в заборе, – сообщил музыкант и, осторожно вынув руку из голограммы, махнул рукой.

– Спасибо, – сказал я.

Музыкант неопределённо кивнул в ответ, что можно было понимать и как "пожалуйста", и как "проваливай".

– Псих, – негромко, но отчётливо сказала девушка, когда я отошёл на несколько шагов.

Я только хмыкнул. В чём-то она была права. Нормальные люди в тридцать лет не занимаются звездоходством, но меньше всего меня сейчас волновало, как выглядят мои поступки со стороны

Найти дыру в основании стены не составило труда. В кустарнике, покрытом похожей на шерсть хвоей, была протоптана заметная тропинка. Лаз был для меня узковат, но переживать за чистоту одежды не приходилось. За забором обнаружилась небольшая полянка, усыпанная пустыми пивными бутылками и прочим хламом. Мои чаяния о том, что народная тропа к источнику свободы никогда не зарастает, оказались напрасны.

Чувство направления восстановилось, и мне не пришлось долго плутать по лесу. Скоро я нашёл на склоне небольшого холмика продолговатое пятно блуждающей "кротовьей норы". Матово-серое по краям оно постепенно сгущалось к центру. На склоне холмика, возле приёмного канала телепорта, была установлена небольшая табличка. Надпись на ней едва читалась из-за ржавчины: "Пользование телепортационным каналом ЗАПРЕЩЕНО!!!"

Запрет выглядел несколько неуместно, примерно как запрет прыгать с самолёта без парашюта. Никто в здравом уме не сунется в неуправляемый телепортационный контур. Никто кроме звездоходов.

Звездоходство как вид спорта сочетало черты экстремального туризма и планетографической экспедиции. Отправляясь в путешествие, звездоходы использовали "дикие" точки выхода, необорудованные контурами настройки. Такой телепорт мог забросить куда угодно, на соседнюю улицу или на другой край галактики, в тихую рощицу или на склон действующего вулкана. Тут уж кому как повезёт.

Помимо прочих опасностей путешествие осложнялось тем, что пройти через склейку пространства можно лишь практически голышом. Контрольная плоскость телепорта не пропускала ничего, кроме живой материи. Взять с собой можно лишь немного свежих фруктов, или удобную походную одежду из квазиживой органики.

Повальное увлечение звездоходством началось лет десять назад, когда я ещё учился в колледже. В то время произошёл небольшой государственный переворот, в результате которого власть на Рондо захватили силовики – альянс служб безопасности, дознания и контрразведки. Мода на новый вид спорта увлекла молодёжь. Кто-то видел в звездоходстве шанс убраться с планеты, на которой силовики быстро и уверенно наводили "порядок". Другие искали рискованных развлечений. Кому-то просто нравилось путешествовать в одиночестве.

Как обычно бывает с модой, она быстро прошла, и в спорте остались лишь самые стойкие и идейные. Кто-то стал инструктором и помогал новичкам в их первых путешествиях. Кто-то вновь и вновь отправляется в странствие, чтобы испытывать себя.

Я был из тех немногих, кто на некоторое время задержался в звездоходстве. Однако, совершив шесть успешных звёздных походов, я набегался и, как все взрослые нормальные люди, устроился после колледжа на работу. Правда, привычка проводить в одиночестве два-три месяца в году наложила свой отпечаток. Быть может, из-за этого моя личная жизнь как-то не сложилась.

Я вздохнул и стал раздеваться. Слишком давно я не бегал по звёздам. Сейчас у меня нет ни должных навыков, ни экипировки, ни запаса провизии. Впрочем, другого выхода у меня сейчас тоже нет.

Сняв рубашку, я осмотрел себя. Хотя "добрый" следователь, уходя, рекомендовал напарнику "быть аккуратнее", на правом боку у меня всё же остался небольшой синяк. Под рёбрами ныло, но к этому я уже привык.

До сих пор не могу понять, зачем им понадобилось меня бить. После первого же психотропного укола я без утайки рассказал всё, что знаю. Вероятно, я не рассказать того, что они хотели услышать.

Я снял брюки, оставшись в одних плавках. Бегать по звёздам голышом мне не придётся благодаря привычке носить нижнее бельё из удобного биоматериала. Хорошо, что в следственном изоляторе оставили хоть что-то из моих вещей. Одноразовая синтетическая одежда из бесплатного магазина пролежит здесь до первого дождя, но даже если ищейки службы дознания найдут её, они не смогут выследить меня.

Я с грустью посмотрел на сандалии. Нет ничего хуже, чем бороздить просторы чужих планет босиком.

Подойдя к "норе", я выдохнул, чтобы снизить риск перепада давлений, и приложил ладонь к чёрному пятну в центре контрольной плоскости. Рука наткнулась на твёрдую гладкую поверхность, которая через мгновение растворилась, пропуская мою ладонь. Я ощутил привычный холодок, надавил, преодолевая густое тягучее сопротивление, и портал принял меня.

***

Вспышка. Я открыл глаза и обнаружил себя на каменистом склоне в мире, где возможно ещё не ступала нога человека. В общем-то, обладатель ноги, не ступавшей здесь, не так много потерял – мир был не самым приятным. В ступни вонзались острые камни. Было жарко, душно и отчётливо пахло серой.

До горизонта простирались однообразные нагромождения бурых скал. По небу мчались лилово-серые тучи. За моей спиной в небо бил чёрный столб вулканического дыма. В его клубах временами проскальзывали молнии, и доносился низкий приглушённый рокот.

"Нужно поскорее выбираться отсюда", – подумал я и прислушался к ощущениям. Напрасно. Чутьё вновь отключилось после прохода через портал.

Зов выхода, был одной из полезных опций портала. Без него звездоходство было бы намного более опасным занятием. Попадая в мир через входной портал, всегда можно почувствовать, где находится ближайшая точка выхода, способная перенести тебя в следующий мир. Обычно до неё можно добраться за несколько часов, причём, чем опаснее мир, тем короче путь от входа к выходу.

Большинство путешественников могли ощутить "зов выхода" сразу после попадания в мир. Мне же требовалось чуть больше часа для восстановления способности ориентироваться. Таких как я называли "глухарями". Даже среди звездоходов нас считали народом отчаянным и смелым. Одиночный поход "глухаря" ценился несравненно больше, обычного одиночного похода, ведь из-за потери чувства направления можно не успеть выбраться из мира подобного тому, где я оказался сейчас.

Без лишней скромности я считал лучшей своей рекомендацией шесть небольших звездообразных шрамов на левом плече – отметки за успешно завершённые походы.

Звездоходство – не столь опасное занятие, как может показаться непосвящённому. Портал никогда не забрасывает человека в мир, где он не протянет достаточно долго, чтобы добраться до выхода. По статистике на две "неприветливых" пустынных планеты, вроде этой, приходится одна "благоприятная", где без труда можно найти пресную воду. На две благоприятных планеты встречается одна комфортная, где можно найти что-то годное в пищу. А на две комфортных одна оптимальная, где в изобилии есть всё, что нужно для жизни. Конечно, это не означает, что миры распределены по классам именно в такой пропорции, обычно на планетах, лучше приспособленных для жизни расположено больше телепортов.

Примерно на половине оптимальных планет есть человеческие поселения. Чаще это небольшая ферма или одинокий домик смотрителя портала, где можно отдохнуть, запастись провизией и двинуться дальше. Но в некоторых удобных для освоения мирах можно встретить крупные города, например, Аккурат в Синелесье или Озгард на Рондо. Там есть телепорты, оборудованные контурами настройки, и при желании можно вернуться на свою родную планету. Обычно от такой возможности никто не отказывался, но меня сейчас вполне устроил бы небольшой фермерский посёлок на планете, куда кроме звездоходов никто никогда не заглядывает.

Пока я был относительно сыт и не испытывал жажды, потому отсутствие зова было не так опасно, но без припасов я не протяну здесь и пары дней. А если и следующий этап моего похода откажется не удачным, можно будет начинать всерьёз беспокоиться. Поход может продлиться от нескольких дней до нескольких недель, потому желательно как можно раньше добраться до комфортной или оптимальной планеты, чтобы обзавестись провиантом.

Укорить пробуждение зова я не мог, а блуждать в поисках выхода бессмысленно. Не чувствуя зова, можно уйти от него ещё дальше. Мне оставалось лишь ждать. Чтобы скоротать время я решил осмотреть окрестности. Скалы, трещины, небольшой каньон с плоским дном – взгляду не за что было зацепиться. Я посмотрел на входную грань телепорта. Гладкое зеркало, блестящее в центре и тускнеющее по краям. Оно выглядело как негативное изображение выходного контура на Рондо. Ничего особенного в нём не было. Телепорты на всех планетах одинаковы – продолговатые плоскости размером семь на пять футов, каким-то необъяснимым образом прикрепляющиеся к элементам ландшафта. Плоскость портала искривляла пространство, как бы вдавливаясь в скалу.

Я присел на булыжник и стал терпеливо дожидаться зова. В горле першило от сернистого воздуха. Хотелось реже дышать, но содержание кислорода было минимальным.

Я вдруг ощутил некоторую нервозность, слабое чувство на границе сознания, будто ощущение, что за мной наблюдают. Я встал, бегло осмотрел окрестности, но не нашёл ничего заслуживающего внимания.

"Чушь, – я прогнал непрошенное наваждение. – Планета необитаема. Здесь никого нет и быть не может". Кажется, самовнушение подействовало.

