В Шлаково народные гуляния. Огороды, шашлыки, прополка травы на могилках, пиво в бумажных пакетах, духан с утра пораньше. Машины, девушки в коротких юбках, стук каблучков по асфальту. Лёгкое помешательство. Весна, птицы над крышами. И нулевые продажи, сегодня оргтехника не нужна. Консультанты убивают время в мобильных версиях соцсети, кидаются коробками в «слепой зоне» камер, скучают. Жизнь проходит мимо.

 Худощавый парень, чуть повыше среднего, с козлиной бородкой приникает к окну. На нём синяя форменная жилетка с вырвиглазным логотипом. Максим Резунов -  типичный представитель тех, кто пришёл после вуза перебиться на пару месяцев, да и застрял.

 В зале пусто. Между стеллажей на коробках развалился толстяк со смоляными волосами, читает. Говорит, не отрываясь от планшета:

   - Чё скис, Макс?

-  Никогда не думал, что будет?  – Максим отворачивается от окна. – Ну, лет через пять, десять, двадцать? Что ты будешь делать, где жить?

Толстяк поправляет чёлку.

- Жить, наконец, в собственной квартире, когда брат загнётся. Не, я понял к чему ты. Опять?

- Угу, Егор, опять! Холодная война! Молчит, мол, выше этого. Съехала к маме. Ждёт, когда на коленях приползу. Подумать только: не пью, не курю, морды не бью. Что, блин, я делаю не так?

         Егор скалится и ритмично тычет в сложенное пальцами колечко. Уклоняется от коробки с наушниками. Смеётся:

         - Выбери чего подешевле! Сегодня столько не заработаем! А вообще, скажи, ты её любишь? Вам хорошо вместе? Нет? Бросай! Как занозу тянуть – одним движением! Раз – и нету!

         - А кому я буду нужен?

         Резунов открывает дверь, цепляет бечёвкой за ручку. Свежий воздух наполняет зал. Ветер играет с этикетками, качает рекламу, роняет подставки для дисков. Заражает частью безумия. На время тоска уходит.  Но магазин слишком большой, отделов много. Кто-то, ругаясь, отцепляет бечёвку. Весну изгоняют обратно на улицу.

         - Холодно! Мальчики, имейте совесть! – визжат из соседнего отдела. – У нас Маша болеет!

         Древние люди равнялись на сильных. Современники плетутся в хвосте со слабаками. И если вдруг кто вырывается вперёд колонны, то с нетерпением ждут чужого падения. «Неудачи недели» - лидеры по просмотрам в Сети.

         - Полночи не сомкнул глаз, - признаётся Максим. – Бессонница.

         - Играй! - предлагает Егор. Встаёт с примятых коробок, тянет flash-накопитель. – Хотел ещё вчера показать. Это настоящая бомба! Всё по-другому, та единственная, после которой можно не играть. Свободы по горло, оружие на выбор, ремесло, полный drop.

         Резунов тянет руку. Вдруг останавливается.

         - Абонентка?

         Толстяк качает головой.

         - Я по горло сыт условно-бесплатными подделками! Начнёшь, вроде хорошо, а потом окажется, что надо приобрести то-то и то-то, а иначе теряется всякий смысл. Нет, завязал!

Егор посмеивается:

- Всё по-другому, хотя не факт, что останется. Но пока, если не хочешь платить, то можешь отработать общественную повинность. Персонаж час копает землю или носит воду. И всё, никаких вложений! Слушай, три халявных гостевых дня – не понравится, просто удалишь!

Резунов колеблется. Впереди ещё одни тоскливые выходные, такие же, как и прошлые, и позапрошлые. И всю жизнь он один. Так что терять особо нечего. С другой – можно примириться с Людой, признать свою неочевидную вину… Игра!

- Как она хоть называется?

- The Mirror of the World.

 

Больше всего на свете Максим боялся приближения ночи. Даже не самой ночи, а возвращения в темноте. Ведь чаще всего его никто не ждал. Холодные простыни, мертвенно-белый свет энергосберегающих ламп и абсолютная тишина, которую он разбавлял джазом и классическим роком.

