" - Послушайте, профессор! При тех потребностях человечества, живущего                                                   сейчас во вселенной - несколько подпаленных шкур не значат для нас и                                                           истории ровным счетом ничего. И я сделаю это, какие бы величественные                                                     "ксенолозунги" вы мне тут не кричали. Люди важнее!"   

                                            Капитан поисково-разведывательного фрегата "Величие разума",                                                                   командор экспедиционного корпуса обеспечения, Мирт Смит.

 

                                                                 Величие разума  

На быстро светлеющем небе ещё сияли россыпи звёздных огней, земля под ногами ещё скрывалась во тьме, но в целом ночь уже отступила, и на горизонте, словно отсекая прошлое от настоящего - красной чертою межи разгоралась заря.

- Рейен, ты только посмотри, какая вокруг красота! - Кайа восхищенно любовалась пейзажем, открывающимся взору с каждым новым лучом. - Посмотри, как величественны горы! А равнина внизу? Она такая огромная, что в ветер кажется безбрежным зелёным океаном, несущим свои волны к далёким берегам чужих земель. А небо, восходящее солнце? Оно подобно поляне с прекрасным цветком, расцветающим по воле искусной матери.

- Ага, похоже.

- Как красиво! Так и хочется закричать: "Это мой мир!". Знаешь, я счастлива! А ты?

- Есть хочется.

- Рейен! Вечно ты... - звон ручейков в голосе Кайи пропал, она замолчала. Её спутник поспешил оправдаться.

- Кайа, ну, не обижайся, а? Ты же знаешь, я не нарочно. Я... я... - он заглянул подруге в глаза и смущенно улыбнулся. - Ну вот, обиделась.

Воцарилось молчание. Кайа с грустью смотрела на красоты своего мира, Рейен неловко топтался рядом, небесный цветок полностью распустился, и утро засверкало во всём своём великолепии.

- Знаешь Рейен, - наконец тихо произнесла Кайа, - я вовсе не обиделась. Я просто вспомнила сегодняшнюю ночь...

- И, что? - встрепенулся Рейен.

- Мне приснилось, будто мы умерли. Совсем. Навсегда.

- Уф-ф! - с облегчением фыркнул Рейен. - Я-то думал. Не бери в голову, Кайа! Это всё осень. Это она от бессилия навевает тебе страшные сны. Не грусти! Я никогда не дам тебя в обиду. Никому! - Он демонстративно заиграл мышцами. Щитки защитного доспеха на теле заблестели, посылая всюду солнечных зайчиков. Один прыгнул Кайе точнехонько на лицо и будто живой забегал со щеки на глаз, и обратно. Кайа засмеялась.

- Что тут смешного? - Рейен сердито топнул ногой. - Я воин! Мой панцирь твёрже остывших капель озера Исков, а клинки острее самых острых глорхских клыков! А ещё... я подчинил себе тень! - запальчиво воскликнул Рейен, и мгновенно возник от спутницы с другой стороны.

Кайа осеклась. На её лице не осталось ни капли былого веселья. Лишь страх.

- Что ты наделал, Рейен? - в отчаянии спросила она. - Подчинять себе тени можно исключительно по окончании обряда мужества. Иначе беда...

- Ерунда! - беспечно отозвался Рейен. - Ничего ужасного нет. Я не первый раз ушел в тень. К тому же, я уже был возле Озера. Правда, слегка зазубрил один из клинков о застывшую каплю. Но не беда... Не веришь? Смотри, - в доказательство юный храбрец зазвенел выдвигаемым оружием. - Видишь, вот?

Однако Кайа даже не посмотрела на клинок. Её взгляд застыл, а глаза были полны слёз.

- Пойдем назад, Рейен... - тихонько прошептала она.

Не успели Рейен и Кайа отойти от края утёса, как загрохотал гром. Кайа от страха застыла в полушаге, но всё равно подняла голову вверх. Там, над ней, затмевая сияние солнца, возник новый цветок. Он с грохотом приближался, распускаясь всё больше и больше, пока не превратился в диковинное соцветие из четырёх огненных лепестков, занявших собою полнеба. Казалось, сейчас он обрушится прямо на голову смевшему преступить завет великого Иска.

Рейен, оглушенный и перепуганный не меньше Кайи, всё же нашел в себе сил оттолкнуть её под защиту скал, да выставить клинки навстречу пришельцу. В этот момент он думал лишь об одном - постараться продать их с Кайей жизни дороже. Но пронесло.

