Иван Ладуж закончил работу, сложил инструменты на стеллаже. Сбросил с себя рабочий фартук, слегка встряхнув его над мусорным ведром, повесил в шкаф для одежды.

Затем вышел в уборную, вымыл руки, смыл с лица пот и, вернувшись к шкафу, надел белую рубашку, без воротника. Рабочая неделя подошла к концу, и ему не терпелось поскорее добраться до дома, в котором его ждала любимая семья. У него не было привычки, задерживаться после работы, даже на минуту, и до того как у них появился сын. А после его рождения, он и вовсе летел домой и всегда в хорошем настроении. Чтобы не происходило на работе, он оставлял это в своем железном шкафу, вместе с засаленным фартуком, и в дом входил счастливый и довольный. Пересекая свой двор, он не сбавлял шаг, а наоборот ускорял, на секунду бросая взгляд в окно на кухню, и в дом входил, слегка запыхавшийся. Возвратиться поскорее, его тянуло не только потому, что скучал по супруге и ребенке, но и потому, что понимал - что жене сейчас очень тяжело одной весь день с трёхмесячным ребенком.

Войдя в дом, он услышал голос Наташи:

- Иван, иди глянь. Ванечка рожицы корчит.

Молодой отец на ходу скинул туфли и прошел во взрослую спальню. В ней они установили детскую кроватку. Так легче, удобно и практично: спи и баюкай, заплакал - далеко идти не надо.

Малыш лежал на спинке и теребил ручками, поднимая их то вверх, то вниз, то разводя по сторонам. Он лежал и улыбался, дул губы высовывал кончик языка, а глаза блестели как два хрусталика, на ярком солнце. Он что-то пытался выразить или показать, а может, просто игрался. Для молодых родителей это было не совсем понятно, но нескончаемо приятно. При виде такова, забываешь все проблемы и горести. При виде счастья на лице младенца, сам проваливаешься в детство. В таком состоянии пребывали сейчас Наташа и Иван.

Ближе к полуночи семья Ладуж, потихоньку укладывалась спать. Иван закончил напевать шестую монотонную песню, и Ваня после долгих боевитых сопротивлений, над настигающим его сном, все же к окончанию последней песни сдался. Отец бережно поправил выскочивший кончик пеленки, засунув его под скрутку. Убедился, что ребёнок надежно спеленат, и сам улёгся рядом с измученной и усталой женой, которая в полудрёме всё ещё контролировала, ситуацию наяву, но её усталое тело уже не шевелилось. Оно полностью отдалось притягивающей магической власти долгожданной кровати.

Через час, когда полная луна взгромоздилась на самый верх и добавила ночи новых красок и очертаний, Иван вдруг сквозь закрытые веки почувствовал яркий свет. Ещё борясь со сном пытаясь, пробудится, он нащупал руку жены. "Кто же тогда включил свет?" – подумал он, и тут же удивился – стало темно, а уши уловили тихий удаляющийся топоток. "Крыса! Чёртовы соседи, со своими поросятами!" – выругался он про себя.

Иван вскочил и тихо, но быстро выбрался из комнаты, в надежде застать крысу врасплох. Шелест прикосновений чьих-то ножек к полу продолжал удаляться. Иван щелкнул выключателем - вспыхнул желтый свет. Топот затих. Иван осмотрел углы комнаты, прошелся взглядом вдоль стен – дыр не было. "Под диваном, если только",- подумал он но, опустив голову вниз, сразу же забыл эту версию. Перед глазами на темно-коричневом полу он заметил маленькие следы, от запотевших ножек. Глаза привлекло одна деталь - из общего силуэта следа, выступала чуть заметная точка. В этот момент впереди хлопнула дверь.

Иван очнулся и устремился к выходу. Проходя торопливыми шагами мимо кухни, от падающего света из дверного проема зала, он продолжал видеть следы. Оказавшись в прихожей, ударил по выключателю. Вспыхнул свет и возле двери он увидел свежие выделяющиеся следы.

Иван поднял голову и воткнулся взглядом в толстый дверной крючок. Он был опущен глубоко в петлю. В доме и за дверью стояла тишина. Иван поднял руку и взялся за крючок, дёрнул его, на себя вниз, ещё раз рванул – крючок с петлёй мёртво сидели в дубовой двери и коробе. Тогда он поднял его и толкнул дверь.

Узкая полоска света развернулась и расширилась на весь порог крыльца.

На нём были те же знакомые следы. Которые медленно исчезали под лёгким дуновением ночного ветра - маленькие следы высыхали, медленно сужаясь к центру. Освещенный двор светом луны сохранял тишину и безмолвие, храня тайну исчезающих следов.

"Ванечка!" - молнией прострелило имя сознание отца. - Это не сон!".- Он осознал, что не может вспомнить взгляда, брошенного на кроватку минутами ранее выходя из комнаты. Его охватил страх. Он бросился в спальню. Пересекая комнаты, он скользил глазами по полу. Следов не было. Они растаяли, от комнатного тепла.

Влетев в комнату и обнаружив, что кроватка пуста, он почувствовал, как молниеносно теряет контроль над сознанием. Рядом с кроваткой сидела молодая мама, смотря на него непонимающим взглядом. Сквозь пелену затмения, где-то вдали как будто из другого измерения он услышал голос жены:

- Где Ванечка?

Иван всмотрелся в губы женщины, они медленно шевелились. Затем рот стал отрываться шире, отвернулся - снова перед глазами пустая кроватка. Развернулся, опустив голову вниз – следы, но большие, и в начале каждого следа большая точка от больших пальцев. Они ушли и опять вернулись. Поднял взгляд - широко открытый рот, и далёкий разрывающийся крик, еле доносящийся до сознания. Потом жгучая боль на левой щеке, и в уши врезался крик:

- Ты куда его дел!?