Через некоторое время мне показалось, что стало светлее. Пурпурный сумрак несколько поредел, и небо стало скорее розово-серым, чем пурпурно-чёрным. Должно быть, наступил день.

Я уже чувствовал примерное направление на выходной портал и двинулся в путь. Пока идти было не сложно. Я шёл под уклон по дну каньона, дно которого устилала гладкая галька. Видимо раньше здесь была небольшая речка.

Я прошагал так около мили, когда понял, что громовые раскаты в небе постепенно становятся громче. Тучи сгущались, и, чтобы не угодить под дождь, я прибавил шагу. Осадки в этом мире вполне могли оказаться кислотными.

Вскоре сухое русло повернуло в сторону от намеченного мною маршрута. Я прошёл ещё с сотню шагов и стал выбираться из каньона. Это оказалось не так просто. Склон был довольно крутым, а камни острыми и горячими. Я ощутил, как земля мелко задрожала. Позади меня раздалось что-то вроде свистящего шипения. Я обернулся. Примерно в полумиле вверх по течению в воздух била струя пара. Рядом с ней пар стелился по земле. Поток стремительно приближался ко мне, копируя повороты каньона.

"Теперь понятно, откуда здесь вода", – заключил я и стал с удвоенной энергией карабкаться вверх.

Я одолел половину склона, когда услышал шум воды. Бурлящий поток кипятка показался из-за поворота. Я рванул вверх. Из под ноги вырвался камень. Нога поехала. Я ударился, разбив колено, но всё же удержался, отыскав ногой трещину. Чуть сдвинувшись, я дотянулся до карниза, подтянулся и взобрался на него. Поднявшись на следующий выступ скалы, я оказался на пологом участке склона и смог отбежать на безопасное расстояние.

Там я остановился, переводя дыхание. Сзади грохотал поток. До меня долетали горячие брызги, но я уже был довольно далеко, чтобы получить серьёзные ожоги. Вдруг в паре шагов от меня из незаметной трещины ударила струя пара. Я отшатнулся от гейзера, но левую руку мне окатило горячей водой. Кожа почти сразу покраснела. К счастью это был обычный термический ожог.

"Совсем я сноровку потерял, – с грустной иронией подумал я: – Если выберусь живым и из этой переделки, то просижу на одном месте до глубокой старости. Построю деревянный дом на какой-нибудь вечнозелёной планете, буду разводить коней или растить кукурузу".

До портала оставалось рукой подать. Серую нору я нашёл за большим валуном. Чуть поразмыслив, я подобрал заострённый кусок кварцита, вернулся к последней развилке и нацарапал на скале стрелку. В традициях звездоходов считалось хорошим тоном отметить удобные пути. Кроме того, оставляя знак, я давал понять другим, что они не первые, кто побывал в этом мире. Правда, то, что я не встретил знаков оставленных моими предшественниками, ещё не означает, что я здесь первый. Другие путешественники могли торопиться, что, впрочем, неудивительно.

Порывшись в памяти, я решил, что мне уже встречалось описание похожей планеты в одном из справочников для путешественников. Статья была озаглавлена "Аид".

Оставаться здесь ещё хоть на минуту было бессмысленно. Я вернулся к порталу. Ненадолго ко мне вернулось чувство внешнего наблюдения, но я решил больше не обращать на него внимания, списав всё на паранойю, вызванную злоключениями последних дней.

Бросив последний взгляд на неприветливый мир, я выдохнул, приложил ладонь к поверхности портала и провалился в зыбкий полумрак.

***

В лицо мне ударила мелкая колючая крупа. Я смог открыть глаза лишь, когда ветер чуть стих. Сейчас меня забросило на холмистую равнину, покрытую плотным слоем снега. С возвышенности, на которой располагался портал, снег сдувало ветром, но низины показались мне непроходимыми.

"А я в одних плавках, – отметил я и с грустной иронией подумал: – Хоть что-то не отморожу".

Холодный ветер окатил меня мельчайшей ледяной крупой. Чтобы хоть чуточку сберечь тепло, я присел, обхватив руками колени. Не ко времени решил напомнить о себе голод. Сегодня я лишь немного позавтракал, но по-настоящему проголодаюсь ещё не скоро, и уж во всяком случае, холод убьёт меня быстрее, чем голод и жажда. Вероятно, на ветру я замёрзну насмерть даже прежде, чем восстановится чутьё.

Я осмотрелся, пытаясь если не почувствовать, то хотя бы угадать направление на выходной портал. На скале неподалёку была выбита заметная стрелка, кто-то расстарался не в пример мне на Аиде. Стрелка указывала в сторону долины, наполненной снегом. Не раздумывая, я побежал в том направлении.

Снег был гораздо плотнее, чем казалось поначалу. Я бежал, почти не проваливаясь. Бежать было не сложно, но минут через десять я понял, что надолго меня не хватит. Хоть я и старался держать себя в форме, даже ходил в тренажёрный зал, но годы были уже не те, да и лень иногда брала верх над здравым смыслом.

Следующую стрелку я заметил почти случайно. Она была выбита на большом валуне, наполовину прикрытом снегом. Я решил чуть перевести дух, укрывшись от ветра за валуном. Ветер усиливался, но больше не нёс снежную крупу. Я посмотрел вверх. Небо мне не понравилось, очень не понравилось. Тёмные зеленовато-серые тучи были прорезаны светлыми струйками.

"Это же Снеговик, – внезапно понял я. – Через несколько минут меня накроет лавиной снегопада".

Я бросился в направлении указанном стрелкой. Скоро неподалёку от меня раздался приглушённый хлопок – это ударился в сугроб снежный ком. Я инстинктивно обернулся. Один за другим падали снежные хлопья размером с баскетбольный мяч. Это было только начало.

Конечно, хлопья были не слишком плотные, но сбить с ног могли запросто. Когда снегопад разойдётся, меня в пять минут завалит метровым слоем утрамбованного снега. Впереди виднелась небольшая пологая скала. Возле неё я остановился, пытаясь найти подсказку.

Пуххх – пххх – пуххх – падали огромные хлопья.

Одни шар ударился о край скалы, и меня окатило снежными брызгами. Я посмотрел туда, куда упал "снежок". Под отпечатком виднелась стрелка, указывающая вниз. Я очистил край скалы от снега и нашёл то, что искал – круг, перекрещенный двусторонними стрелками. Знак того, что портал уже близко.

Я обошёл скалу, но стоило мне высунуться, как в грудь ударил огромный ком снега, будто великан запустил снежком. Я упал, ударившись затылком о камни. В голове загудело. С трудом поднявшись, я обошёл скалу и в небольшой нише нашёл портал.

Я выдохнул, зажмурился и шагнул в новый мир.

***

Здесь было тепло и безветренно. Я стоял, зажмурившись и подставляя лицо тёплому солнышку. Под ногами был горячий песок, чуть влажный от стекающей с меня воды.

Я открыл глаза. Вокруг, насколько хватало взгляда, простиралась раскалённая безжизненная пустыня. Я вдруг ощутил невероятную жажду. Нужно было наглотаться снега на Снеговике. Там снег был смертью, льдом, который никак нельзя пускать внутрь себя, но здесь без воды я обречён на верную скорую гибель.

Невероятная тяжесть вдруг навалилась на меня. Я рухнул на колени и посмотрел в светлое почти белое небо. Голова после удара кружилась всё сильнее.

– За что, Господи? – одними губами прошептал я и как-то незаметно потерял сознание.

***

Что-то упругое упиралось мне в зубы

– Да пей же, – услышал я раздражённый женский голос.

Я подчинился и разжал зубы. Что-то потекло мне в рот. На вкус жидкость была сладковатой и немного терпкой. Я инстинктивно отхлебнул, но жидкость попала не в то горло. Я закашлялся и отстранился.

Женщина пояснила:

– Это кобылье молоко. Пей, легче станет…

Я сделал ещё несколько жадных глотков, отдышался и открыл глаза.

Женщина улыбалась. Улыбку я заметил в первую очередь. Потом я разглядел выбивающиеся из под косынки пепельные волосы, серые глаза и острый подбородок. Женщина была стройная, даже несколько жилистая. Морщинки, убегающие вниз от уголков глаз, выдавали её возраст – что-то около сорока пяти.

Женщина смотрела на меня с лёгким укором.

– Шесть звёздочек, а всё туда же, – беззлобно произнесла она.

Я попробовал подняться, но ушибленная голова напомнила о себе. С трудом поборов головокружение я смог сесть. Женщина опустилась на песок рядом. На ней были длинные просторные шорты с большими карманами и свободная майка песочного цвета с рукавами, доходящими до локтя. На ногах у неё были мокасины, а голову покрывала косынка с небольшим козырьком.

С виду одежда была простой, но я узнал профессиональную экипировку звездоходов. Материал из квазиживой ткани мог приспосабливаться к внешним условиям. Например, в зависимости от погоды он мог или задерживать тепло или свободно его рассеивать. Одежда могла укрывать целиком всё тело и, вероятно, её цвет менялся в зависимости от окружающей обстановки. В такой экипировке можно и буран на Снеговике переждать и в кипятке на Аиде искупаться без особого вреда для здоровья.

Правда её одежда была заметно потрёпана и обожжена в нескольких местах. Либо экипировка не новая, либо женщина уже довольно давно начала поход. Я заметил, что её карманы пусты, а в узком пакете из биопластика, который я инстинктивно сжимал в руке, почти ничего не осталось.

"Эн-зэ" – решил я и хрипло прошептал:

– Извините.

