- Qui est-elle?  

- Journaliste.  

- Dans ce village?  

- Vous n`avez pas entendu?  

Даже голос Селин Дион не мог перекрыть громкую и грубую болтовню двух мужчин, что сидели на передних сидениях старой машины. Темноволосая девушка на заднем сидении вновь в надежде несколько раз нажала на кнопку увеличения громкости, пытаясь забыть, что звук уже давно на максимальной и опасной отметке 30.

- Неужели Вам так трудно отвезти меня в Интернешнл-Холл, не мучая после долгого перелета?

Молчание. Потом болтовня возобновилась, будто вопрос и не был задан. Девушка закатила глаза и вновь надела наушники, смотря на ускользающие поля и леса и наслаждаясь голосом Кристины Агилеры.

Подъехав к нужному месту, девушка пулей вылетела из машины, хватая свой багаж. Не слушая грязные словечки насчет внешности и того, откуда она и чем занимается, немедленно пошла к дверям мотеля. Коллеги и главный редактор явно ненавидели ее, посылая сюда и заставляя жить в местной забегаловке.

- Так куда ты направляешься?  

- Они отправляют меня в Интернешнл-Холл. Это городок на окраине Миннесоты.  

- Там же жуткие морозы. Они издеваются. Надеюсь, что у тебя все будет хорошо.  

- Спасибо за поддержку, но хочу добавить, что они еще расположили меня в мотеле за 76. С самым идиотским названием...  

Не успела Грейс зайти в слабо освещенное помещение, как на нее накинулся странного вида пожилой мужчина. По ее телу пробежали миллионы мурашек, и, вздохнув, пытаясь все еще поверить в происходящее, она пошла за ним.

Пока новый знакомый Грейс копался в ящике с ключами, ее глаза бегали по серым бумагам со знакомыми кричащими словами.

"На северной окраине штата Миннесота происходят страшные убийства девушек... Полиция отказывается комментировать происходящее… Трупы не найдены.."

- Мне очень жаль, но боюсь, ключей от вашего номера нет.

"Какого черта? Этот день хочет побить рекорд как "Самый худшие 24 часа в жизни Грейс Элизабет Кейлли"?!"

Глубоко и тяжело вздохнув, она отвлеклась от газеты и посмотрела на мужчину раздраженным взглядом.

- Что значит нет? Моя компания забронировала этот номер.

- Но они были! Клянусь!

Мужчина жалобно посмотрел на темноволосую девушку, пытаясь так уверить ее, что он говорит правду.

- Возьмите ключ от 15-ой комнаты. Замки ничем не отличаются, и вы спокойно сможете открыть дверь.

Мистер Джонс довольно улыбнулся и протянул девушке ключ. У нее был выбор? Нет. Уже поздно, она не знает города, не знает французского, и приступать к работе нужно уже завтра. Поэтому, выхватив ключ, Грейс отошла от ресепшена и поднялась на второй этаж. Коридоры были очень узкими, казалось, что как только откроешь дверь, обязательно встретишься со стеной напротив. Хотя, наверное, так и было.

Подходя к двери номера с покошенной цифрой 24 посередине, Грейс достала ключ от номера 15. Ей хотелось смеяться. Только с утра она наслаждалась чудным вкусом шоколадного мокко в своем домике на Рузелен стрит, а теперь стоит, кажется, в самой дыре США. Это, черт возьми, действительно с ней происходит?

***

 

Мысль о том, что ей достанется самый лучший номер в этой дыре, посетившая девушку в самолете, была еще безумнее, чем ситуация в целом. Мелкие букашки, бегающие по скользким плохо оштукатуренным стенам, старая кровать, при виде которой хочется плакать. Прикроватные тумбочки не открываются, дверца у шкафа сломана, занавески грязные и потертые. Грейс уже знала, что напишет в графе "Причина увольнения".

Она не помнила, как уснула, но точно знала, из-за чего проснулась. Пара с верхнего номера вновь начала ругаться, ребенок плакать. И так всю ночь.

Грейс перевернулась на бок и поморщилась из-за лучей солнца, что нахально проникали в номер мотеля. Вздохнув и перевернувшись на другой бок, она почувствовала движение на своей руке. Даже не смотря на того, кто вновь решил пробежаться по ее коже, она прихлопнула мерзкую тварь и вытерла кровь о дальний угол простыни.

