Они пробирались по мертвому городу вдвоем. Первым шел Злой – он уже множество раз бывал здесь, но все же двигался крайне осторожно. Пройдя дюжину шагов, он замирал, тревожно оглядывался и только потом разрешал двигаться дальше. Чиж, для которого это было первое посещение города, торопливо подчинялся каждому приказу брата.

Злой обернулся и махнул, подзывая к себе. Осторожно ставя ноги на серую каменную корку, покрывавшую землю во всем городе, Чиж приблизился к брату, напряженно вертя головой. В результате чего он не увидел трещину под ногами и чуть не натолкнулся на брата. Злой легонько оттолкнул его.

– Не мельтеши. Сегодня мне нужны твои руки, а не глаза.

Чиж покосился на правую ладонь брата, перемотанную длинным клочком серой ткани. Луну назад брат ушел в город и вернулся с исполосованной рукой. Благодаря травницам общины раны на ладони затянулись, но из пяти пальцем шевелились только два. Только поэтому Злой взял с собой младшего брата.

Злой снова зашагал, неловко простукивая землю перед собой длинной жердиной. Чиж помнил, как брат обстругал ее почти полный год назад, прежде чем ушел в город в первый раз. Сейчас это казалось даже странным – походы сюда сделали брата богачом, он мог позволить себе вещи, оставшиеся со времен Воздаяния. Но Злой все равно всякий раз брал ту самую жердь.

Теперь он уже не мог держать ее нормально. Правая рука была покалечена, а левой не удавалось держать ее достаточно сноровисто.

– Сегодня пойдем недалеко, если особо мешкать не будем, то ночью домой вернемся. Я приметил место, там, скорее всего, будет. Но сходить не смог, не успел – Злой указал на покалеченную руку. – Но вряд ли ее нашли. Ума не хватит.

Кивнув, Чиж последовал за братом.

 

На другом конце города человек, уже давно забывший, как звучит его имя, нежно огладил приклад винтовки. Огрубевшими пальцами он почувствовал глубокие царапины, складывающиеся в заглавную букву "R". Он старался метить так все свои вещи. Чтобы когда-нибудь археологи будущего поняли, что жил такой человек.

Который пережил конец света и на протяжении почти сорока лет зачем-то продолжал жить. И ставить метку "R" – реликт. Выживший наследник цивилизации, оставшийся с городом даже после его смерти. Пожалуй, в этом была своя ирония – прежде, до катастрофы, он неоднократно выражал желание навсегда уехать, бросить мегаполис.

Тяжело поднявшись, Релик взял охотничий карабин, взвесил в руках, после чего вышел на балкон. Он уже не мог простоять весь день, годы брали свое. Старик опустился на стул, оружие положил на перила. С четвертого этажа открывался отличный вид, простреливалась вся улица. Реликт ожидал, что именно по ней в город войдет мародер.

 

Когда Чиж почти вышел на середину улицы, брат его остановил. Злой ощутимо ткнул его жердиной в плечо и вполголоса посоветовал:

– Держись самого края, так тебя сложнее заметить. Здесь может быть опасно, если не знать, что делаешь.

Чиж кивнул.

– Пошли.

Злой хорошо знал город. Он уверенно свернул с широкой улицы, по которой они пришли, повел брата через площадку, заставленную металлическими повозками. Чиж знал, что до Воздаяния повозки ездили сами по себе, без помощи лошадей. Он хотел было погладить гладкий бок, но вовремя отдернул руку. Прежде, чем заметил брат.

Чиж не знал, сколько они шли, в городе было сложно следить за временем. Пожалуй, за это время он бы успел прополоть большую грядку. А то и полторы. Чиж уже успел порядком заскучать, прежде чем идущий впереди Злой поднял руку.

– Видишь металлический сарайчик? – Вполголоса спросил брат, указывая на сооружение, выкрашенное в белый и синий. – Нужно открыть. Там скорее всего будет нужное.

Вслед за братом Чиж обошел собранную из металлических листов будку. Насколько он понял, прежде внутри сидел один человек, торговавший через маленькое окошко.

– Здесь несложный замок. Но открывать придется тебе, с одной рукой не справиться.

