Коренастый мужчина лет тридцати с застывшим на лице выражением мрачной решимости сидел возле костра и изредка подбрасывал в него сучья. Багровые отблески пламени, играющие на загорелой коже, придавали и внешности этого человека некоторую суровость. Мужчина был давно небрит, а его камуфляжная матерчатая куртка и такие же штаны очевидно знавали лучшие времена. Звали человека Алексей Петровский.

Дул пронизывающий ледяной ветер, в другое время заставивший бы Алексея как минимум поёжиться. Сейчас же разбушевавшаяся воздушная стихия, будь она одушевленной, возмущенно бы задохнулась от полного к ней пренебрежения со стороны жалкого человечишки. Алексей размышлял об эксперименте и плевать хотел на переменчивость погоды, минус десять по Цельсию и снежные горошинки, периодически впивающиеся в обветренное лицо.

Он до сих пор не понимал, как дал себя втянуть в подобную авантюру. «Пустяки! – убеждал его давний приятель по кличке Седой. – Всего делов-то пожить в лесу пару месяцев, зато бабла отвалят по самую макушку. Ты сможешь, я ж тебя знаю!» Седому хорошо, он сам бабки получает вовсе не за лесную житуху, а за поставку живого товара для опытов всяких психов от науки… Если бы Галка тогда не взбрыкнула в очередной раз, ничего бы не было. А так, со злости хлопнув дверью, Петровский пулей вылетел из опостылевшего семейного гнездышка и прямиком отправился в широко распахнутые объятия науки, на деле оказавшиеся створками капкана.

Инструктаж перед отправлением был предельно кратким: молодой лаборант раздал всем участникам эксперимента по объемистому рюкзаку с провиантом и кое-какими инструментами, объяснил, что их забросят в глухую тайгу на вертолете и высадят в разных, но абсолютно безлюдных местах. Перед испытуемыми ставилась задача выяснить пределы человеческих возможностей. Каждому полагался персональный датчик, позволявший отслеживать местонахождение подопытного, и коробочка с кнопкой вызова помощи. Джек-пот должен был сорвать тот, кто продержится в тайге дольше остальных без посторонней помощи.

Пожелав всем удачи, лаборант удалился, оставив группу из тридцати человек осмысливать сказанное и подписывать контракты. Трое отказались сразу, еще четверо после внимательного прочтения условий договора. Их никто не осудил и не упрекнул в трусости. Скорее наоборот, потому что оставшиеся сразу принялись вычислять, насколько выросли их шансы на победу, ведь приз в полмиллиона того стоил. Всю дорогу до перевалочного пункта народ в группе активно знакомился, вел разговоры, но ближе к месту назначения, все беседы смолкли, уступив место настороженности и тревожному чувству ожидания неизвестности.

***

Разумеется, «яйцеголовые» экспериментаторы не удосужились уточнить, что последует за высадкой в тайге. А началась очевидная чертовщина. Впрочем, поначалу все шло гладенько. Как и было обещано, вертолет прилетал за каждым участником отдельно и уносил очередного «счастливчика» навстречу глухомани.

Алексея тоже высадили отдельно. Пилот напоследок таинственно шепнул, что с остальными ему вряд ли доведется встретиться в течение всего эксперимента. Петровский хмыкнул и, придерживая рукой кепку, спустился по веревочной лестнице на небольшую полянку. Винтокрылая машина, натужно гудя, унеслась прочь, оставив одинокую фигурку, машущую на прощанье рукой, позади.

Странности начали происходить уже в первые часы нахождения в лесу. Куда бы парень ни направлялся, он почему-то всегда выходил к месту высадки, а хорошие наручные часы внезапно встали, чего с ними ни разу не случалось за четыре года. И это несмотря на новую батарейку! Списав все на усталость и сырую погоду, Алексей перекусил сухпайком и стал устраиваться на ночлег. Палатка и спальник в комплект снаряжения не входили, но у Петровского на такой случай имелся солидный армейский и туристический опыт, а топор и множество деревьев вокруг предельно облегчили задачу. Так что через два часа напряженной работы на поляне красовался приличный шалаш из жердей и лапника, вполне пригодный для защиты от непогоды, а рядом весело полыхало жаркое согревающее пламя.

