Адриан шёл вдоль реки. Изношенные подошвы сапог жгли ступни, солнце припекало макушку. Помятый вид, липкий пот, стонущий от голода желудок не добавляли радости препоганому самочувствию. Столько времени в дороге, а ни дракона, ни великана, ни бесчинствующего оборотня Герою не встретилось. День назад его конь от голодухи отбросил копыта. Вот и сам Адриан побаивался разделить сию участь, как вдруг...

Под тенью ивы сидел гном. Среди переплетенья зелёных ветвей Адриан мог легко не заметить мелкого, если бы не поблёскивавшие на солнце линзы очков. Житель гор был одет в одежки зелёного цвета. Волосы каким-то чудом были выпрямлены и струились, словно водопад. Ни тебе камешка в них, ни завитка. Гном сидел на валуне и мострил уши.

– Моё приветствие уважаемому жителю вольных гор, – кашлянув, произнес Адриан.

– Нет, вы мине скажите, где это видано такой позор на мои косы? – мотнув шикарной шевелюрой, заговорил гном, – теперь ни отлепить, ни отскоблить, ни киркой отодрать. И дети знать будут, и внуки засмеют. А что делать? Вива сопротивление. Хай живе ципаратизм и всё такое прочее, – закончив тираду, он вернулся к работе. Ответа он не ждал и на Героя даже не взглянул.

– Прошу прошения, уважаемый. А что произошло? – поинтересовался Адриан.

– Чума на оба ваши дома! – выкрикнул гном, театрально взмахнув рукой, пальцы были щедро украшены драгоценными перстнями.

– А если в деталях?

– В деталях вийна у нас. Между двумя славными городами вийна. Голодная!

– Может быть, холодная? – поправил Адриан, в животе заурчало.

– Откуда ж снигу взяться на вершинах Ай-Нани? Эти остроухие ветрогоны давно бы сбежали тогда.

– Эльфы! – мгновенно догадался Адриан.

– Тю, а не эльфы. Еще соседи, называется. Медведь по весне и то дружелюбней.

Герой бросил погрызенный мышами, изорванный в долгих странствиях плащ на землю. Сел на него. Закурил трубку.

– Твоя история заинтересовала меня, гном. Расскажи мне все!

– А чиво языком воздух пинать, рассказывать мне нечего. И не называй меня гномом. У подножия горы Ай-Нани живут гордые гнимы.

Адриан пожал плечами.

– Как будет угодно, а величать вас как?

– Величать не стоит, что я – ростом не вышел что ли? Самый высокий в семье, чтобы твои глаза не сомневались. Выше меня только мамка была, пусть камень ей будет пухом.

Герой вздохнул, приложил руку к груди и произнес: "Меня зовут Адриан Миротворец – интернациональный герой".

– Чиго? – недоверчиво рассматривая золотые звезды на курительной трубке, переспросил гном.

– Когда чего… граблю награбленное, изгоняю одержимость из владык, из дракона ненасытного могу золото выбить, зверю бесчинствующему погрозить. Дел много, всего и не упомнишь. Да и не геройское это дело – хвастать о подвиг своих великих. Пусть о моих деяниях на века песнь менестрели слагают.

Гном скептическим взглядом окинул потасканный вид героя.

– Ну а мине Рэбин звать.

Наладив обруч, на котором торчало два острых деревянных уха, гном надел его на голову.

– Как будет ваше мнение, пан Херой? Похож?

– На что, простите?

– На ильфа обыкновенного?

– Знаете, дорогой Рэбин, встречался я единожды с лесными жителями... – Адриан пытался подобрать слова, чтобы не обидеть гнома, – определенное сходство есть, но я бы посоветовал… А вообще они очень милые ребяты, чтоб вы знали. Настойкой на березовом соке меня поили. Кристальная, как слеза младенца, а сшибает с ног не хуже ваших топоров…

– Тю, припекает зараза, как на сковороде моей мамочки, пусть ей в склепе пауки колыбельные спивают, – прищурившись, взглянул на солнце гном. Затем поднялся на ноги, и оказалось, что ростом он действительно не мал. Почти доставал до плеча Адриана. – Идем за мной.

– Зачем?

– Опытные Херои нам нужны, как свежая горная жила.

– Но я… – Адриану совершенно не хотелось спускаться в горный город под землю. Ловко подхватив киркой за пояс, гном потащил его за собой.

– Ничего, ничего. Золото карманы еще никому не рвало. Пойдем. Владыка заплатит хорошо. Поработаешь на благо освободительной ривалюции и гуляй по ветру.

