Внимание! В рассказе использована ненормативная лексика!

 

 

 

Самоубийство - ответственное дело. Мужественное. Требующее решимости. Непокобели... Гхм... Непоколебимости.

Я оторвал взгляд от облаков и глянул вниз. Носки туфель нависли над краем площадки, ветер трепал брючины. Черт, высоко... Ноги сделались ватными, руки еще крепче ухватились за поручень. Попытался разжать пальцы - ничего не получилось. Я, блин, боюсь высоты, с детства... Странный эффект: страх пропадает если высота увеличивается. В горы, например, ходил без страха, а на подоконник пятого этажа вылезать - костенею. Ну, думаю, заберусь в этот раз повыше... И, вот, очень высоко, а страх никуда не ушел.

К ответственному делу я готовился основательно. Перерыл интернет в поисках методов "эскейпа". Их, оказывается, не так много. Можно травануться, но если чем-то мягким, типа снотворного, то могут и откачать. А в коликах дохнуть и со рвотой - то еще удовольствие... Можно резать вены или артерии. Тоже уметь надо - а вдруг рука дрогнет. Пистолета не было, строительным стреляться как-то нелепо: гвоздь в башке - лишний повод для шуточек патологоанатомов. Вешаться - брр... Хочешь глотнуть воздуха, а - фига. И, главное, все эти способы отдают зажатостью, затравленностью. Нужна же свобода, хоть на несколько мгновений. Я жаждал ее!

Жизнь, паскуда, манила свободой выбора, но как обманчив предлагаемый ассортимент! И это относится не только к выбору способа уйти в мир иной - ко всему.

В юности казалось, что жизнь впереди длинная, можно насладиться пока развлечениями, но не успел оглянуться - на пятый десяток лет уже вынесло. Казалось, что можно выучиться и работать по любой специальности - на деле получилось, что и образование не очень высшее, и профессия никому не нужна. Деньги! Много способов их получить, но поди попробуй найти верный - семь потов сойдет. И денег вечно не хватает, поэтому сплошные долги. Женщины! Всего-то хотелось найти друга верного на всю жизнь, но верность - что-то из истории средних веков, не наших дней. Феминам ныне чего-то постоянно не хватает, а саму жизнь они рассматривают, как большой супермаркет, где расплачиваются отличием от мужчин. Гонору при том, как будто бы фаллопиевы трубы - кимберлитовые. Оформив брачные узы дамы, даже не умеющие отжать половую тряпку, начинают выкручивать мужей. Главное - ребеночка родить и - закон на их стороне.

Могу долго перечислять, чтобы оправдать причину. Нужно ли? Просто накопилось одно к одному, как снежный ком. Что толку в нахождении последней соломины, сломавшей хребет? Но, главное, я жаждал ощущения свободы! Разорвать все путы, сбросить их раз и навсегда!

И, все-таки, страх...

Неуверенность...

Еще раз глянул вниз. По лаковому мысу туфли семенил муравей. Подполз к краю, поводил усиками, замер. Совсем как я. Интересно, если его сдует, то разобьется? Я-то точно вдребезги, а он? Или ветер подхватит невесомое тельце и понесет вдаль, пока не посадит на упругий листик дерева? Так отчего же его нерешительность? Из-за неизвестности? Но у меня-то все уже заранее известно. Страх - просто рудимент, инстинкт, еще одна сковывающая цепь. Его и нужно сбросить в первую очередь!

От осознания последней преграды мне стало как-то легко и весело. Тиски, сжимавшие грудь, ослабили хватку, позволили вздохнуть полными легкими. И стало весело. Радостно. Я рассмеялся. Всего-то нужно почувствовать легкость и...

Руки стали разжиматься, тело наклонилось вперед...

Сейчас воздух станет упругим, адреналин хлынет в кровь и я взвою от переполняющих чувств, несясь к закономерной фините с улыбкой...

Подо мной, чуть ниже верхней площадки, раздался ноющий писк.

Блин!

