—Ну, до завтра?
—Ага, - помахав рукой, ответил парень знакомой девушке и,
подняв ворот пальто, двинул в противоположную сторону. На лице читалась ясная
улыбка - как и всегда после встречи с ней. "Жалко, что так не может
продолжаться вечно", - подумал он, пиная опавшие листья. Или, может,
наплевать на всё и остаться с ней? Человечки точно будут недовольны. В конце
концов, он – первый московский Скользящий за последние семьдесят лет, а это не
такая уж и мелочь.
Тяжело вздохнув, парень резко свернул с широкой улицы и
направился в один из множества похожих друг на друга дворов Москвы. Выцветшая
под осенними дождями краска на качелях сегодня бросалась в глаза какой-то
особой печальностью, а трое ребятишек копались в телефонах, почти не обращая
друг на друга внимания. Грустное зрелище, и парень, не останавливаясь, прошел в
грязноватую, почти неприметную подворотню. Здесь, за грудой коробок, есть
небольшая Щель - мало кто может её заметить среди росписей в стиле граффити, но
именно через нее и можно просочиться туда. Привычно подойдя к Щели, парень
оглянулся по сторонам, сделал глубокий вдох и превратился в кролика – небольшого
белого и вполне себе обыкновенного кролика, разве что глаза разноцветные,
жёлтый и голубой. В такой форме куда проще просочиться. Привычный калейдоскоп
причудливых картин перед глазами - и вот оно.
Изнанка города, которую мало кто видел на этом свете.
* * *
Превращение обратно в человека занимает не больше секунды,
но за это время вокруг уже образовалась толпа Человечков. Да, они похожи на
людей, но всегда немного иные - у одного более длинные руки, у другого -
странной, вытянутой формы голова, третий и вовсе обычный, за исключением
роста по колено взрослого мужчины. Когда
они жили вместе с остальными, их называли разными обидными и не очень
прозвищами - эльфы, орки, тролли, гномы, пытаясь классифицировать магических
существ. И только Скользящие знали всю правду о Человечках.
—Привет, Андрей! - сказал один из них парню, отряхивающему
пыль с колен. — Как сегодня прошел твой день?
—Незачем начинать так издалека. Принес я, как и обещал,
Олаф, не переживай, - сказал Андрей, доставая из внутреннего кармана пальто
пачку восковых мелков. По толпе Человечков прокатилась волна ликования, а Олаф,
как стоящий впереди всех, с широкой и немного страшноватой из-за больших зубов
улыбкой протянул мозолистую ладонь. Единственный человек с улыбкой передал
столь важную для Человечков вещь, а затем из
другого кармана достал пачку маленьких листочков. Радостные крики только
усилились, а кряжистый, приземистый, с плоской головой и детским лицом Карл взял Андрея за руку и повел мимо
крошечных домиков, тут и там развешанных на деревьях в каком-то странном порядке,
на Вечнозеленую поляну – там, как всегда, ждало угощение для дорогого гостя.
Одним из Скользящих, без сомнений, был Льюис Кэрролл – это
единственное логичное объяснение довольно подробного описания Изнанки. Конечно,
не обошлось без изменений для придания художественности, но основа та же – каждый
раз, подходя к поляне с накрытым для чаепития столом, Андрей размышлял об этом.
Хотя, возможно, Изнанка Гилфорда попросту отличалась от московской, кто знает.
Особенно на мысли о причастности Кэрролла к Скользящим наталкивал важного вида
Человечек в большой шляпе, восседающий во главе стола. Когда-то давно Андрею
поясняли, что это – традиционный наряд Хозяина Праздника, передающийся из
поколения в поколение.
Мягкий свет создавали фосфоресцирующие грибы, а теплую
атмосферу – дружелюбно настроенные Человечки, давно ставшие Андрею друзьями.
Да, ему очень хотелось бы быть с Леной, но он – единственный Скользящий, а без
него Изнанка попросту начнет тихо умирать, словно срезанный цветок. Человечки
не могут жить без людей.
* * *
—Слушай, может, сходим куда-нибудь? Сегодня ночной показ
нового фильма в Художественном, и я думала…
—Извини, я не могу. Дела.
Со Смоленской набережной доносились громкие гудки
автомобилей, слышные даже в Проточном переулке.
—Почему ты всегда убегаешь? Каждая наша встреча
заканчивается одинаково – мы гуляем, а потом ты исчезаешь. Неужели какие-то
дела тебе важнее, чем мы?
Андрей замялся и долго не знал, что ответить.
—Пойми, это другое… - начал было он, но Лена его перебила:
—Я не хочу ничего понимать. Это ты пойми, что отношения не
могут ложиться грузом на плечи одного из нас. Для них нужна ответственность,
понимаешь?
Девушка сверлила глазами парня, ковырявшего носком ботинка
землю, а затем молча развернулась и пошла в подъезд.
Еще немного постояв на крыльце, Андрей двинулся к Прямому
переулку, в котором его ждала Изнанка. По щекам медленно стекали слезы.
* * *
—А почему кролик? – спросил однажды Андрей у Карла, с
которым у них сложилось что-то вроде дружбы.
—Это тоже традиция. Скользящий может перекидываться и в
других существ, но первая форма почему-то всегда именно кролик. Старики
говорят, что лет триста назад один приходил в форме таксы – тогда Щели ещё
скорее дыры напоминали. Скользящий тот очень охоту любил, с детства, вот,
видимо, собака в голове и всплыла.