То, что Кайа приняла за небесный цветок, а Рейен - за возмездие Иска, оказалось ещё более удивительным существом. Трёхногий, безголовый, весь в шишках или наоборот - рубцах, с множеством сверкающих глаз по всему телу, пришелец с рёвом и смрадом пролетел мимо скал. Тяжело опустился на равнину неподалёку священного Озера. Да там, по всей видимости, и околел (не иначе от действия невидимой смерти, что подстерегает любого смельчака за пределами мира), чуть-чуть не дотянув до возможности обрести Свет. Однако удивления на этом не закончились. Окончательно повергла Рейена в шок двуногая мелюзга, погодя вылезшая из чрева пришельца. Нет. Ног у них, конечно, было четыре. Но вот ходили странные создания, почему-то на двух.

- Рейен, зачем они это делают? - тихонько спросила Кайа, наблюдая, как мелкие, размахивая передними ногами, деловито снуют по берегу озера.

- Не знаю. Может, хотят провести обряд мужества? Мы ведь тоже сражаемся стоя на двух. А может, просто хотят отправить своего... гм, громадный, похож в общем-то на рапта, к Свету. Или отправиться сами.

- Я не об этом, Рейен. Зачем они вырастили такой тонкий высокий стебель, да к тому же повесили сверху ухо варрака с узором из волн и небесных цветов? Посмотри, похоже, точно такой узор на боку у их мертвого брата. - Кайа прищурилась убедиться, что узоры действительно совпадают. - Да, так и есть. Интересно, зачем?

- Не знаю, - во второй раз пожал плечами Рейен. - Возможно, это часть обряда. А может, что-то другое. Чудные они, Кайа. Никогда о таких не слыхал. Но, думаю, скоро ты удовлетворишь своё любопытство. Вон, видишь, к ним идет вождь Найас со старейшинами... - Указав спутнице процессию, Рейен невольно залюбовался неспешной гордой поступью вождя, блеском его панциря, размером многогранных спинных шипов (жаль, такие растут лишь после отцовства!), ниспадающих двумя рядами на кончик хвоста, искрами от ударов о камни, не помещающихся в своих потаях клинков. Эх, всё-таки недаром племя исков считает Найаса лучшим из лучших. Напоследок, Рейен констатировал - кожа вождя ярче его собственной и, разочарованный открытием (он искренне надеялся Кайа не заметит разницы цвета), продолжил:

- ...Думаю, хотят поприветствовать гостей, пожелать им благополучного возвращения к Свету. Ты, как хочешь, а я буду смотреть вместе с вождём. Так виднее...

- В таком случае, Рейен, прекращай свою болтовню! - сердитым тоном оборвал его Найас. - Совсем распустился. Наверное, придется просить Кайю всерьёз заняться твоим поведением. Да. Не вздумай лезть ко мне со своей ерундой! Понятно тебе?

- Понятно, отец, - тяжело вздохнув, ответил Рейен.

Затаив дыхание Рейен и Кайа, как, впрочем, и остальные иски, смотрели на растущих по мере приближения к ним вождя, чужаков. Хотя, мелюзга всё равно. Самый рослый едва дотягивает до обычного исковского малыша. Судя по виду, защитный доспех такой же недоразвитый, как владельцы. Тонкий, схожий с подвешенным на стебле, ухом. Клинков не видно совсем, однако у каждого возле левой передней ноги переливается волнисто-цветочный узор. Похоже, воины они - никудышные. Только украшаться горазды. Зато мертвый рапт наоборот, впечатлил. Огромный, с настолько толстенным панцирем, что за ним не видать ни единого бугорка мышц. Даже куцые ноги почти вросшие в тело, еле видны из-под массивных щитов. Сколько ж силищи нужно, чтоб тягать такой вес, да ещё через тени? А клинки у него тоже отсутствуют. Пожалуй, не воин. Наверное, все они из племени глупых раамов. Жалко конечно, доспех-то какой пропадает зазря. Но каждому, как говорится - свое...

Вождь не успел дойти до выжженного пятна вокруг рапта, а мелюзга уже панически заметалась по берегу. Одни бросились к трупу и (Фу! Это надо решиться!), стали лезть внутрь. Другие наоборот, похватали с земли странного вида стебли. Направленные на исков, те оживали, тряслись, со стрекотом извергали огонь. При этом, Найаса несколько раз что-то ощутимо ударило в грудь, ноги, лицо. Последний удар оказался особенно силён. Его нанёс раам подхвативший отличительно большой стебель. Удержать такой вес карлику оказалось не под силу - присел, но стебель не выпустил, а направил точно в близящегося вождя.