– Даже не знаю…

– Слушай, не колупай мне мозг, там нет бриллиантов. Пойдешь к нам в Херои или нет?

Недолго раздумывая, Адриан решил, что доля интересного смысла в словах гнома имеется и попробовать помочь стоит. По крайней мере, накормят и оденут Героя как полагается.

 

Тропинка медленно взбиралась к подножию горы Ай-Нани. Вместо деревьев торчали одни пеньки, словно выбитые зубы великана.

– Это пограничная зона. Гриница наша. Мы тут от земных ильфов обороняемся. А то прижмутся к дубу или березке, ми-ми-ми-крируют гады… тьфу! И не разберешь, в кого камень шбурнуть.

Андриан согласно кивнул, без деревьев обзор был широкий.

– А зачем вам уши, уважаемый Рэбин?

– Ухи известно зачем. Нет у нашего вольного подземного гнимского рода этих мерзких кисточек на кончиках ушей. Не было и никогда не будет. У нас и так слух острый, кирка острый, топор острый и ум наш острый! Так что как ни подойди к нам – порежешься. А они не понимают…

Издав странную мелодию, перестукивая по камням киркой, гном надавил на гору и открылся проход – невысокий и узкий.

– Это шоб вражеские морды не пролезли, – пыхтя как шмель над цветком, прокомментировал Рэбин. Он еле-еле протиснул через проход упитанный живот, что уж говорить об Адриане. Герою пришлось проявить чудеса пластики, чтобы пролезть целиком, не оставив снаружи ни ногу, ни плечо.

Горный воздух поначалу показался спертым и гнилостным, будто прокисшее пиво. Впрочем, нос привык довольно быстро, а вот глаза никак не справлялись. Адриан то и дело натыкался на сталактиты, спотыкался о сталагмиты, или вообще терял из вида мелкого гнома, отчего сильно пугался. Заблудиться в подземных туннелях гномьего города – верная смерть, особенно на голодный желудок.

– Позвольте получить ответ, не знаком с здешней историей, но какова причина вражды между гномами и эльфами? – решил Адриан развлечь себя беседой, так как отпускать ругательства по поводу каждого удара головой он устал. Вокруг было смотреть не на что – непонятно каким образом камень перетекал с потолка в стены, а затем в пол под ногами и вновь в стены и потолок.

– Ильфы с гнимами? – переспросил Рэбин, оттопырив острое искусственное ухо, – известно чего. Когда-то страшно давно наш великодушный и свободолюбивый правитель Хрубарбадур разрешил этим белобрысым нахалам пожить на наших головах. Что-то им там нужно было от энергии солнца. А гнимам солнце ни к чему! Гнимам лучше, когда солнца вообще нет, чтоб его дикий дракон проглотил и лопнул. Жили себе мы так, и бороды не чесали. Но эти бледные проганки не то, что ноги свесили, они теперь нас не признают, как вольный горный народ и призывают лесных собратьев отобрать Ай-Нани у гнимов. А еще они заливают наши подземные плантации трюфелей дождевой водой. Пробовал когда-то трюфель? Нет? Тю, ущербный у тебя рацион, Херой. Трюфель, просвети у себя в голове, это гнимское национальное черное золото! – гном гордо запыхтел, протискиваясь сквозь очередной узкий проход. – Но ничего, это дело мы поправим. Наш умнейший Владыка Турчидур придумал как отомстить ветрогонам – мы в ответ закрыли им все выходы подземных теплых источников и полностью перекрыли потоки газа, которые вырывались на плато Ай-Нани. Пусть мерзнут, неблагодарные предатели. Пусть их уши в трубочку сворачиваются, а немытые волосы смердят и липнут. Тьфу-тьфу-тьфу, – неожиданно гном смачно отплевался, Адриан еле успел отскочить в сторону.

Ситуация складывалась не из простых. Воинствующие гномы, странные эльфийские ритуалы. Дело пахло мочой орка! Мир определенно находился в опасности, а, значит, Адриану Миротворцу следовало уносить отсюда ноги и поскорее. Не успел Герой об этом подумать, как за очередным поворотом перед ним вырос гигантский зев чудного каменного зверя. Острый ряд зубов выточен из белого мрамора, глаза горят рубинами, чешуя переливается изумрудной крошкой.

– Ленус Остроклык, вечно как живой. Ленус жив, Ленус жил, Ленус будет жить!

