Ничто не свободно так, как мысль человека.

Дэвид Юм

 

Никто никогда не считал район построенный эллинами сердцем Города Ангелов. Конечно, нет. Это право уже давно закрепилось за Центром, который не желал ни с кем делиться своей властью, а сами эллины не гнались за могуществом. Расположившись недалеко от политического центра, окутанного черными металлами, серыми проводами и грубыми, неотесанными механизмами, район Эл смог стать полным антиподом своего соседа. Вся его механика была утонченной и изысканной, никакого металлолома на улицах не допускалось, небоскрёбы, пронзающие облака, отражали в своих стеклянных фасадах солнце, на которое люди стали так редко смотреть, цветные витражи взамен скучных окон и белое золото вместо ржавого железа. Эллины гнались за мечтой пробудить в людях чувство прекрасного... хоть какое-то чувство... забывая об опасностях современного мира.

 

 

Но это было давно. Сейчас вы уже не узнаете это место. Контраст между Центром и Эл несомненно, сохранился, но, к сожалению, не в пользу второго района. Разрушенные здания, разбитые стекла, оголенные провода и шаткие карнизы – всё, что осталось от былого великолепия и роскоши. Теперь уже навсегда став чёрным пятном внутри развивающегося государства.

 

 

Марсель медленно пересёк заброшенную магистраль, кутаясь в свой шарф и ещё сильнее натягивая шапку. Это была самая холодная зима на его памяти, и даже тепловой генератор, закреплённый на его теле, проигрывал против стихии. Перешагнув порог Вавилонской башни, он даже не надеялся почувствовать столь долгожданное тепло. В этом районе он был один, не считая человека ожидающего его на самом верху. Пройдя мимо лифта, он начал упрямо шагать по лестнице, не пожелав проверить годность поднимающегося устройства на собственной шкуре.

Было уже совсем темно, когда он добрался до точки назначения. Ветер гулял по полу, играя с металлической и серебреной пылью. Марсель плюхнулся на осколки разбитого стекла. Разогретые движением мышцы не почувствовали боли.

- Не думал, что ты пойдёшь по лестнице, специально для твоего прибытия я починил лифт.

Переводя дух, Марсель тяжело выдохнул. Облегчению, которое он испытал при звуке знакомого голоса, не было границ. Весь этот путь, все его волнения были ненапрасны.

- Жаль, что твоя проэкция не удосужилась хотя бы намекнуть мне на это, - его глаза, наконец, нашли тёмную фигуру, облокотившуюся на треснувшую стену рядом с огромным окном. – Но как бы там ни было, я рад видеть тебя вживую.

Его собеседник тихо усмехнулся.

- Я польщён, но... уверен, твоя радость очень быстро улетучится.

- Брось! Я слишком долго тебя не видел, чтобы так быстро... Господи, тебе не холодно?!

Он только сейчас увидел, как был одет его собеседник. Армейские сапоги и заправленные в них штаны он ещё мог понять, но расстёгнутый кожаный плащ, потрепанный временем, совсем не соответствовал такой погоде. Марсель двинулся вперед к своему другу, но резко остановился.

- Вот именно. Ты слишком долго меня не видел.

- Нейтон?

Парень скинул капюшон от надетой вниз тёмно-синей толстовки, открывая гостю своё лицо. Тот сделал шаг назад.

Нейтон оставался таким же красивым, каким Марсель сохранил его в своей памяти. Только...

- Это невозможно, - отрицательно мотнул он головой.

- Ты так давно живёшь в этом безумном мире! На моём лице отражена правда, ты это знаешь! - вспыльчивость всегда выделяла парня из общей массы.

Его мягкие и в тоже время чёткие черты исказила эмоция, которой Марсель ещё ни разу не видел. Досада вперемешку с толикой гнева. Глаза Нейтона, казалось, пылали холодным огнём тихой ярости. Этот сапфировый, небесный цвет его глаз... вот, что больше всего пугало гостя. По белоснежной коже лица струился глубокий тёмный шрам. Образуя замысловатые узоры, он пересекал лоб, закручивался вокруг глаз, был виден на висках, а затем скрывался под густыми чёрными волосами. Это было всем, что осталось от цифрового титана, встроенного в мозг Нейтона с момента рождения, титана, который окрашивал радужку глаза в металлический, серебряный оттенок чёрного.

Неосознанно Марсель слабо, еле ощутимо прикоснулся к собственному лицу. По поверхности теплой кожи рельефной волной проходил узор из холодной платины. Он на минуту закрыл глаза, такого же цвета, что и выпуклый рисунок на его лбу, и медленно опустил руку вниз.

Нейтон не хотел торопить своего старого друга, но он не мог больше ждать.

- Что скажешь, Марс?

- Где твой блокиратор?

- Ты похоже совсем позабыл про манеры. Не вежливо отвечать вопросом на вопрос.