Заметив замешательство брата, Злой с нажимом сказал:

– Это не воровство. Мы просто возьмем ничейную вещь. Это то же самое, что сорвать ягоду в лесу. Эти вещи принадлежат всем нам, всем оставшимся. Так что бери отмычки и делай, как учили. Понял меня?

– Понял.

Чижа позабавило, что Злой неправильно понял его заминку. Еще два поколения назад никто из их общины не притронулись бы к чужим вещам. Их отцы, бывшие малыми детьми во время Воздаяния, после долгой молитвы взяли бы только самое необходимое. Они же, треть поколение, тащили все, до чего могли дотянуться. Сейчас Чиж приостановился лишь потому, что повторял в голове порядок взлома замков.

Злой протянул брату три изогнутых отмычки, приглашающе указал на державший дверь навесной замок. Приблизившись, Чиж присел перед замком. Уняв легкую дрожь в руках, он приступил к взлому.

 

Уперев карабин в плечо, последний житель города напевал по нос:

– Иди ко мне, иди ко мне… Здесь есть, все хочешь, ты только приди…

Он не сомневался, что мародер вернется. В прошлый раз, двадцать семь дней назад, Реликту так и не удалось подстрелить пришельца. Теперь пришлось сменить позицию, перебраться на перпендикулярную улицу. Старик планировал пристрелить мародера прямо на перекрестке.

Реликт знал, кем был мародер. Сектант, один из новых амманитов. Во всяком случае, так их называли раньше, до конца света. Религиозные фанатики, отказывающиеся принимать современные технологии, начиная с электроприборов и заканчивая медициной. Набожные амманиты ездили в повозках, работали от рассвета до заката, сами обеспечивали свое существование. Они считались потерянными для цивилизации.

Амманиты жили очень замкнуто. Заключали браки только внутри общин. Наверное, именно поэтом они смогли пережить пандемию.

Старик отвлекся от воспоминаний, торопливо схватился за висевший на шее бинокль. Показалось – похоже, глаза уже начали подводить его. Либо же он слишком хотел увидеть пришельца.

Замкнутость жизни помогла амманитам во время пандемии. Болезнь появилась в их общине позднее, чем в больших городах. Заразу принесли беглецы, пытавшиеся скрыться у сектантов. Тогда же стала известна главная особенность амманитов. Старик до сих пор помнил тот телевизионный сюжет.

Поколения внутренних браков привели к тому, что новые амманиты стали обособленной популяцией человечества. Заметно отличающейся. Прежде считалось, что такая замкнутость вела лишь к развитию наследственных заболеваний. Но когда амманиты столкнулись с болезнью, страну потрясла сенсация: их иммунитет побеждал болезнь в девяти случаях из десяти.

Разумеется, они могли стать ключом к разработке способа борьбы с заболевание. Но было слишком поздно – мир уже начал разваливаться на части. Говорили, что несколько амманитов добровольно вызвалось помочь исследованию. Говорили, что они так и не смогли доехать до научных центров. Много чего говорили. В последние дни появлялось слишком много непроверенной информации.

Как бы то ни обстояло на самом деле, все закончилось плачевно – малую долю жителей города эвакуировали, судьба остальных была незавидной. Тогда, две трети жизни назад, он оказался одним из тех, кто остался жить, заразившись. Каким-то чудом его организм смог победить болезнь. Но и это не спасло его от одиночества – пока он метался в бреду по кровати, эвакуация закончилась.

Реликт остался один. Прослушивал все радиочастоты, пытался понять, куда ушли остальные. Безрезультатно, только помехи. В первые месяцы он готовился к экспедиции по поиску выживших. Подобрал машину по вкусу, запасся едой и бензином, выехал по направлению столицы.

После полугода блужданий по пустым дорогам Релик вернулся. Изможденный и истощенный. За все это время он не увидел ни одного человека. Живого, во всяком случае. Разочаровавшись в возможности найти других людей, он вернулся в город. Так он стал его единственным жителем.

И защитником. В том числе и от мародеров.

 

Злой всегда был одиночкой. Даже у них в общине он почти не разговаривал с младшим братом. Еще он крайне плохо умел учить. Вот и сейчас взлом замка отнял намного больше времени, чем если бы Чиж проделывал все один. Брат советовал под руку, порывался отстранить, сделать все самостоятельно.

