Я закрыл дверь, набросил куртку на вешалку, после чего прошёл в комнату и повалился на диван. Настроение было отвратительным настолько, что даже мысль о самоубийстве не вызывала восторга. Проклятая работа, проклятый проект, проклятый город, проклятая жизнь.

Я просто лежал, чувствуя, как головная боль мерным молотом стучит по черепной коробке, наполняя меня пустотой. Мысли бледными тенями прятались по углам, однако стоило по-настоящему расслабиться, как они налетали бурлящим потоком, готовым свести с ума.

Ненавижу такие дни. Дни, когда хочется взять молоток, и разбить весь мир за окном на мелкие осколки, после чего от души станцевать на его хрупких останках. Дни, когда неожиданно приходит понимание, что ты не хозяин своей жизни, а всего лишь песчинка в неумолимом потоке событий, песчинка, которая должна радоваться хотя бы тому, что всё ещё продолжает своё никчёмное движение. И сегодня я чувствовал себя именно так. Жалкая, ни на что не способная песчинка, которую сильным потоком в очередной раз подняло к светлым вершинам, после чего лениво отпустили, давая возможность насладиться бесконечным падением во тьму.

Настроение было до того гадким, что я был отвратителен даже самому себе. Что может быть хуже одинокого человека запертого в своей квартире, и безостановочно жалеющего себя? Мерзость…

Почему такое происходит со мной? Почему я не могу просто поделиться с кем-то своими проблемами и постараться найти выход? Почему нельзя просто позвонить лучшему другу… Проклятье, об этом лучше не думать…

Хорошо, другой вариант. Позвонить родителям. В конце концов, разве есть в мире более близкие люди? А с другой стороны, такие ли уже близкие? Когда я последний раз с ними разговаривал? И о чём? Обременять их своими непонятными проблемами, чтобы услышать, что всё будет хорошо, а потом выслушать подробности о новой болезни дяди?

Как это странно. Живёшь с родителями, сначала восхищаешься ими, а потом пытаешься доказать, что и сам чего-то стоишь, что готов вести взрослую жизнь, что достоин. И вот ты переехал от них, нашёл работу, сам себя обеспечиваешь, и, казалось бы, наслаждайся полученной свободой. Но вдруг понимаешь, что свобода эта сильно отличается от того, что ты представлял раньше. Друзья тоже выросли, обзавелись работой, семьями и ты уже не можешь видеть их так часто как прежде, и с каждым днём становится всё меньше общих тем. И постепенно становится всё меньше друзей…

Проклятье! Ну почему снова?!

Я почувствовал, как ладони сами собой сжались в кулаки, выбелив костяшки пальцев.

Сколько можно? Ведь обещал себе, что больше не буду этого делать, и вот, опять…

Ну, ничего ведь от одного разговора не будет, верно? И ведь это в последний раз, точно в последний…

Я уже встал, чтобы связаться, однако как только зажглось окно вызова, я отдёрнул руку. Нет, надо взять себя в руки, ведь это не выход.

А где тогда выход? Пойти напиться до отключки? Или промчаться по шоссе на высокой скорости? Или нарваться на компанию, и заслуженно получить по морде? Я ведь всего лишь хочу поговорить. Поговорить и всё. А лучше него никого нет. Никто ведь не заменит лучшего друга…

Пока эти мысли лихорадочным потоком вертелись в голове, пальцы сами собой набрали имя абонента, после чего сканер быстро распознал сетчатку глаза. В ту же секунду я отвёл глаза, и потянулся рукой к панели управления, чтобы отключить связь, но услышал обрадованный голос Кира:

– О! Привет, давно не виделись!

Я поднял глаза, и увидел своего лучшего друга. Стальные когти вины постепенно ослабили свою хватку, и я почувствовал, как по венам заструилась радость. Как же я был рад вновь видеть его!

– Привет, Кир. Сможешь сегодня заехать?

– Сегодня? – он отбросил с ног кошку и оглянулся на часы, после чего ответил, – Хорошо, через часик буду. Устроит?