Девушка медленно села на кровати, сразу же хватаясь за спину с глухим стоном. Все ее тело болело. Потерев шею, она поднялась и подошла по скрипучему полу к зеркалу, надеясь, что пара синяков не поселилась на ее лице.

Зеркало было жутко грязным. Умывшись не самой чистой водой и причесав волосы, она наконец-то вышла из душной пыльной комнаты, перед этим убив еще парочку насекомых. Чисто из ненависти к начальству.

Пройдя по коридору к лестнице, она вдруг заметила, насколько здесь тихо. Никого не было. Даже парочка с верхнего этажа молчала. Грейс стояла одна посреди длинного коридора. Ее сердце сжалось, и она лишь судорожно выдохнула, словно боялась кого-то разбудить этим звуком.

Грейс зашла столовую. Холодильники были пусты. Единственное, что она нашла: буханка заплесневелого хлеба и прокисшее молоко. Ясно, кормить ее никто не собирался.

Мистера Джонса не было на месте. Он оставил вещи, ключи, словно торопясь убежать из этого места. Она подошла к столу, легко проводя кончиками пальцев по его запыленной поверхности. Здесь не убирались, по меньшей мере, несколько месяцев. В уголках собралась паутина, под столом скопилась куча мусора. Почему она раньше это не заметила? Или этого... просто не было?

Быстро оглядевшись, Грейс опустилась ниже, осматривая ящики. Все были под замками, но, возможно, ей повезет, и один из них все же откроется. Знала, что это противозаконно, что ее могут выселить, что она лишится работы, если Мария, главный редактор ее отдела, узнает об этом. Но любопытство тянуло ее за собой, заставляя вновь и вновь копаться в чужом мусоре. Это ее работа.

Грейс дернула ручку каждого ящика, но удача была не на ее стороне. Стиснув зубы, она ударила по одному из них и выпрямилась, поправляя свои штаны. Заметив перед собой фигуру, девушка, сглотнув, резко подняла глаза и отшатнулась.

- Что ты делаешь?

Рыжеволосая девочка смотрела на нее невинными глазами, спокойно помешивая ложкой в своей чашке молоко. Молоко! То самое, у которого срок годности истек много месяцев назад?!

- Что ты делаешь?

Грейс посмотрела на нее, стараясь держаться спокойнее. Разве не этому ее учили?

- Я потеряла заколку. Ты ее не находила? Я приехала только вчера и обронила ее, когда поправляла волосы. Вот решила поискать .

Грейс фальшиво улыбнулась, надеясь, что девочка поверит. Маленькая леди несколько секунд стояла неподвижно, лишь улыбнувшись еще шире, и радостно кивнула. Она выпила до дна содержимое чашки и опустилась на четвереньки, начиная ползать по полу и искать вымышленное "любимое украшение" Грейс.

- Ты ведь та самая журналистка из Огаю?

- Огайо. Я родом из Огайо, но проживаю в штате Миннесота.

Она улыбалась. Грейс приподнялась,в попытке лучше разглядеть местную. Зеленые яркие глаза в сочетании с рыжими волосами - чудный облик. А ее наивное лицо говорило о том, что она слишком мало знает. Впрочем, Грейс не удивлена. Вряд ли здесь можно получить хорошее образование.

Спустя несколько минут все ее желтое летнее платье было перепачкано, а на тонких бежевых штанах журналистки появились дыры. Девочка приподнялась и печально улыбнулась.

- Прости, кажется, ее здесь нет. Видимо, злые эльфы украли ее. Но ничего, я их еще проучу!

Она улыбнулась мне в ответ белоснежными зубами и протянула руку:

- Лилит.

Перед тем как пожать руку, Грейс заметила царапины и ссадины на белоснежной коже. Ногти девочки были погрызены, стерты, а по краям образовалась корочка из крови и грязи. Нахмурившись, а после вновь улыбнувшись, Грейс пожала руку новой знакомой и сделала шаг назад.

- Грейс. Приятно познакомится, милая леди.

Она смутилась и захихикала, но после вновь насупилась. Грейс была голодна: она не ела с прошлого утра, завтрак в самолете оплачен не был. Спасибо, дорогие коллеги.

