Я столько видел горя от друзей  

И столько бед и мук омыл слезами,  

Что в смертный час уж лучше умереть,  

Чем уцелеть - и снова жить с друзьями.  

Алишер Навои  

 

Бывает лжива так иных друзей любовь,  

Предательство скрывая под своей личиной.  

Желали смерти друга? Что ж, вам будет кровь.  

Но только – ваша. Вот таков ответ мужчины.  

Jinn&Tonic  

 

- Извини, дружище. Но Боливар не выдержит двоих… - когда эти слова прозвучали из наушника, их смысл дошел до меня не сразу. Несколько минут пытался сообразить, что они значат. Только когда услышал знакомый звук включенных маневровых двигателей космолета, вдруг ясно все понял. Друзья улетели, оставив здесь меня одного. Точнее, оставив меня наедине со смертью.

А как хорошо все начиналось. Найти законсервированную военную базу в поясе астероидов – задачка посложнее поиска иголки в стоге сена. Вероятность успеха - просто нулевая. Даже для настырного исследователя разрозненных архивных материалов. Зато и ситуация как в известной шутке про скрещивание крота с кроликом: "зверушка получилась совсем слепая, но уж если нашарит…".

На этих старых базах, относящихся к периоду между Третьей и Четвертой мировыми войнами, много интересного найти можно. Чтобы потом на Земле реализовать за большие деньги. Или за очень большие деньги, если повезет немного. Или за просто нереальные деньги. Но для этого надо найти какие-нибудь совсем невиданные игрушки. Одну из таких мы здесь и нашли. Правда, артефакт оказался слишком тяжелым и габаритным. Даже потяжелее, чем человек в скафандре для выхода в открытый космос. А у нас всех ресурсов оставалось в обрез. И экипаж из моих бывших друзей свой выбор сделал. Историк-лингвист, один из лучших знатоков старых языков и диалектов, незаменим при анализе архивных материалов. И при поисках на обнаруженной старой военной базе. Но вот на обратном пути без него можно и обойтись. Если из-за него пришлось бы не брать на борт самую перспективную находку.

На одной чаше весов – просто старый друг. На другой – обеспеченное безоблачное будущее. Интересно, как было принято это решение. Все ли они единогласно проголосовали за такой вариант? Кто-то был против? Или это было единоличное решение капитана?

***

- Я считаю, мы поступили неправильно, - Катя поморщила курносый носик. Как навигатор она сейчас не нужна, пока корабль не достигнет обитаемых секторов. Да и радар сам оповестит ее, если что-то засечет. И поэтому она тут же поспешила выказать свое мнение о случившемся.

- Мои решения не обсуждаются, - капитан, к которому все обращались Гром, никогда не улыбался, да и шуток не любил. Он давно был капитаном и знал древнее правило, пришедшее из глубины веков... когда пиратские парусники бороздили просторы тропических морей: "Нет ничего страшнее бунта на корабле". Поэтому неповиновения он пресекал жестко. Здесь в "диких" секторах гибнут корабли и исчезают люди. Так что вопросы о потерях среди Искателей уже давно перестали задаваться. - И так спим практически друг на друге в тесноте. Вдобавок, с этой тяжестью мы бы не взлетели. Так что либо один человек, не нужный для полета, либо артефакт - на выручку с которого мы сможем купить новый корабль, и не будем больше работать за еду и топливо.

- А что? Меньше человек - больше доля, - встрял лысый медик Николай.

Катя обиженно посмотрела на товарищей, словно они обсуждали запрет на поход в магазин, а не судьбу брошенного на смерть товарища.

В комнату вошел рослый бортинженер Юрий в своей любимой кепке и с угрюмым выражением лица наперевес. Все тут же притихли и воззрились на пришедшего.

- Проходя через пояс астероидов, мы получили микропробоину, которую я заделал во время стоянки...

- Ну, дружище, ближе к сути, - Гром попытался форсировать монолог.

- А датчик контроля кислородных баков барахлил еще с прошлой ходки. Я давно говорил, чтоб мне выделили денег на новый. А вы требовали чинить, раз уж работает...

Николай достал платочек и протер им вспотевшую лысину.

- Проверил сейчас вручную...

- Да ближе к делу, чугунная ты голова, - не выдержал Гром.

- Воздуха у нас может не хватить до пункта, - завершил Юрий.

***

Сколько мне осталось еще жить? Не знаю. На сколько времени хватит кислорода в этих тесноватых помещениях? А систему регенерации воздуха вряд ли получится запустить. Если она даже теоретически и сохранила работоспособность. Но сейчас у меня в голове – совсем другие мысли.