– Да, конечно, – не сдержался я и улыбнулся.

– Ну, всё, давай, до встречи, – Кир показал мне свои зубы в ответ и прервал связь.

Я отошёл от экрана, и тут же осмотрел комнату. Мда, Кир, конечно, не девушка, но даже лучшему другу не хочется показывать, какая ты на самом деле свинья. Тем более, он это и так прекрасно знает. Поэтому я быстро привёл свою берлогу в относительный порядок, после чего заглянул в холодильник. Негусто. Пришлось выбегать на улицу, где опять шёл дождь и быстро бежать в магазин. Из-за дождя на многих были надеты капюшоны, а потому вновь появилось неприятное ощущение, где-то на уровне желудка. Но мысль о встрече сразу прогнала все неприятные мысли, которыми можно будет насладиться потом, а сейчас стоило заняться делами более насущными. В магазине я накупил разной снеди, а на улице приобрёл пару дурацких шапок с мигающими лампочками. Гулять, так гулять.

Вернувшись домой, я поставил разогреваться пиццу, а напитки закинул в холодильник, затем, надев одну из шапок, стал искать в сети наиболее забавные сайты, на которые наткнулся с нашей последней встречи. И, конечно же, подготовил звуковые дорожки, которые записал. 

Как и было обещано, Кир явился спустя час после нашего разговора, ознаменовав свой приход звонком в дверь. Я вскочил с дивана и открыл дверь, впуская гостя, вновь стараясь не смотреть ему в лицо.

– Привет, – поздоровался он. Я поднял глаза, и увидел, как Кир сбрасывает с головы мокрый капюшон.

– Привет, проходи, – я закрыл дверь, стараясь забыть то размытое пятно, которое видел миг назад, – снимай свой дурацкий плащ, ты же знаешь, как я его ненавижу.

– Ну, извини, – вешая мокрый плащ на вешалку, попытался он оправдаться, – Другой формы нам на работе не выдают.

– Что-то интересное сегодня было? – я пошёл на кухню за пиццей.

– Да, один вызов порадовал, – усмехнувшись, отозвался Кир из комнаты, – Прикинь, студенты заказали сегодня одного своего препода. Они отмечали защиту диплома, и решили оторваться по полной. Я, конечно, многое повидал, всё-таки подчинённые своих начальников нередко зовут на ковёр, но то, что эти ребята устроили, это было нечто. Видимо он их действительно довёл.

– А ну-ну? Давай подробности, – я принёс пиццу и стаканы и поставил всё это добро на стол.

– Ну, ты же знаешь, нам нельзя о клиентах распространяться, – слегка виновато отозвался друг, на голове у которого уже была надета мигающая шапка.

– Да уж, знаю, иначе бы тебя здесь не было, – и мы оба засмеялись.

– Ну, а так всё как обычно, ничего нового. Ты же знаешь, у меня клиенты проверенные.

– Как там поживает мистер Долгоног? – усмехнувшись, спросил я.

– Всё по-прежнему, всё по-прежнему. Никак не угомонится, старый пройдоха.

– Передавай ему от меня хлёсткий привет, – и мы снова засмеялись, однако меня больше позабавило выражение смущения на лице Кира.

– Ну, ты же никому?

– Могила, – заверил я, и на миг вновь накатила тоска.