- Он ушёл,- выдавил из себя Иван. Его лицо мгновенно приобрело задумчивый и строгий вид. Наталья слишком хорошо знала мужа, и когда она видела его таким, значит что-то не так, значит всё серьёзно. Она сбавила тон и, натянув улыбку, спросила:

- Ему три месяца. Вань, что случилось?

Иван молча повернулся к кроватке, взял пеленку, зачем-то понюхал её, затем бросил взгляд на пол и строгим, но уравновешенным голосом ответил:

- Не знаю, - он сел на кровать.- Я проснулся от яркого света. Я ещё подумал. Это ты включила…

- Я не включала…

- Я знаю, - одёрнул её Иван и продолжил. – Я даже не успел открыть глаза, свет погас, а потом… я услышал топот: тихий такой и частый, как крыса, понимаешь? – Он поднял голову и посмотрел на супругу.

На него смотрели не понимающие глаза, но они были преданные. Наташа всегда верила, и никогда не сомневалась в стойкости и в принятых решениях мужа. Так и сейчас она слушала, и в глубине сознания понимала, что решение есть, а если его нет, то обязательно будет. Она молча ждала. Иван опустил голову.

- Я был уверен, что крыса. Вскочил и ломанулся в зал,- он помолчал и добавил. – Но я не глянул в кроватку… Хотя. Толку с того, что поглядел бы? – Иван впал в размышления с самим собой. Так происходило постоянно, когда возникала проблема, он всегда рассуждал вслух.- Нет… Даже лучше что я не потратил время секунды на осмотр кроватки, я мог бы успеть догнать его. Но…Блин как он дверь открыл? Прикинь. Я стою смотрю на следы, потом слышу дверь – хлоп. - Он снова поднял голову.

- Она была заперта, - неуверенным голосом вставила Наташа.

- Я знаю, там крючок висел. Как он дотянулся?

Иван встал, подошел к окну и всмотрелся в него: в ночи он не увидел ни одного огонька. Понятное дело ночь - все спят. Но Иван продолжил осмотр. Он направился к выходу из дома, бросая на пол взгляды. Наташа заторопилась за ним. Она не до конца понимала что происходит, и пока что заняла выжидательную позицию. Лезть со своими умозаключениями ей не хотелось, потому что знала реакцию мужа – он мог вспылить. А это плохо. Крики сейчас не нужны.

Они вышли во двор. Иван сразу же обратил внимание, что на уличном столбе не горела лампочка.

- Осмотри двор,- скомандовал он жене, а сам направился к калитке.

Наталья огляделась, под светом полной луны двор почти весь просматривался, лишь некоторые участки были черны. Она двинулась к одному из них и, нарушая тишину, тихо позвала:

- Ванечка?

Иван услышал сзади голос жены, но не обернулся. Медленно подходя, прислушиваясь к каждому шороху, он открыл калитку.

Прежде чем показаться на улице, он аккуратно огляделся по сторонам - соседей не было. Улица была пуста: ни машин, ни людей, и полностью обесточена – электричества не было даже в больнице, стоящей в пятистах метрах. " Там же резервное питание, должно быть",- удивился Иван, и тут же вздрогнул - сзади послышался шорох и голос жены:

- Ванюша? – молил дрожащий голос матери. Он подошла к автомобильному прицепу и заглянула под него. Там было пусто.

Иван заскочил обратно во двор, взглянул на супругу. Она поднялась, и в свете луны на её щеках он увидел свежие полоски от слёз. Она сдерживалась, как могла. Плакала молча.

- Его нет, жалобно, - сказала Наташа, и новая порция слёз скатилась по проложенной дорожке сверху вниз. Иван сделал шаг в её сторону, но осёкся.

- Свет! – выкрикнул он и побежал в дом. Наташа, не отставая, бросилась вслед за мужем.

Иван забежал в дом и погасил в комнатах свет.

В доме повисла тяжёлая тишина.

- Вань, - наконец не выдержала Наташа и выдвинула страшную версию. - Его украли?

- Не знаю. Возможно… Нет. Так. Сядь рядом, - приказал Иван, осветив место на диване маленьким карманным фонариком. Наташа, повинуясь, села.

- Давай по порядку,- начал Иван. – Если бы его украли, откуда тогда следы на полу трёхмесячного младенца? – Раз. Второе: Наташ, света нет в поселке. – Иван щелкнул два раза кнопкой на фонаре - свет потух и снова вспыхнул. Затем посмотрел на лицо жены. Она вглядывалась в светлый круглый пятак на полу. Иван демонстративно направил луч света на люстру и добавил: – А у нас есть.

Он замолчал, и вслушался в тишину. Наталья, посидев немного молча и, не выдержав затянувшейся паузы, вскочила и, переместившись к дверному проему, щёлкнула выключателем. Комнату озарил свет от люстры.

- Выключи! – заорал Иван, и машинально выключил фонарик.

Наташа испугалась, опустила клавишу выключателя вниз. В глазах потемнело, но не надолго, Иван вновь зажёг фонарь.

- Я думала сейчас нет, - начала оправдываться Наталья, стоя в дверном проеме. Подходить желание не было.

- Ты что не веришь мне?- озлобленно спросил Иван.