Пальцы вновь крепко ухватили перекладину, но ноги сорвались и икры больно ударились о край. Плечи резко, до стона в груди, вывернуло... Черт, черт, черт! Я хотел полета, а не матерящейся куклой срываться!

Ы-ы-х! М-ф-фф...

Подтянулся, пересек площадку, плотнее закрепился, свесился в бетонный колодец, огляделся. Метрах в трех ниже, в переплетении ржавых балок строительных лесов, застряла куча тряпья и скулила.

- И-иии... теее. Дя-а-инька, па-па-жалстаа-а, па-а-амагии-те-ее...

Дьявол! Кто-то забрался и застрял. Такой же неудачник? Ну, что, помочь бедолаге? Вроде бы просит помочь... Да и момент моей необратимой решимости упущен. Испортил, паскудник! Ну, ладно, доберусь я до тебя! Спущу вниз и выпорю! Или морду начищу! Все зависит от возраста - я уже многим дяденька.

Зубами подтянул черные кожаные перчатки, которые стали рыжими от ржавой трухи. Новенькие. Когда покупал, то какая-то пожилая мамаша в магазине стала поучать свою дочу: "вон, практичные люди осенние вещи летом покупают". Когда же довеском к перчаткам приобрел еще несколько надежных ремней, то дочурка, поправив очки, резонно предположила, что я вор-форточник. "Мне кошку с дерева надо снять," - улыбнулся я сплетницам, - "а дерево очень высокое. Чего пожарных беспокоить?" Не хватало еще, чтобы бдительные гражданочки полицию натравили. Но - накаркал.

Обмотал икры ремнями, притянув брючины, накинул самодельный монтажный пояс, полез вниз. Кошку снимать. Фантазия подсунула заголовок из местной газеты: "Самоубийца спасает самоубийцу", а вслед: "Два разбившихся тела в обнимку найдены у подножия заброшенной телебашни. Несчастные любовники?" Хорошо, если застрявший женского рода окажется, а если парнем? Гей-парад с моей фотографией на плакате, качающая горестно головой жена: "я всегда знала, что с ним что-то не так!"

Не, точно морду набью, невзирая на возраст. Ведь можно не только геем прослыть, но и педофилом! Никак нельзя сейчас умирать, иначе из честного прыгуна сделают черте кого!

Веселость у меня отчего-то не проходила. Поймал за хвост кураж? Ситуация-то не из легких, а я, неожиданно для себя, начал даже мурлыкать: "Не кочегары мы не плотники, но сожалений горьких нет, как нет..." Балка под ремнями хрумкала, с нее сыпалась труха. Я спускался к бедолаге, перебирая по направляющей руками, видел перепуганные округлившиеся глаза на белом полотне лица и совершенно не представлял, что делать дальше. Спускать вниз? На двести с хреном метров? Обезумевшего от страха молокососа? Нет - соску: ветер трепал рваным стягом длинные волосы... Слава богу, пидарасом не умру... И внезапно я понял причину легкости настроения: мне совершенно не было дела, как дальше обернутся события. Спасу дуреху, не спасу - какая разница? Любой из вариантов устраивал.

Вот она - долгожданная свобода! Без страха неопределенности, без ответственности выбора, без долгов и обязательств.

- А мы монтажники, высотники, да, и с высоты вам шлем привет! Всем привет! - Я отпустил руки и стал раскачиваться головой вниз, лицом к лицу с вцепившейся в ржавые железяки девушкой. Удивительно, но с этой точки зрения и, наверное, из-за обстоятельств, впервые в жизни не смог решить: красивой, симпатичной или так себе, обычной. Ее по совиному круглые глаза, с расширенными зрачками, провожали меня взглядом, туда-сюда, и размеренно моргали, хлоп-хлоп.

- Чего молчим? Привет, говорю!

- Пы... Ппрривет...

- Человек-паук пришел на помощь. Вызывали? Чулок на голову, извините, натянуть забыл. Вы случаем не в курсе, где в Екатеринбурге можно раздобыть приличный для меня костюм? Заходил в "Детский мир", но все размеры маленькие - не солидно как-то. Жмут.