- Пойдем ко мне домой, ты голодна. Моя тетя с радостью накормит тебя!

По дороге к дому Лилит, находившемуся за городом, маленькая леди рассказывала о себе, но Грейс не могла нормально слушать. Хотя она и пыталась сосредоточиться на голосе девочки, в ее голове крутилось слишком много вопросов.

Город был действительно пуст: не было людей за кассами магазинов, брошенные машины стояли посреди широких дорог. Все куда-то сбежали. А Лилит вела себя так, словно это было нормально.

Грейс еще пыталась слушать и осмысливать информацию, получаемую от пятнадцатилетней девочки. Ее родители погибли в автокатастрофе, а сама Лилит проходила лечение в психиатрической лечебнице Сент-Пола несколько лет назад, пока тетя Маргарет не забрала ее в Интернешнл-Холл. Она умеет играть на фортепиано, любит молоко и готовит черничные кексы. Типичный житель Миннесоты.

С каждым шагом город был все дальше, а двух девушек окружала только пустынная местность. Словно здесь все вымерло, оставив после себя сухие ветки, песок и пыль. Лилит не отвечала на вопросы о городе. Лишь мило улыбалась и напевала колыбельную про маленькую звездочку.

Дом ее родственницы был небольшой, с немного перекошенной крышей и грязными окнами. Дверь еле закрывалась, пропуская внутрь холодный воздух.

Лилит дернула Грейс за руку, вбегая с девушкой в дом и сразу же усаживая за стол. Она улыбнулась и побежала искать тетю. Вскоре послышался скрип половиц, и из соседней комнаты вышла низкая немолодая женщина, которую вела за руку Лилит.

Маленькая хозяйка рассказала, что тётя больна. Грейс это заметила: руки женщины немного дрожали, а сама она была как будто в трансе. Губы двигались, что-то шепча, но ничего было не разобрать.

Тётя подняла на Грейс взгляд и схватила её за руку. Грейс, вздрогнув, посмотрела за плечо дамы, быстро замечая, что Лилит не обратила на это внимания. Журналистка привстала и перегнулась через стол, готовясь слушать. Женщина дернула ее сильнее и начала судорожно шептать на ухо слова про ответственность и смерть; про то, что баланс нарушится. Грейс лишь нежно улыбнулась ей, не воспринимая всерьез, и пару раз кивнула.

 

***

 

Никто Грейс так и не накормил, и она, слушая урчание живота, побрела обратно в город. Родственнице Лилит стало плохо, и она словно переменилась. На ее лице застыл ужас, и Лилит увела тетю обратно в комнату, пока та тянулась к Грейс, продолжая шептать и хрипеть, закатывая глаза.

Кейлли было страшно, а сейчас от недавнего страха осталась только обида. Лилит вытолкала ее из дома под гневные крики. По щекам стекали струйки слез, девочка тяжело дышала и дрожала. Журналистка лишь фыркнула на такое проявление эмоций и пошла обратно в мотель: нужно еще писать статью.

Ступая по холодным улицам в летних ботильонах, она вдруг поняла, что не было больше пустоты. Город ожил за считанные минуты. Семьи гуляли с детьми, пожилые люди выгуливали собачек. Грейс остановилась, удивленно осматриваясь. Они вели себя так, словно ничего и не было.

***

Этот город явно не был настроен дружелюбно к Грейс. Все либо плевались, либо шипели в ее сторону, как дикари. Хотя пытались делать вид культурных и образованных людей. Некоторые пытались читать, некоторые разговаривали по телефону, хотя связи не было, и они лишь болтали сами с собой. Грейс как никогда желала вернуться домой.

К вечеру, изрядно устав, и не узнав ничего нового от жителей, Грейс пошла в мотель. Глаза слипались, ноги подкашивались, а голова ужасно раскалывалась.

Никто не хотел отвечать на ее вопросы, никто! Будь это пожилая парочка или пара ребят, двое влюбленных – никто. Грейс это злило. Ускоряя шаг, и тяжело дыша, она держалась за голову, будто бы ей это поможет избежать боли. Мария сдерет с нее кожу и отправит жить в мусорный бак.