Пришёл, не раздеваясь, запустил систему. Вчерашняя картошка от Людмилы, можно и не разогревать. Чайник на плите. Скинул клиент, пока обновлял, проверил почту, посмотрел пару роликов про падающих неудачников, перекусил. Запустил Mirror.

Минута в редакторе, всё равно нет вкуса. Получился Магон – бородатый мужичок, не слишком длинный, не слишком маленький, среднего веса, с навыками стрельбы и бега. Полистал описание городка Одро в мануале. В бой!

 Магон на средневековой улице. Обычно в играх темы по ситуации: героические в бою, лиричные в рощах, весёлые по городу. В Одро не играет музыка. Стучит молот, ржёт лошадь, чирикают воробьи, кто-то разговаривает с немецким акцентом, шелестит листва. И все звуки сплетаются в общий шумовой фон, без которого сложно представить городскую жизнь.

Над головой синее небо с редкими пушистыми облаками. Осень. Ветер гоняет листья по черепичным крышам, швыряет на деревянный тротуар, кружит вихрем, набрасывает пригоршнями в лицо. Прохладно.

 Максим вздрагивает. Бормочет:

- Этого не может быть! Я сижу в тёплой комнате с чаем по правую руку. Здесь не может быть холодно.

Графика завораживает. Делает несколько разворотов камеры, поражаясь теням, и снова ощущает холод.

 Подходит к прилавку. Пахнет солью и рыбой. На лавочнике серый фартук, весь в жирных пятнах. Лицо хозяина со сдвоенным подбородком, нос приплюснут, узкие, заплывшие жиром, глазки.

- Тебе чего? – голос с хрипотцой, как у человека, часто покрикивающего на открытом воздухе.

- Здравствуйте, я здесь новенький, - признаётся Магон. – Вы не поможете?

- А, ещё один бродяга! Как вас только стража через мост пропускает? Совсем от рук отбились. Ладно, парень, я сегодня добрый, дам пару советов. На новеньких воду возят. Понял намёк? Ищи дело по душе, честную компанию. Нам бродяги не нужны! Кто не работает, тот живёт за оградой, понял?

Максим хмыкает. Вот так вступление! А как же необходимость умаслить игрока? Игрок ведь патологический фазан с комплексом неполноценности. Его ведь, игрока, холить и подбадривать следует, мол, ух-ты, лапочка, всё правильно сделал! Достижения выдавать на любой вкус, от «победителя тысячи кроликов» до «заслуженного спонсора».

 - Чего молчишь? Жрать хочешь? Видишь дрова?  Раньше мне их малой, сын кузнеца, колол, да теперь отцу помогает, меха раздувает. А у меня спина больная и две дочки на шее. Так что удружи, услуга за услугу! Наколешь – угощу жареной рыбой.

Магон выбирает полено, вертит в руках. Рукоятка почти матовая от грязи и жира. Трапеция острого металла. Первый удар слишком сильный. Лезвие срезает длинную щепу, полено падает. Повтор. Топор вязнет, приходится поднимать вместе с поленом и бить до раскола. Две аккуратные половинки, первые в будущей поленнице.

- Что же, - Максим отходит поставить чайник. – Меня этим не напугать.

 

Бессонная ночь обгрызает последующий день. Утро-полдень: чашечка кофе, печенье, пока заправляешь постель, проверить почту. Свежая подборка роликов. Запуск Mirror. Пара звонков, ничего личного, только бизнес.  

 - Как продажи? Мой процент? Извини, сейчас не могу! Да, мне тоже не нравится. Заявку в сервисный! Ничего, всегда на связи.

Всё сплошная ложь. Неважно кто ты, чего хочешь или точнее не хочешь. Главное, держать образ и вовремя успевать «юморить».

Последняя картошка со дна кастрюли. Придётся готовить. Магазин под боком, книга «вкусный обед за тридцать минут» в жёлтом переплёте, море времени. Сладкие мечты. Но он всё равно в итоге сварит «магазинные» пельмени.