Яркий закат слепил глаза парню, сидящему на крылечке дома,
почти полностью скрытого кроной огромного дуба. Карл рядом вырезал каменным
ножичком небольшую деревянную ручку для двери и откровенно наслаждался приятным
вечером на свежем воздухе.
—Слушай, Карл. Раньше ведь Скользящих было больше, да?
—Да. А еще раньше нам даже не было нужды прятаться в
Изнанке. Да вот только ваша наука магию отрицает, и все меньше остается людей,
способных увидеть нас, Человечков, за гранью обыденности. У нас в городе ты и
вовсе единственный, - с улыбкой потрепав колено Андрея, ответил Человечек. —
Эх, видел бы ты, как выглядела Изнанка лет хотя бы шестьдесят назад, ты бы
сильно удивился. Представляешь: зеленые поляны, глубокие реки, густые леса, в
которых на деревьях раскинулись целые города… но люди все меньше верят в
чудеса, и Изнанка пустеет. Дома рушатся, леса редеют, и даже воздух какой-то
более грязный что ли. Нам трудно жить без веры людей, и только такие, как ты, и
держат нас на плаву. Ты уж не покидай нас, хорошо?
В тот день Андрей пообещал оставаться верным, несмотря ни на
что. Нельзя давать волю прихоти, если на кону – жизнь сотен.
* * *
—Но у меня правда ночные смены. И так жить тяжело, ты же
знаешь, вот и приходится подрабатывать в двух местах. То тут, то там. Хоть на
хлеб наскребаю таким образом, - в очередной раз оправдываясь перед Леной,
мямлил Андрей. Та слушала с явным неодобрением на лице.
Выйдя на Смоленской, они прогулочным шагом направлялись к
дому девушки. Улицу освещало множество до безобразия ярких фонарей, сотни людей
пролетали мимо, спеша по своим делам, рядом сплошным потоком неслись машины. Вечер
на Садовом – всегда шумное время.
—Мне кажется, что ты врешь, Андрей. У тебя есть другая?
—Да нет же! Мне нужно бежать потому, что начальник мне
голову оторвет за опоздание. Итак по срокам не успеваем, так еще и я задерживаю
все.
—И где же ты работаешь?
—В типографии. Ночные смены – таскаю готовую продукцию, режу
бумагу и прочее.
Дойдя до дома, девушка резко повернулась к Андрею и бросила:
—Ну беги.
—Ты не обижаешься?
—Так говоришь, будто у меня есть выбор, - усмехнувшись,
ответила Лена и, как и каждый вечер до этого, направилась в подъезд. А Андрей
со всех ног – в переулок, где его уже ждут друзья.
Снова темный переулок с промокшими коробками, снова быстрое
превращение, снова – калейдоскоп перед глазами.
Превращение обратно в человека, и приветствие:
—Ты не один?
* * *
«"Следуй за белым кроликом" значит, да?», -
мысленно сказала себе Лена, увидев, что в закутке, куда завернул Андрей,
никого, кроме белого кролика, нет – только мусор и граффити. Животное же быстро
юркнуло в какой-то зазор между мокрых картонных коробок, сразу и неприметный. Ситуация
была какая-то сюрреалистическая и попросту невозможная, но… почему бы и нет?
Вдруг Кэрролл в своей сказке писал правду?
Зазор оказался небольшой норкой, по ширине едва допускающей
размеры человека – если сильно постараться, можно и протиснуться. Только зачем?
«А вдруг…?»
И Лена полезла за кроликом, спешно удирающим по земляному
тоннелю.
* * *
—Они что… настоящие?
Девушка испуганно осматривалась по сторонам. Щель привела ее
из родной Москвы в какое-то фантастическое место: зеленые, высокие деревья, в
которых прятались маленькие домики с любопытными жильцами, торчащими из окон,
яркие и крупные грибы, растущие тут и там, и до головной боли свежий после
загазованной Москвы воздух. И множество сказочных существ, стоящих полукругом
перед ней.
—Даже более настоящие, чем ты, юная особа. Как ты сюда
попала? – с вызовом в голосе спросил низенький Человечек, внешне похожий на
классического полурослика.
—Я пошла за кроликом и… Андрей?
Парень с удивлением смотрел на свою девушку и не знал, что
сказать. По толпе прокатился ропот – сначала возбужденный, затем испуганный, и,
наконец, радостный:
—Скользящая!
—Что? – ничего не понимающая девушка смотрела то на странных
существ, стоящих вокруг, то на улыбающегося Андрея, в этом месте слегка
светящегося каким-то магическим светом.
—Ты тоже в них веришь, просто с детства привыкла слушаться
взрослых. А я, дурак, думал, что ты не из наших, - на глазах Андрея выступили
слезы радости.
—А я ее помню! – выскочил вперед совсем крошечный Человечек
и приветливо помахал Лене рукой.
—Искорка? Так ты настоящая? – со смесью удивления и страха
спросила девушка у старой подружки, в нереальности которой её ещё в детстве
убедили родители.
—Ну конечно! Знала бы ты, как я расстроилась, когда мы
перестали играть вместе! – малышка подлетела к Лене и обняла девушку за
запястье. Остальные Человечки смотрели на сцену воссоединения с нескрываемой
радостью.
—Но как?
—Просто нужно верить в чудеса, - протягивая руку, ответил
Андрей, и веселая ватага Человечков увлекла их на особое, праздничное чаепитие.
Рождение Скользящего – величайший праздник у маленького народца.