– Не бери в голову, – сказала она, взяла пакет и выдавила остатки молока себе в рот. Затем, аккуратно свернула пустой пакет, она убрала его в кармашек и встала.

– Можешь идти, горемыка? – спросила она.

Я попробовал подняться. Это удалось мне на удивление легко, видимо в молоке был намешан невероятный коктейль из стимуляторов. Прилив сил был кратковременным, потом усталость накатит, многократно усилившись, но сейчас это было не важно.

Я осмотрел себя. Живот и грудь покраснели, кожу пощипывало, видимо обожгло на солнце. А, судя по тому, что чутьё почти восстановилось, я провалялся здесь около часа. Я сделал пару пробных шагов. Женщина, решила, что этого достаточно и, безапелляционно заявив: "Нам в ту сторону"… – отправилась к точке выхода. Я послушно пошёл следом. Направление я чувствовал лишь приблизительно, потому полностью положился на её чутьё.

– Спасибо, – сказал я через несколько минут, чтобы как-то завязать разговор.

– Будешь благодарить, когда мы выберемся отсюда, – сказала она и наставительно добавила: – Постарайся молчать и дышать носом, так меньше влаги испаряется.

Мы шли дольно долго. Примерно через час действие стимулятора закончилось, причём упадок сил накатил столь внезапно, что я почти остановился. Меня хватало лишь на то, чтобы едва плестись. Женщина подхватила меня под руку, практически взвалив себе на плечо. Идти стало легче, по крайней мере, мне.

До скалистого уступа, на котором расположилась грань выходного портала, мы добирались никак не меньше двух часов. В тени уступа мы опустились на песок. Я лёг на спину, с трудом переводя дыхание.

– Когда будем проходить, держи меня за руку, – предупредила женщина.

Меня смутил её тон, словно мать поучает непутёвого сына. Хотя, если подумать, у неё было на это право после того, как она спасла мне жизнь.

Мне не хотелось втягивать её в свои неприятности. Порталы обычно перебрасывают разнополые пары в один и тот же мир, но неизвестно куда меня забросит теперь, вдруг сразу на Рондо.

Я встал, слегка пожал её руку, выражая признательность, но, сделав шаг в портал, попытался освободиться. Она крепко вцепилась в мою ладонь, и в новый мир мы вывалились вместе.

***

Мы материализовались в глубине леса. Тёмные листья, похожие на длинные узкие стрелы, начинались прямо на стволах бледно-серых деревьев.

– Чёрт… – выдавила женщина и добавила пару ругательство покрепче, – Это же Массаракш.

Название показалось мне знакомым, но голова слишком плохо соображала, чтобы я смог вспомнить, чего ждать от этого мира.

Женщина вслушивалась во что-то. Я тоже прислушался. Кажется, поблизости журчал ручеёк.

– Где-то рядом вода, – негромко сказал я.

– Только этого не хватало, – женщина наклонилась, отыскивая что-то в траве. – Москиторы околачиваются возле водопоев.

Вот теперь я вспомнил. Массаракш – планета насекомых вампиров, самые мелкие из которых имели размах крыла около метра.

Женщина подобрала палку и стала напряжённо вглядываться в обступившие нас заросли.

– Бежим! – резко крикнула она и потянула меня за руку.

Мы помчались через лес в неведомом для меня направлении. Страх подключил последние резервы выносливости. Скоро я понял, что бежать не так сложно из-за малой силы тяжести, которая, как я теперь понимал, на пустынной планете была близка к верхнему пределу.

Мне почему-то показалось, что мы бежим не по прямой. Причём женщина выбирала дорогу так быстро и точно, словно знала здесь каждый поворот.

"Должно быть, бывала здесь раньше", – отметил я, но не стал отвлекаться на посторонние мысли.

Вскоре мы выбежали на небольшую свободную от леса площадку. На другом её краю был виден приёмный канал телепорта, вросший в ствол огромного дерева. В центре поляны с низким гулом кружили четыре москитора. Не самые крупные, но вместе они могли высосать всю кровь из человека за каких-то пятнадцать минут. Впрочем, опасны они были не только из-за кровожадности, но и из-за яда, почти мгновенно парализующего жертву.

Женщина выпустила мою руку.

– Будем прорываться, – решительно заявила она и устремилась вперёд.

Я схватил с земли какую-то неказистую ветку и бросился вслед. Точным ударом женщина отбросила одного москитора, другому перебила крыло, отчего он неуклюже отлетел в сторону. Я сунул корявую ветку в морду одного из москиторов, тот отпрянул назад, другой взлетел вверх и пропал из поля зрения. Мы были уже у цели.

– Руку, живо! – приказала она и бросила палку, отгоняя москитора.

Я протянул ей руку, но вдруг ощутил острую боль в голени. Наугад отмахнувшись палкой, я сбил москитора с себя, но тело уже переставало меня слушаться. Я смог сделать несколько шагов на заплетающихся ногах, и женщина втянула меня в портал.

Я едва мог шевелиться, но ещё некоторое время видел, что происходит вокруг. Мы вышли в какой-то тёмной пещере или в гроте. Женщина кого-то звала. Кажется, свет стал ярче. Я провалился в беспамятство, успев подумать: "Лучше бы всё это закончилось поскорее".

***

Меня разбудило птичье пение, причём проснулся я не только живым, но и вполне отдохнувшим. Я лежал в постели, утопая в перине и подушках. Сквозь приоткрытое окно доносились запахи цветов и трав.

Комната была оформлена под старину. Основательная деревянная мебель, не без украшений, впрочем. На стенах холсты с изображением красочных внеземных пейзажей.

В сознание помимо моей воли вкралась мысль о попадании в рай. Я тряхнул головой, отгоняя её. В затылке знакомо заныло. Я пощупал голову, на ней была повязка с компрессом в месте ушиба. Левая ладонь до запястья была перевязана. Пряно пахло каким-то лекарством, должно быть мазью от ожогов.

Я откинул одеяло и осмотрел себя. Ссадина на колене была прикрыта биопластырем. Ужаленная москитором нога перевязана. Ещё я заметил, что меня переодели, вместо привычных чёрных плавок на мне были трусы-боксёры телесного цвета. Тоже, кажется, из кавизиживой органики.

Я попробовал встать. Правая нога слушалась плохо, яд москита убийцы всё ещё действовал. Я смог подняться только со второй попытки и, стараясь не опираться на ужаленную ногу, подошёл к окну.

Свежий утренний ветер прикоснулся к моей груди и тут же стих. За окном раскинулся цветущий сад. На деревьях висели крупные плоды, каких я никогда раньше не видел. Даже звездоходское умение узнавать съедобные плоды на чужих планетах, не помогло мне опознать ни один из фруктов. Комната находилась на втором этаже, и прямо из окна можно было сорвать с дерева что-нибудь спелое и сочное, но отличить спелый плод от "зелёного" я не смог.

"Рай, да и только, – подумал я. – Не об этом ли я мечтал совсем недавно?"

Слабое, какое-то комфортно-привычное чувство зова, маячило на границах сознания, но уходить отсюда мне совершенно не хотелось.

Я услышал какой-то невнятный шорох и обернулся. У двери стояла стройная светловолосая девушка в белой блузке и короткой тёмной юбочке. Длинная чёлка доходила ей почти до глаз, пепельные волосы были собраны в легкомысленный хвостик на самой макушке. Девушка была очень похожа на женщину, которая спасла меня, только была гораздо моложе. На вид ей было от силы двадцать.

– Ах, Вы уже проснулись?... – по лицу девушки разлился румянец. – Я сейчас.

– Вивьен! – крикнула она, выйдя из комнаты.

Кажется, девушку смутило то, что я почти голый. Хотя откуда мне знать, не она ли меня переодевала. На всякий случай я поискал, во что бы одеться, и заметил халат, висящий в углу на вешалке.

Моя добрая знакомая, вошла в комнату, когда я уже завязывал пояс. Она была одета по-простому в потёртые джинсы и длинную клетчатую рубаху.

Её молодая копия робко заглядывала в комнату.

– Как вы себя чувствуете? – спросила женщина.

– Вполне сносно, – ответил я. – Спасибо, что вытащили меня.

– Вы, должно быть, проголодались? – буднично спросила она, словно привыкла по утрам спасать горе-звездоходов.

– Есть немного… – я виновато улыбнулся.

Женщина махнула рукой, приглашая следовать за ней. Мы вышли в сад.

– Вообще-то мы уже позавтракали, – сказала Вивьен, – но, я думаю, Урсула согласится составить вам компанию.

Я посмотрел на девушку. Та пояснила:

– Урсула катается на лошади, – она кивнула куда-то вправо. – Я позову.

Под деревьями нас ждал накрытый стол в окружении четырёх плетёных стульев.

– Угощайтесь, – сказала женщина. – Сейчас Эллис её приведёт.

– Спасибо.

Меня не нужно было уговаривать. Я, не отрываясь, выпил стакан какого-то невероятно вкусного сока, потом ещё один, потом принялся за сэндвичи с мясом и зеленью. Когда я съел их три или четыре вернулась Эллис. Она привела девушку лет двадцати пяти, которая тоже чем-то походила на Вивьен, только волосы её были темнее.

Я выпил ещё стакан сока, взял с вазочки неведомый мне фрукт, повертел его, рассматривая, затем откинулся на спинку стула и откусил немного. Фрукт оказался жёстковат.