О чем будет думать человек, оказавшись со Смертью лицом к лицу? Это ему не дано знать, пока он не окажется в такой ситуации. Раньше мне казалось, что меня охватит леденящий ужас. Но в действительности – все наоборот. Сейчас во мне пылает ненависть… меня сжигает нестерпимое желание отомстить.

Месть… Месть… Месть… Так стучит сейчас сердце, так пульсирует кровь в висках.

Единственная мысль в голове – не страх смерти. Меня сводит с ума осознание собственного бессилия… меня приводит в ужас – не мысль о смерти, а страх умереть – неотомщенным. Хотя – почему? Ведь сколько-то времени у меня еще есть. А, значит, есть шанс. Призрачный, невозможный, невероятный.

Мне отмщение, и Аз воздам…  

Время у меня еще есть. А особо суетиться нет смысла - отсюда не убежишь. И я начал методично изучать документацию, которая оставалась на базе…

***

Юрий часами не отходил от кислородных баллонов, словно его возня могла их наполнить. Без дела ему никогда не сиделось. Даже когда ничего не надо было чинить или проверять, он снимал с головы кепку и вертел в руках. Затем одевал снова. И повторял этот цикл до тех пор, пока не подворачивалось, что починить или проверить. А вот тишина всегда приносила с собой страх. Ведь спал Юрий фактически на двигателе, и если создавалась тишина... значит, что-то случилось.

Николая успокаивало чтение. Почесывая лысину, он почитывал трактат о трудности скрещивания кротов и кроликов. Отличник института хирургии. Элита. Одна маленькая ошибка. Хирургическая операция в состоянии алкогольного опьянения. Смерть пациента. Суд. Потеря официальной лицензии. Запрет на врачебную практику на государственных судах или Колониях. Теперь вынужден волочить нищее существование на борту задрипанного корабля Искателей, где "Мед блок" - это маленькая стандартная аптечка. И с её помощью приходится вести неравный бой с чумой диареи, стрессами да нехваткой витаминов.

- Проклятый поц, - ругнулся Николай, как нельзя вовремя вспомнив того злосчастного пациента. - Ну, сдох и сдох, одним больше одним меньше, а мне вся жизнь под хвост... Ну, ничего скоплю денежек, обязательно скоплю... и начну все сначала... обязательно...

Катя вернулась на мостик. Привычное пиканье радара не расслабляло, как обычно. Она сильно нервничала. По шелкокожему виску скатилась капелька пота. Ей казалось, что на неё смотрят. По спине пробежал холодок. Она обернулась. Никого. Собраться с мыслями. Сесть обратно в кресло. Кораблю надо дотянуть до обитаемых секторов, а там сигнал СОС сразу услышат... конечно услышат... и мы не умрем... не умрем... Прикосновение. Ледяное, словно рука самой смерти. Навигатор вскрикнула и всклочила с кресла. Рядом никого не оказалось. Подышав и успокоивший, она пошла проверить ребенка.

Капитан Гром не сводил глаз с покатых боков найденной на базе сферы-артефакта. На войне он не гнушался ничем хладнокровные убийства... пытки. Но в новом мире, где правят лишь слова и деньги, он оказался не нужным. И лишь здесь в диких секторах все по-старому. Есть лишь цель, которую оправдывают любые средства. И если деньги так нужны для существования в этом новом мире. То деньги и станут целью. Даже если ценой человеческих жизней.

- Кислород..., - прошептал он. Перед глазами проскочила картина одинокого, брошенного историка, бредущего по заброшенной военной базе на астероиде, у которого медленно кончается воздух. С каждым шагом. С каждым вздохом. И с каждой уходящей каплей жизни в нем растет страх, отчаяние…

- Кислород, - прошептал капитан снова. - Это наказание?

Вопрос был устремлен сфере, но она не ответила, а лишь гордо и холодно пропустила по своему телу очередной лабиринт из синих огоньков.

***

Наверное, мне повезло. Если слово "повезло" вообще сколь-либо уместно в этой ситуации. То, что искал на всех стеллажах – нашел на полу, когда уже совсем начал терять надежду. Чуть не наступил на этот флэш-диск, хорошо вовремя заметил на нем голограммку, означающую высшую степень секретности. Третья Мировая Война изрядно перекроила границы стран, но эта база принадлежала РСФСР – Российско-скандинавской федерации суверенных республик. За скандинавов не скажу, но вот у нас, русских, раздолбайство в крови. Сам такой. Оставить при консервации базы на полу сверхсекретную документацию… ну как нех делать.