Замок скрипнул еще раз, и душка высвободилась из паза.

– Все, сделал.

– Молодец, – вполголоса похвалил его Злой. – Теперь отходи и смотри, как это делается.

Он распахнул узкую дверь, впуская свет в металлическую будку. Чиж почувствовал запах пыли, спертый воздух. Злой положил жердь, осторожно заглянул внутрь. Вышел, кивнул.

– Мертвецов нет. Уже хорошо. Смотри, все было закрыто, дождь вряд ли попадал, немного подтекало весной, но в целом почти ничего не пострадало. Интересно, насколько нам повезет?

Злой снова вернулся в будку, начал тщательно обшаривать все внутри. Чиж слышал напряженное сопение брата, шелест бумаги, шуршание упаковки. Какое-то время спустя он вышел, держа в руках плоский прямоугольный предмет.

– Ожидал, что будет больше одного. Смотри, как это выглядит.

Брат тщательно оттер ладонью тонкую прозрачную пленку, покрывавшую… Чиж не знал, как это точно назвать. Тонкая большая книга с мягкой обложкой. С цветными картинками. Собственно, ради этих самых картинок они и были здесь.

Прекрасная богиня томно и игриво смотрела на него с обложки. Она изогнулась, прикрываясь лишь руками и длинными распущенными волосами. Чиж облизнул губы, рассматривая девушку через пыльную упаковку. Злой протянул ему книгу.

– Это называется журнал. Смотри, видишь тут сверху пятно, похожее на зайца? Увидишь – бери сразу. Такие встречаются достаточно часто. И ценят их не особо высоко. Хотя смотря с чем сравнивать. На один такой можно выменять месячный запас дров. Если осень. Зимой – меньше, понятное дело.

– А там, внутри… – медленно спросил Чиж, – есть еще такие же картинки? С ней же?

– Да, конечно. В этом и суть. Не так много, как хотелось бы, но есть.

– Можно открыть?

– Нет! – почти выкрикнул Злой, предупреждая движение брата. – Даже не смей. Некоторые ценят именно закрытые журналы. Им важно быть первыми. Совсем как…

Не договорив, Злой рассмеялся. Чиж удивился, насколько разговорчивей стал брат в брошенном городе. А тот продолжил:

– У человечества всегда сохранятся некоторые ценности. Даже после Воздаяния, да случись хоть три Воздаяния подряд, эти вещи останутся неизменными. Понимаешь? Мужчины всегда будут готовы заплатить за возможность увидеть пару отличных сисек.

– И ты живешь только этим? – спросил Чиж.

– Ты молодой еще, холостой. Многого не понимаешь. Все в нашем мире познается в сравнении. Ты помнишь, как выглядят наши женщины? А теперь посмотри на нее. Человек должен сравнивать. Все как раньше, пятьдесят лет назад, до Воздаяния. Пока была возможность сравнить себя с другими, наши нравы были чисты. Потому что мы могли понять, как вести себя стоит, а как нет. Потом другие исчезли, и чем все закончилось?

Злой обвел рукой вокруг.

– Потеря ориентира и как следствие – падение нравов. Мы живем как можем. Но стоит появиться прежней цивилизации – и мы вернемся к Богу, труду и молитвам. Вот так некоторые наши мужчины когда видят этих распутниц, начинают ценить скромность своих жен. Я не придумываю.

После короткого молчания брат добавил.

– Хотя будем честны, некоторые их использую, просто чтобы…

Злой красноречивым жестом показ, для чего некоторые использую картинки с девицами.

Зная вспыльчивость брата, Чиж спросил, осторожно подбирая слова.

– Злой, почему ты вдруг стал красноречивым, как наш пастор? Обычно тебя не интересовало мое мнение.

– Опять ничего не понимаешь. После этого, – брат показал правую ладонь, – ты стал кормильцем семьи. И мне важно, чтобы ты разделял мое отношение. Иначе ничего хорошего не выйдет. Я не требую ответа сейчас. Нужно идти – я рассчитывал найти здесь больше одного журнала. Пошли.

 

Когда Реликт только узнал о том, что поселение новых амманитов почти не пострадало, то увидел в этом вселенскую иронию. Он полгода ездил по стране, ища выживших, а целое поселение было совсем рядом. С трудом сдерживая слезы радости, Реликт вышел к ним.