Ночная холодина только поспособствовала крепкому здоровому сну, и Алекс проснулся на следующее утро довольно бодрым, хотя и зверски голодным. Моросил противный мелкий дождь, и елки вокруг поляны, повинуясь порывам ветра, уныло подметали своими мохнатыми лапами мокрый ковер из опавших иголок. Петровский коротко матюкнулся, по достоинству оценив всю прелесть предстоящего существования. Потом смягчился, вспомнив, что на войне бывало и похуже. После сна мучила жажда. Порывшись в рюкзаке и не найдя в нем никакого намека на воду, Алексей выругался покрепче – видимо, ученые первым пунктом выживания для испытуемых поставили нахождение природного источника живительной влаги. Отдаленная перспектива смерти от обезвоживания оптимизма не прибавила.

Весь день был впустую потрачен на поиски хоть какого-нибудь водоема. Петровский упорно раз за разом шел от своего шалаша в сторону леса, и все время умудрялся выходить к своему маленькому лагерю с противоположной стороны поляны. «Зато потеряться невозможно», – попытался найти в ситуации хоть что-то хорошее Алекс. Осознав к вечеру бесплодность своих стараний, он жадно напился из котелка, который утром достал из рюкзака и забыл возле потухшего кострища. За день дождь наполнил емкость почти доверху, и Петровский очень удивился, обнаружив столько счастья сразу. Приятный сюрприз омрачился подходящими к концу галетами и консервами. Отложив решение вопроса с продовольствием на следующий день, валящийся с ног от усталости мужчина провалился в глубокий сон без сновидений.

Следующий день ознаменовался полным фиаско. Там в офисе ООО «Психоанализ» все казалось легко и просто: вот топор и пила, вот спички, бечевка, смекалка и опыт – иди и возьми все, что тебе надо. Ты человек – царь природы! Ага, как же. Природа продолжила издевательски поливать своего повелителя холодным осенним дождем, а ее ползающие и летающие дары словно предпочитали держаться от злосчастной поляны подальше. Небольшое количество брусники, которое удалось найти, только раззадорило желудок, принявшийся с остервенением канючить еще еды. Расставленные силки остались пустыми, птичьи гнезда оказались уже кем-то разоренными. Уныние охватило Алекса.

Он сел прямо на мокрую землю после очередной попытки притупить голод ягодами, обхватил голову руками и застонал. В тот момент он в первый раз услышал шепот. Петровский в недоумении поднял голову и оглянулся. Вокруг по-прежнему не было ни души. Однако мужчина ясно услышал чей-то голос. Алексей вскочил и громко предложил шептуну выйти на открытое пространство. Не получив ответа, Петровский крикнул еще раз и принялся обшаривать местность вокруг лагеря. Поиски результата не дали – незнакомец не оставил никаких следов.

День спустя, когда от голода внутренности скрутились в тоненький жгутик, а немытые ягоды вызвали приступ жестокой диареи, шепот повторился. На сей раз звук был громче и застал человека на поляне в состоянии полной беспомощности.

– Давай играть! – все так же шепотом потребовал невидимка.

– Мать-перемать! – подскочил от неожиданности Алекс.

– Это не та игра, в которую мне бы хотелось поиграть с тобой, ­– огорчился шепот. – Давай играть в загадки!

– Ты кто? – лихорадочно пытаясь натянуть штаны, спросил Петровский. На его лице отразилась целая гамма эмоций, от ужаса до удивления, потому что слова звучали прямо в голове.

– Я? Это хорошая загадка! – голос невидимки приобрел радостные нотки. – Отгадай!