– Доброе утро, – сказала темноволосая девушка, налила себе стакан сока и медленно выпила. Она была одета в костюм для верховой езды, отлично подчёркивающий достоинства её фигуры. Плотный жакет подчёркивал внушительный бюст, брюки приятно облегали округлости бёдер. Широкий кожаный ремень перехватывал узкую талию. Высокие узкие сапоги удлиняли стройные ноги.

– Доброе… – сказала женщина.

Я только кивнул с набитым ртом. Даже дети знают, что добра молодца нужно сначала, накормить, напоить и спать уложить, а лишь затем расспрашивать. Сейчас все необходимые формальности были соблюдены, и мне пришлось тянуть время, чтобы придумать сколь-нибудь вразумительную историю.

– Моё имя Вивьен, – сказала женщина. – А это мои дочери: Урсула и Эллис.

Эллис как-то неловко мотнула головой, а Урсула лишь едва заметно опустила пушистые ресницы.

– Борд… – сказал я и с небольшой заминкой добавил: – Брайан Борд.

– Брайан, – начала Вивьен, но тут же уточнила: – можно я буду называть вас Брайан?

Я кивнул, выплюнул крупную косточку и потянулся за следующим фруктом.

– А как случилось, что вы остались без припасов? – спросила Вивьен.

– Припасы закончились, – соврал я.

Вивьен хмыкнула и, будто бы ни к кому не обращаясь, произнесла:

– Много ли можно унести, отправляясь в путь в одних плавках?

– Всё самое необходимое… – грубовато сыронизировал я, и непроизвольно посмотрел на Урсулу.

Девушка ела продолговатый зёлёный фрукт, чем-то похожий на яблоко. Заметив мой взгляд, она опустила ресницы и медленно облизала блестящие от сока губы.

Я взял стакан с соком, посмотрел на просвет и спросил:

– А как зовётся этот райский уголок?

– Урочище Прозрачный Ключ, – сказала Эллис. – Родовое имение семьи Телль.

"Телль? Кажется, я слышал это имя раньше", – подумал я, и сказал с улыбкой, глядя на Вивьен:

– Мне право же неловко, стеснять вас, после всего, что вы для меня сделали.

– У нас редко бывают гости, – с некоторой грустью произнесла Эллис.

– Вам несказанно повезло, что вы попали именно к нам, – взяла слово Урсула. Кажется, она иронизировала.

– Без везения в нашем деле никак, – отметила Вивьен. – Но вы же взрослый человек, Брайан. Вам должно быть это известно, что при правильной экипировке можно многократно повысить шансы на успех.

Я развёл руками, принимая справедливый укор. Вивьен вздохнула, затем встала и ушла в дом, бросив на ходу:

– Я сейчас.

– Вы, должно быть, любите риск? – понизив голос, спросила Урсула, когда её мать скрылась за дверью. – Я тоже, знаете ли…

Я вновь не понял, иронизирует она или нет, но всё же ответил:

– Ну, не так чтобы очень, но на шесть звёздочек моей любви к риску хватило. – Я качнул плечом, словно через рукав халата она могла что-то разглядеть.

Почему-то моё упоминание о шести успешных звёздных походах не произвело на девушек особого впечатления. Раньше этого хватало, чтобы прочно завладеть вниманием компании. "Старею", – не к месту подумал я.

Урсула сняла жокейскую кепку, вынула пару шпилек и, повертев головой, разбросала по плечам густые тёмные локоны. Затем она расстегнула жакет, верхние пуговицы на рубашке, и, наклонившись чуть ближе к столу, спросила:

– А где-нибудь вам было так же хорошо как здесь?

"Да уж, мне нигде так хорошо не было", – я с трудом сдержался, чтобы не сглотнуть слюну.

– Урси, ты не знаешь, когда собирался вернуться твой муж? – спросила вдруг Эллис.

Урсула скосила взгляд на сестру, её губы чуть дрогнули, но она всё же взяла себя в руки.

– А кто его знает. У Поля своя жизнь, у меня своя. – Урсула очень выразительно посмотрела на меня.

Я отвернулся, и взял со стола очередной неведомый фрукт. Случайно я встретился взглядом с Эллис. Она буквально сверлила меня глазами, даже уже просверлила и смотрела куда-то сквозь меня. Перехватив мой взгляд, она потупилась, затем встала и, проговорив на ходу: "Кажется, он забыл полить цветник"… – куда-то ушла.

Я проводил её взглядом.

– А вы не занимаетесь звездоходством как Вивьен? – спросил я Урсулу.

– Нет, – Урсула томно посмотрела на меня сквозь ресницы. – Я, конечно, люблю риск, но предпочитаю отдыхать иначе…

В этот момент я бы с удовольствием разделил любые её предпочтения. Неподалёку от столика что-то зашипело, из травы метнулось блестящее чешуйчатое тело, и меня с Урсулой окатил мощный поток ледяной воды.

– Эль! – взвизгнула Урсула. – Я убью тебя!

– Ой, извини! – донёсся из-за угла торжествующий девичий голос. – Я сейчас убавлю.

– Стерва... – процедила Урсула и ушла в дом переодеваться.

Я снял промокший халат и повесил его сушиться на спинку стула. После Снеговика мне холод не страшен.

Вернулась Эллис, она переложила шланг так, чтобы вода лилась под куст с красивыми сиреневыми цветами, и подошла к столу. На её лице играла торжествующая улыбка, даже с некоторым оттенком кровожадности. Эта улыбка мне ой как не понравилась, потому я решил начать разговор первым.

– А сколько звёздочек у вашей матери?

– Звёздочек? – Эллис непонимающе посмотрела на меня.

– Ну, звёздочек, – я качнул плечом, на котором красовались шесть отметок о звёздных походах.

– Ах, вот вы о чём, – Эллис с трудом смогла преодолеть эйфорию от маленькой победы над сестрой. – Я точно не знаю, что-то около двадцати, может чуть больше. Вивьен часто путешествует, и давно уже не заморачивается из-за отметок…

Я закашлялся, поперхнувшись соком. Звёздочки давали за удачный возврат из звёздного похода. Число миров за поход никто не считал, ведь достоверно подтвердить свой рассказ путешественник не мог. Но, попадая в приёмный контур портала на заселённой планете звездоход, прибывший из неотслеженной точки пространства, получал от таможенной службы временные документы. По ним спортивные общества звездоходов, которые есть почти везде, могут поставить вам небольшое клеймо на плече, подтверждающее успешное завершение похода. Кроме того путешественников обычно расспрашивают о посещённых мирах. Его рассказ сравнивают с данными каталогов. Если посещённые миры известны – поясняют, где он побывал. Если миры не известны или не могут быть точно идентифицированы, то составляется максимально подробное словесное описание того, что звездоход видел в том мире.

– Послушайте, Брайан… Брайан!?

За своими мыслями я не сразу понял, что Эллис обращается ко мне.

– Что? – я посмотрел на девушку.

Она смутилась и закусила губу, чуть оттопырив её с другой стороны.

– Вам повязки не жмут? – негромко спросила она, глядя на свои ладони.

– Нет, я их почти не чувствую. Спасибо…

Я положил руку ей на ладонь и ободряюще пожал. Девушка вздрогнула, испуганно взглянула на мою руку, но вырываться не стала. Я отпустил её и поспешил сменить тему.

– А где ваш отец? – спросил я.

– Отец? – переспросила Эллис, словно не расслышала. – Он… Он в отъезде. Работает много, знаете ли…

Из дома послышался раздражённый возглас Урсулы.

– Упс… Я, пожалуй, пойду. – Эллис подмигнула мне и убежала куда-то за угол дома.

Я услышал, как Вивьен, что-то негромко сказала Урсуле. Кажется, они что-то ещё обсудили шёпотом. Я подумал, не стоит ли одеться, но сырой халат меня не прельщал.

Вышла Урсула. Она переоделась в халат похожий на мой.

– Возьмите, – сказала она и дала мне полотенце.

– Спасибо.

Я взял полотенце, хоть мне от него не было никакой пользы. Я уже успел просохнуть.

– Эль, ты от меня не спрячешься! – крикнула Урсула и тоже ушла.

Вивьен подошла к столу, посмотрела на залитые водой стулья и села на место Эллис, отодвинув стул подальше от мокрого стола и от меня. Мне это не понравилось, ещё больше мне не понравилось выражение её лица. Вивьен бросила на стол лист бумаги, который она принесла, и грозно произнесла:

– Я требую объяснений, Брайан Борд. Или лучше называть тебя Билли Боб Клейтон?

Я взял листок, намокший с одного края. На передней стороне листа красовалась моя фотография, и надпись "Б.Б. Клейтон. Государственный преступник. В случае обнаружения незамедлительно сообщите в полицию".

– Не понимаю о чём вы? – я попытался тянуть время, хоть и не знал, чем мне это поможет.

– Не прикидывайся дураком, Клейтон. Я проверила твои отпечатки, и вот что пришло по факсу. – Вивьен указала на листок.

Отпираться было бессмысленно, я откинулся на спинку стула, посмотрел по сторонам и спросил:

– Какая это планета?

– Рондо, конечно же…

– Вот чёрт! – Я закрыл глаза ладонью. Надо было пройти все испытания и оказаться в итоге на планете, с которой стремился вырваться.

– Вы уже вызвали полицию? – негромко спросил я.

Желания сопротивляться не было. Если я здесь, то это судьба.

Вивьен молчала.