– Слушай, я тут такой прикол отыскал, сейчас покажу, – и, оставив пиццу, Кир бросился к панели управления. Он начал показывать мне разные сайты, иногда забавные, но большей частью какую-то непонятную чушь. От этого было ещё приятнее, потому что в этом была вся соль. Несмотря на эту необъяснимую привязанность, именуемую дружбой, у нас с ним было не так много общих интересов, и мы постоянно спорили о всяких пустяках, при этом понимая друг друга чуть ли не с полуслова. Вечер проходил легко и приятно, я рассказал о своих проблемах на работе, и Кир от души посмеялся надо мной, и мне сразу стало легче, и все эти заботы, которые ещё недавно засасывали в пучину отчаяния, теперь казались пустыми и надуманными. Мы обсудили последние фильмы, он посоветовал мне новые книги, музыку, мы вновь поспорили, и всё время шутили и смеялись. Потом я включил ему свои записи, и он на ходу стал придумывать к ним стихи, и если поначалу он отнёсся к этому серьёзно, то через время уже стал нести полную чушь. Я, конечно, разозлился, и мы вновь поспорили, после чего объявили мир и торжественно доели пиццу. Потом он рассказывал мне свои разные истории, я перебивал, и в итоге ни он, ни я так толком ничего и не рассказали друг другу, но, тем не менее, пришло время, когда говорить уже было нечего. Было просто приятно молчать о чём-то своём, время, от времени вспоминая какие-то забавные или не очень случаи.

А потом, пришло время ему уходить. Он вновь надел свой чёрный плащ и, стоя у порога, повернулся ко мне. Я встретил его слегка прищуренный от улыбки взгляд, и тяжело вздохнул.

– Та не парься ты, – он улыбнулся ещё шире и хлопнул меня по плечу, – Я поддержу тебя, чтобы ты не решил. Решишь завязать – молодцом! А если нет, то ты знаешь, где меня искать.

– Знаю, – отстранённо ответил я, чувствуя, как неприятный холодок пробежал по спине. Волшебный вечер подошёл к концу.

– Ну, всё, давай! Не вешай нос! – он накинул капюшон на голову и вышел за дверь. Стараясь не смотреть на него, я запер дверь на замок и остался один, в который раз пообещав себе, что больше никогда не позвоню ему.

 

Однако и это моё обещание оказалось пустым. Я позвонил ему спустя месяц.

– О! Привет, давно не виделись! – Кир улыбался мне, поглаживая кошку.

– Привет. Надо встретиться, – я не мог похвастаться столь же весёлой улыбкой.

– Заехать?

– Нет. Давай лучше у тебя.

– Ага, – задумчиво ответил Кир, – Особый вызов?

– Он самый, – отстранённо ответил я.

– Хорошо, когда? – Кир на миг исчез из поля зрения, после чего появился вновь, жуя бутерброд.

– Завтра в полдень.

– Угу, – невнятно отозвался он, – Постараюсь прибыть вовремя.

– Пока, – и я отключил связь, не дожидаясь ответа.

 

Он как всегда приехал вовремя, но я уже был на месте, и он подошёл ко мне и встал рядом. С неба на голову падала мерзкая водяная пыль, и Кир снова был закутан в свой плащ, а на голову был накинут капюшон.

– Привет, – поздоровался он. Я лишь кивнул в ответ, не отрывая взгляда от каменной плиты, которая торчала из земли. Несмотря на пасмурную погоду, трава под ногами лучилась ярким изумрудным светом, и это место могло бы показаться сказочным, если бы не каменные плиты надгробий, которые окружали нас со всех сторон. Кир снял капюшон, и подставил лицо под моросящий дождь, и его волосы быстро промокли, а по лицу заструились тонкие нити водяных дорожек. Он смотрел на пасмурное небо и улыбался счастливой улыбкой.

– Надень капюшон, простудишься, – отстранённо бросил я, на что Кир лишь ухмыльнулся, но капюшон накинул. Он тоже посмотрел на плиту, и удивлённо и грустно сказал:

– Ну и ну. Уже четыре года прошло.

– Четыре года, – словно эхо отозвался я.

– Ты опять без цветов?

– А на кой они тебе нужны? – грустно улыбнулся я.

– Ну, – задумчиво протянул он, – Это, наверное, приятно.

– Правда?

– Не знаю.

Мы помолчали некоторое время.

– Интересно, как там? – у меня в голове мельтешил калейдоскоп путаных мыслей, и потому я говорил тихо и отстранённо.

– Узнаешь ещё, – вновь ухмыльнулся Кир.

– Не расскажешь?