Девушка судорожно сглотнула и дернула раздраженно щекой:

- Пожалуйста, помогите... Я... Я не могу...

- Спокойствие, только спокойствие... Я все могу. Могу вытащить, могу и не вытащить. Выбирать вам, но ничего гарантировать не могу. В первом случае - к небесам. До них элементарно ближе карабкаться. Во втором случае - тоже к небесам, но через ощущение дерьма, летящего по стояку в клоаку. Выбор, в общем, не велик, но что вы еще хотели, когда забирались сюда?

Боже, что я несу? Бред какой-то! Стыдно - взрослый мужик... Так, стоп, я же свободен! Мне все можно, ибо пофигу.

- Я собиралась прыгнуть...

- Представьте, я тоже. Ну, так прыгайте!

- Ты псих? Как?

- Можно головой вниз, тогда, как бы, полетите вверх. Можно ногами вниз - так привычнее. Но, боюсь, с данной точки отрыва получится лишь кувыркаясь...

- Дурак! Свой черный юмор можешь в жопу засунуть, понял? Я застряла, замерзла, устала! Ты будешь помогать или продолжишь издеваться?

- Помогу, чего уж там... Тем более, что перешли на "ты"... М-м, похоже, что зацепилась мешком... Давай помогу сбросить.

- Нет. Это не мешок, а парашют... И он не мой...

- Парашют?

- Ну, а как по-твоему я должна без него прыгать? Я же не самоубийца!

- Бейсер? Практически коллега... Тогда давай так: я его придержу, а ты из лямок выбирайся...

- Не могу. У меня еще нога застряла, кроссовок, и руки устали... Я не думала, что так...

- Угу, понятно... Тогда все просто...

Я резко свел руки и хлопнул ее по ушам. Она вскрикнула, отцепилась, дернулась, что-то с треском порвалось и, теряя равновесие, девушка стала проваливаться в бездну. Долгий пронзительный визг вонзился мне в уши.

- Иииииии! Агх... Иииииии!

Я держал ее за лямки парашюта крепко, но не очень был уверен в ремне и ржавой балке. Хорошо быть пофигистом...

- Блять, сука, мудак ебаный, ублюдок сраный, ты чего творишь! Вытащи меня! Слышишь! Вытащи!!! А-ааа!!! А-а, мамочки, а-а!

М-да, затычки для ушей не предусмотрел... Да пофигу... Но кровь к голове приливает, в глазах уже красный туман.

- По-мол-чи... Тя-же-ло нем-ного... В-с-тряхну-лась? В-з-бод-рилась?

- Взбодрилась?! Да я уссалась, мать твою!!! Ты мог предупредить, козлина?

- Да-вай пос-порим, дис-кус заве-дем... Игхх... Се-кунд, так, нес-колько.

- Что мне делать-то? Что? Говори быстро!!!

А, ведь, хороший способ разговаривать с женой!

Но сейчас говорить ничего не стал, принялся сгибать руки, подтягивая джампершу к себе. Со стороны могло показаться, что я пытаюсь ее поцеловать, но морда моя при том была зверской. Стиснутые скрипящие зубы, жмур мученика от запора, выступивший пот, вздувшиеся вены... Девушка быстро сообразила, что надо уцепиться в меня и карабкаться, как по канату, только силенок у нее явно не хватало. Жить, правда, очень хотела, поэтому ее пальцы превратились в крючья мясника и начали кромсать спасателя.

Жив останусь - скажу жене, что с рысью боролся... Не поверит...

Так, спокойно, какая жена, какие оправдания?! Мне же все пофигу!

Черт, кажется бейсерша действительно обмочилась...

Пофигу!

Неожиданно злость появилась. Да что же это такое! Всю жизнь, всю долбанную жизнь, с которой хотелось покончить, меня терзали женщины. Мать задрала опекой, старшая сестра издевалась, подружка в детском саду била совком по голове, а в школе - тяжелым портфелем. Начальница-кровопийца, любовницы-паучихи, два развода... Дочка от первого брака, жена - от последнего... Эта парашютистка! Достали!

