Чёрный квартал оставался верен себе. Вечный сумрак у подножия высоток никогда не сменится на рассвет цивилизации. Не здесь, не в этом городе. Вечер в трущобах даунтауна был довольно промозглым. Его нелепые штаны с застёжками от колена до бедра радостно пропускали всю встречную влагу, и Игнат поплотнее запахнул свой плащ, чтобы как можно меньше соприкасаться с вонючим смогом. Такие дешёвые плащи из синтелита носили все таксисты Фрисайда, в некотором роде это было их отличительным признаком. Noblesse oblige, так сказать. И в кои-то веки пригодился как защита от непогоды, вот умора-то. В такую погоду даже киберочки недешёвой "Сирены" барахлили. Часы с календарём в уголке глаза чуть заметно рябили. Он перевёл взгляд на вывеску заведения напротив. Автобар "Приют бродяги". Игнат хмыкнул. Руки бы оторвать автору этой пошлости. Но визор недвусмысленно подсветил забегаловку как цель. Кроме того, больше ничего интересного рядом не наблюдалось. Пачка устаревшей виртуальной рекламы на обшарпанных стенах не в счёт. По одну сторону от входа виднелся массивный мусорник, по другую же расположилась миниатюрная блондинка в сетчатых колготках. Характерная, не претерпевшая изменений за столетия поза говорила сама за себя. Девушка бросила на Игната оценивающий взгляд, но едва увидев блеск синтелита, презрительно сплюнула и отвернулась. Он пожал плечами и вошёл внутрь.

Типичный автобар. Металл, пластик, много света. По стилю нечто среднее между классическим ампиром и армейской казармой. Посередине—прямоугольная барная стойка, обсыпанная табуретами, как грибами. На один из которых Игнат и плюхнулся. К нему тут же пролевитировал автобармен—ни дать ни взять самовар на антиграве.

—Чего изволите?—глубоким голосом английского дворецкого осведомился он.

—Виски, ДжейДи, 50.—отбарабанил Игнат и открыл жестянке доступ к своему счёту. За что был немедленно удостоен стакана с подозрительной бурой жидкостью. Он не стал привередничать—за годы, проведённые во Фрисайде, успел привыкнуть к этой бурде. Всё равно это потом можно списать нанимателю по параграфу "Сопутствующие расходы". И пусть только кто-то попытается придраться. Так что — гуляй, голытьба, пан угощает! Опрокинув посудину, Игнат задался извечным риторическим вопросом, который почти любой из нас задаёт себе каждый божий день: "Ну и какого чёрта я тут делаю?".

Но он был такой не один. В помещении барчика собралось пять человек. Они рассредоточились по залу, словно пытаясь сохранить иллюзию одиночества. Справа, через один табурет от Игната, расположился здоровяк с толстой бычьей шеей. Он поглощал какую-то прозрачную жидкость, размеренно двигая кадыком. Видимо, водку. За столиком слева и впереди примерно на 11 часов, расположилась парочка схожих, как близнецы, молодых людей. Единственное различие — один из них был более высок, а второй — крепко сбит. На обоих красовались строгие чёрно-белые костюмы, а раскосые глаза окончательно формировали образ типичного сараримена[1] . Эти двое старательно очищали свои тарелки, запивая еду светло-жёлтым пивом. Сзади, на месте возле самого входа, увлечённо уткнулась в планшет дамочка с лошадиным лицом. Вазочка с каким-то разноцветным мороженым так и стояла нетронутой на краю её стола.

И наконец, справа и сзади, где-то на 4 часа, обретался ещё один молодчик. На нём была куртка-кожанка из далёкого прошлого. Все места, куда только теоретически можно было впихнуть пирсинг, топорщились этим самым пирсингом. Игнат сразу окрестил его про себя "субкультурником". Он, как и сам Игнат, лениво потягивал виски из стоявшей рядом бутылки.

Все они исподтишка поглядывали в его сторону и чего-то ждали. И что неудивительно, в киберпроекции над всеми ними красовался до боли знакомый красный маркер. Сумма маркеров сложилась в цифру "5", каковая цифра плавно скатилась на периферию зрения, да там и осталась.

