- Я собрал вас, - Горох сурово оглядел Совет, - чтобы решить наболевший вопрос!

Присутствующие бояре возбуждённо зашушукались.

- А именно, - царь торжественно поднял палец, - о переименовании столицы.

Наступила гробовая тишина.

- Чем же тебе, батюшка, - прервал паузу воевода, - Кукуево-то неугодило?

- А тем, - самодержец зыркнул на маршала, - что оно вызывает нездоровые ассоциации и будит вредное творчество.

- В каком смысле? – подал голос первый министр.

- В смысле крамольных стишков! Мы тут провели опрос среди населения и выяснили, - царь достал из-за пазухи сложенный вчетверо лист, - что самой распространённой рифмой к слову "Кукуево" является термин…

- Тьфу ты, пакость, прости господи, - перекрестилась в углу нянька. - Ведь царь, а так выражаешься! Соблюдай немного регламент-то, ирод!

- Кто эту злыдню сюда пустил? - Горох вперил взгляд в воеводу. – Почему я не могу нормально провести экстренное правительственное совещание?

- Так она сама вошла, - военачальник растерянно пожал плечами.

- А меня пускать не надо! – нянька удобнее устроилась на лавке. - Шла мимо. Дай, думаю, загляну. Какой без меня кворум?

- Ну всё! – Горох зло топнул ножкой. – Моё терпение кончилось! Пишите указ!

Дьяк посольского приказа вынырнул из дрёмы и испуганно схватился за перо.

- Няньку казнить, как вражеского агента и антигосударственный элемент!

- Эк, как завернул! – послышался восхищённый шёпот. – Силён формулировать!

Государь гордо тряхнул регалиями.

- Как же, казнить! – угрозы на няньку не подействовали. – Последний палач почитай уж с год, как сбежал. Казна-то пуста. А кто ж за дарма душегубствовать станет?

- Это потому что название у города такое! – самодержец упорно гнул свою линию.

- Не вели казнить, вели речь молвить! – слово снова взял воевода. – В связи с чрезвычайностью данного вопроса предлагаю вернуться к историческому названию.

- Да ты в уме ли, Полкан? – Горох пошёл пятнами. – Нас же державы враз засмеют!

- А что? – нянька снова перетянула инициативу на себя. – Дураково – самое подходящее имя для нашей столицы!

- Предлагаю лишить право голоса, - Горох стукнул кулаком по трибуне, - и заклеймить позором окопавшуюся здесь реакцию.

Дума одобрительно загудела.

- Чем напрасные репрессии учинять, лучше бы делом занялись! - тётка постаралась вернуть в рабочее русло разгалдевшихся депутатов.

- Дозволь, батюшка, выступить с инициативой! – к трибуне снова вышел первый министр. - Надобно няньку временно реабилитировать и позвать Федота-стрельца.

- Зачем это? – нахмурил брови Горох.

- Так ведь, ежели какие трудности в государстве, завсегда Федот выручает, - чиновник развёл в сторону руки.

- Ох, не нравится мне всё это, - царь почесал под короной. - Ещё предложения будут?

Повисшая тишина возвестила о том, что обсуждение данной темы зашло в правительственный тупик.

- Ну да, видно, делать нечего, - Горох обречённо махнул рукой. – А ну, позвать сюда Федота-стрельца!

Резные дверцы вдруг отворились, на пороге думского зала возник бравый солдат. Фуражка была лихо заломлена набекрень, из под неё торчал вихрастый чуб.

- Звали, ваше высокопревосходительство? – Федот звонко щёлкнул каблуками сапог.

- Вот тебе, стрелец, боевой приказ! – царь придал голосу торжественный тон. - Надо раздобыть новое прозвище нашему городу. Так что отправляйся-ка ты в дорогу, да сыщи подходящее наименование. Понял ли? Ну, чего молчишь?

- Оно, конечно, сходить можно, - замялся стрелец, – да лучше бы всё утрясти на месте.

- Как это? – Горох казался заинтригованным.

- Нужно подобрать самый известный символ, - солдат пожал плечами, - и по нему дать название.

- Молодец! – нянька в восхищении сложила ладошки. – Светлая голова у солдатика, не то что у некоторых.

Дума принялась возбуждённо обсуждать поступившее предложение.

- Дуб, валенок, коромысло! – отовсюду посыпались варианты.

- Хрен! – осенило вдруг кого-то из бояр.

- Правильно! - в углу держалась за живот нянька. – Долой кукуевщину, да здравствует хреновина!

- Молчать! – Горох решил призвать Собрание к порядку. – Ещё одно слово услышу – всех так отратифицирую, что мало не покажется! По самый секвестр!

Все замолчали, было слышно, как летит по своим делам муха. Царь подошёл к стрельцу.

- Ты бы, Феденька, демагогию здесь не разводил, - ласковый тон самодержца не сулил ничего хорошего, - и предложений умных не выдвигал! Твоё дело служивое: поступил приказ – отправляйся в путь. Хоть живот положь, а волю царскую выполни!

- Извини, государь, никак в толк не возьму, за чем именно ты меня посылаешь? Что конкретно от меня требуется?

- Уточняю задачу! – Горох ткнул стрельца в грудь. – Найди вещественное подтверждение нашего исконного символа. Справишься – награжу грамотой, а нет – не взыщи, сварим в кипятке, потому как я тиран и деспот.

Делать нечего! Стал Федот собираться дорогу. Пришёл домой грустный, на жену не глядит, голову повесил. Марья, заметив угнетённое состояние супруга, пристроилась рядом с ним на скамейке.