Второй гостевой день. Повинность не за горами. Игра пока ничего, вроде Elder Scroll, но с множеством приятных мелочей. Персонажи голодают, устают, ходят в туалет. Можно нарисовать ёлочку на стенке! NPC как живые, разве что не матерятся. Магон проверяет возможности: чёркает подобранным в кузнице угольком стены, ходит на чьи-то ступеньки, колет дрова на несколько обедов вперёд, ест, рассматривает Одро.

Город обнесён частоколом. Невысоким, может в полтора человеческих роста. В центре Одро скособочилась деревянная церковь без «опознавательных знаков». Наверное, чтобы никого не обидеть. Рядом маленькая площадь, человек на сто-двести. Лучшие места заняли двух-трёхэтажные особняки, городской совет, казарма, конюшня, амбары, лавки. Низина отдана под хибары бедняков. Оттуда тянет сыростью и помоями. Город живёт: стучит молотами, шумит, сплетничает, работает, дышит дымом печных труб. Из любой точки видны башня господского замка. Думает, что когда-нибудь надо будет туда залезть.

- Макс, ты? – подходит коротышка в безрукавке. Над головой полоска с именем Гидеон. – Это я, Егор. Включи Skype!

Шатаются по городу.

- Короче, я всё просчитал, - рассуждает Гидеон. – Нужно снаряжение, чтобы вырваться в топ. Оружие там: меч, топор, лук, броня. Самый дрянной кинжал, который не факт, что не расколется при первом ударе, стоит шесть серебряков. Подмастерье получает столько за неделю. Устраиваемся! За пару месяцев накапливаем на ножи, куртки из выварённой кожи, охотничьи луки.

- Ты смеёшься? Я не собираюсь ещё и здесь горбатиться! Кто обещал полный drop? Идём!

Магон ведёт к рыбной лавке, где подрабатывает за еду. Зыркает по сторонам, подбирает топор, вешает под плащом.

 Максим смеётся, отхлёбывая чай. Крошки печенья сыплются на клавиатуру. На другой стороне звучит скандинавский металл. Голос Егора чуть заплетается. Опять пьёт.

- Как брат? – спрашивает Магон. – Устроился?

Гидеон смешно ковыляет на своих коротеньких ножках.

- Не! Работы подходящей нет. А задарма он горбатиться не хочет. И ведь живёт на что-то. Ну, ладно, мы его кормим. Но гуляет на что? Всё в кредит? Как Людка? Позвонил?

- Пфф, ещё ни одна женщина не может похвастаться, чтобы… Пришли!

Магон показывает на табличку оружейной лавки. Заходят. В узкой лавке не провернуться. Образцы на стенах: железное полотно, кольчуги, шлемы, мечи, охотничьи ножи, наконечники. Лестница наверх для домашних. Боковой проход в мастерскую, где можно подогнать доспех по размеру или заклепать трещину. Хозяин, на вид гражданин предпенсионного возраста, ловит ладошкой сонных осенних мух. Отрывается от занятия, оглядывает с ног до головы:

- В кредит не даю!

 - Чего мы сюда пришли? – голос Егор в Skype.

Магон достаёт топор.

- Ты это, убери! – кричит хозяин. – Меня закон… Стража! Убивают!

Едва уклоняется от удара, пригибается. Лезвие вгрызается в столешницу прилавка, что-то со звоном сыпется на пол.

- Стража! На помощь!

- Какого чёрта? – кричит Егор. – Нас заметут!

- Waaagh! – рычит Максим, смеётся.

Хозяин бежит в мастерскую. Гидеон инстинктивно подставляет ногу, оба заваливаются, барахтаются. Резунов ржёт, рассматривая сплетение текстур, выжидает момента и вдруг коротко бьёт лавочника топором. Кровь брызжет в стороны. Гидеон поднимается, смотрит на окровавленные ладони, потяжелевшую безрукавку. Бормочет:

- Испорчено, придётся выкинуть.