– Ты же знаешь, что тогда мне придётся тебя убить, – с чересчур серьёзным видом отозвался Кир, – А я этого не хочу.

– Я тоже, – помимо воли, я тоже улыбнулся.

Мы вновь помолчали.

– Вспоминаю, как ты тогда бегал со своими дурацкими транспарантами, – улыбка всё не сходила с моих губ, и я старался себя убедить, что по щекам у меня бежит вода, – Особенно тот, с черепашками.

– Да, это была классная идея, – мы оба стояли и улыбались, однако в глазах была тоска.

Спустя некоторое время я вновь заговорил:

– Кир, я хочу попрощаться. По-настоящему.

– Но я же говорил…

– Не перебивай. Дай выговориться. Я действительно устал от этого. Кажется, что помогает, что становится лучше, а на самом деле становится только больнее с каждым разом. Ты мне, правда, помогал, честно. Но после того как тебя не стало, я, будто застрял на одном месте. Понимаешь, эта работа, этот город… Они меня добивают, а тебя уже нет, и некому уже помочь.

– Я тебе много раз говорил, заведи себе девчонку, – с упрёком ответил Кир.

– А я тебе объяснял, что после Виктории я больше не хочу портить себе жизнь.

– Ну и дурак.

– Конечно дурак, – ухмыльнулся я, – Но знаешь, мне кажется, что пора менять что-то в жизни. Я не могу держать тебя постоянно. Это неправильно. Да, я понимал это и раньше, но раньше мне было на это плевать. А сейчас мне кажется, что я справлюсь. Сам справлюсь, Кир. И поэтому позвал тебя сюда, чтобы попрощаться.

– Если это произойдёт возле моей могилы, ты думаешь, тебе это действительно удастся? – от этого разговора у него явно испортилось настроение.

– Да, но не в этом дело. Я ещё вчера вечером отправил запрос, и я отказываюсь от участия в программе. Это действительно наша последняя встреча.

– Ты, правда, подписал бумаги? – удивлённо спросил Кир и посмотрел на меня.

– Да, подписал, – ответил я, и увидел, как он вновь улыбнулся счастливой улыбкой, – К тому же, я уезжаю из города. Я давно подумывал о том, чтобы сменить обстановку, и вот, решился.

– Это отличная новость, дружище, – Кир смотрел на небо и улыбался, – Я рад, что ты наконец-то решил вернуться к жизни.

– Я тоже, – ответил я и набрал в лёгкие побольше воздуха, – И ещё одно. Я бы хотел, чтобы ты остался здесь, когда я уйду.

– Хорошо, я не буду тебя преследовать.

– И ещё. Я сейчас попрощаюсь с тобой, и ты скинешь маску. Я просто должен увидеть, что тебя нет.

– Я сделаю так, как ты хочешь, – Кир всё ещё улыбался, будто находил всё это весьма забавным. Что ж, в чём-то он был прав. Я стоял, стараясь подобрать слова, чтобы высказать всё, что я передумал за эти годы, однако дождь вымыл из моей головы все толковые мысли, и я лишь смог сказать:

– Прощай, Кир.

– Прощай, друг, – и лицо моего друга пропало. Передо мной стоял "хамелеон" в чёрном плаще, вместо лица у которого была отполированная металлическая поверхность, на которой, словно в кривом зеркале отображалось кладбище с прекрасной изумрудной травой. Я закрыл глаза, а потом открыл их вновь, но ничего не изменилось. Передо мной стоял "хамелеон", а рядом с нами под зелёным ковром, под серой гранитной плитой, в земле покоились останки моего лучшего друга, которого я потерял четыре года назад.

Я развернулся и ушёл с кладбища, оставив в одиночестве призрак моего лучшего друга, которого я больше никогда не видел.