– А мне почем знать? Глюк, наверное. Это у меня галюники от голода начались, – заключил мужчина.

– Это абсолютно неправильный ответ! – расстроился невидимка. – А я хотел тебя покормить. Теперь не могу.

– Погоди, что ты там насчет еды сказал? – перебил его Алекс. – А попроще вопросы есть?

– Есть! – снова приободрился шепот. – Я переоценил твой уровень развития. Видимо, придется загадывать что-то более простое. Попробую адаптировать вопросы к твоим реалиям. Итак, раковые шейки к раковым шейкам, а петушки к петушкам. Это что такое?

– Ого, как ты ёжиком завернул. По-твоему, это просто?

– Абстрагируйся от словесной оболочки и познай суть сказанного, – подсказал собеседник.

– Э-э-э, ну, если абстрагироваться… – протянул Петровский. В его сознании вращалась чехарда из мыслей, но им все никак не удавалось выбрать правильный маршрут. Наконец, парня озарило. ­– Сортировка?

В мозг Алексея ворвались тихие возгласы «Браво! Бис!», сопровождаемые аплодисментами.

– И вы выходите во второй тур! – многообещающе сообщил невидимка.

– А еда? – с надеждой поинтересовался мужчина и тут же принялся подбирать упавшую челюсть: из леса выскочил здоровенный с овечку заяц. Зверь в два прыжка добрался до догорающего костра и непонимающе уставился человека.

– Кушай на здоровье!

Петровский вышел из ступора и схватил косого за уши. Заяц тоже пришел в себя, но отчаянные брыкания лишь ненадолго отсрочили неизбежное. Через несколько минут освежеванный зверек уже запекался на импровизированном гриле, а мужчина глотал слюнки в предвкушении потрясающего ужина.

– Кхм, – тактично напомнил о себе шепот.

– Спасибо огромное! – сердечно поблагодарил его Алекс. – Не знаю, кто ты и как тебя зовут, но спасибо.

– Что уж там, ты честно заработал. Ну, счастливо.

– Постой! – окликнул существо мужчина, но в ответ услышал только тишину.

***

Невидимка ежедневно навещал Алексея, чтобы задать один вопрос. За правильные ответы Петровский получал еду или воду. Неправильные ответы расстраивали существо, и оно немедленно исчезало до следующего дня. Задачи попадались как сложные, так и простые. Иногда предлагалось расшифровать шараду, иногда закончить логическую цепочку или найти в ней лишнее слово. Порой вопросы были более глобальными и касались смысла жизни людей или устройства вселенной.

Алекс привык к появлению шепота, который через пару недель стал голосом и звучал в голове так громко, что некоторые слова начали отдаваться в мозгу эхом. Петровский пару раз просил невидимку общаться потише, но тот оказался неспособен понять, о чем идет речь.

Парень иногда подумывал, не нажать ли заветную кнопку, чтобы попросить о помощи, но всегда отказывался от этой мысли. В конце концов, приз все еще казался достижимым, а жизнь в лесу с таким снабженцем вполне терпимой. Алекс прозвал его Лешим, но почему-то не рискнул так обратиться к своему кормильцу.

Прошло около месяца.

***

Стало холодать. По прикидкам Петровского, уже наступила середина октября, и со дня на день должен был пойти снег. Леший появился как обычно и громко спросил:

– Готов к очередному туру?

– В общем, да, – сказал Алекс. – Я только не пойму, а зачем мы вообще играем. Это, конечно, очень интересно, но должен же быть в этом какой-то высший смысл.

– Очень точно сказано, – неожиданно серьезным тоном сказал обычно шутливый голос. – Смысл действительно высший. У тебя есть огромный потенциал, и ты прогрессируешь, раз сам задаешь такие вопросы. Я вижу, что твоя способность мыслить рационально достигла определенной ступени, а восприимчивость выросла в несколько раз. Значит, мы уже можем перейти к основной части.

