Солнце беспощадно пекло спину. Смуглая кожа истощилась настолько, что казалось от одного прикосновения лопнет и я исчезну, словно воздушный пузырь, случайно появившийся на мутной поверхности реки По. Поверьте, уж лучше такая быстрая смерть, чем то, что ожидало меня впереди. Бульк – и нет человека!

Проклиная злых духов и оплакивая горькими слезами никчемную жизнь, я толкал в гору тяжелую тачку, груженную виноградом, апельсинами, гранатами, капустой и морковью. Ширхэн возжелал сегодня фруктово-овощной салат… фруктово-овощной салат, политый кровью девственницы!

- Канарри тебя разрази по лбу!

Я выругался, остановился - деревянные оглобли больно стукнули по коленкам. В правый сандалий закатился камушек. Кое-как удалось вытряхнуть его, и я продолжил путь к смерти. А умирать так не хотелось!

- Чтоб ты хвост сломал и с горы свалился! Чтоб ты опух как нильский водяной бородавочник! Чешуя тебе в глаз! Чтобы тебя диск Солнца раздавил! Чтоб ты косточкой поперхнулся…

Моей косточкой… Вслух я это не произнес, а горько заплакал, рассматривая далеко впереди едва различимый, больше похожий на гигантскую жабу, силуэт дракона. Праздничная карминно-оранжевая краска потекла – на губах чувствовался терпкий привкус кожицы грейпанина. Сухая кожа щек жадно впитывала проливаемую зазря влагу, возвращая ее обратно в организм. Нечего слезы лить. Сам вызвался, другого выхода не было. Что поделать, если в деревне не осталось ни одной девственницы?! Ни одной девушки! Матушки да старухи. И всего два подростка я и Маллина. Не успела глупая моя голова представить, что родная сестренка отправиться в пасть к монстру, как храбрые ноги потащили меня вперед. Геройские руки растолкали толпу на вече, жаркие губы сами выкрикивали те слова, которые никто от меня не ожидал. И лишь испуганная голова, с распрямившимися от ужаса смоляными кучерями, не знала, как с этим всем справиться.

Шихрэн ибн Саддук приминал солнечные ванны перед обеденной трапезой, спрятав голову в прохладе. Видимо сегодня, лежать с раскрытой пастью и поглощать воду, так необходимую для жизни деревушки, у ящера не было желания. Горный источник он заткнул огромным камнем, по форме напоминающим оскорбительно скалящуюся морду крокодила. О том, как эти хищники умеют кривляться, перед тем как напасть - я-то знал не понаслышке. Сам видел не раз и сам бежал, быстрее и дальше чем глаза глядели. Автопортрет Шихрэн ибн Саддука следил за неспешным приближением обеда, лениво шевелились волосы-травинки на его голове. Скальные острые клыки торчали во все стороны, иногда перекрывая один другого. Тень от камня была страшнее самого Шихрэна, если и существует в мире что-либо ужаснее истинного порождения кошмара из кошмаров.

- Канарри чтоб тебя разорвали на части!

Выкрикнул я для поднятия боевого духа. На пустынной узкой тропе никто моих слов не услышит. Впрочем, поговаривали, что от скуки злой дух-мучитель заставлял жертв сквернословить и петь неприличные песни. Вот тогда я задумался, может и не по своей воле шлю проклятья великому и ужасному Шихрэну? От этого стало еще тяжелее на душе. Значит, смерть уже приобнимает за плечи и дышит холодом в спину. Уже близко, совсем скоро съест меня целиком. Мелкие колючки забурлили внизу живота, будто на завтрак я съел кактус. Хотя все что смог в себя влить - стакан молока. Как же не хотелось умирать! И что случится, если план старейших не сработает?… Они предложили на выбор две смерти. Как щедро! Или выпить пузырек с ядом перед тем, как драконья пасть раскроется надо мной, или… А вот что "или" я пытался утаить даже от самого себя. Вдруг Шихрэн ибн Садук из тех духов, что умеют слушать мысли. Ни к чему ему знать, в каком обличье к нему смерть явится.

Одет я был в длинный узкий цветастый балахон с оголенной спиной. Идти маленькими шажками кое-как привык, а вот бронзовые кольца, которыми традиционно украшали шею женщины нашего племени, нестерпимо душили. Будто Шихрэн уже схватил за горло и готовится откусить голову. Впечатления усиливались из-за того, что под ногами то и дело похрустывали кости и осыпавшиеся украшения красавиц, отправленных в пасть монстра до меня. Вот с ярко-голубыми камнями кольца Миссулы длинноногой, а вон серьги нежной Ильси. Я помнил их всех. Девушек. Ибо несмотря на маленький рост, по возрасту уже приближался к тому дню, когда следует выбирать первую жену. А выбор – дело ответственное. Делая вид, что пасу коров у водопоя, дни напролет я рассматривал красавиц деревни, стирающих вещи на берегу. Как вдруг в один прекрасный день, небо накрыла черная туча, и не было в ней ни просвета, ни лучика солнца. И полил с нее не дождь прохладный, а сжигающий все на своем пути огонь. Кто не успел спрятаться – погиб на месте. Так нашей деревенькой, и еще десятком других селений в низине реки По, завладел злой дух дракона Шихрэн ибн Саддук. Пришла засуха. Закрыл он своим телом горный источник - изо дня в день заливал чистую воду в бездонный живот, забирал самых красивых девушек. Пока никого не осталось. Кроме меня…

Сколько раз шли в поход на зверя отважные мужчины разных племен? Сколько мечей сломалось о прочную чешую пуза Шихрэна? Где-то тут их безымянные кости лежат, а я топчу прах соплеменником и трясусь от страха и стыда.