Уже дойдя до мотеля, Грейс заметила полицейскую машину. Мистер Джонс ничего не мог сказать: тот лишь сидел за своим столом, дрожащей рукой запивая какие-то зеленоватые таблетки в немалом размере. Он не замечал девушку, смотря шокированно в одну точку на полу.

Грейс поднялась наверх, пытаясь отыскать офицера, надеясь, что тот расскажет ей больше, чем остальные. Очередное предполагаемое убийство произошло на этаже журналистки, но в самой дальней комнате. Раздражающие желтые ленты не остановили ее, поэтому Грейс спокойно прошла под ними, подходя к нужному человеку в форме.

Ничем хорошим это не кончилось. Не прошло и минуты, как Грейс начинали обвинять во всех смертных грехах и сваливать на нее то, что она не делала. Если, правда, не считать незаконное проникновение в зону убийства.

Но ей ведь никто не помешает пробраться туда ночью, верно?

 

***

Ночью она так и не смогла попасть внутрь комнаты. Офицеры перегородили ее ото всех. Грейс бывала на многих местах преступления, но впервые встретила такую приватность. Это придавало еще большую таинственность, а любопытство Грейс разыгралось не на шутку.

По причине ли убийства в соседней комнате, или от переутомления и стресса, Грейс совершенно не могла уснуть. Ворочаясь на старых простынях с жуками под матрасом, она ни в какую не засыпала. Только спустя пару минут, когда сон только только начал обволакивать ее уставшее тело, она услышала пение. Тихое напевание знакомой колыбельной где-то за дверью. А теперь ближе…ближе…

Грейс резко открыла глаза и села, чувствуя на себе взгляд. Ее лицо исказило ужас, а отражение в глазах было копией происходящего: девушка, свисающая с потолка на тугой веревке, смотрела на нее широко открытыми глазами. Она двигалась. Она жива!

Мисс Кейлли несколько раз сморгнула, ударила себя по щекам и вновь открыла глаза. Ей почудилось. Неудивительно. Грейс не спала и не ела, который день.

Девушка так и не уснула, все еще слыша тихое пение. Если заткнуть уши, голос становится громче, сводя Грейс с ума.

***

Не спать третий день утомляло и девушка решила сходить в аптеку, чтобы купить снотворное. Глаза Грейс бегали по витринам, пытаясь отыскать за стеклом хоть какие-нибудь знакомые таблетки. Женщина, работавшая здесь, не понимала ее, лишь изумленно на нее смотрела. Поэтому Грейс решила самостоятельно отыскать нужное.

В конечном итоге, ей помогла Лилит, что забежала сюда за очередными таблетками для тетушки. Она выглядело как всегда мило и радостно, а, увидев Грейс, расплылась в широкой улыбке. Лилит посоветовала ей те же таблетки, что брала и для своей родственницы - "Имипрамин". Грейс никогда не слышала о них, но было некое чувство дежавю. Маленькая баночка содержала сто таблеток. Куда так много? Ведь суточная доза, как ей сказала Лилит, всего 3 таблетки.

Уснуть так и не получалось. Грейс лежала уже который час, смотря широко раскрытыми глазами в потолок. Она доверяла Лилит, но могла ли та обмануть ее? Это определенно было нечто другое, не снотворное. Грейс чувствовала себя странно, лежа здесь, в комнате, и слыша каждый звук. Ее тело дрожало, руки тряслись, а сердце отбивало быстрый ритм. Ей казалось, будто тело сейчас разорвет на тысячи маленьких кусков.

***

Протерев глаза и зевнув, Грейс осмотрела "собственный" номер. Здесь было настолько тепло и приятно, что она на секунду подумала, будто находится дома, а не в мрачном городе. Обои на стенах были пастельно-желтого оттенка (и ни разу не ободраны), мебель казалась только что распакованной, а милые зеленые занавески спасали от противного палящего солнца, позволяя лишь полоске света пробираться к ее ногам.

Пройдя по мягкому ковру к шкафу, она мельком глянула на чистое зеркало, улыбаясь отражению. Но спустя секунду выражение ее лица изменилось, и она снова повернулась к зеркалу. Глубоко втянув в себя воздух, Грейс закричала, забывая, что находится в мотеле не одна.