 

Пожалуй, нужно рассказать некоторые подробности из жизни Кира. Мы с ним были друзьями ещё со школы, а потом учились в одном университете, только на разных факультетах. Просто он терпеть не мог математику, и всегда увлекался гуманитарными предметами. А ещё он постоянно интересовался всякими сумасшедшими идеями, которые должны были привести человечество к абсолютному счастью. Он переходил из одного течения в другое, постоянно искал для себя новые ответы, и частенько оказывался по разные стороны политических баррикад со своими вчерашними приятелями. Он был одним из тех сумасшедших мечтателей, которые верят, что мир можно изменить к лучшему, нужно лишь найти способ, который бы удовлетворил всех. И само собой такого способа он не нашёл. Зато нашёл уйму врагов. И во время одного из митингов то ли за свободу пингвинов, то ли ещё за какую чушь, до которой нормальным людям нет дела, его застрелили…

Убийцу потом нашли, и даже осудили, несмотря на многие протесты со стороны защиты, но это уже не играло особой роли. Кир был мёртв, и исправить этого уже было нельзя. Во всяком случае, так я думал до определённого времени.

В том же году я окончил университет, и устроился на работу. Поначалу было тяжело, но довольно быстро я получил повышение и более солидный оклад. Это событие решили отметить, и на вечеринку были вызваны три "хамелеона". Мне ещё тогда эта идея не понравилась, я этих тварей не любил, но зато появилась безумная идея о том, как можно вернуть Кира.

"Хамелеонами" их прозвали в народе, так как учёные придумали для них слишком заумное название, в то время как это весьма неплохо выражало их суть. "Хамелеоны" были своего рода роботами, у которых была одна конкретная задача – быть похожими на людей. На конкретных людей.

Поначалу эта идея не имела признания в широких кругах, однако со временем производство и эксплуатация "хамелеонов" стали дешевле, а их функции обширнее. В итоге настал момент, когда "хамелеон" мог принимать абсолютно идентичный вид выбранного вами человека. При одном условии. Если вы закажете услуги корпорации, и если выбранный вами человек тоже пользуется этими услугами. Также нужно было пройти довольно длительный психологический тест, и дать разрешение на применение своего образа для других пользователей. И само собой деньги. Принять участие в проекте было недешёвым развлечением. Чаще всего "хамелеонов" использовали в сексуальных целях. Это была универсальная проститутка, которая принимала любой вид, который вы только пожелаете. Со временем база данных клиентов становился всё больше, и вы могли найти в ней свою первую любовь, звезду кино или эстрады, или случайного прохожего. В одном лице перед вами был весь мир, оставалось лишь определиться, чего вы хотите.

Однако функции "хамелеонов" не ограничивалась киберпроституцией. Довольно быстро люди стали "воскрешать" своих родных и близких, со смертью которых не смогли смириться. И я стал одним из них. Это произошло спустя полтора года после смерти Кира. Я жил в новом для себя городе, на новой работе, с новой должностью, с огромным багажом проблем и впечатлений, которыми мне было не с кем поделиться. Старые друзья остались в родном городе, а новыми ещё не успел обзавестись, да к тому же расстался с Викторией, и совсем не знал, куда себя деть. И потому Кир вновь вернулся в мою жизнь.

Фигура в чёрном плаще с капюшоном на голове, под тенью которого скрывалась безликая металлическая гладь, которая превращалась в лицо выбранного вами человека, как только оказывалась рядом с клиентом. Именно поэтому я так не любил пасмурную погоду. Когда вокруг тебя десятки, сотни людей, чьи лица скрыты капюшоном, поневоле начинаешь чувствовать себя единственным живым в городе призраков. И хотя я прекрасно понимал, что Кир мёртв, что передо мной всего лишь робот, в память которого заложена психологическая карта моего друга и мои воспоминания о нём, всё равно. Спустя несколько минут я забывал об этом и вновь чувствовал радость от того, что в мире есть человек, который знает тебя многие годы, и понимает тебя может даже лучше, чем ты сам. А потом он уходил, чтобы предстать перед соседом снизу в образе шикарной блондинки, которая рекламировала стиральный порошок, а я обнаруживал, что с моего счёта списана приличная сумма.

