День нулевой.

Сегодня лейтенант Рик Донован был пьян впервые за последние два года. И для этого был более чем веский повод: спустя семьсот дней напряженной работы, монтирование Пушки наконец-то было завершено. И по этому поводу командование дало приказ всему личному составу отдыхать на полную катушку. Заслужили. И поэтому все семьдесят два человека, включая обслуживающий персонал монтажной станции и взвод космических десантников охраны, развлекались, кто во что был горазд.

Ни разу за историю своего существования  планетоид s-14 в системе Тау-Тау не переживал подобных потрясений! Основательно заправившиеся медицинским спиртом космодесантники устроили настоящее сафари, рассекая по саванне s-14 на гравициклах и расстреливая все, что шевелится или выглядит так, словно могло бы шевелиться. Головы жертв бойцы отрезали и упаковывали в вакуум-пакеты в качестве трофеев.

Рик тоже был среди них, и точно так же веселился, с азартом вонзая луч в бок пробегавшей мимо крысолопы, некрупного копытного зверька с крысиной головой. Вместе с другими размахивал он топориком на длинной рукоятке, отделяя голову и даже не пытаясь увернуться от брызг крови. Десантники прекрасно знали, что джунгли s-14 не простят им этой вакханалии. Все два года бойцы вели непрерывную войну с местными тварями как животного, так и растительного происхождения, и потеряли две трети личного состава. Казалось, что местные формы жизни просто созданы для того, чтобы убивать. Убивать закованных в броню и до зубов вооруженных космодесантников, закаленных в войне с сириусянами…

Но сегодня бойцы брали реванш за свои ночные страхи и литры искусственной биокрови, бегущей по их венам благодаря стараниям местной флоры и фауны.

На самой станции тоже творилось настоящее безумие. Высокое начальство пило на брудершафт с работниками очистной службы, ученые-зазнайки играли в покер на желание с презираемыми ими монтажниками, а надменная и неприступная медичка уединилась в лазарете сразу с тремя молодыми людьми, и теперь оттуда доносилась пыхтящая возня вперемежку со стонами. Конечно, завтра все будут общаться друг с другом, согласно званиям и должностям, но это будет завтра, когда весь персонал покинет станцию и отправится назад, на Землю. Все, кроме лейтенанта службы технической безопасности Рика Донована…

 

День первый

Рик проснулся от того, что дятлы поселилисьу него в голове, а во рту была Уральская пустыня. Похмелье. Давно забытое чувство, которое, казалось, осталось далеко на Земле. Кое-как дотянувшись до кем-то любезно оставленного стакана воды, лейтенант с наслаждением опрокинул в себя спасительную влагу и застонал. Головная боль отступила: похоже, что в стакане была не простая вода.

Вскоре он был в полном порядке и решился покинуть свою каюту, осмотреться. Как и предполагалось, станция была пуста: кроме него самого здесь было ни единой живой души. В общем, все шло по плану. В назначенный день, когда монтирование Пушки было завершено, весь персонал станции покинул планетоид, за исключением одного сотрудника. Он брел по главному коридору станции, машинально закрывая неприкрытые двери и поднимая разбросанный тут и там мусор. Наконец, Рик добрался до центра связи, куда и должен был направиться первым делом, согласно полученным инструкциям. И убедиться, что все передатчики и приборы выведены из строя. Рик беглым взглядом окинул панели и криво усмехнулся: покидавшие станцию сотрудники даже слишком старательно исполнили приказ, просто расстреляв все из лучеметов. Связь была мертва, за одним исключением.

Лейтенант осторожно погладил твердый бугорок на правом виске. Там хирургами станции был вшит специальный передатчик, прямая связь с центром СС. Сейчас устройство было деактивировано, но пройдет сто дней, и оно оживет, и голосом генерала Маккалистера отдаст приказ. Приказ, ради исполнения которого на планетоиде и остался Рик Донован, младший офицер специальной службы, единственный, кто знал коды доступа к Пушке. В том числе и код самоуничтожения на случай, если базу обнаружат враги.

Убедившись, что системы жизнеобеспечения станции работают исправно, лейтенант отправился в арсенал. Здесь ему ничего не угрожало, но, во-первых, таковы были инструкции, а во-вторых − ему просто до дрожи в кончиках пальцев хотелось ощутить тяжесть излучателя и то чувство уверенности, которое придает рожденному во время Первой Галактической войны человеку оружие в руках.