– Не бойтесь, – продолжал я. – Я не причиню вреда вам и вашим дочерям. Что бы ни говорили в полиции – я не преступник. Единственное моё преступление в том, что я чёртов неудачник, по невнимательности влезший в государственные секреты. Думаю, из-за меня у вас могут быть неприятности с полицией. Чтобы их избежать, просто позвольте мне уйти. Полиции скажете, что… Что я угрожал вам оружием.

– Заткнись Клейтон! Заткнись и слушай!

Реакция Вивьен меня обескуражила

– Я не собираюсь сдавать тебя полиции. Мне нужно было лишь убедиться, что ты это ты.

– Вам нужен я? Но зачем? – Я ничего не понимал. – Я думал, наша встреча случайна…

– Какова вероятность встречи двух звездоходов в неприветливом мире? – спросила Вивьен.

– Практически нулевая, – ответил я, не задумываясь. – Меньше, чем один на миллиард.

– Правильно. Я вела тебя ещё с Аида…

– То есть, как? – я непонимающе смотрел на неё. – Ведь это невозможно, я ушёл с Рондо через дикий телепорт. И с Аида тоже…

– Явление кажется случайным лишь оттого, что закономерности его работы мало изучены. Только дилетанты считают, что дикий прыжок отследить невозможно. У порталов есть определённые циклы, по которым выходные плоскости соединяются с входными. А некоторые пары порталов имеют постоянную связь.

– Ладно, – подумав, проговорил я. – Допустим, что вы смогли выследить меня. Зачем вы это сделали, если не собираетесь выдавать властям?

– Если ты нужен контрразведке, то можешь быть полезен и нам.

– Кому это "нам"?

Вивьен задумалась, прикидывая что-то про себя, затем всё же сказала:

– Да чёрт с ними… Тебе, я думаю, можно доверять. – Она пристально посмотрела мне в глаза. – Я представляю оппозиционную подпольную группировку. Мы называем себя Лига свободных звёзд. Лигу основали около трёхсот лет назад на заре освоения галактики. В организацию вошли самые опытные путешественники, первопроходцы неведомых путей.

– Понятно… – неопределённо проговорил я.

Я вспомнил, откуда знаю фамилию Вивьен. Телль – легендарная семья первопроходцев Рондо. Первопроходцы всегда забирают самые лакомые куски, потому не стоит удивляться богатству дома и саду, полному редких фруктов.

– Первоначально основной целью Лиги был сбор данных о планетах и взаимосвязи телепортов разных миров, – продолжала рассказ Вивьен. – Ты, вероятно, встречал справочники с описаниями планет?

Я кивнул.

– Наша работа, – не без гордости проговорила она. – Но знаешь, что стало основной целью Лиги в дальнейшем?

– Думаю, сейчас вы мне об этом расскажете… – я улыбнулся.

Вивьен кивнула и с некоторой торжественностью произнесла:

– Нашей целью стал поиск тех, кто создал систему порталов.

– То есть, как соз… создал? – с трудом выговорил я. – Всем известно, что порталы имеют естественное происхождение. Существование червоточин предсказал ещё Эйнштейн в общей теории относительности…

Вивьен улыбнулась. Кажется, удивительные истории только начались.

– Слишком наивно считать порталы результатом игры сил природы. Более того, есть основания полагать, что не только сеть порталов, но и миры, которые они соединяют, созданы искусственно.

Меня легко можно удивить, но не так просто убедить. Я спросил:

– А у вас есть доказательства? Что-то, что подтверждает ваши слова.

Вивьен устроилась поудобнее, словно начиная длинный рассказ, и произнесла:

– Я не открою тебе великих тайн, наша теория основывается на известных всем фактах. Ты ведь знаешь, где обнаружили первый портал?

– Ну, это все знают, – сказал я, предвкушая, что могу блеснуть эрудицией. – Первый портал обнаружили в 2315 году на одном из спутников Земли, на Луне, кажется.

– Всё так, – Вивьен одобряюще кивнула, – вот только Луна абсолютно непригодна для жизни человека. У неё нет атмосферы.

Я представил, как выхожу из портала и быстренько умираю от удушья. Вышло не слишком достоверно, ведь каждый с детства знает, что порталы связывают только пригодные для жизни планеты.

– Но это ещё не все особенности. На Луне пара порталов расположена в закрытой полости на километровой глубине. Полость наполнена смесью азота, кислорода и углекислого газа, вполне пригодной для дыхания. Там даже есть что-то вроде системы освещения. Согласись, такой объект не мог возникнуть случайно.

Я что-то неопределённо промычал, соглашаясь.

– Но и на этом удивительное не заканчивается… – Многозначительно произнесла Вивьен.

Он налила себе стакан сока. Мне показалось, что она получает удовольствие, разогревая моё любопытство.

– Так вот, – продолжала Вивьен, – на самой Земле нет ни одного портала. То есть те, кто создавали порталы, не предполагали их использование людьми. Миры, объединённые порталами, созданы не для нас. Мы лишь гости во многих из них, причём гости незваные. А каков самый вежливый способ выпроводить гостя?

– Напомнить ему, где выход? – предположил я.

– В точку. А иначе, зачем нам чутьё к выходам, из миров, где можно прекрасно жить и наслаждаться жизнью. Но нам настойчиво не дают забыть, где выход.

– Но ведь люди колонизировали многие миры, – заметил я. – Почему ваши гипотетические создатели порталов этому не препятствуют?

– Я бы не стала называть этот процесс колонизацией. Мы вынуждены странствовать из мира в мир налегке. Для настоящей колонизации нужно переправлять оборудование, тяжёлую строительную технику, материалы. Из-за контрольной плоскости на порталах, людям приходится на новом месте проходить весь цикл технического развития, начиная с медного века. На это требуется никак не менее полутора столетий. Причём большинство планет так и останавливается на уровне развития Земли в XIX веке. Знаешь, сколько планет достаточно развиты, чтобы производить что-то сложнее паровоза?

– Ну, с десяток, два…

– Шесть.

– Шесть десятков?

– Шесть планет. То, что официальная пропаганда называет уверенной поступью человечества по галактике на самом деле лишь возня в считанных муравейниках. Крупные города появились лишь на тех планетах, где группы порталов расположены близко друг к другу. Эти поселения возникли стихийно, ещё до того, как был найден надёжный способ управления порталами. Мы научились управлять существующими порталами, но не можем открывать или закрывать их по своему желанию. Наша наука так и не смогла до конца объяснить природу порталов. Порталы нематериальны, они представляют собой локальное нарушение метрики пространства, в той или иной степени стабильное. Мы видим лишь проекцию этого нарушения на трёхмерное пространство – контрольную плоскость. Разделительная поверхность необходима для работы порталов, но она накладывает на нас жесточайшие ограничения. Через склейку пространства может пройти только человек, причём не любой, а только здоровый физически и психически.

– В здоровом теле – здоровый дух… – негромко произнёс я.

– Что? – переспросила Вивьен. Она увлеклась рассказом и не расслышала моих слов.

– Складывается впечатление, что порталы настроены именно на человеческий тип мышления, – пояснил я. – Сложно представить, что чей-то ещё разум похож на наш.

Вивьен задумалась.

– Возможно, ты и прав, но мы ничего не знаем о формах разумной жизни отличающийся от нашей, ведь ни на одной из планет не было найдено ни разумных существ, ни каких-либо следов их деятельности, кроме порталов.

Кажется, Вивьен хотела продолжить свой монолог, но я решил развить успех, раз уж удалось привлечь её внимание, и спросил:

– А что заставило вас предположить рукотворность миров? Ведь некоторые из них никак нельзя назвать райским уголком.

– Вот тут-то как раз всё просто. – Вивьен задумчиво посмотрела на мои руки. – Ты, кажется, геолог?

Я кивнул. Вивьен многое знала обо мне, но пока не говорила, откуда.

– А ты не обращал внимания на то, что порталы часто располагаются в горах или в предгорьях, где сформированы все необходимые полезные ископаемые. На оптимальных планетах порталы всегда расположены в местностях пригодных для колонизации. Поблизости есть дерево, глина, открытие залежи самородной меди. Чуть дальше можно найти бурый уголь и олово. Расчистив территорию можно добраться до залежей каменного угля и железной руды. Районы вокруг порталов напоминают начальные локации стратегических компьютерных игр на развитие. Случайно такое сочетание геологических пород возникнуть не может. То есть такие места изначально кем-то созданы для быстрого развития человеческого типа производства и техники. Взять, к примеру, Рондо – мягкий климат, отсутствие опасных болезней и хищников крупнее кошки.

– Но разве это не свидетельствует об обратном? – спросил я. – Готовые площадки для развития человечества в новых мирах…

– Не смеши меня. Шесть освоенных площадок, что это в масштабах галактики? Большинство посещённых миров получили названия по внешнему виду района возле пары телепортов. Получается, что планета не исследована, а вывод делается о её полной непригодности к проживанию. На Рондо тоже есть пустыни и горы, полярные районы и зоны вулканической активности…

Вивьен собиралась рассказать ещё о чём-то, но для меня и этих данных было вполне достаточно. Я сказал:

– То есть, Лига считает, что кто-то создал множество миров, проложил между ними порталы. Допустим, что я в это поверил, но вы так и не ответили на мой вопрос: зачем конкретно я нужен Лиге?

Вивьен задумалась. Кажется, её план на беседу требовал корректировки. Она сказала:

– До нас дошли слухи, что ты выкрал особо-важную информацию у контрразведки.

– Большие же у вас уши, – пошутил я.

– Скажем так: у нас есть большие деньги, которые могут творить чудеса, – уклончиво пояснила Вивьен.