- Верю, - понурившись, ответила Наташа. Вновь в доме воцарилось безмолвие. Наташа сначала переминалась с ноги на ногу, потом подошла к окну и, отдернув занавеску, вгляделась в ночь. Освещение в поселке все ещё отсутствовало. Затем, осмелев, она вновь села на диван и спросила:

- Что нам делать?

- Ждать,- быстро ответил Иван, как будто ожидал этого вопроса.

Наташа все же ожидала другого ответа. В её голове вертелось слово: милиция.

- Вань, - начала она издалека. – Может позвонить кому?

- Я знаю про что ты. Только что мы им скажем? Что я не успел догнать трёхмесячного младенца? Про следы на полу? Какой дурак в это поверит? О! и ещё! Приедут, а у нас светло. В поселке света нет. А у нас все удобства. А ты скажешь, что спала, пока сынок бегал по дому?

- Я слышала, - возразила в свою защиту Наташа. Но муж перебил её.

- Да не важно. Суть не в том кто что слышал. Тебя за горло возьмут, скажешь – спала. А с меня спросят по полной: Куда ребёнка дел? И что я им отвечу? Свет, следы, открыл дверь ушёл - да бред! – Иван вспылил на секунду, но быстро взял себя в руки. - Да я бы и сам спросил. С кого только? – Иван снова замолчал, и продолжил размышление.- Хорошо, допустим следы, но кто дверь открыл?

Наталья смолчала, она незаметно погрузилась в свои мысли, которые привели её к одной идеи, что пока они тут рассуждают - Ванюша вернулся и лежит в кроватке. Она закрыла глаза и ясно представила себе это. "Как исчез, так и появился. Ведь мог уйти, значит, смог и прийти" - Она встала и направилась в спальню.

Подойдя к двери, Наталья прислонилась к дверному косяку и осторожно заглянула в комнату, направляя взгляд в сторону кровати. Кроватка была пуста. Она замерла, в таком положение, не сводя глаз от слегка вмятой детской подушки.

- Что там? – взволнованно полюбопытствовал Иван, вставая и продвигаясь к супруге. - Он там?

- Нет, - сухо ответила Наташа.

Иван положил руку на плечё жены и, шагнув в спальню, остановился.

- Сынок, - прошептал он, глядя, на пустую детскую кроватку.

Наташа стояла и думала. Она вспомнила ту мысль, которая заставила её минутой ранее прийти в спальню. "Как исчез - так и появился".

- Вань,- сказала она громко, чтобы привлечь внимание мужа.- Он не вернётся.

- Да перестань…- начал было утешать жену Иван, но она резко перебила его:

- Я не про то... Он дверь не сможет открыть.

- В смысле?

- Крючок с этой стороны. Он не войдет, - заторопилась Наташа высказать свою идею, пока муж не перебил её и не дослушал. Но при этом говорила, выделяя каждое слово. – Да, он не откроет, потому что крючок высоко. Да, он не откроет, потому что не дошел бы до неё… Но он дошел, и открыл. А если Ванечка будет возвращаться, то не сможет войти. Крючок с этой стороны. - Она закончила и замерла в ожидании реакции мужа.

Иван обхватил голову руками, и стал почёсывать короткие волосы. Вышел из спальни, заходил по залу, потом прошел на кухню, вышел в прихожую, и уставился на дверь. Наташа подошла сзади.

- Давай попробуем, - умоляюще попросила она мужа. Пока не расцвело. Может вернётся?

- Давай, – согласился Иван и посветил за печь, где лежали его инструменты. – Давай.

Выдернуть петли, оказалось делом не из лёгких. Но по истечению получаса, крючок все же сменил своё место положение и закрепился с другой стороны двери. Пока руки делали своё дело, Иван не переставал, размышлять. Петли он лишь слегка наживил. Потому что после того как вернётся сын, он собирался совсем выкинуть крючок. "Будем, закрываться на ключ, первое время, потом посмотрим. Спать, скорее всего, не придется. Будем дежурить, спать по очереди. Не привыкать… Он вернётся, уверен придет… Это же бред, - на глазах выступили слёзы. Отец утерся рукой, и продолжил ремонт. – Пусть бред, но он придёт.

Наталья стояла одна посреди прихожей. Она вслушивалась в звуки, доносившиеся из-за двери, и молилась, чтоб они не прекращались. Её охватил страх, потому что в голову пришла дурацкая мысль: "Вдруг сейчас, звуки исчезнут, и наступит тишина. Вдруг он тоже исчезнет – вдруг…". Она очнулась и вздрогнула, когда в доме раздался стук. Наташа выскользнула из прихожей и очутилась на кухне. На полу сияло круглое пятно света, потом он быстро взлетел и резанул по глазам.

- Вань? – позвала она, закрыв глаза. Свет исчез. Она вновь открыла глаза и в окне увидела освещенное лучом фонарика лицо мужа.

- Открой,- чуть слышно, сквозь стекло пробился дорогой голос мужа. "Он здесь. Он не исчез"- Наталья улыбнулась и поспешила к окну.

Иван забрался, закрыл за собой деревянные оконные рамы, и в доме опять всё стихло.

- Тихо так,- шепнула Наташа, желая начать разговор.

- Тихо, - также чуть слышно, проговорил Иван. Он взял жену под руку и добавил. – Пойдем ложится. Мы должны спать.

- Но…,- хотела, было возразить Наташа, но муж не дал договорить.

- Мы должны спать. От нас ничего больше не зависит. Он вернётся. Вернётся…

Одинокие родители легли, и приняли спящий вид. Они затаились, и старались не дышать, чтоб не пропустить ни малейшего звука, когда тот появится. Они замерли в ожидании открывающейся двери. Потом они жаждали, чтоб до их ушей долетел, самый дорогой звук – топоток. Тихий быстрый топоток. " Как же он заберется в кровать?! Да и темно", - вдруг посетила маму тревожная мысль.