Стоило отдать им должное – сектанты приняли чужака, назвали равным себе и позволили поселиться вместе с собой. Первое время Реликт считал, что вместе с амманитами сможет хоть чуть-чуть вернуть прежнюю жизнь. Но достаточно быстро он понял, насколько ошибся.

По большому счету, после конца света сектанты не потеряли ровным счетом ничего. Они не зависели ни от электричества, ни от бензина. Единственное горючее топливо, которое они использовали – дрова. Сектанты жили натуральным хозяйством и даже не понимали, зачем им восстанавливать цивилизацию.

Реликт так и не смог простить этого амманитам. Не удалось смириться с мыслью, что эти люди потеряли намного меньше, чем он. Поэтому старик ушел. Оставил сектантам их мир, а сам вернулся на развалины своего.

И сейчас он был полон решимости отстоять город, когда-то бывший его домом.

 

Чиж тихо позвал брата и указал направо, на стекло, занимавшее половину стены первого этажа. На стекле был нарисован журнал. Без нагой девицы на обложке, однако крайне похожий на найденный ранее.

Злой только отмахнулся.

– Смотри, дверь выбита. Значит, внутрь попадал и дождь, и снег. Вряд ли бумага могла уцелеть за это время.

Когда они прошли мимо, Злой добавил:

– К тому же в таких местах редко бывает обнаженка. Не тот случай.

Чем дальше они уходили в город, тем беспокойней становился Злой. Он подолгу застывал, стоило подойти к перекресткам, иногда начинал метаться, выбирая направление. Поначалу Чиж думал, что брат просто искал журналы по видимым лишь ему признакам. Однако вскоре стало понятно, что поведение Злого было обусловлено исключительно страхом.

Во время их первого привала Чиж принял флягу, внимательно смотря на брата и наконец решился спросить:

– Что с тобой происходит?

– Ты о чем? – ответил Злой, продолжая оглядываться по сторонам.

Чиж пожал плечами. Он не знал, как правильно выразить свое ощущение словами. Некоторое время спустя Злой медленно проговорил.

– Не хочу пугать тебя раньше времени. Сначала ты должен был освоиться, стать чуть уверенней. Но если хочешь услышать сейчас – расскажу. Все дело в этом. – Злой поднял покалеченную ладонь.

Дав брату возможность снова посмотреть на свежие шрамы, Злой продолжил.

– В городе есть кто-то еще. Кроме нас. Когда я был здесь в прошлый раз, он выстрелил в меня. Попал совсем рядом. Разумеется, я попытался сбежать. Решил спрятаться в магазине. Разбил витрину, полез внутрь. Он выстрелил снова. Я… что скрывать, испугался до мокрых штанов. Запнулся, упал прямо в битое стекло. Оно оказалось куда острее, чем ожидал. В результате несколько больших осколков вошло в руку. И вот результат.

– Значит, сейчас ты решил подставить меня?

Злой повернулся к брату, прищурился.

– Ты за кого меня принимаешь? В этом я был честен. Мне действительно нужны твои руки. К тому же вдвоем можно увидеть и унести больше. Значит, можно будет ходить реже. А уже это значит, что мы вряд ли встретимся со стрелком.

Чиж пожал плечами. Он не считал, что брат был способен на подобное. Но было интересно, как он ответит на подобный вопрос.

– Отдохнул? Пошли.

 

В последний раз мародеры попробовали ограбить город добрых десять лет назад. Но они были слишком громкими, даже не пробовали прятаться и считали, что все в городе принадлежит им.

Их было четверо. Реликту хватило девяти патронов, чтобы они навсегда остались в городе. Он не жалел о том, что сделал. Ни разу. Город был склепом, распахнутой могилой. И столь грубое поведение было недопустимо.

Старик стащил тела амманитов в подвал прачечной. И надолго забыл про них. В этот раз все должно было пройти точно так же, но возраст сыграл злую шутку. Его руки тряслись и выстрел, который должен был стать смертельным, пришелся в асфальт.

Амманит сбежал. Но Реликт знал, что тот вернется. Такие всегда возвращались.

 

– Да, да, да! Ты понимаешь, Чиж, что это клад, просто клад.