– В данном случае они были потрачены впустую, – с наигранной грустью сказал я. – Я ничего не крал. Я просто неудачно залогинился.

– И пароль случайно подобрал? – Вивьен недоверчиво прищурилась.

– Совершенно случайно, вместо буквенного кода ввёл цифровой, у меня проектор клавиатуры сдвинулся. Одного только не могу понять, как меня вместо базы данных геологоразведки, с которой я всегда работал, подключили на базу контрразведки. Но я быстро понял, что не туда попал и вышел, даже ничего не прочитав.

– Ты так и сказал дознавателям?

– Я так и сказал палачам, – с ударением на последнем слове ответил я.

– Да уж, – Вивьен понимающе кивнула. – Эти ребята всё вытянут. Видно ты и вправду ничего не знаешь. А я так надеялась…

– На что?

– Что ты узнал что-то о планах правительства по установлению тотального контроля над сетью порталов.

– Они хотят перекрыть порталы? – поинтересовался я.

Про планы закрытия я действительно знал, но не рассказывать же об этом первой встречной, пусть даже и спасшей мне жизнь. Особенно если она почти сразу говорит о своей принадлежности к Лиге, признание о планах которой из меня так старательно выбивали на допросе.

– Все известные властям входы давно уже взяты под надёжную охрану. Это необходимо, чтобы в наши миры никто не попадал бесконтрольно. Теперь они хотят установить контроль и над выходными порталами.

– Но ведь есть нестабильные выходы, – возразил я. – Периодически они меняют положение в пространстве…

– По нашим данным первые опыты по частичному контролю нестабильных выходов уже проводились, – сказала Вивьен. – Ты, вероятно, слышал, что в последние годы, участились случаи исчезновения звездоходов?

– Я бы на их месте тоже не спешил возвращаться.

– Если бы дело было только в этом. – Вивьен вздохнула. – У Лиги обширная сеть сбора данных. Мы учитываем почти всех, кто отправился в звёздный поход. Даже малые поселения не остаются без нашего внимания. Также Лига собирает данные о погибших. Встречаются, знаешь ли, скелеты у дороги. Судя по всему, спецслужбы сумели оборудовать некоторые дикие телепорты для заброски свободолюбивых граждан на тропы смерти.

– Тропы смерти? – я вновь вернулся к роли внимательного слушателя, готового в любой момент удивиться.

– Я уже говорила, что есть стабильные связки порталов, которые соединены в цепочку и даже без контуров настройки стабильно ведут из одного мира в другой. Представь, что всех будут направлять на цепочку Аид – Снежок – Бархан – Массаракш.

– То есть меня направили? И ты шла по следу?

Вивьен кивнула и пояснила:

– Лиге известно около тридцати стабильных цепочек, и эта ещё одна из самых лёгких. Мы знаем, что некоторые тропы известны и спецслужбам. Я ждала тебя на Аиде, были скауты Лиги и в других мирах. Мы стараемся помогать жертвам режима.

Я понимающе кивнул.

– Одного мы не знаем, как осуществляется настройка портала на тропу смерти. Контур регулирования невозможно разместить незаметно.

– А если использовать неполный контур, – предположил я. – Например, если выходной канал на принимающей стороне не оборудован, то система синхронизации не нужна. Да и блок координат для заброски в одну конкретную точку может быть весьма компактным…

– Как ты не поймёшь, поляризационный индуктор должен располагаться в непосредственной близости от контрольной плоскости. Его невозможно сделать невидимым.

– Конечно, но его можно замаскировать подо что-то обыденное, например, под ржавую табличку с предупреждением…

Вивьен задумалась, после чего посмотрела на меня, недоверчиво приподняв бровь, и с улыбкой произнесла:

– И ты всё ещё будешь утверждать, что не копировал информацию?

– Ну, как сказать… Я всё держу в голове, – я постучал пальцем над ухом.

– Так что же ты раньше молчал?

– А вы не спрашивали… – уклончиво ответил я. Не хотелось признаваться, что я только что об этом вспомнил.

Вивьен посмотрела на мою перевязанную левую руку и спросила:

– Где у тебя контакты нейрошунта?

Я демонстративно поднял правую руку ладонью к себе, пошевелил пальцами, словно набирая код на невидимой клавиатуре. На тыльной стороне ладони под кожей проступила узкая розовая полоска контактной площадки нейроинтерфейса.

– У вас есть машина? – спросил я.

Вивьен кивнула и пояснила:

– Терминал в кабинете на втором этаже, пошли.

Эта женщина не переставала меня удивлять. Немногие могли приобрести нейрокомпьютер способный подключаться к блокам памяти человеческого мозга. Даже государственные структуры такой преуспевающей планеты как Рондо вынуждены были пользоваться разделяемыми ресурсами одной мощной машины.

Нейрокомпьютеры нельзя назвать машинами в привычном понимании. Их выращивали на Земле методами локальной генной инженерии. Зародыш такой живой машины весил меньше килограмма и вполне мог преодолеть барьер телепорта. При этом он становился едва ли не самым дорогим объектом в полукустарной экономики колонии.

Использование биокомпьютеров и нейроинтерфейса позволяло переносить большие объёмы информации в голове человека. Для "запоминания" использовались "дремлющие" участки коры головного мозга. Тот самый скрытый резерв мозга, об использовании которого почти тысячу лет писали фантасты.

Кабинет Вивьен, или её "работящего" мужа, был обставлен в стиле хай-тек. Стол, пара вращающихся кресел, огромный стереодисплей, и трубка с контактной присоской нейрошунта.

– Садись, – Вивьен указала на кресло, включила экран и передала мне контактную трубку.

Я расстегнул ремешок крепления, примерил его, затем лизнул тыльную сторону ладони для лучшего контакта и присоединил присоску. Кожу укололо электрическим разрядом – соединение было установлено.

– А как тебе удалось обмануть службу дознания? – спросила Вивьен.

"А действительно, как? – задумался я. – Пять минут назад я не помнил про эту информацию, но при упоминании о такой возможности память восстановилась".

Сейчас я "вспомнил" и способ, которым смог провести службу дознания. Мне начинали надоедать такие "сюрпризы" моей памяти.

– Есть один способ, – я не стал вдаваться в подробности, но почему-то поддался искушению удивить Вивьен, словно настала моя очередь удивлять. – Скопировав данные, я через нейроинтерфейс временно заблокировал воспоминания о них. Поэтому из меня не смогли выбить показаний. Я искренне верил, что рассказал всё что знаю. Сигналом к восстановлению цепей памяти должно было стать завершение четвёртого этапа телепортации. Я верил, что, отправившись в звёздный поход, смогу оказаться в безопасном месте.

– Так оно и получилось… – медленно произнесла Вивьен, глядя на экран.

По нему поползли параллельные колонки цифр, это нейрокомпьютер нашёл "общий язык" с моим мозгом.

Человеку такая "память" не даёт никакой воспринимаемой сознанием полезной информации. Можно абсолютно безболезненно набить в самую заурядную голову пару эксабайт* информации, но расшифровать её можно только с помощью нейрокомпьютера.

Последовательными пассами левой руки я передвинул несколько столбцов цифр, сгруппировал их, и изменил направление движения. Пару столбцов свернул в параллельные кольца. Я не отдавал себе отчёта в том, что делаю. Мой мозг автоматически обрабатывал подпрограмму декодирования, передавая данные в биокомпьютер, который переводил информацию в наглядный вид. Помимо функции хранения данных нейрошунт играл роль паспорта и кредитной карты.

После очередного закручивания столбца цифр в двойное кольцо нейрокомпьютер смог расшифровать информацию в моей голове. На весь экран раскинулся список директорий и поддиректорий базы скачанной мною у контрразведки.

– Проект "Орион", проект "Медиатор"… – вслух читала Вивьен названия каталогов. – Да здесь вся база.

Я снял ненужный больше контактор, данные были помещены в память машины. Навалилась усталость, как после тяжёлой умственной работы. Мой мозг работал без управления сознания, но энергоресурсы нейронов были израсходованы.

– С чего начнём? – спросила Вивьен, и тут же сама ответила, прочтя вслух: – Проект "Орион" – технология контроля за гиперпространственными переходами.

Она стала открывать файлы. Почти все из них были чертежами различных технических устройств: прототипы компактных стабилизаторов портала, нуль-замыкатели, ещё какая-то техническая дребедень.

Голова работала плохо, чтобы не показывать этого, я вынес на свою часть экрана содержание второго каталога.

Проект "Медиатор".

Моё внимание почему-то привлекла директория "Потенциальные медиаторы". Уж не знаю, что я хотел в ней увидеть, но где-то в середине небольшого списка я нашёл. "Б.Б. Клейтон". Открыв файл, я увидел своё досье, настолько подробное, что я сам не смог бы задокументировать свою жизнь в таких подробностях. Каждая моя поездка из колледжа к родителям в Вест-Хайвуд и обратно была расписана едва ли не посекундно. "Вошёл в портал 13:22:25. Вышел из портала 13:22:29".

"К чему такая точность"? – подумал я, но вдруг меня осенила догадка.

Открыв наугад ещё пару досье, я понял, что у всех медиаторов телепортация осуществляется не мгновенно, а с небольшой задержкой.

Были и ещё какие-то подробности технического характера, про размагничивание регулирующего контура, про микронные смещения приёмных граней, про аномалию в строении магниточувствительного органа внутреннего уха, которая приводит к потере ориентации в магнитно-связанной системе из пары порталов. О том, что такая аномалия встречается у одного человека на миллион.