Найас, по традиции решил приветствовать гостя. Он выпустил клинки, поочерёдно взмахнул ими перед собой, а затем склонился в церемонном поклоне. Но в ответ на гостеприимство - увидал яростное лицо чужака, вспышку в стебле, ощутил в груди жгучую боль и провалился в темноту.

- Что это было? - Рейен недоумевая повернулся к Кайе, вместе с ним смотревшей глазами вождя. - Ты что-нибудь поняла? Почему вдруг стало темно?

Та отрицательно мотнула головой. Поняв, что вряд ли получит объяснение, Рейен снова попробовал взглянуть "через" отца. Тщетно. Мира будто не стало. Сплошной мрак.

Предчувствуя неладное, он просто посмотрел вниз. Там, около трупа громадного рапта бездвижно лежал Найас. В стороне, пытаясь встать на ноги, крутился волчком мудрейший Тийик. По его выцветшей от времени спине растекалась багровая клякса, несколько шипов обломались, а задние ноги с хвостом волочились будто чужие. Силач Файар, друг Тийика, не успел наклониться - помочь мудрецу, как у него самого голова лопнула изнутри будто дождевой гриб. Обезглавленный, Файар рухнул на друга. Тот же к этому времени пару раз неестественно дернулся и обмяк. Остальные иски, запоздало бросились прочь.

В это утро многие лили слёзы первый раз в жизни. Рейен оказался одним из них. Жаль было отца, очень жаль. Если бы не глупая Рейенова самоуверенность - тот остался бы жив. Не следовало беспечно относиться к заветам древнего мудреца. От таких дум, молодому иску становилась тяжелее вдвойне.

- Это я во всём виноват! - твердил он раз за разом, наблюдая сквозь слёзы, как мелюзга опасливо подбирается к распростертому телу Найаса. Тычет в него стеблями. Касается клинков. И, что совсем уж не видано в мире, поправ уважение к смерти - громоздится поверженному вождю на голову. Не выдержав подобного зрелища, Рейен закричал во весь голос:

- Отец! Отец! Отец!

Ветер подхватил его крик, разнес между скал, многократно усилил и, обрушил на равнину. Раамы, замерли в ступоре, а Рейен борясь с душащими слезами добавил:

- Будьте вы прокляты, подлые бирксы!

Услыхав это, пришельцы дёргано заозирались по сторонам. Меж тем, из трупа большого раама (рапты ведь тоже раамы) выскочил ещё один коротыш. Размахивая клочком уха, он подскочил к товарищам, что-то нервно им прокричал, и стая, бросив своё мерзкое занятие, толкаясь, понеслась к озеру. Не доходя серебристой кромки, раамы стали наклоняться до самой земли. Потом, с усилием выпрямившись - тот час пускались скакать по берегу, махать передними ногами, орать в голос, трясти стеблями в небо.

- Посмотри на этих безумцев, - вытирая слёзы, всхлипнула Кайа. - Если бы они только что не оборвали три жизни, я бы подумала - они ликуют от счастья.

Рейен промолчал.

- Неужели, чужая смерть может сделать кого-то счастливым?

- Нет Кайа, - вместо Рейена, ей ответил старейшина Дойор. - Мои глаза уж не так остры, но разум подсказывает - дело здесь вовсе не в смерти.

- А, в чём? - зло бросил Рейен. - В подлости?

- Рейен, ты сейчас преисполнен горечи, - мягко ответил Дойор. - А она не лучший советчик. Лучше ответь, мне кажется, или они действительно собирают застывшие капли? Если да, вот тебе и разгадка. Они счастливы коснуться частички озера Исков. Коснуться пути в вечную жизнь.

- Не пытайся сбить меня с толку, Дойор! Разве этим проклятым бирксам кто-нибудь запрещал отправиться к Свету? Или Найас хотел прогнать их с берегов озера Исков? Не он ли, соблюдая традиции гостеприимства, приветствовал их салютом клинков? А Тийик, Файар?

- Злость не к лицу воину и вождю. Помни об этом, Рейен!

- Но...

- Возвращайтесь в селение, - ушел от спора Дойор. На этот раз, покладистость в его голосе сменилась решимостью подчинить своей воле. - Искам необходим новый вождь. Возможно, обряд мужества в этом году придется провести раньше обычного.

- Да ты совсем помутился рассудком, Дойор? - вмешался Лийид, под взволнованный шепот исков, прислушивавшихся к этой беседе. - Неужто, ты хочешь поставить над нами щенка? За какие заслуги, Дойор?

- Его отец был нашим вождём, Лийид. Его дед был нашим вождём. Прадед. Прадед прадеда, также. Испокон веков нашими вождями становились воины этой семьи, ты же знаешь, Лийид. Так почему теперь должно что-то меняться?