- Вань,- еле- еле слышно, прошептала Наташа.- Как Ванечка залезет в кроватку? Темно ведь.

- Тихо! – цыкнул муж в ответ сквозь зубы. – Тут будет светло. Я чувствовал свет, когда он уходил. Закрой глаза мы, наверное, не должны его видеть. Вдруг спугнём.

Наташа послушно закрыла глаза, и даже слегка натянула на лицо кончик одеяла, на случай если случайно забудется и поднимет веки. "Может во сне. Вдруг усну. А они откроются. Свет исчезнет, и Ванечка не сможет зайти в дом". Она крепче сжала веки, а через минуту сквозь них пробилась, очередная порция моленных слёз.

 

 

- Мама, мамочка, пожалуйста. Умоляю тебя…

Наташа стояла в длинном белом халате, она дергала ручку двери. Крючок был откинут. Она тянула дверь на себя, что есть сил. Внизу в ногах стоял Ванечка. Он колотил крохотными ручками по двери и кричал:

- Папа открой, впусти нас…

- Вань, не держи дверь. Открой… Ты нужен нам. Пожалуйста впусти, - Наташа срывая руки, пыталась зацепиться за край двери. Но ей не удавалось. Снова взялась за ручку и что есть силы, рванула на себя. Внезапно она почувствовала, как начала стремительно падать, а в её руках осталась оторванная ручка. Опустив голову вниз, она увидела сына. Он падал вместе с ней. Мать снова подняла голову и увидела открывающуюся дверь. По глазам резанул яркий свет, а затем знакомый голос позвал её:

- Наташ… Наташенька?

Она почувствовала, как крепкие руки хватают её за плечи и поднимают вверх. "Он открыл… Ванечка, он впустил нас..." - Она открыла глаза.

- Наташ,- снова звал её голос. Она обернулась. В темноте сквозь свет, пробивавшийся через приоткрытое окно, её глаза были безумными. Она продолжала находиться на границе между безумием и сознанием.

- Наташ, - более требовательный голос, вновь позвал её. А потом плечё пронзила резкая жгучая боль. Она вскрикнула, но не услышала своего крика. Рука мужа крепко сжимала её рот. В глазах блеснула искра сознания. Наталья схватилась за больное плече, а её глаза спрашивали мужа: Что происходит?

- Ванечка вернулся.

Последние, слова она четко разобрала. И поняла, что уснула. Она приподняла голову и посмотрела на кроватку.

- Только тихо,- услышала она шепот мужа.

Ванечка лежал, чуть накрытый пеленкой. Он мирно спал. В спокойной тишине слышалось тихое дыхание младенца.

- Это я его накрыл. Он вернулся, слышишь - вернулся.

Наталья смотрела на сына, напрягая глаза. Она боялась моргнуть. "Вдруг снова, исчезнет. Я опять просплю. Нет. Я больше не сомкну глаз. Как он красив.

В отблесках луны её губы растянулись в доброй материнской улыбке. Она прижалась к мужу и, наконец, тихо зарыдала.

Иван лежал не шевелясь. Он крепко сжимал жену, не сводя взгляда с сына. Но скоро ночь взяла своё - она закрыла измученным родителям глаза, оставаясь наедине с загадочным маленьким ребёнком.

 

Иван проснулся первым. Он сразу же посмотрел в кроватку. Ванечка лежал на спинке, он продолжал спать. Пеленка за ночь сползла, и лежала зажатая в ножках. Отец медленно встал и осмотрел маленькое тельце сына: его грудь часто слегка приподнималась, и снова быстро опускалась - он дышал.

Иван вышел из спальни и прошел в прихожую. Входная дверь была закрыта. Он толкнул её. Дверь открылась. Выйдя на крыльцо, он выдернул крючок и петли. Зашел в дом и бросил их в инструменты за печь. Затем подошел к выключателю и щелкнул им. Лампочка на кухне не зажглась. Иван вышел из дома и направился на улицу. Выйдя со двора, он натолкнулся на соседа.

- Привет,- сказал Иван, оглядывая местность. Он увидел на ближайшем столбе разбитую лампочку.

- Здарова,- как обычно ответил ему сосед и продолжил. – Ты не поверишь, на всех столбах лампочки повзрывались.

Иван промолчал. А сосед продолжил, делится своими утренними раскрытыми.

- Щас электрики мимо ехали. Гляжу – Саныч. Я ему машу. Останавливаю, спрашиваю: чё света нету, и показываю ему на столб. А он мне говорит: По всему поселку такое. До вечера электричества не будет. Все лампочки на уличных столбах перегорели. По всему поселку трансформаторы погорели на хрен. И подстанции досталось. А понять не могут, в чем дело. Ладно бы молния – так тихо ночью было. Просто сгорели. Быть такого, говорит, не может - бред какой-то.

- Бред, - согласился Иван. А про себя улыбнулся. Он знал, что это не так. И переставленный дверной крючок это доказал. – Что ж, до вечера, так до вечера,- добавил Иван, развернулся и ушел не оборачиваясь.

Он зашел во двор и остановился у калитки. Бросил взгляд на щеколду и удалился, оставляя вход не запертым.

"Так, на всякий случай…"

 

* * *

 

- И всё-таки молодец сын, что внука Ванечкой назвал. Теперь три Ивана в роду. – Дед Иван держал младенца на руках, не отводя глаз от внука. – Третий Иван Ладуж. Он прислонился щекой к головке ребёнка. Малыш тут же заплакал.

