Литературный конкурс-семинар Креатив
КРЕАТИВ №15 или аЭлитный конкурс

bbg - Щенок

bbg - Щенок

Объявление:

   
 
Он был пожилой и усталый. Конечно, это неправильно, так нельзя говорить про ангелов, это вечно юные сущности, могучие духи, но... Возраст измеряется не прожитыми годами, а тем, что сделал, увидел и потерял. За долгую жизнь, которая приближалась к финалу, старик видел немало и понимал: сидящий напротив него человек — на самом деле ангел. Пожилой и измученный ангел, много сделавший, многих потерявший и уставший от дел и потерь.
Во-первых, дверь в квартиру была заперта изнутри, и ключ остался в замке. Он сам сделал это, надёжно, на два оборота, и никто не смог бы попасть в квартиру иначе, как сломав железный косяк. Значит, был бы шум, и старик услыхал бы его, несмотря даже на постоянно включенное радио, ведь он подслеповат, но вовсе не глух.
Во-вторых, в комнате стояла жара; отопление уже включили, а окон он не открывал, просто не мог, не держали ноги. Гость же кутался в неопределённого покроя плащ и зябко передёргивал плечами, как будто что-то мешало ему на спине, что-то, чего он не хотел показать.
Знание о сущности гостя пришло само, но сработала привычка объяснять. Сорок лет за кафедрой, не шутка…
- Вы ангел, - утвердительно произнёс старик.
- Это важно? - у ангела был именно такой голос, как ожидал старик: негромкий, но наполненный внутренней силы, не мужской и не женский, мягкий и заставляющий верить и надеяться. - Вы же не верите в Бога.
- Это не важно, вы правы, - прошептал старик.
- Да, это не важно, - ангел помолчал. - Знаете, благость Его велика и не всегда понятна. Но кто мы такие — оспаривать Его решения?
- К чему эти слова? - старик закашлялся. От усилия заболели рёбра и голова, перед глазами запрыгали цветные болезненные пятна.
Собеседник повёл рукой и кашель утих. Замолчало и радио, и старик впервые за последние месяцы заметил, как громко тикают в прихожей часы.
- Это не лечение, - предупредил вопрос ангел. - Это лишь средство. Вы должны выслушать меня с ясной головой. Он не требует от вас веры, но воздаёт по делам. Вот, - ангел засунул руку под плащ и вынул небольшую деревянную шкатулку.
- Что это?
- Не знаю, - ангел развёл руками, - зависит только от вас.
- И всё же.
- Желание, - ангел печально улыбнулся, - всего одно искреннее желание.
- И что я могу попросить? - спросил старик недоверчиво.
- Всё, что угодно, - ответил ангел, - но выполнит Он далеко не всё. Думаю, вам не стоит просить Спасения - атеистам назначена вечная пустота и несуществование. Ни райских кущ, ни адских мучений. Никакого суда и никакой надежды на помилование. Но ведь вы и не ждали иного? Итак, одно простое желание. Здесь и сейчас, в этой жизни.
- Увидеть Париж и умереть?
- Примерно.
- Хорошо, поставьте сюда, - старик показал рукой.
- Только торопитесь, - сказал ангел, укладывая шкатулку на рваную обивку.
- Да. Но ведь у меня еще есть время? - спросил старик. Ему никто не ответил.
Старик осторожно откинулся назад, чуть подвигал плечами и натянул под горло ветхое, в клочьях ваты, одеяло. В шкафу, на верхней полке лежало хорошее, почти новое байковое одеяло, но за ним нужно идти, а он не вставал с дивана со вчерашнего утра, с того часа, как обезножел. Не вставал, не ел и не пил, поэтому, наверное, ему привиделся ангел.
- Ангел, ангел, что ты вьё-ошься, - прошептал старик, - над мое-ею головой.
И замолчал.
Небольшая деревянная, с обожжённым уголком и стёртым орнаментом на крышке, шкатулка стояла на стуле возле дивана.
Она оказалась тяжёлой, совсем как его прожитая жизнь. С толстыми стенками, похожими на те невидимые стены, за которыми он прятался от невзгод, и такая же, верно, пустая внутри. Нет. Там его ждало желание. Старику вдруг очень захотелось увидеть сына. Чтобы он пришёл и просто посидел рядом. Это казалось так просто и так заманчиво – открыть крышку и увидеть… Что? Неважно. Важно, что Василий окажется тут. Бросит свою важную командировку, бросит всё – и прилетит сюда с другого конца страны.
"Так неправильно, - понял старик. - Ведь это будет не его желание повидаться с отцом, а мой глупый каприз. Он будет сидеть тут, разглядывать беспорядок и грязь, вдыхать запахи нечистоты, а сам думать о делах, оставленных там, о людях, которые ждут и удивляются, куда он пропал".
Надо встать и прибраться. Старик напрягся, и, о чудо! Похоже, сила возвращалась. Ему показалось, что левая голень немного вздрогнула. Значит, он сможет встать. Сможет подняться и сделать хоть что-то. Дойти, наконец, до туалета и ванной, а потом взять веник и вымести скопившуюся за последние месяцы пыль. Чтобы приехавший сын не отвлекался на глупости, а просто сидел с ним и молчал о прошлом.
Не болела голова, и кашель не раздирал грудь, значит, у него получится. Сейчас же он устал и должен отдохнуть.
"Отдохнуть, поспать", - подумал старик и закрыл глаза. Шкатулка выпала из ладони на нечистый матрац.
Ангел выдвинулся из тьмы в углу комнаты. Он долго стоял, вслушиваясь в сиплое старческое дыхание и всматриваясь в тени снов. Потом покачал головой и пропал.
Старик умер рано утром. Во сне, так и не воспользовавшись неожиданной милостью. Рука застыла рядом с деревянной коробкой. Морщины разгладились, а лицо приняло удовлетворённое выражение человека, решившего что-то важное. Таким и нашёл его сын, примчавшийся сразу с вокзала, не заезжая домой.
 