- Как ты выжил? – нагло спросил Марсель игнорируя, какие-либо меры приличия. Они ничего не значили в данной ситуации.

Нейтон сухо усмехнулся.

- С трудом.

Он вальяжно прошёлся по разгромленному помещению и, словно решив что-то для себя, стремительно приблизился к старому знакомому, который смотрел на него своим проницательным взглядом золотых глаз.

- Этот ответ тебя явно не удовлетворяет…

- Я проделал весь этот путь не для того чтобы услышать два слова и метаться в догадках!

- Мне не хватит слов, чтобы полностью передать тебе всё что случилось, - Марсель хотел возразить что-то, но парень резко прижал свои ладони к вискам собеседника, зафиксировав положение его головы, и тот подавился собственной фразой.

Нейтон поймал растерянный взгляд друга и вымолвил:

- Я позволю тебе увидеть всё моими глазами.

И Марсель почувствовал, как существующая реальность растворяется вокруг него.

 

 

Нейтон Ток. Центр. Воспоминание.  

 

 

Я очнулся от едкого запаха медицинского спирта и раздражающего жужжания механизмов. Мне впервые в жизни было по-настоящему страшно. Я с трудом разлепил глаза, но оглядевшись по сторонам, не смог понять, где нахожусь. Подобного рода помещение было увидено мною впервые. Холодные стены с неисчислимым множеством проводов, какие-то экраны, показывающие не понятно что, железные полки с кучей планшетов, хранящих в себе архивы исследований или научных трудов, я полагаю. Рядом со мной неустойчивый столик, на котором лежат неизвестные мне приспособления.

- Уже пришёл в себя? – раздался за моей спиной вопрос. Я инстинктивно дернулся, чтобы встать и обернуться, но почувствовал, что руки мои и грудь и прижимает к кожаному креслу металлические ремни.

Не смотря на скребущий меня изнутри страх, я хотел вылить весь свой запас ругательных слов на незнакомца, но горло сжал болезненный спазм, что было следствием закреплённого на нём ошейника. Меня лишили права голоса, и страх перерастал в бесполезный гнев.

- Это был риторический вопрос, как вы уже успели убедиться.

Незнакомец показался передо мной, явно довольный сложившейся ситуацией. Он был грузным мужчиной, уже совсем не молодым, через стекла очков на меня смотрели глаза цвета грубого ржавого железа, извилистый рисунок блокиратора на его лбу был точно такого цвета. Да, он был стар, и цифровой металл успел здорово проржаветь за время пока тот ходил по этой мертвой земле.

- Итак, мистер Ток, думаю, для вас должно быть честью, послужить на благо развития человеческой цивилизации и Центра, - с этими словами он взял с полки провода, закреплённые в ампуле, размером не больше десяти и диаметром примерно пять сантиметров.

Дальше он начал комментировать все свои действия, но не столько для меня, сколько для лежащего на столе записывающего устройства.

Его речь была полна различными терминами, которые я слышал впервые, и я сделал предположение, что он наверняка один из тех профессоров, которыми так полон наш институт развивающихся технологий, возможно, я даже и видел его, в одном из этих коридоров. Лицо его мне казалось до боли знакомым. Пусть я знал не все слова, из тех, что он произносил, но общий смысл, не остался для меня загадкой.

Для начала, что же такое блокиратор? Из названия вы можете понять, что он блокирует, но что? Мысли. Он служит гарантом их безопасности и неприкосновенности. Дело не в личных отношениях, типа: как ты можешь так думать обо мне? Мысль – главный экономический ресурс. Её можно продать, можно купить и, благодаря нынешним технологиям, невозможно украсть. Блокиратор ставят с самого рождения, в раннем возрасте осложнения почти не возникают. Каждому ребёнку подбирают определенный металл, который наверняка приживётся в его теле. Мне принадлежит титан. С гордостью хочу заметить, что это большая редкость. Он пронизывает мозг, затрагивая его определённые секторы и огибая чувствительные секции.

Профессор прикрепил к внешнему рисунку моего титана провода.

Нет, он не собирался покупать мои мысли. Это невозможно без договора и моего голоса, которого я насильственно лишён.

Это был эксперимент кражи, в котором я выступал в качестве подопытного кролика.

Роль совершенно отвратительная.

Он собирался красть не мои мысли. Его целью были все воспоминания, вся моя жизнь, которая должна была поместиться в эту стеклянную ампулу, находящуюся в его руке.

Двадцать пять лет моей жизни должны были приравняться к 140 кубическим сантиметрам.

По мне, так соотношение просто унизительное.

Никто раньше не делал ничего подобного и по подсчётам моего визави, итогом эксперимента, с вероятностью 99 процентов, должна была явиться моя смерть и воспоминания, скомканные и заключённые в предназначенной для них стеклянной тюрьме.