Выслушав доводы старейшины, Рейен от растерянности, чему обязан такой честью (ведь иски выбирают вождя не по крови, а по достоинству) не мог вымолвить слова. Он смотрел на Кайю, слышал одобрительный гомон исков и мучительно старался придумать ответ. Зато Лийид, не испытывая ни малейшей растерянности, просто взорвался:

- Вождем исков должен стать самый достойный... - кто-то, со смешком поинтересовался "на себя намекаешь?". Иски из примкнувших к обсуждению только сейчас - засмеялись.

- ...среди нашего племени! - не обращая внимания на насмешников, продолжал Лийид. - А этот щенок, этот Рейен, которого ты, Дойор, хочешь сделать вождём - нарушил запрет великого Иска. Не пройдя обряд мужества, он подчинил себе тень! - гомон стих. Иски, пораженные вестью о тягчайшем проступке, сосредоточенно внимали каждому слову обличителя, тот же, упиваясь моментом, печально закончил. - Из-за Рейена цвет племени обречён скитаться во тьме. Щенок должен искупить вину перед Иском. Пусть мрак глубин Озера будет ему наказанием за святотатство!

Кайа молила Свет, чтобы всё происходящее оказалось кошмаром. Она силилась проснуться, дабы увидеть прекрасное солнечное утро. Ясное, беззаботное, как каждое утро её не столь долгой жизни. Но нет. Вместо этого рядом с Рейеном появился воин, ничуть не уступающий своими размерами недавно убитому вождю. Лийид. Не дожидаясь реакции соплеменников на свою речь, он извернулся и с ненавистью во взоре, мощным толчком спихнул её друга с утёса.

Рейен беззвучно улетел в пропасть.

Кайа не видела его падения в Озеро, но видела яркую вспышку, на густой серебристо-голубоватой поверхности, отраженную чьим-то сознанием. Этот Свет согрел ей душу, полностью вытеснив из груди сердечную боль.

Зато она воочию наблюдала, как Лийид сглатывает ком страха от осмысления последствий содеянного.

- Традиция непреложна, Лийид, - тут же услышала Кайа чей-то тихий, но властный голос из селения в горах на востоке.

- Традиция непреложна, Лийид, - донеслось немного погодя с юга. Воин затравленно обернулся в ту сторону, будто хотел попросить милосердия.

- Традиция непреложна, Лийид, - сказали вначале на западе, а затем, слово в слово повторили на севере. И только в центре, в селении у Озера почему-то молчали. Многие, недоумевая "почему?" сердито зашептались.

- Кайа, - наконец, окликнул Дойор. Тогда она поняла.

- Традиция непреложна, Лийид... - сказала она, внутренне жалея оступившегося воина. Однако традиция есть традиция. Тот, кто отнимает жизнь невинного, сам должен пройти его путь. Озеро не ошибается. - ...Ты это знаешь.

Лийид посмотрел на Кайю, будто впервые. Казалось, он от страха никак не может взять в толк, что ему говорят. Теперь Кайа поняла, почему при кажущейся одинаковости Лийида с Найасом - вождём племени избрали последнего. Найас не был воином "из-за угла".

Немое ожидание затягивалось. Но никто Лийида не торопил. Традиция нерушима.

Наконец, Лийид шевельнулся.

- Глупцы, - изрёк он. - И я, глупец, поспешил. Лучше раамы, чем мрак. - Сказав это, он появился уже на равнине, где всем своим видом выражая смирение, пополз в сторону мертвого рапта. Пришельцы встретили его без восторгов. Они первыми, ещё издали напали на ползущего гостя. Непонятным образом обездвижили, а затем, утянули внутрь гиганта. Лийид сумел пройти путь Рейена по-своему.

В этот день традицию исков, существовавшую испокон веков, нарушили во второй раз. А ведь небесный цветок едва поднялся в зенит.

Пока воины препирались с Дойором, не следует ли вернуть Лийида через тень, Кайа щурясь от прямых лучей солнца, продолжала наблюдать за равниной. Сумасшествие, бурлившее среди мелюзги, постепенно сменилось прежней деловитой суетой. Теперь раамы предстали ей в другом, более позитивном, свете. Оказалось, они умели не только убивать. Они не хуже самой искусной матери силой мысли пробуждали жизнь.

Прошло не так уж много времени с момента их появления (день только-только перевалил за половину), а карлики уже вырастили на берегу целые заросли стеблей, лиан, ростков самых разнообразных форм и расцветок. Особенно впечатлила Кайю красная лиана йугута, толстой узловатой кишкой протянувшая свой побег от трупа громадины рапта к самой серебристо-голубой кромке Озера. Кайа с трепетом смотрела, с какой скоростью на берегу вокруг лианы карлики выращивают новые побеги. Увлеченная зрелищем, она пришла в восторг от мастерства этих крошечных творцов. На фоне таких чудес даже как-то сами собой позабылись недавние зверства, совершенные ими.