Она выбежала из комнаты, не веря тому, что видит. Все изменилось: коридоры расширились, стены будто перекрасили. Грейс спустилась, желая увидеть мистера Джонса, но, кажется, ее готов был схватить очередной удар: мистер Джонс был бледен, его глаза полностью отсутствовали, а кожа на пальцах слезла, оставив одни косточки. Но это чертово нечто улыбалось, двигалось и "жило" как ни в чем не бывало. Он перевел взгляд на нее.

- О, мисс Кейлли, вы проснулись?! Как вы себя чувствуе…

Очередной крик не дал ему договорить. Грейс отшатнулась назад, словно найдет там спасение от безумия, а после выбежала из мотеля.

Все изменилось.

Не было вокруг засохшей земли. Не было темного, отливающего желтизной неба. Не было пустоты.

Грейс с уверенностью могла бы назвать этот город "живым". Поначалу она действительно обрадовалась, забывая о том, что видела секунды назад, и лишь наслаждалась приятным запахом. На деревьях были листья, возле домов росли чудесные цветы, птицы пели песни, а теплый ветер играл с волосами девушки...

Но облик. Их облик! Это не люди! У кого-то зрачки полностью черные, а у другого красные. Один с ободранной кожей на пальцах, а у другого кожа отсутствовала вообще. Если она умерла, то была в аду.

Пока Грейс стояла у входа в мотель, не веря глазам, кто-то дотронулся холодной рукой до ее плеча. Девушка резко обернулась.

- Мария...

Перед Грейс стояла точная копия ее начальницы. Вроде бы. Волосы стали намного темнее, а с синих губ сползала кожа. Глазные белки покраснели, а голубых радужек и не было видно: в ней все почернело. И на этом можно было бы закончить, ибо где-то в душе Грейс всегда видела ее такой. Но Мария улыбалась.

- Что вы… Что вы здесь делаете, мэм?

- Разве я не говорила тебе, дорогая? Мы с Камиллой решили приехать сюда и помочь со статьей, ведь ты затруднялась, мм?

Хотелось верить в ее слова.

Грейс, Мария и Камилла расположились в ближайшей кофейне. Две девушки напротив журналистки хихикали и разговаривали о чем-то своем, попивая странный кофе. Они пытались привлечь к разговору Грейс, но та совершенно не реагировала. Ее глаза были устремлены в окно, рассматривали и изучали.

Все одновременно жило и умирало. Люди вели себя так, словно разлагающиеся собеседники не были чем-то странным и безумным. А сама Грейс не могла привыкнуть к себе. Она чувствовала, как в некоторых местах с нее слезает кожа, а губы посинели и онемели. Пальцы будто стали еще длиннее и тоньше, виднелись косточки.

– Грейс, ты словно не здесь. Ауу.

Камилла рассмеялась и помахала перед сидящей напротив коллегой рукой, желая привлечь внимание.

Та медленно повернула голову и перевела взгляд с цветущей и яркой улицы на двух мертвых девушек. Слегка улыбнулась и отпила кофе.

– Да, что такое? Извините, просто..

– Ты шокирована. Удивлена. Не знаешь, что делать и как в это поверить.

Мария вмешалась в разговор, как всегда говоря четко и точно. Грейс лишь кивнула и, кажется, покраснела, вздыхая и откидываясь на спинку стула.

– Несколько дней назад, в 3:02 была зафиксирована твоя смерть по адресу Вторая Эйв Авеню. Причиной смерти стали несколько открытых переломов и сильное сотрясение. Найди тебя кто тогда, возможно, - она пожала плечами, – ты бы выжила, а так… ты здесь.

Грейс вскочила, ударяя чашкой с кофе по столу и крича: - Вы мертвы! Я мертва!

Мария с Камиллой переглянулись, и последняя попыталась ее вновь усадить, стараясь не привлекать внимания окружающих. Мария лишь устало вздохнула, будто встречается с подобным каждый день.

– Мы знаем, знаем, но это так. Сейчас ты здесь, в лучшем мире. Здесь красиво, волшебно. Все люди добры. Тебе здесь понравится. – Камилла кивнула и погладила Грейс по руке, успокаивая девушку.

Грейс, кажется, перестала их слушать, думая о другом.

– Мне нужно кое с кем увидеться.