До сих пор не смог разобраться в себе. Чего больше – страха за жизнь свою или стыда. Стыда за страх перед смертью или стыда за глупую смерть "девственницей" в платье, а не отважным воином с мечом в руках? Каннарри! Как хотелось поскорей разобраться с этим всем. Вот с плодом дерева тагнарина все просто. Не знаешь, каков фрукт на вкус – разрежь его и все станет ясно. Красная сердцевина – спелый плод, зеленая – негодный, а пурпурный и вялый он внутри – значит выкидывать нужно немедленно эту гадость, пока зловонный духман не прилип к рукам твоим. А что же со мной сейчас? Снаружи спелая красавица, а изнутри – испуганный юноша? "Красавица"! Как же было стыдно выходить в таком виде из деревни. Но никто не смеялся над маленьким мальчиком в женском платье, никто не обозвал его обидными словами - провожали меня героя. Одного единственного, от которого зависела судьба всей деревни.

- Пошаловала, девитша? – рявкнул, откуда ни возьмись, голос. Громогласный и раскатистый, хотя и шепелявый. С горных пиков посыпалась мелкая крошка, предупреждая, что не стоит так громко разговаривать. Дракон задрал голову, прищурился, пригрозил непонятно кому крючковатым указательным пальцем с загнутым черным когтем, а затем обернулся ко мне, - Ладно, шего на обед мне шготовила?

- Как и заказывали, - пропищал я тоненьким голоском, вываливая из тачки на камни нехитрый набор из увядших овощей и фруктов.

- Да, да, - накручивая извивающуюся бородку на кончик хвоста, промямлил Шихрэн ибн Саддук. Прибывал он в глубокой задумчивости и, отчего-то, в нерешительности.

- Шначит так, девштвенная дева, - неуклюже поджимая лапы, подошел дракон ко мне, - Выпала тебе шесть всех небеш, шакончить великий ритуал, што все деветши твоего племени до тебя ишполняли.

Он кивнул в сторону каменной головешки, которая затыкала источник. Только тогда я приметил, что на каждом из острых зубьев скалы красный след имелся. Не иначе, кровь. Но страх от этих мыслей не овладел моим разумом. Наоборот, собрался я с духом и всем сердцем в победу уверился! Ведь дракон-то беззубый! Бояться нечего…

Склонившись в низком поклоне, на сколько платье позволяло, я выкрикнул:

- Позволь принять смерть в честь великого духа Шихрэн ибн Саддука и помочь тебе во всем, что попросишь - о, всемогущий дракон!

Понравились такие речи Шихрэну, разинул он в умилении пустую пасть. Белесые десна выглядели совсем не страшно, и я мысленно восхвалил добрых духов за такую удачу.

- Хорошая девиша, не кричишь и не плачешь. Вот бы вше так! Слушай сюда, шначит.

- Слушаю, мой господин, - подойдя так близко, что жар от, нагретой на солнце, чешуи горячо обдавал.

- За кротошть и шпокойствие твои – подарю тебе легкую шмерть. Рашколю голову над последним из зубьев Ашма-Хра, а потом и шьем с овощами. Даше петь и танцевать засштавлять не буду. Пошкорее хочу вернуть свои зубы! А так ше былое величие и мощь, - с этими словами дракон потянул ко мне лапу. И лапы-то у Шихрэна оказались коротки – что передние, что задние. А вот размах крыльев внушителен, сложены они сейчас за спиной и образуют большой горб. Смекнул я все и сказал?

- Разреши помочь тебе в ритуале? – дракон не остановился, обхватил когтями меня за талию и поднял, - Послушай, великий, я помогу тебе. Все овощи и фрукты что принес…ла заброшу тебе в пасть, на зуб Ашма-Хра пролью кровь и сама в рот тебе запрыгну. Ничего пережевывать не придется, все сама сделаю. Быстрее тебя к прежнему величию вернуть хочу!

- Умна девиша, хорошая из тебя шена вышла бы, если бы, да кабы, а так…

Зашамкал Шихрэн ибн Саддук, и согласился. Плюхнулся на зад свой толстый, пасть открыл и стал ждать.

Знаете, я в деревне самым метким игроком в чу-шу был - забрасывал кокос точно в корзину, обыгрывая всех. Вот и пригодился навык. Капуста, апельсин, гранат, капуста, виноград, морковь… Не медля ни на миг, я кидал плоды в пасть дракона – и тут же разносилось громкое урчание из живота его. Когда продукты закончились, я подхватил с земли меч, оставленный каким-то неудачливым воином, подошел к каменному идолу и отрубил себе руку…

Дракон издал протяжный вопль радости, но пасти не закрыл.

Оттолкнулся я от земли и будто сам по себе влетел в горло Шихрэна. Последние мгновения жить мне оставалось, до того как пламя вырвется из желудка сжигая все вокруг. Проткнул я гортань дракона мечом изнутри и со всей силы надавил на оружие, съезжая вниз. А что дальше было, до сих пор вспомнить не могу. В деревне рассказывают, что грохот стоял и земля тряслась - думали конец мира пришел. А затем мутные воды реки По наполнились чистой водой. И вскоре в воде этой появились все девицы, которых в жертву дракона принесли. Живые и здоровые.