Ждёте, господа хорошие? Ну что же. Мы тоже не спешим, можем подождать вместе. Далеко не всегда полезно делать первый ход в партии самому — это один из уроков, который он усвоил не самым приятным образом. Теперь он знал, что если человек действует по собственной схеме, он расслабляется и становится уязвим. Потому он решил продолжать делать то же, что и раньше.

—Ещё.

Летающий самовар бесшумно приблизился, наполнил стакан и так же бесшумно ретировался. Мавр сделал своё дело, мавр может лететь. Всё-таки есть что-то разумное в идее автобара. С поилкой, конечно, не поговорить по душам, как с настоящим барменом. Хотя при ближнем рассмотрении в сопереживании пресловутого бармена тоже найдётся маловато искренности. И тем более, для человека, действительно стремящегося к одиночеству, сложно найти лучшего собеседника, чем автобармен.

А по роду своей деятельности Игнату приходилось много работать с людьми. Пожалуй, даже слишком много. Вот и сейчас он чувствовал, что вот-вот придёт время сворачивать это пати интровертов, поддёрнуть нелепые штаны, сползать с облюбованного табурета и приниматься за работу. Долгие размышления на эту тему привели Игнату к следующему заключению. Наверняка однажды какой-нибудь парень наверху, с нимбом или без оного, встал как-то утром не с той ноги и провозгласил что-то вроде: " Ненавижу иммигрантов. Пусть же им достаётся вся самая грязная и неблагодарная работа в подвластном мне мире. Отныне, присно и во веки веков. Аминь".

Ничем другим объяснить текущее положение вещей Игнат не мог. Стоит только оглянуться кругом, чтобы найти зримое подтверждение. Грузчики, продавцы в супермаркетах, таксисты — словом, все люди, занятые дрянной работой, как и он, поголовно иммигранты. И куда деваться человеку с ёмким именем Игнат и со странной фамилией Каленович? Верно, деваться некуда. И что же тогда остаётся? А только одно.

—Ещё.

Игнат скорее почувствовал, чем увидел, как среди компании прошло оживление. Зашуршала одежда, тренькнуло стекло. Женщина наконец-то оставила в покое свой планшет, сараримены дружно отставили кружки. Появилось отчётливое ощущение, что сейчас что-то таки произойдёт. Пора. Игнат буркнул под нос:

—Visio.

Последовало мгновение беспомощности и дезориентации, как всегда бывало после активации "третьего глаза". Всё-таки человеческий мозг слабо приспособлен к обзору на 360°. А к голосовому управлению Игнат всегда прибегал после другого провала, когда его мысленный интерфейс с лёгкостью хакнули прямо посреди драки. А с голосовым управлением такие трюки не срабатывали.

Таак… всё, худо-бедно адаптировался. За это время Игнат так и не сдвинулся с места. Но теперь держал под наблюдением вход, при этом сидя к нему спиной, что создавало ложное впечатление незащищённости.

—Noto.

Пошла запись. Не поторопился ли он? Нет, ничуть. Как раз вовремя — в дверях показался недостающий участник рандеву. Это оказалась та самая блонда с короткой стрижкой, которую он видел недалеко от входа. Игнат ощутил мимолётное удивление. Девица не маркировалась тогда, потому он и не принял её в расчёт. Но самое странное — она не маркировалась и сейчас, когда быстрым шагом приближалась к нему с явно враждебными намерениями. Игнат про себя проклял компанию-поставщика киберочков последними словами, а вслух бросил:

—Аrmo.

Команда активации арсенала сработала почти мгновенно. Блондинка только схватилась за портативный игломёт, а он уже был готов действовать. Бедренные пластины синхронно отошли в стороны. Застёжки нелепых штанов тут же расщёлкнулись до колен, что позволило ему вооружиться. Из бокса в правом бедре он выхватил моноклинок, какими любят орудовать киберякудза, из того, что в левом—укороченный дробовик.