 

На самом деле такое громкое название этому конфликту вряд ли подходило − из семи космических цивилизаций Магелланова Облака в войну были втянуты лишь сириусяне и земляне. Как ни странно, это были две единственные углеродные гуманоидные формы жизни, которые даже внешне практически не отличались. Причина конфликта давно уже была уничтожена, причем в самом прямом смысле − шестой спутник планеты Калигула системы Трезубца был взорван сириусянами на шестой год войны, и его богатейшие залежи иридиума не достались никому. Но запущенный маховик войны остановить было не по силам уже никому, и раскручивался он целых тридцать лет. С переменным успехом то одна, то другая сторона отбивала у соседей планеты и целые звездные системы. Война истощила ресурсы обеих цивилизаций, а их соседи здорово нагрели свои лапы, щупальца и ложноножки на торговле оружием и лекарствами, причем сразу с обеими сторонами...

 

Арсенал тоже был частично опустошен, но и оставшегося оружия с лихвой хватило бы на взвод солдат. Вооружившись лучеметом и парализующим пистолетом, лейтенант почувствовал себя готовым к любым испытаниям, которые могла уготовить ему и Пушке враждебная s-14.

Рик вытянул вперед руку и коснулся стены, одновременно активируя управляющий блок, закрепленный на его запястье. И тут же часть стены стала совершенно прозрачной, сформировав небольшое круглое окно. Окно, за которым находилась Пушка…

Это был ионный излучатель четвертого поколения, фактически, рабочий прототип так называемого Миротворца − оружия, способного разрушать планеты. Но Рик Донован называл ее ласково просто Пушкой. Да и как иначе можно было называть это смертоносное, почти совершенное оружие, чей стальной корпус сейчас отливал золотом в лучах закатного солнца.

− Потерпи, малышка, скоро мы сделаем это, − ласково прошептал Рик и убрал руку. Стена снова стала непрозрачной.

Закончив осмотр, лейтенант заказал киберкоку легкий ужин и улегся на койку. Несмотря на то, что теперь в его распоряжении была вся станция, он решил первую ночь провести в своей каюте. Вытянув руку в сторону экрана иллюзиона, Рик негромко выругался: уничтожение связи подразумевало под собой полную информационную изоляцию, включая и головидение. Так что новости сегодня посмотреть не удастся, а записи ему набили оскомину еще в первый год пребывания здесь. На станции ходили слухи, что психологи специально занесли в базу самые скучные и нудные голофильмы − чтобы обслуживающий персонал больше внимания уделял работе и общению.

Наскоро перекусив, лейтенант настроил сновизор на глубокий сон без сновидений, и провалился во тьму…

 

День второй

Второй день Рик Донован решил посвятить себе, любимому, и хорошенько попотеть в спортзале. Беговая дорожка услужливо проецировала ему под ноги покрытую мягкой опавшей листвой лесную тропу, а гравитационный ремень каждые пятьсот метров увеличивал свой вес на один килограмм, согласно выбранной программе тренировок. Такой темп позволял ему бежать, одновременно обдумывая свои дальнейшие действия, не отвлекаясь на восстановление дыхания или на колики в боку.

Все время сидеть взаперти он не собирался, и сейчас обдумывал план своей первой самостоятельной вылазки за пределы станции. S-14 относился к объектам с агрессивной живой средой, а потому даже хорошо вооруженный одинокий человек подвергался здесь большой опасности. Да что человек? Внешняя оболочка монтажной станции была покрыта многочисленными шрамами, ожогами, вмятинами и выплавленными кислотой пятнами − следами нападений местных тварей. Пару раз им даже удавалось прорваться внутрь!

Первым делом Рик хотел осмотреть Пушку, прикоснуться к ее серебристой поверхности, обезображенной пятнами маскировочного покрытия, почувствовать мерное вибрирования сокрытой внутри планетного разрушителя мощи.

