Мария хозяйским взглядом окинула стол и чуть поправила салфетку. Сервировка была безупречна, но ей хотелось хоть чем-то занять себя в ожидании сына.

Хлопнула парадная дверь. Вместо привычного: "Мам, я дома", тишина. Женщина выбежала из столовой, но сын умчался наверх, перепрыгивая через две ступени.

- Артур?

Никакого ответа, лишь звон разбитого стекла.

Мария подхватила юбки и бросилась в комнату сына.

- Артур, что слу…?

Юноша стоял, отвернувшись к окну, на полу валялись осколки старинной вазы, не одно десятилетие украшавшей их дом. Чертежи, письменные приборы – все было на полу.

- Нет, - Мария прижала руки к груди, - не может быть! Ты же все рассчитал. Мы же вместе подбирали заклинание.

- Она не работает, - Артур повернулся к матери и развел руками. – Она просто не работает. Я не знаю, почему. Ведь проверяли ее. И здесь, дома, и вчера в деканате. Старый Лунь сам видел, что все работает. А сегодня даже не включилась. Это позор. Провалить итоговую работу – это позор! О должности в Императорской Научной академии теперь можно забыть.

Мария тяжело опустилась на пуфик. Восемь лет учебы сына пошли прахом. А как они ждали этого дня! Как готовились к нему! На сегодня был запланирован праздничный ужин. Но не в ужине дело. Этот дипломный проект Мария считала немножечко и своим. Кто, как не мать, поможет сыну подобрать верные заклинания для запуска паровой кухонной машины? Особенно, если эта мать – потомственная ведьма. А как они радовались, когда из недр машины появились первые пирожные, а потом они пробовали жульен. Как смеялись, когда фаршированные перепела неожиданно ожили, и их пришлось ловить по всей кухне…

Декан факультета профессор Луньков, получивший прозвище Старый Лунь не только за фамилию, но и за белоснежную седину, считал Артура лучшим студентом на потоке и пророчил ему блистательную карьеру. Но все пошло прахом.

- Артур, хочешь, я поговорю с Петром Афанасьевичем? Может, еще можно что-то сделать? Сдать работу с другим потоком?

- Нет! – ответ был таким резким, что Мария невольно отпрянула, - У меня достаточно образования, чтобы найти хорошую работу. Я не хочу, чтобы ты и дальше на всем экономила. Думаешь, я не знаю, что последние три года ты не получала от отца ни копейки, и заложила почти все имущество, чтобы оплатить наше с Олегом обучение?

- Артур…

- Нет, мама, я все решил. Олегу надо закончить гимназию. Я, как старший в семье, обязан вас содержать.

 

На дальнейшие увещевания матери Артур отвечал так же твердо и решительно. Их разговор затянулся глубоко за полночь, но Мария не смогла переубедить сына.

На следующий день он побывал в Университете, забрал документы и злополучную кухонную машину. Всю неделю Артур уходил из дома, едва позавтракав, а возвращался только к ужину. На расспросы матери отвечал уклончиво и сразу после ужина отправлялся спать.

Марию не покидало ощущение, будто сын захлопнул перед ней дверцу в тот мир, где они понимали друг друга без слов. Днем женщине удавалось гнать прочь дурные мысли, но вечерами становилось просто невыносимо. В тишине спящего дома, при свете газовой лампы ее единственным собеседником был Кондратий.

Он много веков прожил в доме и помнил всех ее предков. Когда-то давно, еще будучи маленькой девочкой, Мария спросила: "Как ты можешь говорить, что живешь здесь много веков, когда этому дому не более ста пятидесяти лет? Самому городу чуть больше". Кондратий разгладил косматую бороду и сказал: "Дом – это не четыре стены. Дом – это твоя семья".

- Что с моей семьей, Кондратий? – Мария подняла на домового уставший взгляд, - Чем я могу помочь Артуру? Что его терзает?

- Твой сын принял мужское решение. Не мешай ему сейчас. Лучше удели Олегу больше внимания.

- А что Олег? Приедет на каникулы, сходим в Кунсткамеру, в Летний сад или еще куда-нибудь.

- Я не об этом. Мальчик растет без отца. Откуда ты знаешь, чему его учат в той гимназии?

Мария горько усмехнулась:

- Ты опять за старое…

При каждом удобном случае Кондратий высказывал недовольство пансионным обучением. Но Мария лишь отмахивалась.

- В той гимназии учился Артур, учился их отец…

- Вот именно, - не унимался Кондратий. – Олег – точная копия отца. Даром, что совсем его не помнит. Мальчик может попасть под дурное влияние, и тогда ты потеряешь сына, как уже потеряла мужа.

Слова старика больно резанули Марию. Она не любила ворошить прошлое и вспоминать, как однажды супруг, не раздумывая, сорвался с места, бросил Марию и ребенка, чтобы вдохнуть пьянящий воздух свободы и приключений. Своего младшего сына он так ни разу и не увидел. Роман писал жене письма, полные страсти и признаний в любви. Он справлялся о детях, присылал деньги, чтобы семья ни в чем не нуждалась, но так и не вернулся.

А три года назад перестал и писать.