Злость подарила сил. Да каких! Я согнул спину, подбросил девчонку к балке, в которую она вцепилась крепко, а затем, перевернувшись, одной рукой разорвал ее объятия с железякой, другой стал подтягивать нас обоих вверх. До самого края площадки.

Выбрался. Отряхнулся. Злость, однако, не проходила. Девушка, отстегнув крепления парашюта, нервно хихикнула, а затем так и не смогла остановиться, принявшись хохотать.

- Смешно? - Буркнул я, избавляясь от ременной сбруи.

- О-хо-хо-ха, д-да! О-хо-хо, а т-ты, оказывается, в костюме! Хы-хы-хы, хо-рошо, что не Паука! Но, хо-хо-ха, тот здесь уместнее! И-извини, что рубашку порвала! Хы-хы-хы, ш-шелковую!

- Рубашку? - Я содрал с себя шелковые лохмотья и шагнул к ней. - Ну, извини, после банкета не успел переодеться...

- В-ветер же... Замерзн...

Мой кулак мощно, с разворота плеч, влетел в ее смеющиеся губы. У парашютистки голова откинулась, кровь брызнула, веером по воздуху рассыпались волосы. Она упала на одно колено, глаза блеснули изумленно:

- Чего...

- Смешно? - Еще шаг и новый удар, в лоб, опрокидывающий ее на спину.

- Охер... Эгх...

Очередной удар поддых прервал ругательство. Я схватил девушку за ворот джинсового комбинезона и подтащил к краю площадки, так, чтобы затылок ощутил пустоту. Мне казалось, что злость должна была бы закончиться, иссякнуть, но что-то подпитывало неукротимую, клокочущую у горла энергию.

- Никогда! - Я склонился над трясущимися, с алыми пузырями, девичьими губами и проорал, - Никогда я не бил женщин!!! Даже думать не смел! А стоило бы! Выпустить из себя проклятую зажатость! Выбить дурь из вас и из себя! Джентльмен хренов! То нельзя, это нельзя, не по-людски..! Все живут, как зверье, а о человечности философствуют! А здесь все можно! Грань! Вот мы какие, люди, без масок! Ты ее хотела почувствовать?! На! Хохочи! Но не смей надо мной смеяться!

- Давай! Убей меня, ублюдок! - В ее глазах тоже появилась злость. - Будь нелогичным до конца! Спас, чтобы потешить эго! Ты сильный, да! Смотрю - из качалки не вылезаешь! Но ссыкло, сколько штангу не тягай! Ты же с жизнью решил покончить! Страшно жить в страхе, противно, а сил жить иначе нет! И сброситься так и не смог, торчал здесь полдня! Ну, давай, отыграйся! Я, вот, в твоей власти! Только...

Я улыбнулся:

- Откуда знаешь, что я здесь полдня?

Замолчала, насупилась. Ветер развевал ее волосы. Мы смотрели друг другу в глаза.

Буркнула:

- Медленно поднималась... Страшно... Раздумывала...

Я рассмеялся:

- Ты смелая. Не сомневайся. Большого сильного дядьку не испугалась, дала отпор. Молодец. Только ругаешься много. А я... Я видом любовался, жизнь свою вспоминал. Вид отсюда...

- Зашибенный... Слушай, может оттащишь от края? Отсюда плохо видно красоту-то...

Оттащил.

Она отползла от меня и сжалась комочком на мусоре пола. Хрупкое тело в джинсовом комбинезоне бил знатный колотун. Дрожащие пальцы коснулись разбитых губ, окрасились красным. И тут девушка взорвалась рыданиями. Слезы брызнули из глаз, дыхание стало глубоким и судорожным. Она завыла хрипло, задохнулась плачем.

Если бы я не собирался подохнуть, то умер бы от стыда и позора. Посмотрел на свои разбитые костяшки пальцев, вздохнул. Два раза не умереть, поэтому пофигу. Посмотрел на рыдающую джампершу, вспомнил свою дочь. С ней бы я так не смог. Родители дурехи тоже не смогли бы. Оказал им услугу - запомнит их девочка этот день надолго, на всю жизнь. Может быть и отучиться лазить куда не следует, жизнью рисковать. Ей есть ради чего. А мне?