Но его планы были нарушены: после обеда в секторе G зазвучал сигнал тревоги: разгерметизация. Находившийся в уборной лейтенант бросился туда со всех ног, едва не позабыв натянуть штаны. Воздух s-14 был пригоден для дыхания, но разгерметизация была чревата непредвиденными последствиями, ведь на станцию могли попасть споры гриба-жевуна или пыльца леопардовой лилии, при попадании в органы дыхания вызывающая паралич.

Это был прорыв. «Железные» лианы заполнили всю переходную камеру, и уже успели в паре мест просверлить дверь, ведущую в главный коридор. Эти растения, обладавшие фантастической прочностью, охотились за углекислым газом, и люди были для них лакомым кусочком. Окатив вывалившиеся в коридор стебли струей пены из огнетушителя, Рик сбегал за плазменным резаком, и до самого вечера жег, плавил и резал хищное растение. Переходная камера сектора G была безнадежно испорчена, и лейтенанту пришлось заварить дверь в нее. Наскоро поужинав, он завалился спать и выключился, даже не активируя сновизор.

 

            …Целых три дня у него ушло на тщательный осмотр станции: повторения прорыва ему крайне не хотелось. Вооруженный мощным фонарем и универсальным сканером, лейтенант Донован оползал все уголки, все помещения базы, даже те, где вообще не ступала нога человека. Он уничтожил две колонии грибов-жевунов, целую кладку яиц термитов-сталеедов и вообще непонятно как оказавшуюся внутри станции самку камнепарда − скорее всего, он каким-то образом вырвался из своей клетки в биолаборатории.

            Выматывавшийся Рик забирался в каюту, некогда принадлежавшую второму помощнику капитана, заказывал киберкоку что-нибудь горячее и, сделав часть стены перед собой прозрачной, любовался оранжевыми переливами на стальных боках Пушки. И это зрелище было для него лучшей наградой, напоминая о высшей миссии. Сто дней, после которых должна была решиться судьба двух цивилизаций. И вершить ее будет он, Рик Донован! Разумеется, с помощью Пушки… С этой мыслью он и засыпал, и видел, как Пушка разносит на мелкие осколки весь флот сириусян и все обитаемые планеты Сириуса…

 

            День пятый

            Сегодня Рик проснулся в приподнятом настроении. Станция была очищена от незваных гостей, и ему впервые удалось выспаться. Так почему бы и не совершить небольшую прогулку?    Он облачился в защитную оболочку космодесантника и впервые за дни своего добровольного заточения покинул стены станции.

            Воздух снаружи был влажным и… густым, слишком непохожим на сухую и «стерильную» кислородную смесь, которую выдавали системы жизнеобеспечения станции. Поддавшись минутному порыву, лейтенант вытащил носовые фильтры и вдохнул полной грудью, тут же закашлявшись: какая-то мелкая мошка попала ему в нос.

            − Ну что, родная, вот мы с тобой и свиделись, - пробормотал он, окидывая взглядом величественное орудие, находившееся в двух сотнях шагов. К Пушке вела широкая дорога из полибетона, а металлические решетчатые стены были под напряжением.  За ними виднелись обугленные останки каких-то животных − звери и растения  не прекращали попыток прорваться через изгородь, но диалектрических среди них до сих пор не было. 

            Дорога местами была повреждена, и из трещин то тут, то там виднелись пучки иглольчатой травы. Недолго думая, Донован просто залил все перед собою пламенем из огнемета. Трава съежилась и почернела, и вскоре проход стал безопасным.

            Заключенная в защитную оболочку ладонь коснулась гладкой поверхности внешнего кожуха. Где-то там находилась энергетическая установка, сердце Пушки, и управляющие компьютеры − ее мозг.

            Смахнув рукою несуществующую пыль, он прошептал:

            − Я позабочусь о тебе…

           

            День десятый

            Все эти дни лейтенант приводил в порядок проход к Пушке. Сперва до последней травинки выжег все живое, потом залил найденным в кладовке монтажников термопластом все трещины и заменил поврежденные участки изгороди. Дважды приходилось ему отражать атаки животных: обезумевшие твари шли волна за волной и бросались на ограду, погибая одна за другой. Раз за разом окатывал Рик струями огня наступающих чудовищ, словно порожденных ночными кошмарами безумного генетика. Пустые баллоны то и дело били его по ногам, и, казалось, что не будет этому конца. Потом Рик вошел в нужный ритм и взирал на эту бойню отстраненно, словно это не он держал в руках огнемет, то и дело меняя его на излучатель, чтобы дать оружию остыть. Когда все было кончено, у поврежденной изгороди была целая стена из обуглившихся трупов, и смердела эта куча так, что даже носовые фильтры не справлялись со смрадом.