- Ах, какие искусные малыши! - воскликнула она. - Наверное, ни одна из наших матерей не сможет так быстро вырастить целые заросли! Неужели сила их разума столь велика, что даже раскаленное дыхание Озера не причиняет побегам вреда? Как такое возможно, Дойор?

- Признаться честно, меня больше занимает другое, - ответил старейшина, отвлекаясь от беседы с воинами. Выйдя из тени между ней и требовавшим прогнать мелюзгу, строптивцем Сайагом (родственником матери Кайи), Дойор подошел к краю утеса. Заинтересованно посмотрел вниз, совершенно не обратил внимания на посыпавшийся под его весом камень, и пробормотал:

- Очень хотелось бы понять их затею. По-моему, раамы тратят столько сил неспроста...

Те же, словно решив наконец приоткрыть Дойору завесу своих тайн, выпустили на Озеро из стебля йугута целое облако белого пара. Касаясь поверхности с грохотом более сильным, чем бывает от обвала в горах, тот превращал подвижный край в затвердевшую массу. Вместе с грохотом в небо поползли серые клубы. Столь нестерпимые запахом, что искам, стоящим прямо над ними, сделалось не по себе. Где только делся привычный запах дождя, витавший над Озером в любую погоду?

Кайа закашлялась. Бережно помогая её отойти, Сайаг не удержался:

- Похоже, Дойор, настал час перемен. Озеро подтвердило правоту Рейена на тени. Иск покусился на Иска. Появились чуждые существа. Всё, к чему они прикоснутся - превращается в смерть. Вряд ли они пришли сюда обрести Свет. Скорее наоборот, - отпустив Кайю, он указал клинком в небо. - Это посланцы небесного мрака, за пределами мира раскинувшего сети невидимой смерти. Мрак не пускает нас к Свету сквозь тени и не хочет, чтобы мы уходили к нему через Озеро. Вот уже трое лучших воинов племени осталось навечно бродить по земле!

Кто-то из исков, издалека следивших за разговором, начал взволнованно перешептываться. Рядом с Дойором из теней возникло сразу несколько особенно любопытных воинов. Каждый с беспокойством смотрел на бурную деятельность раамов внизу, тщась постигнуть - зачем?

Точки расставили сами пришельцы. После того, как они хорошенько обдали поверхность озера белым паром, из рапта выползло странное создание и взялось жадно пожирать благодатную гладь. Это было уже сверх всякой меры. Мало того, что пришельцы лишили Исков лучших воинов племени, а потом из-за этого иск толкнул иска прямо на путь. Так, ещё пришельцы, проклятые бирксы - порождения мрака, хотят лишить исков надежды на вечную жизнь.

Издав громкий боевой клич, молодой воин (из любопытных) растворился в тени. Миг спустя он вынырнул бок о бок с ненасытной тварью, повторно проревел боевой призыв, и со всего размаху вогнал в её тело клинки. Брызнули искры. Повалил дым. Мелюзга под ногами бросилась врассыпную. Раненое создание попыталось вырваться и отползти, но Вийис, так звали воина, раз за разом колол пришельца клинками. Воодушевлённые его примером, на берегу возникали новые и новые воины. Появившись, они тотчас принимались крушить всё вокруг. Некоторые раамы попытались дать воинам слабый отпор. Два или три иска упали. Остальные, смяв мелюзгу со стеблями, бросились к рапту в погоне за отступающими. На этом столкновение кончилось.

Громадный рапт ожил. Взревел. Зажёг свои лепестки и, оставив после себя обугленные тела иских воинов, тех, кто пытался свалить его с ног, унёсся навстречу солнцу, перевалившему день к закату.

- Странно всё как-то, Рейен, - тихо произнесла Кайа, глядя на равнину золоченную солнцем. - Иски отстояли свой Свет, а такое чувство, будто напрасно. - Она заметила как вдалеке, на самом краю равнины, один за другим с грохотом стали вытягиваться к самому небу огромные, сизо-чёрные клубящиеся грибы. На фоне последнего света они казались жуткими и, одновременно, величественными. Каким же должен быть разум, чтобы взрастить такое за миг? Кайа подставила лицо поднявшемуся урагану и с улыбкой вздохнула. - Чудный день! Если бы ты, Райен, был сейчас со мной рядом, точно сказал: Это осень...