- Что это, Вася? – в руках Лида держала какую-то пластиковую коробочку.
- Дай-ка, - Василий повертел коробочку в руках, потряс перед ухом – пусто. Силуэтом она неуловимо напоминала подержанный "Форд", на который они копили деньги уже второй год. Теперь покупку придётся отложить: большая часть накоплений ушла на похороны, ничего не поделаешь. Жилплощадь по наследству переходила им, но пока они смогут ею распоряжаться – пройдёт сто лет!
- Ерунда какая-то, - сказал он. - Папа тащил в дом всякое. Выкинь.
За годы в доме накопилось мусора, и пришлось поработать. Третий день они чистили и мыли квартиру. Грязный, измызганный диван, на котором умер отец. Серое и протёртое постельное бельё, матрацы и непонятного назначения тряпки. Древний торшер с покосившимся абажуром, полированные доски, принесённые отцом со свалки – сделать книжную полку, да так и оставленные в дальней комнате за шкафом. Старый велосипед с неисправным звонком на руле и, отдельно, цепь без ключевого звена. Древние учебники и справочники по зоотехнике. И ещё множество ненужных вещей, которые не приспособить к делу. Когда-то важные – но утратившие смысл вместе с эпохой, о чём-то напоминавшие – но не им. То, что мы копим всю жизнь, но никогда не забираем на последней станции с собой. В эту кучу полетела и бессмысленная коробочка из поцарапанного пластика.
 
- Мама, мама, смотри, что я нашёл! – восьмилетний мальчик прибежал домой и протянул матери плоский, в чёрно-белую шахматную клетку пенал. – А там было – вот!
В другой руке мальчик держал открытку. Маленький щенок, одно ухо белое, другое чёрное, смотрел, наклонив голову и высунув розовый язычок. Его мечта.
- Брось, грязь! – ответила мать, даже не взглянув на картинку.
Что-то холодное и мокрое ткнуло мальчика в щиколотку. Маленький щенок, одно ухо белое, другое чёрное, смотрел на него, высунув розовый язычок. Повилял хвостиком, присел и сделал лужу.
И мама почему-то не рассердилась.
- Его зовут Бим, – сказала она и обняла сына.
 

Авторский комментарий: В конкурсах не участвовал
Тема для обсуждения работы
Архив
Заметки: - -

Литкреатив © 2008-2024. Материалы сайта могут содержать контент не предназначенный для детей до 18 лет.

   Яндекс цитирования