Однако "хамелеоны" были не так уж и безобидны. Церковь первая, кто взял на себя обязанность предостеречь людей от нового зла. Ещё бы, давно у ребят закутанных в чёрные простыни не было такой шикарной темы для обличительных проповедей. Люди тратили все свои средства на возможность вновь видеть своих любимых и родных, и неважно кто это был, и какая любовь имелась в виду. Мать, умершая от старости, известная звезда, недосягаемая для обычных людей, или поэт, пишущий прекрасные стихи. У каждого была своя мечта, свои потребности. И люди постепенно сходили с ума.

В одной семье муж подал на развод, потому что нашёл в сети видео, которое весьма недвусмысленно намекало на измену, однако жена утверждала, что это её "хамелеон". В другой семье маленькая девочка перестала разговаривать, потому что приехала домой с бабушкой раньше обещанного, и застали маму в объятиях папы, который умер от ЧП на работе год назад. Юноши и девушки всё чаще замыкались на своих электронных любимых. Да и случаи нападений на "хамелеонов" были неоднократно освещены в прессе.

Суициды, психозы, и прочие проблемы, связанные с существованием "хамелеонов" нарастали, словно снежный ком, и в итоге проект пришлось закрыть, что в свою очередь породило не меньшую волну протеста и безумия. Вновь терять близких людей для многих было невыносимо. В тот год, когда проект окончательно закрыли, было зафиксировано максимальное число самоубийств. Зато психотерапевты тихонько ликовали. Они переживали финансовый бум.

Но к счастью, всё это меня уже не касалось. Я отказался от услуг корпорации за год до её краха, и теперь жил своей настоящей жизнью, где мёртвые остаются мёртвыми, звёзды всё так же недосягаемыми, а идеальная любовь существует всё больше в книгах или фильмах. Я избавился от своих призраков и теперь с надеждой смотрел в будущее…

 

P.S.:

 

 

– Привет Кир, давно не виделись. 

Я стоял перед его могилой, держа на руках своего двухлетнего сына.

– Наконец-то получилось заехать к тебе. Ты, наверное, даже не представляешь, как всё изменилось. Я теперь работаю музыкантом, как давно мечтал. А ещё я женился и у меня есть сын, вот он. Я теперь совсем взрослый. Представляешь, она меня нашла через базу данных корпорации! Оказывается, я был её "хамелеоном", представляешь? Я! А ни какой-то там Ван Гери, от которого тащатся миллионы девчонок. Да, согласен, она сумасшедшая. Думаю, она бы тебе понравилась. Она работает фотографом и делает потрясающие снимки. Честно, я никогда в это не верил, но она действительно мой идеал. Несмотря ни на что, мы понимаем друг друга, чувствуем друг друга, это как сказка, какая-то магия. Она просто замечательная, я даже не знаю слов, чтобы передать всего этого. И ещё у нас есть этот замечательный карапуз. Его зовут Кир, в честь тебя. Правда, он на тебя совершенно не похож, но думаю, мы с ним всё же поладим.

Знаю, это нелепо разговаривать с гранитным камнем, так же нелепо, как и философствовать с бездушным роботом. Ты же знаешь, я не верующий, и уж точно знаю, что души у тебя, засранца не было. Но всё же надеюсь, что ты слышишь меня. Потому что я знаю, что ты жив. Нет, не на небе, там для тебя слишком холодно, а вот здесь. В моей памяти. Я помню тебя Кир, и всегда буду помнить. И вот этот парень тоже. Я обязательно расскажу ему о том, как мы учились, дурачились, мечтали и влюблялись. Я расскажу ему о тех нелепых планах, о твоих идеях. И я постараюсь стать для него таким же хорошим другом, каким ты был для меня. Я всё для этого сделаю. Потому что ты лучший. Мой лучший друг.

А сейчас мне пора идти. Но знаешь, я не прощаюсь, потому что знаю, мы ещё обязательно встретимся. Вот и всё.

Давай, дружище, до встречи…