***

Спустя несколько счастливых минут, полных улыбок и шуточек, город пронзил громкий звон колокола, заставляя всех на улице остановиться. Камилла с Марией стали еще бледнее, улыбки исчезли. Грейс удивилась, смотря на баристу и нескольких официанток, что тоже замерли. Грейс дотронулась до руки Марии, желая привлечь ее внимание, но та лишь резко схватила за руки обеих коллег и потащила к выходу из здания.

Она шла и тянула девушек к церкви, что находилась в центре города. Грейс никогда не замечала ее в Интернешнлл Фолл. Возможно, лишь в иннер-версии города она существовала. Журналистка посмотрела на Камиллу, что спокойным шагом следовала за Марией, словно знала, куда нужно идти. Как и остальные люди, что шли рядом.

Мария резко остановилась наконец-то отпуская руки. Возможно, на запястьях останутся синяки. Кейлли завертела головой в попытках осознать ситуацию. Колоссальная толпа мертвых людей столпилась перед зданием высокой церкви по звону колокола. Высокая готическая церковь, почерневшая со временем, уходила ввысь, теряясь в постепенно накрывающем город тумане. Мария и Камилла взяли ее за руки и буквально втащили в церковь. Грейс даже не успела вырваться, да, в общем-то, и некуда было - сзади надвигалась толпа мертвецов.

Мария и Камилла подвели ее к лавочке и надавили на плечи. Кейлли послушно села между девушками и осмотрелась. Все мертвецы, как по мановению палочки, склонили головы и начали шептать молитву на незнакомом ей языке. Девушке захотелось убежать. В панике она начала оглядываться, пытаясь понять, как ей незаметно исчезнуть. Грейс слегка привстала и тут же замерла, чувствуя на себе пристальный взгляд. Там, вдали, прямо перед всеми стояла женщина в темной мантии. Из за яркого света позади не было видно ее лица. Она стояла, высоко подняв руки вверх, и читала строки из молитвы. Грейс быстро села обратно, но женщина не отвела от нее взгляда. Ей стало не по себе.

Когда молитва закончилась, женщина закрыла книгу и накинула на голову капюшон, закрываясь мантией. Она последний раз взглянула на Грейс и исчезла в глубине церкви. Все одновременно встали и начали постепенно выходить из здания. Девушка встала и тут же рухнула на колени. Ее сильно затрясло, в глазах потемнело и начало тошнить. Кейлли вцепилась пальцами в деревянную скамейку, но пальцы тут же онемели, и Грейс рухнула на пол, ударяясь головой о каменный пол. Последнее, что она слышали были голоса ангелов.

***

Грейс резко очнулась посреди улицы. Вокруг была суета. Люди толкались и кричали перед церковью, пытаясь туда быстрее протиснуться. Одна пожилая дама грубо толкнула ее со словами "Чего стоишь, поспеши, милая". Она удивленно посмотрела ей вслед и двинулась за толпой. Подойдя к ней, девушка огляделась, но ни Марии, ни Камиллы она не заметила. Кейлли поднялась на каменный выступ около памятника и вытянулась, вставая на носочки.

- Грейс! Грейс!

Грейс обернулась и увидела их. Девушки подбежали к памятнику, и Камилла схватила ее за руку, быстро таща в церковь и продираясь сквозь бушующую толпу.

- Что происходит?

- Прошлая жрица умерла. Мы должны встретить новую Верховную! Уже началось!

В голосе Камиллы была слышна детская наивная радость. Грейс это нравилось. Пробравшись внутрь церкви, в глаза вновь ударил яркий свет и заставил Грейс зажмуриться. Коллеги усадили ее на скамейку.

Как только наступила тишина, широкие железные двери распахнулись, и огромное помещение наполнил истошный детский крик. Кейлли вздрогнула, но остальные были совершенно спокойны.

К тому самому алтарю несколько мертвецов вели девочку. Ребенок был побит и слаб, по щекам стекали слезы, а по искусанным губам кровь.

Они подвели ее близко к народу и скинули капюшон, показывая ту, кто станет новой Жрицой.

- Господи…

Тихий шепот, кажется, отразился громом в зале и все обернулись, смотря на Грейс. А та - огромными глазами на Лилит, что стояла и плакала над умирающей тетей.