            Как оказалось, это было только начало, и второй волной пошли насекомые. Небольшие и юркие, но их были неисчислимые сотни, и они карабкались прямо по обуглившимся телам, с их помощью с легкостью преодолевая смертоносную решетку ограды.

            И тогда Доновану впервые стало страшно. Он был здесь один, и не на кого было положиться, никто не прикроет его спину. Единственный человек на всей s-14, он даже общаться мог разве что с компьютером…

            − Проклятый дурак! − хлопнул он себя по лбу.

            Покрытый сажей палец в защитной оболочке коснулся кнопки на управляющем устройстве, и ожила автоматическая защита, которую он отключил, когда осматривал изгородь на предмет повреждений. С механическим скрежетом ожили турели, и смертоносные лучи ударили в надвигающуюся стаю насекомых, разя их промаха.

            − Так их, так! Ничего, мы еще повоюем! − орал Рик, размахивая разряженным излучателем и поглядывая в сторону Пушки. Вскоре о побоище напоминали только темные пятна и обуглившиеся трупики насекомых. Похоже, лейтенанту снова предстояла уборка…

            На десятый день лейтенант Донован решил устроить себе маленький праздник. Начальство далеко, так почему бы и не откупорить бутылочку-другую из любезно оставленных ему капитанских запасов? Еще раз проверив охранные системы, Рик забрался в рубку управления Пушкой и смотрел на звезды, вслух разговаривая сам с собой. Ответом ему было лишь мерное перемигивание лампочек на полуживом пульте управления − часть систем включится лишь по истечении стодневного срока.      

            − Вот сидишь ты здесь, а в твоих руках − невиданная мощь, способная переломить ход тридцателетней войны, а что ты чувствуешь, а, Рик? Силу? Гордость? Осознание собственного величия? Не-е-ет! Одиночество, неуверенность и страх − вот твои спутники, лейтенант! А все почему? Да потому что ты всю жизнь был пешкой в чужих руках! Иди туда, сделай это, подмени того… Мальчик на побегушках? Да-да, даже не пытайся отрицать это…

            Пересохшее горло он споласкивал виски и снова продолжал:

            − Признайся, ты ведь только поэтому пошел на кафедру психологии в  Институте, а? Чтобы изучать людей, учиться управлять ими, а не быть ведомым…

            Очередной глоток обжег горло, и лейтенант закашлялся. Он откинулся в кресле и уставился на прозрачный потолок, через которое виднелось опостылевшее за два года строительства небо.

            − И чего ты добился, а? Ни-че-го! Даже твое имя для проекта было просто случайным образом выбрано компьютером из тысячи кандидатов! Ты был никем, и остался никем…

            Удар кулака по пульту испугал и его самого. Не следовало так налегать на спиртное, а то ведь недолго и испортить здесь что-нибудь.

            − Ну ничего… Скоро ты им покажешь, правда, Рикки? Ты им всем покажешь! О тебе будут писать в киберпрессе, твое лицо появится в проекторах иллюзионов! Вся Земля будет знать своего героя в лицо!

            Он осекся на полуслове и ласково погладил пуль управления:

            − Нас… Конечно же, они будут знать на с тобой, моя дорогая.

            Рик не заметил, как заснул, прямо так − не вылезая из кресла и с опустевшей бутылкой в руках…

           

            День пятнадцатый

            В этот день лейтенант Донован напился второй раз за все время пребывания на станции. Постоянное переутомление и стрессы дали о себе знать, и он сорвался. Конечно, для предотвращения подобных ситуаций на станции были и комнаты релаксации, и гипномодулирующие записи и даже легкие «разрешенные» наркотики, не вызывающие привыкания, но напиться − это было как-то по человечески, так что Рик снова наведался в капитанскую каюту и основательно разорил мини-бар…

           

            День двадцать второй

            Утром этого дня твари s-14-ой совершили нападение на святая святых − на Пушку. Лейтенант едва не поседел, когда управляющий браслет вспыхнул характерным сигналом тревоги. И тем удивительнее было то, что внешние ограждения автоматические системы защиты не подавали никаких признаков жизни. Разгадка неприятно удивила лейтенанта, когда он выбрался наружу: громадное крылатое существо с длинным клювом деловито клевала защитный кожух Пушки, стараясь выклевать заклепку.