– А в чем она заключается?

Основная часть заключалась в совершенствовании ментальных способностей. В СМИ такое принято называть сверхвозможностями, но Леший утверждал, будто людям подвластно больше, чем они могут себе представить. Петровский узнал, что в древние времена человечество владело телепатией, телекинезом, телепортацией, как и большим количеством других удивительных способностей, но после очередного природного катаклизма утратило их. Зачатки одаренности все еще таятся в укромных уголках разума представителей рода Homo, и Леший решил во что бы то ни стало возродить их хотя бы в одном человеке.

Начались изнурительные тренировки, а дни полетели за днями. Алексей почти перестал спать, научился обходиться без еды и питья, а жизненную энергию черпать прямо из окружающей среды. Всего через неделю он перестал мерзнуть по ночам, а костер впредь разводил скорее по привычке, нежели из желания согреться. Новые умения радовали как человека, так и его учителя, который приходил в бурный (и очень шумный) восторг при каждом новом достижении своего подопечного. Единственное, что смущало Петровского – усиливающиеся присутствие незримого существа. Если раньше Леший приходил раз в день на пять-семь минут, то теперь мог находиться поблизости до нескольких часов, наставляя своего ученика. К тому же, несмотря на все свои новые способности, Алексею никак не удавалось засечь момент появления учителя так же, как не получалось углубиться в лес хотя бы на тридцать шагов. Из-за этого чувство тревоги, первоначально неосознанное, стало нарастать. И чем громче звучал в голове голос невидимки, тем больше Алекс переживал.

***

Петровский сидел возле костра и изредка подбрасывал в него очередную порцию сухих веток, чтобы пламя не погасло, хотя запросто мог бы заставить огонь гореть вечно лишь силой мысли. Вчера Леший, который так и не открыл своего настоящего имени, поздравил Алексея с завершением основного этапа обучения. Петровский поблагодарил наставника и прямо спросил насчет невозможности покинуть поляну. Впервые Алексу за все время пребывания в тайге стало страшно, когда голос неожиданно перерос в самый настоящий рёв. Интенсивность сообщения была такова, что у человека хлынула кровь из носа и ушей.

– Как смеешь ты хотеть оставить меня в такой момент! – бесновался Леший. – Даже не вздумай! Я так долго ждал!

Незримая рука, как котенка, подняла человека за шиворот и отшвырнула к деревьям.

Немного успокоившись, невидимка запретил даже думать о побеге. Потом, сделал вид, что оговорился, и больше эту тему не поднимал, а перед уходом предупредил насчет следующего дня.

– Отдохни, как следует, завтра тебя ждет последний урок и последнее испытание, – пообещал он.

Ошеломленный Алекс часа полтора ничком лежал на земле, будучи не в силах подняться. В конце концов, человеческий разум победил свое ослабленное тело и рывком поднял его на ноги. Петровский протянул руку, приложил ладонь к коре ближайшей ели и медленно, как на уроке, впитал ее силу, оставив разом высохшую хвою уродливым желто-коричневым пятном выделяться на фоне припорошенной снегом изумрудной зелени других деревьев. Леший предупреждал, что так делать нельзя, но силы требовалось восстановить быстро, а самый мощный источник энергии всегда заключен в живом существе. Не вызывать же на заклание какого-нибудь зверя!

Намек Лешего на последний урок вызвал нездоровые ассоциации. Зря что ли невидимка развивал у Алекса способность анализировать? Интонация раздраженного учителя ясно дала понять, что ничего хорошего человеку этот урок не принесет. В совокупности с фразой про побег и вспышкой ярости вся ситуация слишком дурно пахла.

– Думай, Петровский, думай! – подбадривал себя человек, кидая в горящий зев костра очередную деревянную жертву. Механическая работа помогала сосредоточиться, но мысли все никак не желали выстраиваться в нужном направлении. Наконец единственный доступный путь к спасению нашелся. Алекс поднялся и заковылял к давно заброшенному шалашу. Внутри лежал рюкзак с заветной коробочкой.