Вивьен вдруг произнесла:

– Quod erat demonstrandum**

Обернувшись ко мне, она показала на экран и произнесла:

– Вот он, закамуфлированный контур стабилизации.

В воздухе висела табличка идентичная той, что я видел в парке в Озгарде. Даже вмятины на табличке и изгибы стержня полностью совпадали.

– Что с тобой? – встревожившись, спросила Вивьен. – На тебе лица нет

– Неужели они считают меня врагом? Пособником создателей порталов? Ведь я – это я? Я родился и вырос на Рондо, здесь все мои друзья, хоть их не так уж и много. Неужели меня считают перебежчиком только за юношеское увлечение звездоходством?

Не знаю, кому я задавал эти вопросы, после всех сюрпризов выкинутых моей памятью, я не мог больше ей доверять.

– Так, тебе пора заканчивать, – уверенно сказала Вивьен. – Успокойся, расслабься, а лучше ложись спать. Я попробую сама во всём разобраться.

Она проводила меня до комнаты, где уложила в постель. Я отключился практически мгновенно.

***

Когда я проснулся, день уже близился к вечеру.

Рядом с моей постелью сидела Эллис. С задумчивым видом она смотрела в окно и не сразу заметила моё пробуждение. Однако, заметив, она встрепенулась, засуетилась, принесла поднос с чашкой кофе и какими-то пирожными.

Подниматься не хотелось, потому я выпил кофе, лёжа в постели. В голове прояснилось после отдыха и кофе, но чувство времени немного сбилось, как это бывает после дневного сна.

– Вам нужно поменять повязку, – сказала Эллис, указывая на мою руку.

Через минуту девушка вернулась с бинтами, ватой и ещё какими-то медицинскими штуками. Эллис отрезала старый бинт, осторожно сняла его и протёрла обожженный участок смоченной в чём-то ватой, очищая от остатков старой мази. Потом она выдавила из тюбика желтоватую полупрозрачную мазь с пряным запахом и стала осторожно её втирать. Тонкие длинные пальчики девушки двигались так нежно, что я почти не чувствовал прикосновений к обожжённой коже.

– Биоматериал? – спросил я, когда Эллис стала накладывать новую повязку.

– Да, – сказала она, отрезала бинт и аккуратно завязала его концы. – Помогает заживлению ран и ожогов.

Она ещё раз осмотрела повязку со всех сторон, и сказала:

– Всё в порядке.

Я удержал её пальчики в своей ладони и негромко произнёс:

– Спасибо.

Эллис посмотрела мне в глаза, а потом вдруг наклонилась и поцеловала в губы. Я обнял её и, коснувшись языком её тонких, горячих и сладких губ, почувствовал лёгкое головокружение.

В дверь негромко постучали.

Эллис мгновенно отпрянула.

Я услышал осторожный шёпот Вивьен:

– Как у вас дела?

– Мама, Брайан уже проснулся, – сказала девушка неожиданно звонким голосом. – Можешь войти.

"Эллис всё ещё звала меня Брайан? – отметил я. – Хотя, какая, в сущности, разница"?

Я откинулся на подушку, мысленно проклиная контрразведку и её базу данных.

Дверь открылась и вошла Вивьен. Она выглядела уставшей.

– Как вы себя чувствуете? – спросила Вивьен, глядя почему-то не на меня, а на дочь.

Эллис с излишне беззаботным видом убирала бинты.

– Вполне отдохнувшим, – как можно бодрее сказал я.

– Отлично. – Вивьен дождалась, пока Эллис выйдет из комнаты, и негромко произнесла. – Одевайтесь и подходите, попробую вкратце рассказать, что я выяснила.

Она вышла и притворила за собой дверь.

Оставшись в одиночестве, я облизал губы, чтобы ещё раз ощутить сладковатый вкус Эллис. Всё-таки было в этой девушке что-то особенное.

На вешалке я нашёл халат и надел его.

***

Вивьен сидела перед стереоэкраном, устало откинувшись в кресле.

– Я, пожалуй, начну издалека, – сказала она.

Предупреждение было излишним, я уже привык к тому, что она начинает издалека.

– Контрразведка действительно ищет создателей сети порталов, которых они называют "Созидатели", однако они заметно опережают Лигу. У контрразведки есть несколько гипотез о происхождении системы порталов. Я вкратце изложу их основные положения.

Гипотеза ноль. Естественное происхождение. 

Она считается наименее вероятной, но не может быть исключена полностью. Как записано в рапорте, – Вивьен указала на экран, – Обоснование: "Данных недостаточно". Меры противодействия: "Не требуются".

Другие гипотезы предусматривают искусственное происхождение порталов, но объясняют имеющиеся факты с разных точек зрения.

Гипотеза один. Вавилонская башня. 

"Созидатели" забросили строительство, задолго до завершения всех работ. Они либо вымерли, либо и по сей день обитают в мирах, куда нет доступа человеку, или же в недоступных областях доступных миров.

Обоснование: Данных недостаточно.

Меры противодействия: Не требуются.

От себя могу добавить кое-какие неподтверждённые наблюдения Лиги. В некоторых мирах, которые кажутся плохо приспособленными для жизни, при заметном удалении от связки порталов сила зова начинает возрастать многократно. От зова начинает нестерпимо болеть голова. А потом ты вдруг приходишь в себя возле выхода и не помнишь, как здесь оказался, то ли ноги сами вывели, то ли им кто-то помог.

Гипотеза два. Крот фон-Неймана  

Сами Созидатели не занимаются терраформированием планет, для этого они используют самовоспроизводящиеся машины, которые постепенно распространяются по галактике, преобразуют все подходящие планеты, а на завершающих этапах работы подключают их к портальной сети. Посредством порталов Созидатели могут контролировать ход работы и возможно управлять её финальными этапами.

Обоснование: Масштаб деятельности систем терраморфинга сравним с масштабом геологических процессов. Поэтому результаты их работы принципиально неотличимы от стихийных сил природы. Результаты можно наблюдать во многих малопригодных для человека мирах. На Аиде, например, подходит к концу эпоха активного вулканизма, призванная насытить атмосферу водой и углекислым газом для развития жизни.

Другой аргумент в пользу машинной гипотезы это то, что все порталы работают абсолютно идентично.

С мерами противодействия в контрразведке нет единого мнения.

Если Созидатели по каким-то причинам передумали пользоваться результатами терраморфинга, или воспользовались ими ограниченно, это можно считать разновидностью гипотезы один, и меры противодействия не требуются.

В случае если по мере завершения работы Созидатели будут приходить в миры, занятые человеком, предполагается разработать широкий спектр мер противодействия, но о них чуть позже.

Вивьен немного помолчала, переводя дух, набрала в грудь воздуха и продолжила:

– Гипотеза три. Потерянный рай…

– Бог троицу любит, – пошутил я.

– Что ты сказал? – Вивьен отвлеклась.

– Да так, ничего, – я видел, что она порядком утомилась, потому решил больше её не перебивать. – Продолжай, пожалуйста.

– Гипотеза три. Потерянный рай.

Предполагается, что все миры изначально формировались для избранных среди землян.

Обоснование: Атмосфера пригодная для человека, допустимый уровень давления, гравитации и прочих физических параметров. – Вивьен махнула рукой, прокручивая на экране таблицу со сводкой физических данных различных планет.

Обоснование избранности: Отсутствие порталов на Земле, многокритериальная избирательность контрольной плоскости и некоторые другие.

Противодействие…

Вивьен задумалась и, отвернувшись от экрана, сказала своими словами:

– Здесь гипотеза разбивается на две ветви: теологическую и прогрессорскую. "Теологи" считают, что миры для нас создал Господь Бог, противодействие которому с одной стороны не требуется, а с другой невозможно.

– А "прогрессоры"? – оживившись, спросил я.

– "Прогрессоры" утверждают, что сеть порталов создана для человечества, в качестве своеобразной "Плётки для эволюции". Контрольная плоскость – эволюционный фактор отбора. Путешествия должны выявить здоровых, сильных и смелых людей.

– А кого считают Созидателями "прогрессоры"? – решил уточнить я.

– Ах да, – спохватилась Вивьен. – Созидатели это сверхчеловеческая цивилизация, или цивилизация третьего типа по классификации Шкловского. Такая цивилизация способна осуществлять деятельность в масштабах галактики. Правда, в таком варианте эта гипотеза близка ко второй и первой. Считается, что Созидатели прибыли из какой-то близкой к нам галактики и готовят миры для будущей колонизации. Таковы вкратце выводы контрразведки…

– Но… – поддержал я.

– Но у меня есть и своя оригинальная гипотеза. – С улыбкой сказала Вивьен. – Мы ведь вынуждены странствовать из мира в мир налегке, значит, сеть создавалась не для колонизации миров, а, скорее всего, для туризма. Может быть, и миры создавались именно под эти цели. Неблагоприятные для тренировки силы и выносливости, оптимальные – для отдыха. Но потом мода на туризм прошла, а деактивировать порталы не стали. В эту гипотезу органично вписывается и отсутствие порталов на Земле. Когда-то туристы могли посещать и Землю, но, возможно, наша планета тогда уже обладала собственной разумной жизнью, поэтому её сделали как бы заповедником. На Луне была лишь перевалочная база, а для перемещения на Землю использовали временные близкодействующие порталы.