- Что встал? Полный drop!

Оттирает лезвие об рубаху покойника, прячет топор. Снимает кошелёк с пояса, колечко с безымянного пальца. Подбирает недурственный нож с широким лезвием.  

Егор визжит в Skype:

- Ты что не понимаешь, что здесь всё по-другому? Нас найдут!

- Убьют – реснемся!

Магон выбирает броню: кольчуга слишком заметна и тяжёлая. Ограничивается вываренной кожей: почти не стесняет движений и дышится легче.

Дышится? Максим моргает и отодвигается от монитора. Голова гудит.

- Здесь только одна жизнь! Можно даже IP-адрес поменять, в игру больше не пустит!

- Хватит уже ныть! – обрывает Максим. Голова чуть-чуть кружится. – Бери, что хочешь, или беги за стражей! Копи на кинжал с полгода!

Гидеон ноет, но действует осмотрительно: всё ценное собирает в мешок. Они почти готовы. Хлопает дверь наверху. Поскрипывают лестничные ступеньки.

- Чего расшумелся? – слышится женский голос. Гидеон делает знак пригнуться, отходит за угол. – Меня зря разбудил…

Выходит хозяйка, старая женщина с растрёпанными после сна волосами. Гидеон накидывается со спины, дёргает за космы и резким движением перерезает глотку.

- Чисто!

- Так, - решает Максим. – С меня на сегодня хватит. Расходимся! Я - off.   

 Телефон вибрирует. SMS от Людмилы: «Поговорим»?

- Привет, Люд!

- Привет, - спокойный, чуть с хрипотцой голос девушки.

- Я думаю, что нам многое нужно обсудить. Я не…

- Нет, ну признай, что ты был не прав! Просто признай!

Максим вздыхает. Только бы не взорваться. Последняя попытка.  

- Я был неправ, что обозвал тебя. Прости!

Подумаешь, ляпнул «набитая дура»! Хотя, надо отдать должное Людмиле, при всём своём агрессивном характере, она его никогда не обзывала.

- «Ладно, проехали» - ты этих слов ждёшь?

Максим хмурится, сжимает кулаки. Егор был прав, они просто не подходят друг другу. Только ли друг другу?

- Не смею надеяться! - язвит, тут же поправляет. – Давай встретимся на нейтральной территории. Тысячу лет никуда не выходили.

- Куда? В клуб? Ты боишься шума.

- Как насчёт пиццерии? Спокойная музыка, компания домохозяек и тёплые тона обшивки.

- Подбери меня в восемь.

Решать проблемы по мере их поступления. Возвращается к монитору: музыка, ролики, юмористический сериал. Переписка. Чистое общение: никаких сантиментов, рукопожатий, дурного запаха из-за рта, кривляний, тонны косметики. Общение в комфортных условиях. И всё хорошо, приятно. Только иногда находит и хочется сунуть голову в петлю.

Вечером на такси заезжает за девушкой. По привычке целует руку, открывает дверцу. В дороге смотрит в окно. В Шлаково грязно и серо. Оказывается, утром прошёл дождь, а Максим так и не заметил его за затянутыми занавесками. Жижа бурлит под колёсами, переполняет стоки, скапливается в лужи. Десятки ботинок толпы-сороконожки замешивают тесто из грязи. Нехороший, серый, обыденный городишко. Резунов боялся и ненавидел Шлаково. Того, что однажды город утопит его в своей банальности.

Максим смотрит на эти серые улицы и не может оторваться. Так не может оторвать взгляд кролик от удава. Смотрит и читает свой приговор в холодных смоляных глазах. Порой ему кажется, что кроме Шлаково больше нет ничего. Весь остальной мир – это выдумка, передача по телевизору. И всё сильнее хотелось залечь на дно – спрятаться на работе, дома, в виртуальном общении. Где угодно, лишь держаться подальше от серых улиц.