- Ну, что сделал? Куда щетиной своей лезешь! – выругалась, баба Наташа. – Ребёнка поранишь. Дай сюда. Сейчас Ольга придет. А ты тут внука искалечил.

- Не выдумывай, я даже не докоснулся, - начал оправдываться дед, бережно передовая младенца. – Глянь на лице ни пятнышка. Малыш кричал во всё горло. Даже покинув руки обидчика и переместившись в руки родной бабули, он не переставал извиваться и плакать.

- А-а, а-а, а… – попыталась успокоить внука бабуля, но это лишь раззадоривало малыша и, он переходил на высокий тон, так чтоб было слышно только его. Наконец, они услышали, как в квартире хлопнула дверь и на кухню, держа в руках пакет с детским питанием, вбежала Ольга.

- Вот и мама пришла, - проговорила успокаивающе бабушка. Ольга выложила из пакета и поставила на стол: сок яблоко с 3 мес., пюре груша яблоко с 3 мес., и две упаковки молочной смеси с рождения.

- Денег хватило, Оль? – заботливо поинтересовался дед Иван.

- Да, спасибо, ещё осталось, - повернувшись, ответила Ольга и поспешила принять сына вырывающегося из рук бабушки.

- Ванечка проголодался. Сейчас Ваня будет кушать,- сказала Ольга, обхватывая ребёнка. – Мам, разведи пока смесь, а я пойду покормлю.

- Хорошо, Оль, иди, иди. Я всё сделаю.

Ольга ушла в детскую, и через несколько секунд ребёнок затих.

- Голодный он. А ты щетина, поцарапал, - принялся роптать дед на бабку.

- Не мешай, - оборвала она его в ответ. - Иди лучше машину подготовь. Сын приедет завтра, встречать поедем. – Наталья Сергеевна поставила подогреть чайник.

- Она старая, но вечная, - ответил дед.

- Да иди ж ты, дай спокойно дитя покормить, - более настойчиво потребовала баба Наташа.

- Вот заладила, – огрызнулся дед и, взяв коричневую барсетку, вышел из квартиры.

Ольга зашла на кухню через пятнадцать минут, одна.

- Уснул? - поинтересовалась бабушка.

- Ага, - устало ответила Ольга.

- Ох, - вздохнула Наталья Сергеевна. - А я уж тут грею в руках боялась остынет. – Она теребила бутылочку с теплой белой жидкостью.

- Ни чего, сейчас пол часа не пройдет - очнётся, есть захочет.

- Ну, тогда я посижу, погрею. – Баба Наташа села в кресло и спросила: - Свет, так молока и не прибавилось?

- Нет, мам, наоборот убавляется.

- Ясно.

Баба Наташа поднесла ко рту бутылочку и несколько раз погрела её своим дыханием.

- Мам, не мучься, проснется, подогреем в кастрюле,- предложила Ольга.

- Нет, хочу сама покормить внучка. Проснется, а я тут как тут, заплакать не успеет. Ты иди отдохни, Иван приедет. А ты вся усталая, вымотавшаяся. Скажет, что не помогали.

- Да, нет мам, перестань. Он все знает, я все ему передаю, когда созваниваемся. И за труды ваши и за денежную помощь - мы благодарны вам.

- Ой! Перестань,- перебила Наталья Сергеевна. – Мы с дедом все что есть, отдадим, лишь бы у вас всё было. - Она потерла рукой бутылочку с молоком и добавила. – Плохо только, что Ваня не видел сына... – Наталья Сергеевна резко погрустнела и замолчала. Её руки перестали шевелиться.

Ольга виновато обернулась и сказала:

- Мам, ты же знаешь, что тут для него нет работы. А на севере он заработал. Два раза по пол года, но оно это стоило. Теперь сможем купить жилье в городе, и не надо будет больше квартиру снимать. А в городе Ваня найдет работу, и будет с нами навсегда.

- Все-таки решили уехать? – понурым голосом спросила Наталья Сергеевна.

- Мам, не я это решила, жизнь заставляет. Сама пойми. Ты же видишь, на что ему приходиться идти, чтоб деньги заработать. С семьей год не живет, даже сына ещё не видел. Я тоже так не хочу. Это не жизнь.

- Да все понятно Оль. Ваня мне всё объяснял. – Баба Наташа вновь затеребила в руках бутылочку. – Внучка увезете. Редко видеть будем… - Она не договорила, потому что её оборвал громкий плач, донесшийся из детской комнаты. Она вскочила и побежала на крик.

Через час, когда на часах стрелки отмерили десять тридцать вечера, Ванечка уснул. Ольга вышла и проводила родителей мужа. Затем вернулась к сынишке и легла рядом. Они лежали на большой взрослой кровати. Вместе не страшно, вместе не одиноко. Она взглянула на маленькое чудо накрытое тонким покрывалом. "Беременность, рождение и вот он уже какой. Как же тяжело одной… Конечно, родители мужа помогали, но это не то. Как же не хватало тебя. Я так устала, скорей бы ты приехал. Мне тяжело". Она уснула ещё до того как, со щеки упала первая слёза огорчения и усталости.