            − Кыш, кыш, тварь! − замахал руками Рик, который так спешил, что даже позабыл прихватить с собой оружие.

            Крылатый монстр, заметив движение, оторвался от своего занятия и, склонив голову, уставился на человека. Турели никак не реагировали на вторжение − за все два года пребывания на s-14, ни разу не было замечено летающих тварей, кроме насекомых, а потому автоматическая защита не была настроена для отстрела того, что перемещается по воздуху.

            Издав хриплый выкрик, монстр вдруг сорвался с места и спикировал прямо на бегущего к нему человека. Только теперь лейтенант понял, что он здесь совершенно один и без оружия. Бросившись плашмя на бетонное покрытие, Рик уклонился от удара и рванул назад, в сторону спасительного шлюза. Успел. Удар тяжелого тела сотряс люк, но в этот момент турели обнаружили цель в области поражения. Через пару мгновений все было кончено…

 

            День тридцатый

            Несколько дней ушло у лейтенанта Донована на перенастройку части турелей, чтобы они могли поражать и воздушные цели. Остальное время он потратил на создание дополнительных оружейных точек − так он назвал несколько контейнеров с оружием, установленных на пути к Пушке. Теперь Рик окончательно перебрался в комнату помощника капитана, и почти треть стены оставил прозрачной, чтобы Пушка всегда была у него перед глазами.

            Но и этого ему показалось мало. Успокоился лейтенант, лишь прорезав в броне станции несколько узких бойниц и перетащив в комнату пару излучателей помощнее. Тем не менее, частенько ночами он с криком вскакивал, хватаясь за оружие и бросая быстрый взгляд на Пушку: все ли с ней в порядке?

            Иногда ему снилась семья, жена и сын, оставшиеся на Земле. Чаще − коллеги или однополчане, друзья по институту. Но основными гостями его видений были враги, сириусяне. Они тайком пробирались на станцию, взрывали или похищали Пушку, уничтожали весь планетоид s-14 или тайком мастерили на своих секретных заводах свою Пушку, по украденным у людей чертежам.

            Донован уже и забыл, когда нормально высыпался в последний раз. Сновизор он сжег из излучателя, чтобы не поддаваться соблазну. Рик точно знал: стоит ему заснуть, и враг своего не упустит, нужно всегда быть начеку! Пару раз ночью ложно срабатывали датчики движения, которыми он утыкал почти всю поверхность Пушки, и тогда лейтенант сутками трясся возле этого воплощения мощи человечества, отгоняя сон лекарствами и, до боли в кулаках, сжимая оружие.

            − Нет, вам не удастся сделать это, проклятые твари! Я здесь, я с тобой, − снова и снова повторял он, окидывая ночное небо взглядом.

            Измученный бессонницей и одурманенный стимуляторами, однажды лейтенант не выдержал и сорвался. Ему показалось, что какие-то твари по сторону изгороди пытаются устроить подкоп. Он вскочил на ноги и, с дикими воплями, бросился в темноту, расстреливая все перед собою и нечаянно расплавив одну из опор защитной ограды. Изгородь начала заваливаться прямо на него, подминая под себя хрупкое человеческое тело…

 

            День сорок второй

            Шрамы по-прежнему чесались, зато зрение полностью восстановилось. Почти все это время Рик Донован провел, ковыляя между лазаретом и Пушкой. Пролом в изгороди он просто закрыл одним из двух оставшихся на станции боевых гравикаров, включив его силовой экран.

            На сорок второй день генератор гравикара вышел из строя, но к тому времени Рик уже достаточно оправился, и заменил поврежденный участок ограды, дополнительно усилив оборону парой найденных на складе турелей.

            В этот же день лейтенант принял решение ночевать в рубке управления Пушкой. Сны о вражеских диверсантах по-прежнему не давали ему покоя, а потому он перетащил раскладную кровать прямо в рубку.  Сняв с южного и восточного постов многофункциональные сигнальные датчики, Рик установил их по всему периметру вокруг Пушки.

