***

Во рту планеты живет последний человек Земли.

Большую часть своей жизни он провел в маленьком, консервативном швейцарском городке, неподалеку от границы с Францией. Человек жил в старом городе, пропитанном патрицианской гордостью, замкнутостью и самодовольством. Местная аристократия, ограниченная, воспитанная на ханжеских принципах, твердо убежденная в своем превосходстве и уникальности своего города, довольствовалась только тесным семейным кругом, чужих же принимали неохотно. Здесь можно было увидеть служащих, добровольно изо дня в день ходивших в свои конторы, несмотря на многомиллионные состояния. Они придерживались строгой бережливости в повседневной жизни, жили в своем мирке, для которого весь остальной мир как будто не существовал. В этой замкнутой среде соблюдалась строжайшая дисциплина, все держали себя в руках и все следили друг за другом. Никто не знал сомнений или не хотел в них сознаваться. Души полностью укрылись от чужих взглядов, зная, что у каждого есть право осуждать другого.

Долгая жизнь в узком кругу людей, с которыми все уже переговорено, чьи лица, жесты, слова не может не раздражать.

В этой атмосфере у него постепенно возникло смешанное чувство страха и раздражения, когда вечно натыкаешься на кого-то с утра до вечера. Человек чувствовал себя в какой-то изоляции, в отрыве от всей остальной жизни, словно в блокаде. Ему хотелось согнуть пополам, сломать, втоптать в землю этих людей. Он уже не мог отводить глаза в сторону, притворяясь, что ничего не замечает. Тягостнее всего было ощущение, что все это он уже когда-то переживал, дежавю возникало на каждом шагу. Он беспрестанно узнавал прежние жесты, слова, все было знакомо, все предугадано. Окружающие пейзажи казались неживыми, ненастоящими, во всем мерещилась фальшь. Появилось чувство, что к нему относятся несколько иначе, чем к другим. И даже здания выглядели картонными, они словно скрывали подлинный мир, истинное положение вещей. В нем постепенно, капля за каплей собиралась злость, человек запрокидывал голову, смотрел по сторонам, охватывая взглядом старое небо, с едва уловимым налетом изношенности, какой бывает у поддержанной вещи. Он искал изъян, отслоение на густой, матовой, поверхности.

Небо – это стена? Небо – это окно, а может небо это вода? Тогда есть ли у неба дно и что за ним?

В конечном итоге он нашел прореху в холсте мироздания. Человек вцепился в него обеими руками и потянул к себе. Холст разорвался.

Рекламные щиты, куски нержавеющей стали, и все смешалось, закружилось перед глазами. Тогда ему впервые явился Призрак Печали.

Человек решил поселиться во рту первой планеты, готовой принять его. Выбранное им небесное тело затерялось где-то в далеких глубинах космического пространства, в складках сверкающей бархатной темноты, в самом сердце опасного пояса астероидов, с его нескончаемыми потоками метеоритных тел. Теперь его окружал только жесткий холод мирового пространства и электромагнитные бури в окрестностях планеты.

Наконец он обрел покой, счастье, достиг Абсолюта, освободился от материальных условностей и моральных ограничений.

Человек был готов ко всему. Его нисколько не смутил необычный цвет содержимого нового жилища. Перед ним были представлены все оттенки синего. От почти белоснежных зубов, до насыщенно-фиолетовых десен и языка.

Первое время человека преследовало ощущение, что он жил тут всегда, будто все только и дожидалось его прихода и эта идеальная планета создана именно для него.

Этот господин сразу же завоевал уважение жившей там кошки своей чистоплотностью. Он ходит в носках из нержавеющей стали и каждый день принимает душ из жидкого бетона. Человек становится босыми ногами на холодные плиты, волны мурашек костяшками домино пересекают тело, пересчитывают позвонки. Вязкие капли падают на оттопыренные лопатки, очерчивают контуры, успокаивая построившееся войско волос. Он поворачивает кран, и бетон принимается шумно стучать по плечам, расчерчивая туловище на равные симметричные полосы. Постепенно слой бетона полностью покрывает его тонким темным слоем. Засыхая, он с треском осыпается, покрывается сетью морщинок, как будто ожила похороненная статуя императора Цинь Шихуанди. Бетон никогда не кончается.

Кошка хочет курить, но нет сигарет, у нее на них аллергия.

В то время как человек принимает душ, кошка исследует древовидные комнаты, в поисках заначки. В такие моменты ее охватывает своя, кошачья меланхолия. Ничего не обнаружив, кошка впадает в депрессию, свирепо реагирует на любую мелкую неприятность и ее частенько посещают мысли суицидального характера. Навязчивое желание превращается в потребность и почти жизненную необходимость.

Когда планету сотрясает землетрясение, сотни маленьких белых крупинок начинают кружиться по комнатам, превращая их в сказочный мир внутри стеклянной сферы. Землетрясение могло длиться месяцами, как сезон дождей в тропиках. Тогда на человека гигантской уносящей волной нахлынывает апатия. Мигрени давят на него всей своей тяжестью. Они ужасны, они заполняют комнаты, действуют на окружающее пространство. Кошка ощущала мигрень сквозь стены, она страшилась их больше всего на свете. Но между приступами забывалось, до чего они сокрушительны.

В такие дни человеку являлся Призрак Печали, томящийся во флейте. Как правило, он приходит только в густых, клубящихся сумерках. Они подолгу беседуют в дальней комнате, недоступной землетрясению. Но голоса сливаются в монотонный гул, поэтому разобрать, о чем они говорят, совершенно невозможно.

В свободное от размышлений время, человек делает ненужные стеллажи из дешевых досок. Их около сотни, он заполняет ими пустующие комнаты. У него серый болезненный цвет лица, он признает только семгу с паприкой и не ест ничего, кроме нее. В обшарпанном шкафу хранится исключительно черная одежда: на каждый день одинаковые пиджаки, рубашки, брюки – все цвета Вечности, поэтому все время кажется, что на нем один и тот же костюм, из-за этого ощущение времени словно пропадает, растягивается, становится пассивным, едва заметным. Только стрелка электронных часов описывает круг за кругом, значит, планета еще продолжает вертеться. Выходит, лишь по стрелкам часов люди могут удостовериться в том, что они еще существуют. Несмотря на хорошее зрение, он по привычке давно носит очки, так, что это даже повлияло на форму носа. Верхняя, хрящевая его часть не только утончилась, но и приобрела два красных пятнышка на местах, куда жали дужки, прикрепленные к оправе.

Побежденный человек почти не разговаривает. Он целыми днями слушает африканский джаз, ожидая следующего появления Призрака Печали.