Я подошел к девчонке, обнял.

- Н-н-не-н-н... - она пыталась вырваться, но я держал ее крепко за плечи, прижав голову к своей груди. До тех пор, пока рыдания не стали все реже, тише и, наконец, пока не затихли вовсе. Только горячее дыхание согревало мне живот. А спина, действительно, замерзла от ветра.

- Я тоже не смелая. - Неожиданно раздался ее голос. - Я высоты боюсь... Хотела парню доказать, что его достойна... Он прыжками с парашютом увлекается, бейс-джампингом... Все чувихи по нему сохнут, а он поиграет, в постель затащит, потом с новой крутит... Говорит, что ни одна его не достойна... Я подумала, что если прыгну, то буду достойна... Но он уже будет меня не достоин... А может быть и выйду за него замуж... Ты чего смеешься?

- Глупости все это. Все вообще. По сравнению с вечностью. Или с пустотой. Понимаешь все, когда решаешь шагнуть за край... Жизнь проходит впустую. В наших попытках что-то доказать или что-то изменить. А ничего не меняется на самом деле. Посмотри на мир, его отсюда хорошо видно - все мелко. И тает в дымке...

- У тебя сигареты есть?

- Нет, курить давно бросил. Жвачку хочешь?

- Давай...

Я попытался встать, чтобы залезть в карман брюк, но она неожиданно вцепилась в меня:

- Нет, не уходи! Постой, подожди! Без тебя холодно будет!

- Да, становиться прохладнее. Вечер наступает...

- Я не только о холоде, я вообще... Ну, хочешь, трахни меня, а? Чтобы не оставлять после себя пустоты...

- Тебя как зовут, кстати?

- Вера.

- Хорошее имя... Вера, если не хочешь огрести вновь, то один раз скажу: давай останемся друзьями.

- Ты сильный, меня никто так не бил. И, мне кажется, ты надежный. Я, что, не могу выбрать отца для своих детей? Ну зачем уходить, зачем?

- Давай-ка лучше помолчи, отдохни, а то спускаться еще. Сил нужно набраться.

И я принялся баюкать ее в объятиях. Голос Веры уже давно был сонным - нервы требовали отдыха. Сумасшедший денек тебе, девочка, выпал. Да и для меня он особенный, кое в чем благодаря глупой молокососке.

- Жизнь - как липучка, - сквозь сон пробормотала Вера.

- Что?

- Ее стряхиваешь, а она не отцепляется... Я буду твоей липучкой... Не сможешь стряхнуть... Я упрямая... Друзья познаются... с неожиданн...

Она еще что-то промычала неразборчиво и мирно засопела.

Я еще посидел, обнимая и укачивая нежданную подругу, наблюдая, как горизонт притягивает солнце.

Сколько времени прошло? Не знаю. Не считал. Но, в конце концов, я вновь оказался на краю площадки. Прыгать в закатном свете - красиво.

Интересно получается. Я спас веру, а Вера спасает меня... Декорации сказки. Но в жизни хэппи-энды имеют прозаические и, зачастую, трагические последствия. А если тебе все пофигу, то нельзя отказаться от захватывающего дух приключения! Если уж сюда забрался! Не хочу новых пут, долгов и обязательств, хочу сохранить ощущение, когда все можно.

- Липучка липнет, когда новая, а когда засыхает - сама отваливается...

Ну же, ну! Давай, делай шаг! Страшно? Слабак?

Да пошли вы!

Пока решимость не прошла, с силой оттолкнулся, взлетел над краем...

Ох, едриитьтвоюмать, кааак быыыстрооо прииближаааетсяяя зеемляяяя-аа-аа-аа!!!

 

***

Газета "Из рук в руки. Екатеринбург"

 

Раздел "Знакомства"

 

Объявление:

"Человек-паук, отзовись! Не хочу быть друзьями - люблю. Умеешь ты с девушками обращаться! Учти - все равно найду, не отлипну! Надежда вернуть парашют меня подогревает. Твоя Вера."