Мне было обидно до потери пульса. Из миллионов людей в этом городе, на этой проклятой планете, они выбрали именно меня. Выбрали просто ткнув пальцем в небо. На моём месте мог оказаться кто угодно, но это был я, и я должен был потерять всё по распоряжению правительства, которое управляло данным экспериментом.

В комнату вошли ещё люди, но я даже не взглянул на них. Им было плевать на меня, смирно сидящего перед ними. Они не знали обо мне ничего, но желали это исправить весьма изощрённым способом.

Раздался щелчок, и перед моими глазами в хаотичном порядке стали мелькать воспоминания. То, что раньше принадлежало только мне, и что я так хотел сохранить только для себя. Настолько личное и ужасно дорогое. Я чувствовал, как оно утекает от меня.

Цифровой металл начинал нагреваться.

Два этих действия в сочетании друг с другом были невыносимы.

Титан, который с самого моего рождения оставался холодным продолжал впитывать в себя тепло. Температура его стремительно повышалась. Я пытался закричать, но только рвал себе горло.

Температура достигла 1933 градусов по шкале Кельвина, и расплавленный металл, ранее запертый в моей черепной коробке, обжигающей волной ринулся наружу.

Мой голос наконец прорезался, преодолев механический барьер. Люди, находящиеся в помещении, засуетились, но чтобы спасти извлеченные воспоминания – результат эксперимента, а не меня.

Под шум их голосов я лишь провалился в темноту.

 

 

Марсель Мейен и Нейтон Ток. Вавилонская башня.  

 

 

Нейтон убрал руки от висков Марселя и сделал шаг назад.

- Я показал тебе правду, - тихо произнёс он, и его слова повторились во всех уголках комнаты. – Что тебе с неё делать, решать тебе.

- Хватит и того что я в неё просто верю.

Парень расплылся в улыбке, удовлетворённый услышанным ответом.

- Но я всё равно не понимаю… как ты смог выжить?

- Чисто юридически я мёртв. Такого человека, как Нейтон Ток больше не существует на бумаге. Если на чистоту, то я и сам не понимаю, как мне это удалось. Я только могу считать это подарком Бога. За который мне придётся очень дорого заплатить в своё время. Но пока это время не пришло…

Нейтон произнёс последнюю фразу, теперь хриплым, голосом, выделяя её своей любимой интонацией. Такое произношение заставило Марселя вспомнить былые дни, и тот непроизвольно рассмеялся, задрав голову наверх.

- Ах, ты, чертов счастливчик! У тебя был всего один шанс на миллион, что ты выживешь, и ты забрал его себе!

- Я не привык оставлять другим лучшее.

Друзья замолчали и в комнате воцарилась тишина. Только ветер гулял по полу. Марсель не слышал больше ничего, и взгляд его золотых принял задумчивое выражение. Словно сложившаяся ситуация не устраивала его. Он снова прислушался. Тишина повторилась. Марсель словно не понимал чего-то, но никак не мог найти ответа.

- Если у тебя больше нет блокиратора, то почему я не слышу твоих мыслей?

- Ну, наконец, ты задал этот вопрос! Я только его и ждал, - Нейтон обвёл окружающее его пространство руками. – Мои мысли слишком необъятны для твоего сознания. Их потенциал во истину безграничен. Твоим мыслям, запертым в твоём теле, невозможно догнать мои. Знаешь, почему для встречи я выбрал именно этот район? Здесь нет людей, нет законов или правил. Это место не вписывается в систему также как и я. Как и мои способности.

Нейтон вытянул перед собой руку. На его раскрытой ладони лежала горстка разноцветных камешков, подаренных ему когда-то его первой возлюбленной. Сначала они мирно лежали в его руке, они еле заметно шевельнулись и вскоре начали безудержно танцевать , то резко взлетая, то плавно опускаясь. Затем и все осколки, цветные блестящие остатки разбитых стёкол, пыль, крошка разрушенного метала и стен закружились вихрем, боясь прикоснуться к Марселю и Нейтону.

- Не пытайтесь повторить этого дома! – Рассмеялся парень

- Это удивительно, - шепнул самому себе Марсель. – Но что ты будешь делать со своими способностями?

- Передо мной открыт весь мир! Прости, но я покину тебя. Если хочешь, можешь рассказать эту историю своим детям.

Нейтон встал спиной к самому краю разрушенной стены, его пятки свисали над землёй. За ним простирался весь район Эл, окрашенный холодными лучами солнца.

- Мне подвластно всё. И мне никто не нужен.

Марсель кинул на него удивлённый взгляд, скептически подняв бровь.

- Собираешься путешествовать один? В полном одиночестве? Наедине с мыслями, которые тебя согревают? Не следуя правилам и обманывая систему? Пусть ты и всевластен, но что это за жизнь? – почти прокричал Марс.

Нейтон рассмеялся своим детским громким смехом, совсем также как он смеялся раньше. В его сапфировых глазах блестела никому больше непонятное счастье.

- Это свобода! - проорал он, делая шаг назад.