Ее резко дернули, срывая с губ девочки всхлипы. Все с нетерпением смотрели, как едкое и противное вещество должно было проникнуть в столь юное и слабое тельце.

Острая и длинная игла начала погружаться в тонкую шею ребенка, заставляя ту извиваться в агонии.

 

- Грейс, ты ведь живешь с Лос-Анджелесе?  

Лилит радостно шагала рядом с журналисткой и поедала мороженое, что они вместе приготовили.  

- Да, почему ты спрашиваешь?  

- Я никогда не была там. Я нигде не была. Тетушка говорит, что моя судьба прожить жизнь здесь.  

- Когда-нибудь я покажу тебе свой дом.  

Лилит остановилась и удивленно на нее посмотрела, не веря. Она действительно только что пригласила ее в Лос Анджелес?  

- Обещаешь?  

- Обещаю. Я покажу тебе мир.  

Лилит запрыгала на месте, забыв о мороженом. Они поклялись на мизинцах, и после Лилит наконец-то почувствовала себя счастливой. Поистине счастливой.  

 

Грейс внезапно очнулась, все еще сидя среди чудовищ. В один момент все приобрело серые краски, разрушилось. Лилит была без сознания. Из губ, уголков глаз и шеи стекали струйки крови. Они, черт подери, все-таки сделали это. Они убили ее.

Грейс подняла пустые глаза к потолку и осмотрелась. Все поклонялись Лилит, называя ее Верховной, называя ее Матерью. Ей вдруг ужасно захотелось, чтобы это все было сном.

***

Как оказалось, "возрождение" новой Верховной считалось здесь праздником. Все здания были украшены, люди радостны и веселы. Камилла с Марией о чем-то возбужденно разговаривали, хихикали и изредка посматривая на мрачную Грейс.

Кейлли не могла ни о чем думать кроме сегодняшней церемонии. "Есть ли противоядие? Как себя чувствует Лилит?"

Мария положила руку на ее ладонь и мягко улыбнулась.

- Разве для тебя это не праздник? Ты должна быть счастлива, что смогла попасть на Процесс Слияния.

"Мария. Заткнись".

Грейс отдернула руку. Мария лишь фыркнула, а Камилла печально вздохнула.

 

Их вечер проходил все в той же кофейне. Грейс смотрела на своих подруг.

"Мария. Слышала об ее перепалках с мужем. Он, кажется, бил ее. И эти синяки, а особенно глубокая рана в грудной клетке… Она была убита"

"Камилла. Бедная девочка, пытающаяся забрать мое место в помощниках Марии. Синяки и отметины на шее. Повесилась"

Глубокий вздох Грейс наполнил тишину. Ее мысли вновь вернулись к Лилит. Она не хотела всего этого. Они обе этого не хотели.

Мысли были пусты, а разум все еще отказывался принимать происходящее.

И вдруг она почувствовала прикосновение. Кто-то держал ее ногу, крепко сжимая за лодыжку. Грейс упала резко на колени, тут же хватаясь за ногу и пытаясь ее вытащить, не позволяя тянуть себя вниз. Ей было ужасно больно! Казалось, будто ногу раздирают осколки стекла. Земля вдруг потрескалась и Грейс рухнула вниз.

Больно приземлившись на каменистый пол, девушка задрожала и всхлипнула. Она приоткрыла глаза и вытерла слезы, пытаясь понять, где находится. Она сидела на полу огромного темного зала. Глаза быстро привыкли к темноте, позволяя все осмотреть. Потолок, стены и пол были украшены невероятно красивой мозаикой. На потолке можно было увидеть изображения некоторых богов, только... Только вот среди известных всех Небесных существ, находился еще один, неизвестный только Грейс? Темноволосая мрачная девушка, обладающая полностью черными глазами. Ее тело было в разы больше тел других богов, и, кажется, своими длинными пальцами и острыми ногтями она могла легко проткнуть их.

- Тебе не нравится?

Громкий голос разрушил тишину. Грейс подняла голову, смотря на знакомую персону. На огромном троне сидела таких же размеров девушка, с темными как смола глаза, длинными и острыми когтями. Ее черные прямые волосы послушно лежали на плечах. Она откинула их назад, и волосы спустились на пол, укладываясь около стен и доходя до другого края зала. Девушка подперла голову худенькой рукой и закинула ногу на ногу.

