НИМАР ДАММА
Диалог
ОН сидит на крыше самого высокого небоскрёба. Стыдливое солнце прячется и появляется из-за туч. Мягкий контраст силы и депрессии.
ОН: – Прости меня, небо, что не понял тебя сразу.
Смотрит на облачко в виде овечки.
ОН: – Прости, земля. Ты мама.
Капли медленно опускаются на лоб, пальцы рук и колени. А вот и ОНА. Подходит и садится на железный выцветший зелёный парапет. Следы её ступней теперь навсегда останутся росписью на небрежно асфальтированной поверхности массивной крыши.
ОНА: – Ты мог бы уйти. Оставить детей умирать. Но ты боролся за них. Пока последние нити их дряхлой одежды горели адским пламенем, ты сражался с врагом. Их было не счесть. Оружие, против которого человек не способен устоять.
ОН: – Знаешь, что это не так. Ведь они…они могли бы спасти и меня. Но надежда превратилась в музыку. Такая музыка…Хоть раз ты слышала её. Скрипка, плачущая на плечах контрабаса, и клавиши пианино, рисующие рождение добра и зла. Каждый раз слышу ту музыку.
ОНА: – Что чувствуешь, когда слышишь?
ОН: – Что люблю тебя.
ОНА: – Но ведь ты не можешь. Ты обещал.
ОН: – К чёрту обещание. К чёрту всё, где нет тебя.
Огненный шар, обгоняя планеты, игнорируя луну, жарит полуденным светом его лицо. ОН щурится. Капелька пота падает на рваную штанину. Часть слезы уже подбирается к губам, готовая смочить солью её пухлые как манго губы.
ОНА: – Ренессанс исчез. Он ушёл с золотым веком. Такой нежной красоты уже никогда не будет.
В его мыслях обнажённое дерево, перископ, барабаны бьют, гармония.
ОН: – Можешь кое-что сделать перед уходом?
В её мыслях тухлый огурец, красные муравьи, орган чёрный, цифра 9, ром пьянящий.
ОНА: – Постараюсь. Но не проси о любви и обо всём, что с ней связано. Я просто не могу тебе дать.
ОН: – Хорошо. Обними меня так, как будто я живой. Не стоит осыпать землёй гниющие останки этого безмятежного мужского тела. Забавно. Они ведь не знают того, что знаем теперь мы.
ОНА обнимает его и кладёт голову на плечо. Молния прорезает в бумаге трещины. Гром обрушивается взрывом атомной бомбы. Ливень смывает пороки нищих и зависть богачей. ОН и ОНА понимают, что конец неизбежен. Серебро сверкает в его ладони. Острое словно тень Дракулы. И в нём отражения.
ОН: – Ты прыгнешь первая. Не хочу ждать тебя там. Буду нервничать.
ОНА: – Ты великолепен. Мои крылья намокли. Может не получиться. Хотя, это просто страх. Странно, ведь меня физически нет. Тогда откуда страх?
ОН: – Потому что это прощание.
ОНА: – С чем?
ОН: – Со мной. Ты боишься остаться без тепла. Ну, давай, любимая, воспари и уничтожь всё, что мы создали. Пусть это будет тонкий шум.
ОНА расправляет розовые крылья размером с двери, делает два шага назад, ещё два. Поворот налево. Танец непрощённой, покорённой, зависимой от желаний птицы.
ОН закрывает лицо ладонями, чувствуя её последнее дуновение справа от себя. В мыслях полёт длиною в жизнь. Не открывая глаз, ОН прикуривает сигарету, вдыхая аромат её роз.
ОН: – Прости, что не смог умереть.