Никакого оружия – ни ближнего, ни дальнего действия на базе не осталось. Все забрали, чтобы случайно не досталось враждебной коалиции. Но в научной лаборатории на этой базе проводились опытно-исследовательские работы по разработке оружия нового типа. В детали особенно не вдавался, да и образование у меня не то. Что-то вроде психотронного оружия.

Для проведения экспериментов с опытными, маломощными образцами подобного оружия затерянная в поясе астероидов военная база – самое подходящее место.

Все мои надежды разбились на мелкие осколки, когда понял, что психотронный излучатель – и есть тот артефакт, из-за которого меня и бросили здесь.

Несколько минут был просто в полном ступоре, что-то тупо мыча от ненависти и отчаяния. Хорошо, нашел в себе силы прочесть еще несколько страниц документации. На базе должен быть еще радиоблок дистанционного управления. Точную настройку излучателя с его помощью сделать нельзя. Но основной эмоциональный посыл с его помощью передать можно.

Когда все это хорошо осознал, то почувствовал себя просто счастливым человеком. Что-что, а основной, ярко выраженный эмоциональный посыл у меня был:

Я вас всех ненавижу. Горите вы все в аду !!!  

 

***

Бортинженер Юрий продолжал возиться с кислородными баллонами. Он очень тяжело дышал, постоянно сбиваясь на хрип. Воздуха не хватало. Сейчас самое разумное было лечь и не двигаться. Но покой вызывал у него животный страх. Юрий начинал паниковать. Ему хотелось двигаться. Вертеть. Чинить. Пот заливал глаза. Хрип раздирал горло. Кислород. Нужен! Отчаянно взвыв, Юрий подскочил к баллону со сжатым воздухом, воткнул шланг себе в рот и открыл вентиль. С оглушительным хлопком инженера практически разорвало, разбросав ошметки по стенам кабины...

Сфера в трюме вспыхнула очередным лабиринтом огоньков...

Медик Николай, следуя заветам древних ленивцев, лежал и не двигался. Он уже посоветовал команде сделать то же самое, а будут ли они следовать его наказу или нет, медика абсолютно не волновало. В руке он сжимал рабочий скальпель. Если читать уже не возможно, то пусть его успокоит хоть такая мелочь. Да. Надо думать о работе. Это тоже успокоит. Вдох-выдох. В глазах начинает темнеть. Вокруг какие-то люди. Они что-то кричат. "Быстрее, доктор, быстрее!". Ах, да, операция. Конечно, я готов! Все что угодно. Я покажу вам, кто здесь лучший выпускник академии! Николай с размаху воткнул скальпель себе в сердце и мгновенно обмяк, не издав и звука...

Сфера беззвучно смеялась переливами синих огоньков...

Гром и Катя лежали на полу капитанского мостика. Они не шевелились, дабы не задеть друг друга, и молча слушали мерное пиканье радара. Ничего, еще немного и корабль достигнет обитаемых секторов и там их спасут... спасут...

- Я думаю о нем..., - одними губами прошептала Катя, открывая свои чистые лазурные глаза. - Он там, на базе, медленно умирает от нехватки воздуха, как и мы сейчас. Наверное, это кара. Наказание за то, что мы сделали... и ведь не в первый раз...

- Не в первый... Думаю, сейчас он молит Небеса о чудесном спасении, как любой другой на его месте. - Гром прикоснулся к щеке Кати и добавил. - Не разговаривай, экономь силы. Ты всегда слишком хочешь казаться невинной девочкой. Тебе так проще. Но я-то тебя знаю... "Я считаю, мы поступили неправильно"… какая же ты лицемерка, Катя.

- Убийца... - прохрипела она ему в глаза.

- Все мы... все мы... - выдохнул Гром.

- Мне нужно проверить ребенка, - навигатор с трудом встала и попыталась выйти.

- Какого еще ребенка?!! Нас тут четверо! - давясь от нехватки воздуха, закричал на нее Гром. В том момент он ещё даже не догадывался, что их уже всего двое...

***

Друг познается в беде… Все верно, теперь знаю истинную цену тем, кого считал своими друзьями. Вот только слишком дорого это знание мне обошлось. А еще я понял, что в беде человек может узнать много нового и о себе самом. В критической ситуации мы сами можем раскрыться совершенно неожиданным образом.

О чем должен думать человек, глядя в глаза неминуемой смерти? Наверное, каждый задумывался об этом и ни раз. Представлял себя в подобной ситуации и пытался представить – какие мысли при этом будут в голове.