Злой радовался как ребенок. Чиж через его плечо смотрел на высокий стеллаж, заставленный разнообразными журналами. На обложки были изображены мужчины, женщины, дома, множество разных вещей. Чиж застыл, смотря на множество маленьких окошек в прошлую жизнь. Которая скорее всего была бы закрыта для него.

Они пробрались в большой магазин и почти у самого входа обнаружили заставленный журналами стеллаж. Брат быстро нашел среди россыпи целых четыре нужных. Девушки были в еще более раскованных позах и с еще более томными взглядами. Чиж попытался повторить путь брата и просмотреть обложки. Заметив еще один журнал с полуголой девушкой. Рисунок был менее реалистичным и девушка на обложке неуловимо отличалась от обычного человека.

– Смотри, вон еще один, – Чиж взял журнал в руки, показал брату.

– А, это. Обманка, не обращай внимания, – отмахнулся Злой. – На обложках бабы полуголые, но внутри что-то непонятное. Картинки каких-то чудовищ и уродцев. Словно бред душевнобольного зарисовали.

Кивнув, Чиж отбросил журнал. После чего тщательно уложил добычу в рюкзак под руководством Злого. Тот заставил его несколько раз перепроверить, как лежали журналы, чтобы не дай бог не помялись.

– Признаю, сегодня хороший день, хлебный. Возвращаемся домой.

 

Он ждал уже не первый день. И наконец дождался. Уже темнело, когда вдалеке показалось две фигуры. Старик встрепенулся, перехватил карабин, сильно оперся о перила. Первый выстрел был крайне важен.

Некоторое время Реликт думал, ловя в прицел то одного, то другого. Он пытался решить, кого подстрелить первым. Спустя некоторое время он увидел, как идущий первым обернулся, что-то спросил, второй, идущий с длинной жердиной, согласно кивнул. Метров через двадцать это повторилось. Стало понятно, кто из двоих главный.

Плотно уперев приклад в плечо, Реликт навел прицел на ближнего и нежно потянул спусковой крючок.

 

Чижу показалось, что ему в бедро воткнули раскаленный гвоздь. Мгновение спустя по ушам ударил громкий хлопок. Нога подогнулась, он безвольно упал на покрывшую землю каменистую корку. Даже не успел выставить руки, слишком быстро все произошло.

Злой сообразил все быстрее. Он ухватил брата за ворот и поволок в ближайший переулок. Чиж чувствовал, как Злой несколько раз менял направление, рывками подтаскивая его к себе.

– Держись, Чижик, – сквозь зубы прошипел брат. – Зажимай рану.

Когда они почти достигли переулка, в земле появилась еще одна дыра. Тогда Злой поволок его в противоположную сторону. С тем же результатом. После еще нескольких попыток скрыться Злой остановился и медленно поднял руки.

– Лежи, не шевелись. Их явно больше одного. Играют, мерзавцы. Ждем. Не бойся, убивать нас они не будут. Просто запугивают. Не то сейчас время, чтобы человек человека убивал. Не бойся, Чиж. Все будет хорошо.

 

Передернув затвор, Реликт поймал в прицел голову застывшего мародера. Амманит задрал руки, словно молился своему богу. Старик узнал его. В прошлый раз тот сбежал, смог уклониться от пуль. Реликт не хотел, чтобы это повторилось.

– Не, братишь, не в этот раз.

Злой взмахнул руками и упал.

Чиж неловко повернулся. Брат лежал на спине, смотря в небо раскрытыми глазами. На его брата, прямо над правым глазом, появилось небольшое отверстие.

– Злой? Злой, что с тобой? Злой, ради всего святого, не молчи, скажи что-нибудь. Злой…

Тот молчал. Чиж подполз к нему, начал трясти перемазанными кровью руками. Прошло достаточно много времени, прежде чем Чиж окончательно понял, что брат мертв. Рыча сквозь зубы, Чиж вытащил поясной ремень и тщательно перетянул бедро выше раны.

Реликт пытался идти как можно быстрее. Но молодость давно закончилась, он уже не мог бежать, как раньше. Но он хотел, хотел увидеть глаза мародера прежде, чем все закончится. Спустится туда, посмотреть амманиту в глаза и выстрелить. Реликт знал, что этот город, остатки прежнего мира, принадлежат именно ему.