Пиццерия – это уютное семейное место. Меню из десятка ламинированных страниц, остановились на фирменном «пироге», салатах, вине.  На широком экране танцуют полуобнажённые девицы и накачанные парни. Счастливые! Наверное, потому что не живут в Шлаково.

Людмила чуть ниже кавалера, волосы у неё тонкие и светлые. Бледная от природы кожа со следами юношеских прыщей. Для фотографий и светских вечеров она густо замазывала их кремом и могла выглядеть почти безупречно. Но ненадолго, широкий лоб скоро начинал хмуриться, линия пухлых губ искажалась. Людмила постоянно подозревала, что о ней дурно думают, поэтому старалась быть самой правильной. И тем сильнее злилась, что о ней всё равно плохо отзывались. Её действительно не любили. Уважали, ценили, считали незаменимой. Но не любили: слишком независима, раздражительна, святее Папы Римского. Отношения упорно не складывались, и она почти отчаялась когда-нибудь обрести собственную семью.

- Я сожалею, - Максим отпивает из бокала. – Твоя идея отправиться в лес на выходные вовсе не была ужасной. Извини, что решил сэкономить. Я всегда был немножко жадным и теперь превратился в настоящего скрягу.

Людмила улыбается. Любит лесть, только похвала, иначе нельзя. «Удивительно, - вдруг понимает Максим. – Мы никогда не говорили по душам».

- Вот, ты же можешь быть правильным, всегда бы так...

Максим меняется в лице. «Быть правильным – это осыпать тебя комплиментами. Ни слова о том, что ты всего лишь прыщавая неудачница с ломкими волосами!» Людмила умолкает на полуслове.

- Вино ударило! – извиняется Резунов. Настроение пропало. Ему хочется вернуться домой, в свою маленькую комнатку, запустить The Mirror of the World. Там он уверенный в себе мужчина и отвечает за слова.

Ещё вина! Больше и больше. Смех: сначала натужный, потом, когда цвета стали размываться, от чистого сердца. Максим снова любил. Первая стадия. Когда пил, то любил всех людей. На второй привычная угрюмость возвращалась сторицей, и надо было как можно быстрее перешагнуть эту треклятую ступеньку. Помнил, что платил за двоих, щедрые чаевые. Попросил вызвать машину, сам уже не мог, почти сипел. Как-то доехал. Кажется, Люда была рядом. Неизвестно вышла ли она с ним, или осталась в машине. Вышла, наверное, иначе, кто бы расстелил ему постель, но всё равно потом вернулась к маме.

 

Последний день бесплатного доступа. Сообщение от Егора: «Зайди на форум». На сайте список погибших за ночь пользователей. Новости об убийстве хозяина оружейной лавки. Информация о розыскных мерах городской стражи.  

Магон пожимает плечами. Переписывается с товарищем.

- Ну и? В чём проблема?

- Они всё время ищут! За нас назначена награда! Как думаешь, чем теперь займутся другие игроки?

- Спокойно, не паникуй! Ты где сейчас?

- Отрабатываю повинность. Иди ко мне по радару!

Худой, надменный мужчина в зелёной ливрее следит за отработками. По солнечным часам тиун отмеряет время. Несколько десятков игроков с лопатами роются в яме, собирают землю в мешки и натаскивают в поля. Хозяйский замок совсем рядом, только протяни руку, высится над округой, запирает переправу.

- Зачем это? – спрашивает Магон.

- Каналы от заболачивания. Увеличим хозяйскую запашку на следующий год.

Гидеон поднимает голову из ямы:

 - Макс! Подожди минут десять, я почти закончил.

Тысячи мужчин не покладая рук работают в онлайн-играх. Это только в рекламе хватает пары часов в неделю. Так ничего не добиться. Никакого успеха, удовольствия. Жизнь приходится перестроить, идти в определённом ритме. На праздниках дарят приятные бонусы, на которых можно компенсировать потраченное на настоящей работе время. Те самые драгоценные часы, которые ворует реальность. Она - подлая, да. Реальность караулит игрока, хватает ледяными лапами за ноги. В ней живут хамы, протекает крыша, сложно найти понимание. Бесконечный круговорот грубости по принципу передай другому. В игре ты отвечаешь за слова. В конце концов, всё решит поединок.