 

            День сорок девятый

Так и жил: ночевал в рубке управления, а утром бежал к станции. Наскоро позавтракав и приняв душ, он мчался в арсенал, чтобы пополнить боезапас. Проверив показания компьютеров, лейтенант запасался едой на сутки и возвращался в рубку. На середине срока ожидания из строя вышел кристаллизатор, снабжавший станцию водой. А значит, скоро прекратят функционировать и киберкок с лазаретом…

Сперва Рик решил, что все это − происки сириусян, но, как оказалось, внутри кристаллизатора вызрел и распустился иглотус, и его игры повредили систему фильтрации и конденсатор. Запчасти были на складе, но ремонтировать кристаллизатор лейтенант не умел.

 

День пятьдесят второй

Оставшись без источника воды, киберкок запросил «основной ресурс» гораздо быстрее, чем ожидал Рик. Конечно, были еще консервы и быстро-пайки, которыми снабжали десантников, но все же следовало озаботиться поисками воды, благо очистительная установка работала исправно.

− У, твари! − погрозил небу кулаком лейтенант, выкатывая из ангара второй гравикар.

Под «тварями» он, разумеется, имел в виду сириусян. Где-то там, на третьей от Сириуса (ну надо же, какая ирония!) планете уже пятьдесят дней шли дипломатические переговоры между враждующими сторонами. И от результата этих переговоров зависело будущее обеих цивилизаций. И будущее самого Рика Доновара. Потому что в случае отрицательного результата, в дело должен был вступить он со своей Пушкой. Один выстрел, всего один выстрел, и материнская планета Империи Сириус обратится в пыль, вместе со всем их правительством и суперсовременными научно-исследовательскими центрами. Вряд ли сириусяне сумеют оправиться от такого удара достаточно быстро, а уж Земля своего шанса не упустит…

Навигатор указал источник всего в паре километров от монтажной станции, там находилась крохотная река. Выжигая все на своем пути, гравикар буквально вонзался в непроходимые джунгли, окружавшие станцию. Его орудийные системы не умолкали ни на минуту, расстеливая все что шевелилось или потенциально могло шевелиться, по мнению Рика. По трупам и пеплу гравикар добрался до реки, и там Донован до отказа наполнил оба резервуара и прихваченные с собою канистры водой.

А на обратном пути он попал в ловушку. Два землекраба вырыли огромную яму, которую тут же замаскировали быстрорастущие лианы. Не заметив западни, Рик въехал в яму на приличной скорости. Наступала ночь…

 

День пятьдесят третий

Всю ночь не сомкнув глаз и отстреливаясь от каждой тени, от каждого звука, лейтенант Донован просидел в гравикаре. Утром он взвалил на спину две канистры и побрел в сторону станции. Ему повезло. Заросли смертельника, небольшая стая крысобак и пара летучих скорпионов размером с ладонь − вот и все неприятности, встретившиеся на пути. Ничего такого, чего не выдержала бы защитная оболочка или не сжег бы боевой излучатель. На какое-то время проблема голода и жажды была решена, да и гравикар с водою  находился всего паре сотен метров от изгороди.

 

День шестьдесят пятый

Сегодня Рик Донован впервые увидел аборигена. Странно, все отчеты разведчиков и ученых говорили о том, что никакой разумной жизни на s-14 нет и никогда не было. Местный был невысокого роста, прямоходящий, и в руке держал что-то вроде копья с каменным наконечником. Точно такие копья Рик когда-то видел в голофильме по истории. Странное существо всего пару минут наблюдало за станцией, скрываясь в листве и думая, что его никто не видит.

С этого дня лейтенант окончательно переселился в рубку управления Пушкой. Орудие следовало сберечь любой ценой − даже если ему больше никогда не покинуть этой комнаты! Почти все свободное пространство заняли канистры с водой, киберкок с белковыми резервуарами и оружие с боеприпасами.

 

День семьдесят восьмой

Он снова видел аборигена, даже двоих! Рик был уверен, что они указывали на Пушку и что-то при этом обсуждали. Им нужна была его Пушка!

А до выхода на связь оставалось всего три недели.