Дед Иван сидел на диване в зале. В комнате работал телевизор без звука. Слева рядом с диваном стоял торшер. Свет от него падал на глянцевый журнал, который вот уже второй час читал дед, и ложиться спать не собирался. Завтра выходной. В доме было тихо. Дверь в спальню он как обычно прикрыл, чтобы не мешать супруге. Он перекладывал журналы из одной стопки в другую, одни просматривал быстро, на некоторых заострял внимание. Читал вдумчево, изредка поднимая голову и бросая взгляд на экран телевизора. Примерно через час, он в очередной раз посмотрел на телевизор и увидел на экране мурашки. Означающие окончание программы на телеканале. В это время дед Иван привык ложиться спать. Он подошел к телевизору и нажал кнопку, экран потух и вместе с ним пропал свет от торшера. В доме стало темно. Дед удивился такому совпадению. Выключил телевизор, а в торшере лампочка перегорела. На ощупь он встал и, вглядываясь в дверной проем, добрался до него и щелкнул выключателем, задрав голову вверх слегка прикрыв глаза, в ожидании резкой вспышки света от шести рожковой люстры. Но в комнате сохранилась темнота. Он еще пару раз щелкнул и, убедившись в бессмысленности своих действий, направился к окну. Подойдя, он отдернул шторы и вгляделся в ночь. На противоположной улице, ни на столбах, ни в окнах домов не было ни огонька. Приподнял голову. Сверху на него смотрела полная луна. В груди всё сжалось. И в эту же секунду тишину разорвала громкий звонок. Дед вздрогнул, обернулся – на журнальном столике, требовательно верещал телефон. Иван Иванович подскочил к столику, поднял трубку. В это время из спальни вышла Наталья Сергеевна.

- Что случилось? Кто это? - спросила она.

Но в ответ увидела вытянутую руку и сжатый кулак.

- Да, - стараясь сохранять спокойствие в голосе, сказал дед Иван. Он замолчал, несколько секунд слушал, потом грозно выговорил: - Никому больше не звони… Отключи его… Выключи свет и из квартиры не выходи. Я сейчас приеду… Я знаю, где он, успокойся. Мы вернём его… Делай что я говорю, и сегодня же он будет с тобой…. Так перестань! Мы только время теряем… Приеду всё объясню. Сделай только все как прошу… Вот и умница.

Дед бросил трубку на аппарат.

- Что опять? Ванечка?– раздался голос в темноте.

- Да.

- Я тоже поеду.

- Нет! – рявкнул Иван Иванович. Взял фонарик. – Давай толпой туда завалим. Дома жди. Я и сам, скорее всего, уйду от туда.

- Что там произошло? – не унимаясь, стараясь по скорее выведать у мужа пока тот наскоро одевался, спросила Наталья.

- Дверь хлопнула, она проснулась. Ванечки уже не было… На полу следы... В квартире свет. Все, как и у нас. Всё также как с Иваном. – Он схватил барсетку и, выходя из дома, сказал в темноту: Будь на телефоне, но не вздумай туда звонить, терпи.

Дверь в доме захлопнулась, и Наталья Сергеевна осталась одна наедине с мучительным ожиданием и страхом. "Завтра сын приедет, а Ванечка ушел... Если не получится? Как все объяснить сыну?" - Пробираясь сквозь темноту она добралась до окна в зале и встретилась взглядами с полной луной. Сложив руки вместе и, прижав их к губам, она начала молиться, не отрывая глаз от яркого желто - белого шара.

Подъезжая к пятиэтажному дому, Иван Иванович Ладуж выключил фары и на подсветке припарковался с торца здания. Добираясь до подъезда, он окинул взглядом дом. Освещения ни где не было. "Молодец Ольга. Всё получится" - прошептал он, и скрылся в подъезде, нащупывая глазами дорогу на пятый этаж.

Дверь открылась тихо.

- Пап? – всхлипывая, взмолилась Ольга из темноты.- Где Ванечка?

Иван Иванович шагнул за дверь, но закрывать не стал. Рукой он ощупал замок и спросил:

- Дверь была закрыта?

- Закрыта.

- Ясно, - сказал Иван Иванович и прикрыл дверь. Достал фонарик и по квартире забегал лучик света. – Пойдем быстро расскажешь что видела, что слышала.

Они прошли в комнату. Дед Иван осветил пол. Ольга остановилась возле кровати и села. Стоять она не могла, ноги подкашивались. Испуг забрал все силы.

- Сначала думала сон, светло так стало, – начала она.- Потом слышу – хлоп! Я вскочила, вижу свет на кухне горит. Я бегом туда.

- Почему на кухне?- насторожился Иван Иванович.

- На кухне, - пожала плечами Ольга.

- А в прихожей?

- В прихожей там лампочка перегорела. Я когда вас проводила, выключила свет. А лампочка как вспыхнет!

- Хорошо, – перебил её Иван Иванович. Ты говорила про следы. Покажи их направление.

Ольга встала и пошла в сторону кухни. Иван Иванович светил ей под ноги.

- Пап, следы такие маленькие. Там ещё пальчик выделялся большой. Я следы сразу узнала- Ваничкины. Отцова нога,- приговаривала Оля, заходя на кухню. Она остановилась у закрытой балконной двери. Дед Иван осветил дверцу и остановил луч на ручке двери с врезным замком.

- Так получается, что хлопнула не входная дверь? – растерянно спросил дед Иван.

- Я когда вскочила, так и подумала что входная, но она закрыта была, и тогда я начала искать Ванечку, и увидела следы. Они привели меня к балкону. Но… Пап, дверь была закрыта… Ключ лежал на месте. – Ольга подняла руку и указала на сервант, стекла которого слегка поблескивали от лунных лучей.

- Оленька, сядь,- попросил дед Иван, указав лучом от фонаря на кухонный стул. Она повиновалась и, тяжело передвигая ноги, добралась до него и села, наклонившись и, закрыв лицо руками.