Гидеон в грязи с головы до пят. Тяжело дышит.

-  Все на ушах. Утром казнили налётчиков на кузницу. Ещё одному парню отрубили руку за мародёрство.

- Что ты боишься? Это всего лишь игра.

- Игра? Ты уверен? Это и есть настоящая жизнь, Макс! Сегодня утром я ловил бабочек. Ты когда-нибудь видел хоть каких-нибудь бабочек, кроме моли и мотыльков? Я собирал грибы, заходил в реку по колено, пытался подстрелить оленя из лука! Ты это можешь?

Гидеон вздыхает.

- Тебе всё равно! У тебя есть Людмила. А я просто бородатый кусок свинины и не надо...  Я смирился. Ну, я такой! Что же теперь умереть от стыда? Но у меня никого нет! Когда я прихожу домой, то вижу пьяного брата и мать, которая смотрит на меня как на неудачника. А как же ей ещё смотреть? Я неудачник и есть! – Гидеон замолкает. Смотрит на дымку над рекой. – Эта игра всё для меня! Только здесь я что-то могу, кроме: «вам помочь?».

Магон пожимает плечами.

- Я с тобой. Давай забудем этот разговор.

- Лорд нанял заклинателя духов. Не знаю, правда это или нет, но колдун якобы может поднимать тени мёртвых. Ничем хорошим нам это не светит. Хотя карта большая, можно бежать. Один парень будто шёл два дня и так и не упёрся в стенку.

- Осень не продлится вечно, - не соглашается Магон. – Нужно зимовье, запасы, дрова. Уходить некуда. Придётся нанести удар первыми.

 - Насчёт зимовья, я тут домик приобрёл. Со стороны всё чисто: снимаем угол в квартале бедняков. Но там всё наше, кроме земли. Я уже перетащил снаряжение.

Телефон вибрирует. Людмила, больше некому. Максим с трудом отводит глаза от монитора.

- Извини, старик, я off! Встретимся попозже.

Максим по привычке буркает в трубку, потом вспоминает про обидчивость Люды, поправляется:

- Привет, извини за вчерашнее!

- Ничего, - холодно отвечает девушка.  - Как ты? Я еле дотащила тебя до кровати.

- Почему не осталась?

- Вот ещё! Не хватало, чтобы ты на меня стошнил! – хмыкает Людмила. Голос её ощутимо теплеет. – Чем занимаешься?

- Так. Играю. Слушаю музыку. Завтра на работу.

 - Подумал насчёт загорода?

На пикник собирались ехать двумя машинами с толпой малознакомых друзей Люды, от которых хотелось держаться как можно дальше. Опять будут пьяные купания в ручье, лёжки «тюленей» на одеялах, перетирание косточек, стандартные шуточки. Актуальные вопросы: кто не так посмотрел, кто с кем спит. Дети. Почему у вас нет детей? Планируете? Почему не женитесь? Тысячи нарочито неприятных вопросов, от которых захочется спрятаться в лесу. Но не спрячешься, потому что Максим не ориентировался на местности и боялся клещей. Лес, конечно, хорошее место, но только если проводить отдых с близкими по духу людьми.

- Ладно, - вздыхает. – Я согласен. Поедем в лес вместе.

- Что значит ладно? Только не говори, что делаешь мне одолжение!

 Максим хватается за голову. В жизни не хватает авто-сохранений!

 

Новое погружение. Быстро находит товарища, болтающего с незнакомыми игроками у казармы.

- Как там наверху? Хорошая погода? – смеётся Гидеон. – Знакомься с братьями по серверу!  

- Чем занимаетесь?

- Копаем, - хмыкает один. – Всё время копаем. Час на отработки, остальное, чтобы скопить на инструменты. Ещё неделя и устроюсь учеником в лавку.