Блондинка принялась нервно палить в него на ходу, не особо беспокоясь о точности попадания игл. Игнат резко наклонил голову и почувствовал, как правую мочку обожгло болью. Всё, агрессия зафиксирована, теперь можно не церемониться. Громила справа от него, не мудрствуя лукаво, попытался пырнуть его шокером. Игнат выдернул моноклинок. Выпадом он разрезал шокер, а обратным движением — горло его владельца. Струя горячей крови забрызгала всё кругом, в том числе плеснула на автобармена. Маркер замерцал и потух, цифра в углу глаза сменилась на "4".

Тем временем братцы-сараримены не сговариваясь опрокинули стол, из-за которого теперь торчали только стволы пистолетов-пулемётов. Женщина с лошадиным лицом ушла с одной линии с блондинкой и ловко выщелкнула приклад штурмового автомата, падая на одно колено. Шустрая, стерва. С этим надо что-то делать.

—Missor.

Здоровяк, булькая кровью, только начал заваливаться, а Игнат уже больше напоминал стоящего врастопырку дикобраза, чем человека. Где-то в межреберье неприятно закололо, и ткань многострадального плаща разошлась ещё в двух местах. В середине торса выдвинулась пара гротескных ладоней, в каждой из которых топорщилось по крупнокалиберному пистолету. Манипуляторы дружно нацелились на сарарименов и принялись методично разносить их стол на куски. В это же время левой рукой Игнат размашисто закинул дробовик себе на плечо. С каждым выстрелом винчестер прохаживался туда-сюда по шее, обжигая её. Конечно, Игнату нипочём не удалось бы откалывать подобные номера без помощи третьего глаза. А так… первый же выстрел заставил блондинку вскрикнуть от боли и выронить игломёт. Второй же заставил умолкнуть её навсегда.

Автоматчица оказалась более опытным противником. После первого же выстрела она бросилась на пол, лицом прямо в остатки собственного мороженого. Достать её стало намного сложней.

Подозрительно притихший в своём углу субкультурник начал подавать признаки жизни. Игнат замахнулся и бросил в него моноклинок — для проформы, чтобы сильно не расслаблялся. Нож легонько чиркнул того по плечу и на треть ушёл в стену. Молодчик вскрикнул и пропал из поля зрения.

Тем временем непрестанная пальба превратила стол сарарименов в какую-то абстрактную скульптуру. Они пытались отстреливаться вслепую, не поднимая голов. Но безбожно мазали, а вскоре и вовсе затихли. Кажется, с этими покончено. Мигнувшие одна за другой на визоре "Сирены" цифры "3" и "2" подтвердили догадку.

Освободившейся правой рукой Игнат достал из правого бокса запасную обойму и перезарядил дробовик. Автоматчица не замедлила воспользоваться передышкой, подняла голову и принялась опустошать магазин короткими очередями. Игнат чуть не ткнулся носом в стойку. Он почувствовал резкие, болезненные толчки между лопаток — и только. Корпус и спина у него были армированы сильнее всего остального тела. Игнат развернулся на табурете и разрядил дробовик ей в голову. Автомат упал на пол, безголовое тело конвульсивно подёргивалось. Вызывающе замерцало "1". Остался только субкультурник. И уж он-то показал себя во всей красе. По всему телу Игната словно пропустили ток. Он непроизвольно выгнулся дугой, выронив оружие, и с немалой силой приложился затылком об стойку. Широкоградусный обзор свернулся в одну точку. Очень неприятное ощущение — несанкционированное отключение "третьего глаза". На стойке осталась заметная вмятина.