- Тебе разве не нравится? Эта мозаика отражает истинную правду. Рассказывает о том, кто на самом деле повелевает этим грешным миром.

Она вскинула руку вверх, смотря, кажется, восхищенно. На ее лице появилась довольная улыбка. Девушка вновь посмотрела на Грейс и наклонила голову в сторону.

Кейлли могла лишь смотреть на нее в ответ, не зная, что делать и что говорить. Она должна согласиться? Отказаться? Бежать?!

- Ты думаешь о Лилит.

Неправда. Грейс не думала о ней, лишь вспоминала, где еще она могла видеть это лицо. Прикрыв глаза, она попыталась быстро вспомнить всех, кого встречала в ближайшие дни. Она напряглась, буквально дрожа, на что темноволосая девушка лишь улыбнулась.

Вдруг Грейс что-то прошептала, но темноволосая девушка звонко захохотала. Резкий переход от темного к светлому заставил Грейс зажмуриться. "Боже, хватит, пожалуйста…"

Вновь стоя посреди светлой пустыни, она заметила силуэт. Моргнув несколько раз, Грейс сжала руки в кулаки, шипя:

- Вы! Это все Вы!

Перед ней стояла та же девушка, что все это время продавала людям "Имипрамин", работая в местной аптеке. Катерина (если верить бейджику) довольно улыбнулась и гордо вскинула голову.

- Привет, Грейс Кейлли.

***

- Что происходит? Что, черт подери, происходит?!

Грейс словно сошла с ума. Она схватилась за голову, громко крича. Упав на колени, все еще сжимала пальцами свою голову. Катерина подошла к ней и ухмыльнулась.  

Грейс бежала по сухой мертвой земле, уже чувствуя с каждым шагом усталость. Но у нее не было времени. Она словно ребенок, который бежит за мороженым. Ее глаза были полны радости, а улыбка не слезала с лица. Это правда спасение?!

- Что ты делала? Почему это все происходит?

- Разве я обязана отвечать?

- Ты хочешь этого. Хочешь, чтобы я знала.

- Верно.

Ты невероятное существо, Грейс Кейлли. Любишь вмешиваться туда, где не должна находиться.

Для выживания в мире мне нужны лишь два человека. Катерина Фиеринг и Лилит Коллинз. Дочь бывшей Верховной.  

"Что ж, тварь, наслаждайся последними минутами своего существования". Грейс безумно хихикала, сжимая в своей руке нож. С каждым шагом проливалось все больше крови.  

- Люди, в погоне за мечтами, готовы на все. Не так ли?

Грейс вбежала в дом к Лилит, тут же закрывая рукой лицо. Отвратительный гнилой запах был повсюду, а сама мебель заросла большим количеством пыли. Девушка прошла дальше, ища того, кто ей был так чертовски нужен все это время.

- Ты так глупа. Как и все остальные.  

Слабое и практически мертвое тело Лилит лежало на кровати. Она медленно умирает. Ее же тело отвергает ее. Та медленно перевела взгляд на Кейлли и сильно задрожала, что-то мыча.

Журналистка быстро к ней подошла и опустилась на пол рядом с кроватью, тут же беря ладонь подруги. Грейс долго извинялась и плакала... Лилит лишь улыбнулсь ей... Она подала руку с ножом…  

…

Толстая тетрадь вдруг резко захлопнулась, и Грейс подняла глаза на женщину, что стояла перед ней. Тело бывшей журналистки постоянно дрожало, поэтому почерк получался невнятный, что заставляло девушку каждый раз переписывать страницы. Из за этого она никогда не могла дописать.

- Пора спать.

Ее слабое тело подняли, усаживая в коляску. Травма ноги вскоре переросла в инвалидность и Грейс потеряла способность ходить. Из за перерезанного горла у нее пропал голос, а после она потеряла и слух.

Девушку доставили в ее белоснежную палату и перенесли на кровать. Уже немолодая женщина оставила толстую тетрадь на тумбочке и вышла в коридор, запирая за собой дверь.

Грейс закрыла глаза. Почувствовав, как что-то нежно коснулась ее расслабленной руки, она мягко улыбнулась. Лилит всегда будет c ней.