- Нам пора, - вмешивается Гидеон, отходят. – Стражи вывесили новые списки. Ловили воришек. Одного задержали, а второй бросился в реку и утонул.

- К чёрту неудачников! - обрывает Магон. – Меня волнует только заклинатель.

– Ритуал пройдёт ночью, ну, ты понимаешь где. Заклинатель практически один, если не считать какой-то собаки. Придётся и её.

- Собака? Если она поднимет лай…

Гидеон отмахивается, как от назойливой мухи.

- Тогда отравим псину! Покупаем яд, травим собаку, убиваем заклинателя и всё – мы на коне, с форой перед другими игроками.

- Слушай, - вдруг говорит Максим. – А это нормально, ну, то чем мы сейчас занимаемся? Убивать?

- Их же не существует, это иллюзии, программный код, хотя, и совершенный.

- Но если это твой мир, то его надо беречь. А вообще, правда, до недавнего времени убийства в играх сводились к расстрелу кубиков. Но если жертва страдает, просит пощады, истекает, самой что ни на есть, натуральной кровью, то забава ли это? Ведь мы испытываем одинаковые чувства с настоящими убийцами. Это нормально?

 Егор смеётся в Skype.

- Забавно! Как же человечество шагнуло вперёд! Ещё лет пятьдесят назад убийство беременной женщины не из титульной нации не считалось чем-то предосудительным. И вот мы докатились до обсуждения насилия в видеоиграх.

Продолжают смеяться по пути к аптекарю.

Кто-то сигналит под окном. Максим с неохотой отрывается от игры. Отодвигает штору. Перед домом припарковалась жёлтая малолитражка Людмилы.

Утренний ветер разогнал вчерашние тучи. Свет режет глаза. Небо вернулось к густому синему цвету. Солнце перевалило за середину и лужи почти высохли. Молодая трава покрыла зелёным ковром весь двор. Поздние нарциссы надели бледно-белые короны. 

Людмила подходит к забору. Никаких объятий, поцелуев на публике. Девушка строгих, почти пуританских взглядов.

- Извини, что без предупреждения. Знаю, как ты ненавидишь сюрпризы. Я забыла телефон на работе.

- Ничего, - врёт Максим. – Я рад тебя видеть. Зайдёшь?

- Нет, обеденное время кончается, а мне ещё возвращаться. Ты…

Максим смотрит на эту странную девушку, и вдруг понимает, что она что-то значит для него.

- Я буду ждать тебя вечером, - говорит Максим, приближается и целует её. Людмила поддаётся, приникает к нему, обвивая руками. Вот и все строгие правила.

 

Егор на нервах. Несколько пропущенных вызовов. Игра не ждёт: пока ты спишь, ешь, читаешь, смотришь, болтаешь – твои враги качаются. Враг никогда не отдыхает. Он жесток, подл, лучше вооружён. С ним нельзя договориться. Победа или подчинение. 

 «Сила не в то русло, - вдруг понимает Максим. – Мы не ленивые! Мы сильны духом, упрямы, готовы пахать и есть из одной тарелки целый день, лишь бы не тратить зря времени на мытьё. Ходим в туалет по команде, насилуем душу бесконечной прокачкой и сбором ресурсов. Нам просто некуда осознанно применить силу».

- Куда пропал? – ругается Гидеон. Лицо коротышки мокрое от пота. Он поправляет плащ, чтобы раньше времени не засвечивать кольчужную рубашку.

Одро спит, огни притушены. У лавки пусто. Овчарка с гладкой тёмной шерстью и стоячими ушами подозрительно смотрит на незваных гостей. Гидеон кидает кусок отравленного мяса. Ждут, пока псина сожрёт приманку. «Это всё-таки игра, - думает Максим. – В жизни она могла бы вместо мяса съесть нас».

Овчарка начинает поскуливать и кататься по земле. Магон добивает собаку мечом. Не заперто! Заклинатель слишком полагался на клыки стража и страх перед мистикой. Убийцы крадутся в дом. 