– Только не подведи! – прошептал мужчина и нажал на кнопку, надеясь, что хотя бы эта техника сработает, а на парящий вертолет возможности Лешего не распространяются.

 Затем мужчина вернулся к костру ждать развития событий.

***

Вертолету потребовалось всего полтора часа лету, чтобы добраться от перевалочной базы до поляны с объектом номер тринадцать. Состязание только началось, и сигнал бедствия со стороны тринадцатого номера застал персонал базы врасплох, из-за чего вылет задержался на пятнадцать минут. Когда пилот снизил машину, то увидел на поляне фигурку, отчаянно машущую руками. Пассажир из сотрудников «Психоанализа», убедившись, что тринадцатый подает признаки жизни, которой ничто не угрожает, неспешно сбросил вниз веревочную лестницу. Можно было бы, конечно, спустить ему лебедку с поясом, но лузер обойдется. Он же струсил первым, поэтому залезет и так.

Человек на поляне бросился к лестнице и вцепился в ее веревочные ступеньки руками. Он что-то закричал снизу, но наверху его не расслышали из-за шума винтов. Тринадцатый принялся спешно карабкаться наверх, преодолел несколько ступенек, но неожиданно безвольно разжал руки и упал навзничь.

– Твою ж налево! – выругался пассажир, осознав, что придется спуститься и все-таки воспользоваться лебедкой. Пока он занимался этим делом, внизу тело человека неестественно выгнулось и конвульсивно задергалось, словно его терзали жесточайшие мучения.

Когда сотрудник «Психоанализа» спустился, Петровский лежал без движения, и только безумно скалил зубы, глядя стеклянными глазами сквозь своего опоздавшего спасителя.

– Эй, ты в порядке? – спросил «яйцеголовый», даже не надеясь на положительный ответ. Дежурный врач на базе был мертвецки пьян, поэтому полетели без него, и «яйцеголовый» нервничал. Все участники эксперимента подписывали отказ от претензий, но за летальный исход начальство все равно по голове не погладит.

– Дьявол! Это сам дьявол! – пробормотал лежащий на земле человек и затих.

***

Тринадцатый так и не оправился от потрясения. Он постоянно нес какой-то бред про уникальные способности, бога, дьявола и прочую подобную религиозную ерунду. Экспертная комиссия заключила, что психика подопытного не справилась с испытанием экстремальными условиями, и он сошел с ума. Петровского сначала поместили в психиатрическую клинику, но через неделю отпустили на все четыре стороны как не представляющего опасности для окружающих. Дальнейшей его судьбой никто из ученых не интересовался.

После выписки Алекса попыталась забрать домой жена. По пути домой он погиб при загадочных обстоятельствах – его тело самовоспламенилось и полностью сгорело, оставив после себя только горстку пепла.

***

Я Сфинкс, и я разочарован. Опять. Одиннадцать тысяч лет со времен гибели Атлантиды я не могу найти достойного и вложить в него данные, оставленные мне создателями. Мои разработчики предусмотрели все, чтобы сохранить накопленные ими за тысячелетия знания: и гибель своей цивилизации, и катаклизмы, и мой самосовершенствующийся разум, и время на поиски реципиента. Все, кроме одного – с каждым годом человечество развивается научно, но деградирует психически. Если в начале поиска подходящие кандидатуры встречались на каждом шагу, то теперь приходится искать столетиями. Вот и этот сошел с ума на почве собственной паранойи раньше, чем узнал правду. Я создал для него тепличные условия, подгонял программу под уровень его развития, даже время замедлил и оградил поляну от внешнего воздействия. В итоге он что-то там себе вообразил и сам себя искалечил, а потом убил. Что ж, придется продолжить поиски нового вместилища для знаний. Рано или поздно я найду его среди людей. Я верю, ибо таким меня создали.