 

День восьмидесятый

На это раз аборигены каким –то образом ухитрились проникнуть за изгородь! Они негромко переговаривались и даже касались Пушки своими грязными руками! Рик выскочил из рубки и без предупреждения залил все вокруг пламенем из огнемета. Когда огонь улегся, лейтенант внимательно осмотрел покрытый сажей бетон, но никаких следов не обнаружил. Тем не менее,  он снова наведался в арсенал и заминировал все вокруг Пушки и снял несколько турелей с восточной стороны, перенеся их сюда.

− Пусть только сунутся, мы им покажем! Верно, мы ведь покажем? − бормотал превратившийся в подобие самого себя Рик, ласково поглаживая пульт управления Пушкой.

Он уже и не помнил, когда умывался последний раз − воды было слишком мало. Да и из защитной оболочки вылезать было опасно, он даже спал прямо в ней, сжимая в руке лучемет. Нормальной еды тоже давно не пробовал, питаясь консервами. Так и времени уходило меньше, и не расходовалась драгоценная вода.

 

День девяносто пятый

Выйдя из рубки, чтобы размять ноги, лейтенант увидел свет, горевший в одном из окон станции.

− Проклятые аборигены! − злобно шептал он, с помощью лучемета заваривая входные люки базы, − Вы не доберетесь до моей Пушки!

            Заперев тварей внутри, он устроил себе маленький праздник, откупорив единственную бутылку вина, прихваченную из капитанского мини-бара.

 

            День девяносто шестой

            Весь день его рвало кровью. Наверняка в этом были виноваты проклятые аборигены, отравившие воду! Чтобы попасть в лазарет, Рику пришлось снять одно из орудий с гравикара, у которого разрядился генератор, и вырезать кусок стены.

            «Скормив» лазарету почти половину оставшегося у него запаса воды, лейтенант выбрался из регенерационной капсулы посвежевший и отдохнувший, ничего не болело. Наведавшись в комнату помощника капитана, он убедился, что там действительно горит свет, но никаких следов чужого присутствия не обнаружил.

 

            День девяносто девятый

Сегодня у него был праздник, и лейтенант Донован устроил себе настоящий пир, тыкая наугад кнопки на панели киберкока и пытаясь отгадать по вкусу, что это за блюдо. А вечером его снова рвало кровью, но снова идти в лазарет Рик побоялся. Вдруг сигнал его застигнет, когда он будет снаружи?

− Завтра мы им устроим… Мы всем им устроим. Нас не сломать, не сломать… Мы с тобой еще постреляем, подруга, − шептал он, поглаживая обшивку Пушки, а потом снова склонялся, орошая кровавой рвотой бетонную площадку.

 

Тот самый день

Вшитый под кожу передатчик ожил ровно в полдень. Голос генерала звучал устало, но тот явно был в приподнятом настроении.

− Лейтенант Донован?

− Так точно, генерал, лейтенант Донован на связи!

− Рад слышать вас, лейтенант. У вас все в порядке? Ваш голос дрожит…

− Это от волнения, генерал!

− А у меня для вас отличные новости, лейтенант.

Сердце Рика бешено заколотилось, он превратился в слух.

− Переговоры выдались тяжелыми…

Лейтенант вытянулся в кресле, словно струна, и затаил дыхание, чтобы не пропустить ни слова, ни звука.

− Но все закончилось успешно. Мы победили, лейтенант! Стороны заключили мир, и отдан приказ о разоружении…

− Но, генерал, − охрипшим голосом попытался перебить его Рик.

− …так что ваша миссия на s-14 закончена. Можете приступать к демонтажу орудия, а через неделю за вами прибудет спасательное судно...

− А как же пушка? Ее нельзя демонтировать, генерал! − почти кричал он.

…− Война окончена! − не обращал внимания на его слова голос по ту сторону галактики.

 

И тут все встало на свои места. Это был не генерал. Просто запись его голоса. Запись, которую смонтировали сириусяне, чтобы обмануть его, Рика Донована, и вынудить выкинуть единственный козырь, припрятанный Землею в рукаве.

 

− Пошли вы к черту, проклятые сириусянские твари! − закричал он.

Словно очнувшись от глубокого сна, пульт управления Пушкой ожил, замигал разноцветными клавишами, а в воздухе проецировались экраны, по которым бежали цифры с показаниями систем внутреннего тестирования. Пушка очнулась и была готова разрушать.