Тяжело дыша, Реликт выбежал на улицу. Невольно пришлось сбавить шаг. Тиская в руках карабин, он медленно подходил к валяющемуся на асфальте амманиту. Тот подполз к убитому.

"Словно раненный зверь, тянется к своему. В них не осталось ничего человеческого". Это окончательно убедило старика в правильности его решения. Амманиты должны были умереть.

Чиж смотрел на подходящего к нему старика. Было видно, что тот давно не знал ни бани, ни стирки. В руках старик держал вытянутый предмет, состоящий из двух палок, деревянной и металлической. Встав шагах в пяти, он направил металлическую сторону на Чижа.

Нетрудно было догадаться, что с помощью этого предмета он убил Злого и ранил его.

– Вот и все, – хрипло, неразборчиво проговорил старик. Прозвучало так, словно это были его первые слова за долгие годы.

– Зачем? – почти простонал Чиж.

– Ты и твой дружок просто мусор. Грабители могил. Пришли поживиться телом моего города. Не ожидали меня увидеть, да?

– Кто ты? – тихо, почти шепотом, спросил Чиж.

– Прошлое. Правосудие. Как тебе будет угодно, – старик медленно обходил его кругом. – Что у тебя там? Что ты украл у меня?

Повинуясь старику, Чиж снял рюкзак, швырнул его старику. Тот подошел, все еще наводя на него палку. Наклонился, схватил рюкзак и торопливо раскрыл. Вытащив первый журнал, рассмотрел, откинул в сторону. Потом второй. Третий.

– Порнография? Даже после конца света остается в цене. Вечная ценность, э? А знаешь, что еще остается в цене? Жизнь. Так уж сложилось, что ты потеряешь и то, и другое.

– Зачем, зачем, зачем, зачем… – безостановочно повторял Чиж.

– Умолкни! – коротко крикнул старик. Он поднял палку и по ушам Чижа снова ударил громкий звук.

– Этот город давно опустел. И он никому не принадлежит. Он принадлежит всем нам, всем выжившим! Мы не хотели никого обворовывать! Это как сорвать яблоко в диком саду!

– И тут появился садовник, – старик разразился каркающим смехом. – Малой, ты залез не туда. И твой дружок тоже. Он уже поплатился, тебе еще предстоит. Готов? Или хочешь помолиться своему богу?

Глядя на наставленное на него оружие, Чиж лихорадочно соображал, что делать. Сбежать он не мог из-за пораненной ноги, это же мешало напасть на старика. Нужно было что-то говорить. Все что угодно, лишь бы выиграть время.

– Можешь забрать себе все, что хочешь! Я больше сюда не вернусь, никогда! Все здесь останется твоим!

– Ты путаешь, ты все путаешь, маленький сектант… Мне не нужны твои журнальчики. Меня интересует исключительно правосудие. Вы получили величайший дар – иммунитет к болезни. И на что его потратили? На сельскую жизнь, разведение скота и молитвы своему богу. Хотя могли бы спасти человечество. Возродить цивилизацию!

Под конец тирады старик уже кричал.

Чиж понял, что перед ним душевнобольной. Человек, сошедший с ума от одиночества и тоски по прошлой жизни. Брызгая слюной, он требовал невозможного. В конце концов, Чиж не выдержал и спросил сквозь зубы:

– Почему?

– Что? – запнулся Реликт.

– Почему мы должны были возрождать твой мир? Мы этой жизни не знали! И она была нам чужда. Это было Воздаяние, за ваше распутство и другие грехи. Все вы жили в грехе. Зачем повторять все сначала?!

– Я сейчас тебе вторую ногу прострелю, щенок, – злобно прошипел старик. Он сделал шаг вперед и навел оружие на бедро амманита – Если еще раз рот свой откроешь.

Чиж часто дышал, пытаясь справиться с болью, заставить себя мыслить здраво. Он понимал, что старик не отпустит его. Выживший уже убил Злого и скорее всего убьет и его. Нужно было сопротивляться. С раненой ногой Чиж не мог сбежать или подойти к старику. Оставалось одно.

Заставить его подойти.

– Вы шли своим путем! Мы своим! Бог показал, что вы были неправы, когда наслал болезнь. Пойми ты, старая развалина, твой мир уже никак не вернуть!