– Оригинальная гипотеза, – заметил я. – Каким же нужно обладать могуществом, чтобы преобразовать сотни планет в полянки для пикника, просто из-за того, что появилась мода на пикники? А потом всё забросить со спокойной душой. Мне кажется, что столь могущественная цивилизация, может быть достаточно щедра, чтобы готовить миры для нас абсолютно бескорыстно. Зачем оказывать ей какое-то противодействие?

– Ах да, – вновь спохватилась Вивьен. – Что касается мер противодействия, если оно вообще возможно на нашем уровне развития. К таким мерам в контрразведке относят: выявление возможных пособников Созидателей; изучение работы порталов с целью контроля над ними. Предлагается, прежде всего, научиться создавать собственные порталы и разрушать чужие. Некоторые меры уже приняты. Ты думал хоть раз, почему входные порталы охраняются, ведь никто не может пронести через них оружие. Даже вирусы и опасные бактерии, если они не успели серьёзно поразить организм, после портала почти полностью теряют вирулентность. Не известно, кто может войти к нам через эти двери, потому, помимо таможенного досмотра, охрана портала готова к встрече с чужими. В случае войны Созидатели, вероятно, смогут переправить через порталы любую технику, или же будут использовать биологическое оружие, например, рой ядовитых насекомых.

Я с содроганием вспомнил Массаракш.

– Но с другой стороны, воевать вряд ли придётся, – продолжала Вивьен. – Достаточно отключить сеть порталов и человеческая цивилизация в её нынешнем виде рассыплется на отдельные затерянные в галактике песчинки. Несколько крупнейших колоний могут обладать достаточным генетическим разнообразием, чтобы избежать вырождения, остальные обречены.

– Ладно, с Созидателями всё ясно, – нетерпеливо перебил я. – Вернее ничего не ясно, но мне кажется, что это вопрос не первостепенной важности. Для меня во всяком случае. Меня интересует только одно. Причём здесь я? Вдруг я и не человек вовсе, а оружие вторжения Созидателей. Ведь так, кажется, считают в контрразведке?

Вивьен замолчала, как мне показалось смущённо. Она открыла какой-то файл и сказала:

– Смотри, есть предположение, что у Созидателей есть посредники, называемые медиаторами. Они, осознанно или неосознанно, могут влиять на порталы, менять положение нестабильных выходных порталов, а возможно и создавать временные пары. Тебя считают одним из самых перспективных медиаторов.

Я задумался, это многое объясняло, но ничего не говорило о том, как мне поступить дальше.

– А как узнать, могу ли я то, чего от меня ждут?

– В контрразведке считают, что такие способности могут проявиться в экстремальных обстоятельствах, например, путём создания нестабильных портальных пар. – Вивьен внимательно посмотрела на меня и спросила: – Тебя это не удивляет?

– Нет, – неохотно сказал я, мне было сложно поверить в собственную исключительность. – При побеге из тюрьмы я воспользовался временным порталом, который возник на стене карцера. Выходной канал был в сотне шагов от тюремных стен. Я думал, что мне невероятно повезло, и связка порталов появилась случайно.

– Так ведь это же замечательно! – воскликнула Вивьен.

– Что хорошего? – мне было не до радости.

– Хорошо, что ты попал к нам. Одной из мер противодействия Созидателям должно было стать силовое объединение разрозненных колоний в единую империю. Для этого силовикам на Рондо нужна была собственная портальная сеть лишённая контрольной плоскости, чтобы переправлять через неё оружие и боевую технику. Лига свободных звёзд выступает за мирное объединение планет на основе взаимовыгодной торговли. Представь, что через портал можно переправлять не только фрукты или домашний скот, но и высокотехнологичное оборудование, предметы роскоши. Это приведёт к невиданному прогрессу человечества…

– И к невиданному обогащению тех, кто владеет монопольным доступом к новой системе порталов, – продолжил я.

Кажется, Вивьен смутилась.

– Дело даже не в этом… – начала она.

– А в чём? – перебил я. – Деньги делают деньги, вот главный закон природы. Я не верю в бескорыстие Лиги. И знаете что, Вивьен Телль, я ни на йоту не верю Вам. Вы работаете заодно со спецслужбами.

– Ерунда, – Вивьен картинно всплеснула руками. – С чего это ты так решил.

Я встал с кресла и, внимательно наблюдая за реакцией Вивьен, произнёс:

– Входной контур портала в подвале Вашего дома. Сомневаюсь, что, зная тропу смерти, спецслужбы не знали о нём. Значит, охрану сняли в ожидании моего возвращения. К тому же лишь из-за сильной усталости я не сразу понял, что ваш нейротерминал подключен машине силовиков, слишком быстро он скопировал из моей памяти огромную базу данных…

Позади меня скрипнула дверь. Я обернулся. В комнату вошла Эллис. В руке она держала мордастый короткоствольный пистолет-пулемёт. Мне было больно увидеть её симпатичный указательный пальчик на спусковом крючке. Следом вошла Урсула с огромным охотничьим карабином.

Сзади что-то щёлкнуло. Я медленно поднял руки и обернулся. Вивьен достала откуда-то небольшой револьвер и взвела курок.

– Всем было бы лучше, если бы ты согласился добровольно, – сказала Вивьен.

– А если я не соглашусь сотрудничать, даже принудительно? – спросил я, медленно отступая к стене. – Расстреляете? Или просто бросите на тропу смерти?

– Рано или поздно ты согласишься, – произнесла Эллис и кровожадно улыбнулась. Мне её улыбка не понравилась категорически.

– А вы не боитесь, что я снова сбегу из камеры?

– Беги, ты теперь не очень то и нужен, – сказала Вивьен. – Зачем, по-твоему, тебя били? Зачем поместили в холодный карцер? Тебя провоцировали на побег, в то время как камера была доверху набита высокочувствительной аппаратурой. Тебя напичкали психотропными средствами, чтобы ты не помнил сеансов психокодирования через нейрошунт. В твоё подсознание заложили подпрограмму уверенности в возможности побега. Теперь, когда мы знаем, что подпрограмма сработала, её можно будет испытать на других потенциальных медиаторах. Поверь, среди них найдутся те, кто ради наживы будет готов поступиться своими принципами, если, конечно, они у него найдутся.

– Лучше соглашайся, – издали произнесла Урсула.

– Я не стану работать на режим военно-олигархической диктатуры, – заявил я. И дело было вовсе не в моей принципиальности, мне нужно было выйти на открытое пространство.

– Поверь, это для общего блага, – продолжала увещевать Вивьен. – Только твёрдая рука была способна навести порядок на Рондо. Здесь сотни пар порталов, здесь собирался сброд со всей галактики. Лишь жёсткими мерами удалось восстановить порядок на Рондо. Скоро и другие планеты обретут надёжное руково…

В моей голове словно сорвалась какая-то пружина. Меня оглушило Должно быть, это подпрограмма, записанная в памяти, пробилась на уровень сознания. Я отчётливо понял, что достаточно просто захотеть, и я смогу покинуть это место. Всё было настолько просто, что немыслимо, как я не додумался до этого раньше.

Я глубоко вдохнул, выпячивая живот. Пояс халата был завязан довольно свободно. Я был без обуви. У меня должно было получиться. Краем глаза я заметил, как на полу разливается густо-серое пятно, постепенно собирающееся к центру в чёрный полумрак. Я начал слышать слова Вивьен, но уже не придавал им значения. Я выдохнул, вытянул руки вверх, и сделал шаг в сторону, наступив в центр портала.

"Что за?!..." – услышал я возглас Эллис и вывалился на песок посреди пустыни. Халат остался на контрольной плоскости в кабинете Вивьен. Думаю, временный портал исчезнет быстрее, чем мои незадачливые тюремщицы догадаются раздеться и броситься в погоню. В любом случае, через минуту меня здесь уже не будет. На скале в сотне шагов от меня уже сгущалось матово-чёрное пятнышко портала.

Я вспомнил про заверения Вивьен в возможности повторного использования методики, опробованной на мне. Но, кажется, они не смогут реализовать свои коварные планы. Халат из обычной ткани не преодолел барьер на созданном мною портале, вероятно и оружие через него переправить не получится.

На всякий случай я решил провести ещё одно испытание. Подобрав возле скалы небольшой камень – первое оружие человека, я приложил ладонь к чёрному пятну в центре телепорта. Контрольная плоскость осталась непреодолимо твёрдой.

Я рассмеялся, отбросил камень подальше и посмотрел на небо. Кем бы ни были созданы порталы, они были созданы хорошо. Цивилизация третьего рода, Господь Бог или сама Вселенная хотят отучить человека воевать, хотят научить его жить в согласии с живой природой. Порталы не плётка для эволюции, а плётка для доброты. Правда, к добру невозможно приучить плёткой, значит порталы – костыли для доброты, временная помощь тем, у кого доброта по каким-то причинам хромает.

Управлять порталом может лишь человек добрый, честный и бескорыстный. А как не быть добрым, когда ты сыт, здоров и все дороги для тебя открыты.

Мне захотелось встретить того, кто создал наш мир именно таким. Вивьен что-то говорила про закрытые области на некоторых планетах. Я найду их, и найду там ответы на все вопросы.

Звездоходство – увлечение одиночек, значит, Вселенной нужны одинокие волки, разведчики новых путей. И мне уже пора отправляться в путь. Нужно лишь только захотеть.

Я выдохнул и приложил ладонь к чёрному пятну в центре телепорта.

 

---------------------------------------------------------------------

* Эксабайт — единица измерения количества информации, равная 10¹⁸ или 2⁶⁰ байтам (2²⁰ терабайт)

** Quod erat demonstrandum — (лат.) Что и требовалось доказать.