− Лейтенант, у вас все в порядке? Вы поняли мой приказ? − голос генерала в передатчике звучал взволнованно.

− О да, господин фальшивый генерал, − расхохотался Рик, − Я вас слышал. Интересно, долго вам пришлось пытать генерала, чтобы получить эту запись? Или вы просто сымитировали его голос?

− Лейтенант, что вы такое говорите? У вас все в порядке?

Голос резко оборвался, но Рик услышал отдаленный шепоток:

− Кажется, он спятил… Позовите… − дальше было неразборчиво. А потом в разговор вмещался новый голос. Голос, который он не слышал уже несколько лет.

− Рикки? У тебя все в порядке? Мы так соскучились по тебе, милый. Давай, отключи эту чертову пушку, и возвращайся к нам, домой…

Эти твари добрались и до его жены! Мерзкие сириусяне касались ее своими лапами! Ни один человек в здравом уме не станет приказывать уничтожить Пушку!

− Я вас всех… уничтожу! − процедил лейтенант.

− Что с твоим голосом? Ты что такое говоришь, милый? − жена (или кто это там был?) явно была испугана, но справилась с волнением, − Представляешь, наш малыш Джонни уже сказал первое слово − «папа»…

− Прочь из моей головы, мерзкие твари! − заорал Рик. Отросшие за эти дни ногти вонзились глубоко в кожу, и одним рывком он выдернул передатчик. Кровь потекла по шее, но лейтенант не обращал на это никакого внимания.

− Ишь, что придумали! Демонтировать ее, демонтировать Пушку! Мою Пушку!

Концовка 1

Рик с обожанием смотрел на жизнерадостное перемигивание огоньков. Вот в воздухе побежали цифры координат, которые Донован знал лучше, чем собственное имя. Координаты Сириуса-3, цели, на которую была направлена Пушка. Пушка, чей возраст был всего два года, три месяца и десять дней, и которая еще не совершила ни одного выстрела.

− За генерала… За мою малышку Мэри… За крошку Джонни… За Землю… И за тебя, милая, − пробормотал лейтенант Донован, вводя подтверждающий код и касаясь самой яркой клавиши…

 

Взрыв, уничтоживший Сириус-3, стал самой огромной катастрофой за последние сто лет и самой огромной потерей за всю тридцатилетнюю войну. Сириусяне в одностороннем порядке расторгли мирный договор, заключенный с таким трудом, и уже через два часа остатки сириусянского флота напали на форпост землян.

Так началась Вторая Галактическая война, которая продлилась две сотни лет, и уничтожила обе цивилизации… Мир, фактически заключенный на Сириусе-3 в первый же день переговоров, продлился ровно сто дней…

 

Концовка 2

Рик с обожанием смотрел на жизнерадостное перемигивание огоньков. Вот в воздухе побежали цифры координат, которые Донован знал лучше, чем собственное имя. Координаты Земли. Земли, которая, как он думал, была захвачена врагом.

− За генерала… За мою малышку Мэри… За крошку Джонни… За Землю… И за тебя, милая, − пробормотал лейтенант Донован, вводя подтверждающий код и касаясь самой яркой клавиши…

 

На другом конце галактики генерал Маккалистер едва заметно улыбнулся. На висящей перед ним в воздухе голопроекции, изображавшей систему Тау-Тау, мигнул и погас один из сверкающих шариков, изображавший планетоид s-14. В течение получаса на карте сириусянской части галактики погасло еще около ста огоньков: первый пункт условия мирного договора, выдвинутый сириусянами, был выполнен.

Планеты и спутники, на которых находились «Миротворцы», перестали существовать, уничтожив вместе с тем следы грандиозного обмана. Ионный излучатель четвертого поколения, якобы способный уничтожать целые планеты, был мифом, страшилкой, «психологическим» оружием, слухи о небывалой мощи которого умело распространила контрразведка. И теперь, когда с сириусянами заключен мирный договор, воздвигнутые по всей галактике бутафории должны были прекратить свое существование. А лейтенант Рик Донован и еще девяносто девять «везунчиков», отобранный лучшими психологами из сотни тысяч кандидатов, блестяще справились со своей задачей…