Разозлить. Подначить. Заставить подойти.

– Ты хотя бы читать-то умеешь, умник? – вполголоса спросил Реликт.

Чиж промолчал. Читать он не умел.

– Как ты можешь судить, если даже не знаешь, чего лишился? Прогресс, технологии, медицина. Вы от этого отказались. Чертовы фанатики. Если все это неправильно, то зачем тогда вы пришли? Просто за порнушкой? А зачем она вам, таким правильным?

Чиж повернул голову. Посмотрел на Злого, таращившегося в небо. Вспомнил, что тот говорил. И почти точно повтори, глядя в глаза старику.

– Пока есть возможность сравнить себя с другими, наши нравы остаются чисты. Так мы можем понять, как вести себя стоит, а как нет. Пока есть следы вашей жизни, мы можем оставаться чисты.

На этот раз слова Чижа попали в цель. Старик подошел, упер железку ему в грудь.

– А что в таком случае прикажешь делать мне? – хрипло спросил Реликт. – Мне, последнему представителю прошлого мира?

– Разделить судьбу своего мира. Умереть.

– О нет, дружок. Пожалуй, что лучше…

Что было лучше, Чиж не дослушал. На середине фразы он ухватился за железную трубу двумя руками, резко отвел от себя. Старик дернулся, по ушам Чижа ударил очередной громкий звук, ладони обожгло, по лицу ударила каменная крошка. Чиж дернул на себя, выводя из равновесия.

Получилось. Реликт был слишком уверен в себе, он не ожидал подобной прыти от раненого амманита. На земле они были в равных условиях. Оба не сильно смыслили в драках и первое время они обменивались беспорядочными ударами. Потом более молодой Чиж оказался сверху, начал молотить старика.

Левой, правой, левой, правой... Не останавливаться. Старик уже не пытался сопротивляться. Что-то внутри Чижа приказывало прекратить. Враг потерпел поражение и больше не представлял угрозы. Но рядом лежал Злой. Убитый просто так, без малейшего повода. Останавливаться было нельзя.

 

Чиж не знал, сколько это продолжалось. Долго, куда дольше, чем стоило. Он неловко слез с лежавшего без движения старика. Попытка встать отозвалась болью в ноге. Две раны, входная и выходная, продолжали кровоточить. Хоть и гораздо слабее, чем стоило ожидать.

Чиж взял стреляющую палку старика, упер деревянную часть в землю. Тяжело поднялся, кое-как сунул журналы в рюкзак и медленно побрел, опираясь о нее, как о костыль.

Он не был уверен, что сможет найти дорогу в общину. Не знал, выйдет ли из города. Но продолжал идти, стараясь запомнить каждый проделанный шаг. Потом, Выздоровев, он должен будет вернуться и забрать Злого.

Продолжая идти, Чиж бормотал себе под нос.

– Злой, ты ведь был прав. Они нужны нам. Чтобы отличить хорошее от плохого. Чтобы понять, насколько правильно мы живем. Два человека умерло просто так, просто из-за того, что мы пришли в этот город. Злой, если я вернусь, то сделаю все, чтобы больше никто и никогда сюда не совался.

Ведь в этом и был смысл нашей жизни. Поэтому бог оградил нас во время Воздаяния. Всегда, в любой ситуации, следуй своей вере. Даже не вере, не знаю, есть ли для этого правильное слов. Следуй тому, что составляет твою жизнь. Тем принципам, в правильность которых веришь.

И не надо отступаться. Искать легких путей. Легкие – значит неправильные. Прости, Злой, но ты не должен был сюда приходить. Прост не должен. Старик – эта та же болезнь. Только принявшая другую форму. Стоило отступиться – и появился он. Как наказание. Как знак. К сожалению, знак не тебе, а мне.

Прости.

 

Чиж бредил. Он шел большую часть ночи, прежде чем добрался до знакомых мест. Проходя через ближайший к поселению ручей, амманит остановился. Присел, стараясь беречь ногу. Потом залез в рюкзак, вытащил на свет все журналы. Быстро вскрыл защитные пленки и начал рвать, скидывая смятые страницы в воду.

– Есть в нашей жизни вечная ценность. Это возможность сравнивать и понимать, правильно ты живешь или нет.