- Что, Федотушка, не весел, отчего смурной, словно тучка? – жена ласково погладила стрельца по вихрам. – Может хворь какая приключилась, или я разонравилась?

- На службе у меня неприятности, - не стал вилять служивый. – Такую мне задачку царь задал, что не знаю, как и быть!

И поведал Федот жене всё, без утайки.

- Ложись-ка ты спать, - задумалась Марья. – Утро вечера мудренее.

После таких слов обычно все засыпают. Стрелец исключением не был, поэтому туманная дрёма в одно мгновение сморила солдата. Он закрыл глаза и провалился в приятное забытьё. Жена накрыла Федота резным покрывалом, достала из-за печки золотое кольцо и надела его на мизинец.

Тут же появились три молодца. Все они были размером с напёрсток.

- Что, хозяйка, надо? – судя по бодрому виду, гномики были готовы на всё.

- Раздобудьте мне, - Марья перешла на шёпот, - самый исконный атрибут нашей местности. Что-нибудь традиционное, здешнее.

Троица кивнула, записала что-то в блокнотиках и исчезла. В то же мгновение перед девушкой возникла прозрачная ёмкость объёмом в пол-литра. На этикетке красовалась надпись "Экстра", рядом пристроилась цифра сорок.

Девица укоризненно покачала головой и снова надела волшебное кольцо.

- Что, хозяйка, надо? – из воздуха опять соткались три молодца.

- Это не подойдёт, - солдатская жёнка указала на бутылку. – Слишком уж откровенно! Попробуйте ещё раз!

Троица козырнула и исчезла в пространстве. Раздался звон – рядом с горилкой появилась матрёшка. Девица прикинула, как будет называться город в таком случае, и заново потёрла на пальце маленький перстенёк.

Незадачливая бригада кудесников в третий раз материализовалась из пространства.

- Нужно что-нибудь настоящее, натуральное! – Марья изо всех сил пыталась донести свою мысль до гномов.

- А-а, - в глазах малышей появилась осмысленность, – так бы сразу и сказала!

Лопнув мыльным пузырём, волшебная группа растворилась в воздухе. Вместо неё появился завёрнутый в мешковину предмет. Девушка аккуратно расправила свёрток и радостно захлопала в ладоши. Её глаза возбуждённо блестели.

Проснувшись утром, Федот обнаружил у изголовья что-то твёрдое. Протерев глаза, присмотрелся. Берёзовая кора! К самому краю древесной кожи был прикреплен сертификат.

- Продукт натуральный, изготовлен из экологически чистой древесины, - солдат медленно водил пальцем по строчкам. - Широко распространён в средней полосе государства.

Дочитав до конца документальное подтверждение подлинности изделия, Федот непонимающе уставился на жену. Та, довольная собственной находчивостью, радостно улыбалась.

- Подберёзовка! – осенила Федота светлая мысль.

Марья погладила мужа по голове. Стрелец тут же засобирался во дворец.

- Не надо тебе туда ходить, - ласковый голос остановил служивого на пороге.

Тот обернулся в ожидании разъяснений.

- Скажут, что чересчур быстро справился, - пояснила жена, - значит, выполнил задание без старания, спустя рукава.

- Что же делать? – Федот растерянно топтался в сенях.

- Мы немножечко выждем, - мудрая Марья уже знала ответ. – А через месяц отправишься с донесением к царю.

С этими словами она подошла к порогу и замкнула дверь на крючок.

- А ты отдохнёшь от дел ратных, - девица медленно наступала на мужа – тот пятился, - и душою, и телом…

Стрелец упёрся спиной в печь и зажмурил глаза.

Ровно через тридцать дней измождённый непрерывным бытом Федот стоял у ворот царского терема. Первым его приметила нянька.

- Батюшки святы! - запричитала она. – Никак стрелец вернулся! А исхудал-то как, болезный, прям лица на нём нет!

Сердобольная бабка мелкой рысью потрусила в сторону царских покоев.

- Вставай уже, идол! – нянька изо всех сил трясла почивавшего монарха. – Всё на свете проспишь!

- Стража! – раздалось из-под пухового одеяла. – Отрубить этой тарантуле голову! Потому как она на святое – на государственный сон покусилась!

- Федот вернулся! - тётке до венценосной ругани было, как бегемоту до тазика.

С Гороха сон сняло, как рукой.

- Где? Когда? - царская голова вынырнула из-под покрывала.

- У ворот стоит, - бабка тыкала пальцем в сторону двери, - аудиенции дожидается.

- Созвать всех бояр! - монарх нащупал под подушкой корону. - Буду принимать стрелецкий доклад в Думе.

Через некоторое время в тронном зале вновь собрался Совет. Федота подвели к высокой трибуне и предоставили слово. Он оглядел бояр долгим взглядом, присутствующим бросилась в глаза его нездоровая бледность. Солдат достал из-за пазухи свёрток, в помещении наступила глубокая тишина. Через мгновение Федот предъявил высокому собранию берестяную кору.

- Ай, молодец! - всплеснула руками нянька. – Как творчески к вопросу-то подошёл!

- Ура! – поддавшись тёткиному энтузиазму, воодушевлённо заголосили бояре.

Горох поначалу хотел возмутиться, а потом махнул рукой и в порыве всеобщего ликования подбросил корону вверх.

С тех пор столица стала зваться Подберёзовкой, а кукуевцы превратились в подберёзовики.