Да уж, до этого момента всё шло слишком гладко. Конечно, он совершил ошибку, слишком понадеявшись на маркировку. Но эти ребята прокололись круче. Они явно ждали чистильщика КопиКорпа — вон как прибарахлились. Но почему-то весь их арсенал —скорострельное оружие экспансивного действия — скорее был рассчитан на метаморфа, чем на танка. И теперь стало понятно, почему субкультурник так долго возился. У него, единственного из всей компании, оказался электромагнитный импульсный разрядник. Всё это время он его настраивал. А разрядник — смерть для танка. Он случайным образом поражает все его электронно-механические системы. Сползая с табурета на пол, Игнат уже понял, что голосовой интерфейс тоже поражён. Опорно-двигательная система заметно сбоила. Субкультурник приближался медленными осторожными шажками. На истыканном пирсингом лице играла довольная улыбочка. Чувствуешь себя победителем? Ну ты у меня сейчас спляшешь джигу, сосунок! Трясущимися, как у пьяницы, руками Игнат ухватил себя за челюсть и резким движением вывихнул её. Боль была адской, но другого способа не оставалось. На лице пирсингованного отразилось недоумение. Рыло разрядника в его руках мелко завибрировало. Прежде, чем он понял, что произошло, разрядник взорвался прямо у него в руках. Мелкие неаппетитные кусочки субкультурника раскидало по всему бару. Красноречивый нолик сменился на размашистую галочку, которая тихо растаяла в воздухе.

Думал, ты самый умный? Против лома нет приёма, окромя другого лома. А когда на небольшом расстоянии задействованы два электромагнитных разрядника, один из них — более мощный — взрывается в результате возникшего резонанса. Жаль только, что протокол аварийного запуска столь болезненный, зато полностью автономный.

Следующие минут пять Игнат так и провалялся на полу, пока опорно-двигательная постепенно приходила в норму. Потом вправил челюсть и провалялся ещё столько же, пока в глазах не рассеялся кровавый туман. Только после этого он вспомнил, что запись всё ещё ведётся. Да, корпоративным бонзам КопиРайта достанется знатное кино. С трудом шевеля языком, он прохрипел:

—Noto finis.

И тут же его стошнило на пол чёрной маслянистой жидкостью. Лучшего способа вывести отходы встроенных систем оружейники не придумали до сих пор. Во рту стоял отвратительный вкус машинного масла, и Игнат плевался, как породистый верблюд.

Потом поднялся, распихал оружие по боксам, после чего последовали команды:

—Armo finis. Missor finis.

Бедренные пластины скользнули на место, скрывая арсенал. Застёжки штанов тут же сошлись, пряча их от посторонних глаз. Стрелковые манипуляторы втянулись обратно в тело, причём правый заметно клинило. Оглядев себя, Игнат горестно вздохнул. Непонятно, зачем таксисты носили эти нелепые дешёвые плащи. Ну а он просто вынужден — потому что каждый раз вот так вот. Лоскутья, покрытые кровью и порохом — вот и всё, что от него осталось.

Потом Игнат оглядел разгромленное помещение бара. Оспины пулевых отверстий, битое стекло, перевёрнутые столы и стулья и куча фрагментированных тел. Поскольку эти субчики напали на него первыми, он ничего никому не должен возмещать. Но вот четырнадцатая поправка, чёрт бы её побрал. Игнат процитировал её по памяти: "Компания или её представитель, занимающийся изъятием и конфискацией незаконно произведённых образцов товара, обязаны позаботиться о вывозе и/или утилизации вышеупомянутых образцов". Конечно, во времена её принятия никто не предполагал… такого. Но в то же время никто и не отменял. Игнат тяжело вздохнул, доставая из-под плаща упаковку перчаток. Вот что значит быть чистильщиком КопиРайта[2]. Вечно иммигрантам достаётся самая тяжёлая и неблагодарная работа, вроде отстрела нелегальных клонов. Надо бы искать другую, но где ж в этом городе её найдёшь-то…

Не прекращая горестно вздыхать, Игнат натянул длинные, по локоть, перчатки и приготовился приступить к "утилизации". Но прежде произнёс одну, самую важную и нужную голосовую команду:

—Ещё.

 Примечания.

[2] «CopyCorp» чрезвычайно (в значении «чрезмерно») щепетильны в вопросах незаконного клонирования. Они тратят немало сил и средств, чтобы сохранить свою монополию в этой области. Потому в широких кругах за ними закрепилось прозвище «CopyRight», ведь они на каждом углу вопят о своих авторских правах ©.