Спокойствие стоика… леденящий душу ужас… мольба Небес о каком-то чуде… христианское всепрощение… Все, что угодно, могло придти мне в голову. Но не эта испепеляющая меня волна ненависти. Мне не страшно умереть, лишь бы быть уверенным, что при этом я утащу их за собой. А потом, когда мы встретимся Там - в ином мире… Зря, друзья, вы так поступили со мной. У человека всегда есть надежда, что после смерти он попадет в лучший мир. А я вам даже в аду устрою еще большее пекло…

Да, много нового теперь узнал о себе самом!

***

- Это все сфера, понимаешь! Это она так с нами! - Катя захлебывалась своими слезами. - Всё за то, что мы его бросили!

- Прекрати истерику, - Гром ударил навигатора по щеке. - Если это действительно старое психотронное оружие, то ты должна сохранять хладнокровие.

- Тебе легко говорить... ты военный... вас там тренировали... давали стимуляторы всякие... мутировали вас... специально, чтобы ни газ, ни психотронное оружие не брало! - визжала Катя. - А я обычный человек, я так не могу, я слышу её пульсирование и металлический гул в своей голове!

Тело медика Николая и остатки бортинженера Юрия были найдены Громом довольно быстро. Двойное самоубийство. Галлюцинации Кати. Все признаки на лицо. Сомнений не было. Сфера - психотронное оружие... и оно в активном состоянии.

- Успокойся, дура!

Навигатор всхлипнула и повернулась к панели управления кораблем.

Гром посмотрел на свою ладонь. Может, он переборщил с ударом? Их осталось только двое. Немного повозившись с настройками, капитан изолировал мостик - единственное помещение, куда сейчас подается кислород. И раз количество его потребителей снизилось, они теперь без проблем доберутся до обитаемых секторов. Мысли капитана были прерваны тем, что датчик с пульта управления изменил тональность своего пиканья.

- Что ты делаешь? - спросил Гром.

- Я развернула корабль, мы возвращаемся за ним... он меня простит, обязательно простит... - вытирая не останавливающиеся слезы, хлюпала навигатор.

Гром покачал головой и попытался отодвинуть девушку от панели. В этот момент Катя воткнула боевой нож ему в горло. Он сам дал ей этот нож и наказал никогда с ним не расставаться. Даже научил правильно им пользоваться. Чтобы она сама могла за себя постоять. Знал ли он, что в один день сам получит это же нож в "спину". Капитан никогда не был слабым малым, но удар от столь близкого человека... Хотя именно этому и учили в военных академиях: "Верьте товарищу, помогайте ему, но всегда ожидайте от него нож в спину". Удар от самого близкого человека. Возможно, именно поэтому Гром и был с позором разжалован. Он мог бросить ненужного солдата. Он мог послать людей на верную смерть, волю своего командного голоса. Но он никогда не мог остановить удар в спину от близкого человека... А ведь он желал ничтожно малого... Купить дом, завести с Катей ребенка... она так хотела ребенка...

Тело капитана грузно упало на пол...

- Обратно… обра-а-атно.. - шептала Катя, растягивая гласные, словно напевая. - Я упаду к нему в ноги, и он простит, обязательно простит... и тогда сфера меня не тронет... я обязательно выживу... обязательно...

***

… Катя входит в комнату с чашкой чая и очередной таблеткой.

- Как ты себя чувствуешь, полегчало немного? Надо сейчас тебе снова температуру померить.

Медленно выхожу из состояния полудремы. Вся футболка мокрая, но это хорошо. Значит, температура падает все-таки. А то два дня держалась – никак сбить не мог. Хорошо хоть Катя сегодня утром приехала - не надо лишний раз вставать. Где же я такой матерый грипп мог подхватить, давненько так хреново себя не чувствовал. И какой-то мне кошмарчик сейчас прибредился… до сих пор в себя придти не могу, хотя толком ничего и не помню.

- Тут сейчас Гром мессажку прислал. Пишет, что нашел спонсора, который готов вложиться в нашу экспедицию, - продолжает Катя. – Гром уже предварительно договорился об аренде списанного патрульного катера на лунной базе. Говорит, жестянка старая, но еще на один полет точно ее хватит. Тем более, у Юрия – руки золотые. Николай тоже к нам там присоединится. Он, правда, не очень верит, что ты смог в архивах найти точные координаты давно заброшенной военной базы. Зато, если повезет, то с него – тебе бутылка настоящего виски. Настоящего старого виски – времен еще до четвертой мировой. Я сказала, что за недельку тебя на ноги поставлю. В конце концов, грипп – не самое худшее, что может случиться с человеком. А оптимальный маршрут к этой базе, если она действительно там есть, я уже рассчитала.

Так про что же был тот полусон-полубред перед тем, как Катя меня разбудила?