- Пап, что произошло?- всхлипнув, в конец, обессилив, спросила она.

Дед Иван начал рассказ:

- С нашим сыном, с твоим мужем было тоже самое. Когда ему было три месяца.

Ольга подняла голову и посмотрела в темное лицо отца мужа.

Иван Иванович продолжил:

- В ту ночь я проснулся, и видел все как ты. Только уходил он через входную дверь. И вернулся через неё.

Ольга спросила:

- А почему это происходит?

- Не знаю, мы с Натальей Сергеевной тогда решили что сами справимся. Ни кому про ту ночь не рассказали… И справились. Он вернулся.

Дед Иван встал и подошел к балконной двери. Подергал её за ручку. Дверь мертво сидела в раме. Он осмотрел петли.

- В ту ночь я крючок перевешивал…- Иван Иванович размышлял шепотом. Ольга затаилась и не мешала. В голове крутилось много вопросов, но она ни чего не понимала. Лишь осознала, что вопросами не помочь. "Такое было, её Иван уже возвращался, значит и Ванечка вернётся".

- … В прихожей лампочка перегорела. Он не ушел через входную, потому что не было освещения… – Иван Иванович подошел к серванту. А как быть здесь? – Он взял ключ, осмотрел его. Это был обычный ключ, от обычного балконного замка.

Дед Иван открыл дверь и распахнул её настежь. В комнату проник ночной прохладный воздух. Дед молча постоял с минуту, долго всматриваясь в яркую луну, затем осмотрел балкон. Ещё раз бросил взгляд на луну и улыбнулся. Он зашел в комнату, слегка прикрыв за собой дверцу. Ключ он бросил в карман брюк. " Дело было не в замке и не в крючке. Ему тогда это было не важно. Важен был свет, который должен освещать ему путь" - подумал он про себя. А вслух произнёс:

- Иди дочка, ложись. Он скоро придет к тебе. Только не открывай глаза. И когда почуешь его, не говори, не плачь, просто будь рядом.

- Пап? А ты? Я боюсь одна.

- Ладно. Я в прихожей буду. Там света нет. Меня видно не будет.

Ольга встала и направилась в комнату. Уходя, она спросила:

- Пап, а с тобой такое было?

- Не знаю, Оль. Мои родители погибли, когда мне было три года. Меня бабушка доращивала.

Иван Иванович свернул в прихожую и затаился в темноте. Через несколько секунд в доме воцарилась тишина. Ольга сжалась в комок, подогнув к груди ноги. Она легла ближе к стенке, освободив побольше места для сына. Дед сел на корточки, прижался к стене и закрыл глаза. Он старался не дышать, лишь короткий вздох, короткий выдох.

Снова как тогда, примерно через полчаса скрипнула дверь на балконе. Иван Иванович чуть приоткрыл веки, и сквозь ресницы слева от себя ощутил свечение. Квартира заполнилась светом. Он прижался плотнее к стене. Скоро до ушей долетел быстрый топоток маленьких ножек.

"Он вернулся".

"Он вернулся", - прошептала Ольга мысленно в голове и почувствовала рядом шевеление. Она приоткрыла глаза - сын лежал рядом, свернувшись калачиком.- Это он. Ванечка вернулся". Она аккуратно дотронулась до маленьких хрупких пальчиков сына. Устроилась поудобней, расположившись, чтобы полностью видеть ребёнка и не закрывая глаз, стала проваливаться в сон. Глаза не могли нарадоваться. И она сколько могла отгоняла сон, но скоро он справился с её сопротивлением и окутал её в своих объятьях. Она уснула, не увидев, как потух свет и, не услышав, как щелкнул замок входной двери. Дверь открылась и закрылась.

Около обеда следующего дня дед Иван и баба Наташа приехали проведать внука. Дед Иван поменял лампочку в прихожей. А баба Наташа понянчилась с Ванечкой. Вечер был не таким радужным как день. Поезд не прибыл в назначенное время, и опаздывал на три часа. Иван Иванович бегал несколько раз на вокзал, но смог лишь узнать, что к двадцати двум часам пассажирский поезд обязательно прибудет. Причину опоздания не разглашали. И как бы не хотелось Ольге увидеть мужа идущего к ней по перрону: улыбающегося, счастливого, такого которого она уже успела много раз представить в своём воображении. И хотя его лицо уже было не таким чётким, но улыбку Ивана она помнила отчетливо. Его улыбка как бесценная картина, на которую было невозможно налюбоваться. Но ждать более двух часов с малышом не представлялось возможным, и было решено отправляться домой. А Иван Иванович сам встретит и привезет Ивана.

Ближе к десяти часам вечера Ванечка был сыто накормлен и крепко спал. Ольга с Натальей Сергеевной сидели на кухне. На праздничном столе горели три свечи. Они тихо беседовали.

- Красивую прическу ты сделала,- подметила Наталья Андреевна.

- Ваня просил. Я волосы специально отпускала. Хотела произвести впечатление на вокзале.

- Ничего, у вас вся жизнь впереди. Ещё не раз поразишь его. Ты красивая, он сам мне много раз повторял, когда вы встретились.

- Соскучилась по нём, - грустно сказала Ольга и поправила домашний халат. – Жаль, платье пришлось снять,- огорченно добавила она. – Пока готовила Ванечке кушать, молоком обрызгалась. Все из-за спешки. В ванной висит, застирала сразу, чтоб пятна не осталось.

- Правильно сделала, - одобрила Наталья Сергеевна сноху. – На белом могли разводы остаться.