В полутьме горят восковые свечи. Чародей в чёрном с головы до пят одеянии с капюшоном. Он поглощён делом, стоит на коленях, чертит пятиконечную звезду. Следы от мела тут же загораются колдовским зелёным пламенем. Гидеон подкрадывается ближе, и тычем остриём лезвия в спину. Меч пронзает туловище насквозь. Магон одним ударом перерубает шею. Заклинателя больше нет.

Кровь покрывает лезвия, плащи, куртки, стены, пол. Игрушечная, ненастоящая. Но Максим вдруг испытывает резкое отвращение. Ему нехорошо, он отодвигается от стола. Руки трясутся, будто бы он убил по-настоящему. Не может унять дрожь. Сердце вылетает из груди, стучит в висках, подкатывает тошнота.

Гидеон, посвистывая, обшаривает тело, забирает ценные вещи. Браслет, кошелёк, колечки, камушки из колдовского жезла меняют хозяина.

- Мы Боги этого грёбанного мира! – скалится коротышка.

«Что мы делаем? – думает Резунов. - До чего мы докатились? Здесь был мир. Сновали люди, стучали молоты. Но теперь пришли мы, отягощённые комплексами».

Он понимает, что дурной пример заразителен. Будут и другие. Город разорят. Может, его создатели выкрутятся, придумают событие с зомби-апокалипсисом, выживанием в зимнем лесу… Но прежнего Одро уже не будет. The Mirror of the World как зеркало мира. Никаких тёмных властелинов, спасения Галактики и навязчивой морали. Здесь зло только в том, что игроки принесли с собой. И все их занятия – лебезить перед тиунами, лавочниками – разве это не отражение настоящего мира? Да, кривое, это всё же игра, а не Откровение Иоанна. Тут всё упрощено. Но чувства остаются прежними. Страх тоже, в первую очередь перед неизведанным. Тем, что за рекой, в лесу. Вдуматься – третий день и не отходил от стен дальше осушительных каналов! И жизнь такая, в промежутке от койки до рабочего зала. И что сдерживает? Безденежье? Лень? Страх! Желание поскорее вернуться в привычную скорлупу к безопасному общению, безопасной дружбе. Да, почти каждый подросток уясняет, что настоящий мир – это дерьмо и ничего не изменится. Впереди подлости, болезни и старость! Но если постоянно прятаться в скорлупе, то жизнь уж точно не переменится. И теперь Максим чувствует, что пора вылезти из искусственного мира, разбить пластмассовые стенки и дышать. Хотя поначалу и будет больно.

Смотрит на часы. Он заранее поставил будильник за сорок минут до приезда Люды. Она будет с работы: усталая, раздражённая буднями. Максим встретит её на пороге. Готовит отвратно, не смотря на книгу «Вкусный обед за пять минут», поэтому еду придётся заказать. Не хочется попадать в больницу на промывание желудка. Выпьют, чтобы развязать языки. Поговорят. Она посмеётся над его «игрульками». Он начнёт доказывать про десять миллиардов чистой прибыли в индустрии, рост продаж. Забудет, что от этого никакого прока, и он всего лишь низовое звено пищевой цепи. От обиды начнёт обсуждать друзей Людмилы и всё закончится ссорой.

 «Только не сегодня, - думает Максим. – Я скажу ей. Первый раз по душам. Что я дурной конфликтный человек без будущего, обречённый на одиночество. И она не намного лучше, особенно со своей самоуверенностью. Я скажу так – мы оба раздражительны. Так давай раздражаться вместе на кого-нибудь, а не друг на друга! 

Почти предложение руки и сердца. Они вновь съедутся, два полюса одного магнита.

Магон и Гидеон возвращаются домой. Чуя пролитую кровь, воют нарисованные псы. В небе сверкают искусственные звёзды. Сверчки тренькают на крохотных скрипках, как будто бы ещё длится лето. Из-под досок тротуара прыскают грязевые фонтанчики. Всё ненастоящее! Реальны только ощущения обретённого, пусть и на мгновения, пути.