За окном громыхнул гром, сверкнула молния и, сразу же по подоконнику забарабанил дождь.

- День какой-то сегодня, не везучий. Все ненастья на нас свалились,- подметила Наталья Сергеевна.

- Пойду погляжу, как там Ванечка, не проснулся. Дождь громкий,- сказала Ольга и встала из-за стола. Она двинулась к выходу, как вдруг услышала звук, доносившийся от холодильника.

- Мам, свет дали,- радостно объявила Ольга и щелкнула выключателем. Комнату наполнил долгожданный свет. На душе сразу же стало спокойнее и мирно.

- Ну наконец-то,- выдохнула Наталья Сергеевна и посмотрела в окно. В противоположном доме в окнах быстро стали вспыхивать лампочки. Люди дождались. Тяжело в выходной день без электричества. Тем более в воскресенье.

Ольга вернулась через минуту.

- Спит, - сказала она, и сев за стол тоже вгляделась в окно.

Наталья Сергеевна посмотрела на часы, большая стрелка уже отсчитала десятую минуту одиннадцатого часа. Она перевела взгляд на стол, оглядела его и сказала:

- Оленька, ты Ивану не рассказывай про ночь.

- А я и не собиралась,- быстро ответила Ольга. – Он же все равно не поверит.

- Я имела в виду,- продолжила Наталья Сергеевна.- Что мы так и не рассказали сыну, что он в три месяца исчезал. Было желание, но что-то нас удерживало. Наверное, страх. Даже воспоминание о той ночи навеивали мысли, что это снова повторится. Боялись этого. Потому и не рассказали.

- Я тоже не расскажу,- сказала Ольга, и они услышали, как во входную дверь вставили ключ, а затем щелкнул замок.

Родители Ивана ушли быстро. Мать долго обнимала сына. Глаза её были наполнены слезами. За стол они так и не присели. Иван Иванович тихо приказал Наталье Сергеевне собираться, сказал: что поздно уже, завтра на работу. Завтра насмотришься, добавил он супруге, и они вышли из квартиры. Мать лишь успела махнуть рукой сыну и тихо сказала:

- Пока сынок, завтра заедем.

Иван улыбнулся матери.

- Пока мамуль, - сказал он и махнул ей вслед. Когда мать с отцом спустились вниз и исчезли из вида, Иван закрыл дверь.

Выключив свет в прихожей, он обнял Ольгу. Крепко прижал к себе и спросил в полголоса:

-Где мой сын?

- Пойдем, - шепнула Ольга.

Иван долго смотрел на сына, всматривался в его лицо, опустившись на колени. Он сидел рядом с кроватью, склонив голову возле вытянутой ручки. Закрыв глаза, отец вдыхал приятный запах тела малыша.

- Как пахнет, - прошептал он, чуть шевельнув губами.

- Сама не могу надышаться,- сказала Ольга и присела рядом с мужем. Она поцеловала его в плечё, а затем тоже опустила голову на кровать. Иван открыл глаза. Их взгляды встретились. Они долго не моргали. В свете ночника, их глаза поблескивали от наплывших слез. Ольга улыбнулась, и Иван, моргнув, улыбнулся в ответ. Она дождалась - его улыбка была теперь рядом.

- Ты вернулся, - шепнула она.

- Навсегда, - сказал Иван и добавил. – Давай ложиться. Прости, у меня нет сил.

- Кушать не будешь?

- Нет. Пойду, обмоюсь и спать. Ты ложись. Только место мне оставь. Хочу рядом с сыном.

Иван ушел в ванну. Ольга переоделась в ночную рубашку легла с краю кровати. Оставив место посередине для мужа. От усталости глаза сами закрылись и, оказавшись в темноте, она лежала и слушала, как в ванной шелестела вода, а за окном продолжал хлестать дождь по стеклу. Монотонный шум дождя и шелест воды из ванны убаюкали усталую Ольгу. Они лишь на секундочку открыла глаза, взглянула на сына и провалилась в тихую темноту.

 

 

Наталья Сергеевна долго не могла заснуть. Радость от возвращения сына. разбередило ей нервы и сон никак не приходил. Учащенно билось сердце. Её одолевали мысли о будущем сына. Она то и дела накручивала себя, углубляясь в мысли о расставании, о переезде молодых. О том, что редко видеться будут. Но, измотавши себя вконец, к полуночи она уснула даже под шум дождя и громкий храп мужа.

Ей показалось, что она на секундочку всего лишь закрыла глаза. Наталья Сергеевна разомкнула веки и уставилась в потолок. Из зала в спальню падал свет. И тут она услышала топот. Она резко повернула в сторону, где должен был лежать Иван. Кровать была пуста. И тут же в доме хлопнула дверь.

Наталья Сергеевна быстро поднялась и заторопилась к выходу. Но дойти до входной двери она не успела. Её остановил телефонный звонок.

- Мам?- услышала она голос Ольги.

- Оль, У вас что-то случилось?

- Мам, у тебя есть свет? – спросила Ольга. Её голос дрожал.

- Да.

- Мам… в поселке нет света, - Ольга помолчала немного и добавила.- У меня тоже в квартире свет… И я одна…. Они ушли, мам… Они ушли…- Последние слова сорвались на крик.

Наталья Сергеевна опустила взгляд на пол и увидела следы на полу. Следы были ей знакомы. Большие пальцы ног сильно выступали из контура следа. Спутать их было невозможно. Это следы Ивана. Затем она подошла к окну. В чистом ночном небе сверху на неё взирала полная луна, а из телефона вновь раздался крик:

- Они ушли-и-и-и…