Адриан застыл на месте, от скульптуры было не отвести глаз. Вход в подземный город гномов – когда такое увидишь? Неожиданно он почувствовал горячую боль в области затылка. Как так?! Наглая гномья морда, блох тебе в бороду… только и смог подумать Герой. Хозяйка подземелий – тьма – ласково приняла его в свои объятья.

 

Очнулся Адриан от яркого света, и пока зрение еще не вернулось полностью, радостно уверовал, что все то был странный сон. И спит он сейчас безмятежно на камне у реки, пригретый солнышком. Палило щеку нестерпимо. Он попытался отмахнуться или попросту прикрыться от жары, но ничего не вышло. Кисти рук как-то странно потяжелели, а в пояс привычно не впивалась рукоятка меча. Сковали и обезоружили, грибы ползучие! Сам тоже хорош: поверишь гному – нажрешься камней. Разве не знал?

Над ним стоял Рэбин и тыкал факелом в лицо.

– Пошли, Херой с горы. Его величество ожидать не любит.

 

Зал торжеств Подгорья был великолепен. Все искрило в золоте, звенело в хрустале, утопало в переливающемся свете драгоценных камней. Сотни обычных гномов выглядывали с балконов, из-за арок, просто из глубоких теней коридоров. На троне восседал король Турчидур. У его ног возлегала королева Юлаволанда. Для гномихи она имела немалый рост, и, удивительно, светловолоса. Толстые косы умело были сложены в плетеный каравай. Юлаволанда сдержанно улыбалась, не сводя с героя глаз.

– Глаголь, гним! – пророкотал король. Рядом с ним стояла чаша на высокой каменной ноге. Глав-гном усердно вылавливал из нее черные камни, похожие на речные голыши. Затем подносил добычу к носу, внимательно рассматривал, обнюхивал и с нескрываемым удовольствием сжирал.

– Я нашел этого воина у реки, – повествовал Рэбин.

– Что ты делал у реки?

– Как вы и велели, впитывал запахи свежего воздуха и принимал на кожу солнечный загар, чтобы еще больше стать ильфом.

– Да, Рэбин Дундур, – ты наш лучший шпиён в Поднебесье. Сколько наших братив и сестр поднялось к солнцу и не вернулось из города подлых ильфов. Но ты не такой, Рэбин Дундур – ты лучший из засланцев! Звезду хероя тебе...

– Хероям слава! – разнеслось многоголосое гномье эхо. Адриану стало жутко и засосало под ложечкой. Куда он вляпался на свою голову?

– Итак, что делал воин у реки? – продолжал король.

– Он следил за мной, – недолго думая, выдал Рэбин. – Я уличил, обезвредил и привел его. Бородой чую – это агент лесных братьев. Взгляните только на его плащ, он весь в земле и траве!

Логике гнома можно было только посочувствовать.

– Неправда, – попытался возразить Адриан, но голос дал петуха и получилось совсем неубедительно. В наручах, посреди зала гномьего города, да еще в грязном плаще – кому он что докажет? Легче собственноручно задушиться, чем спастись. Король гномов проявил великодушие.

– Говори, во-о-о-ин! – позволил он, зевнув широко. Рот его был черен от сока странных камней.

– Я воин-миротворец! Несу мир и благо страдающим, помогаю в бедах и конфликтах.

– Ты-то нам и нужен! – прервал его правитель, довольно потирая руки как дракон над горой золота. – Завтра пойдешь с Рэбин Дундуром и сделаешь нам мир.

 

– Прости великодушно, мой каменный господин, но не достукался твой многоумный замысел до моей плоской головы. Зачем он мне там, наверху?

– Ибо глупа твоя плоская голова, Рэбин, как пустая порода в ущелье. Бородавки на твоем носу и те дальновиднее. Снять бы с тебя звание Хероя…

– Хероям слава!

Гном жалко сгорбился, уменьшившись в росте чуть ли не до колен Адриана.

– Ладно, не будем пока, – продолжил Турчибулур, – раскрой свои уши шире и запихни себе прямо в голову. Мы воюем с ильфами – долго и скучно, а главное – никак. То они нам напакостят, то мы им подлянку сделаем. Ни камушка, ни крошки радости за этот повод. И поэтому мы решили, – на миг обратив внимание на королеву, сообщил Правитель, – для того, чтобы начать победоносную войну, нужно сначала заключить хренский мир.

– Гениально, мой господин, – кланяясь еще ниже, хотя, казалось, он уже и не сможет разогнуться, прогудел Рэбин.

– Завтра Мирный творец пойдет с тобой наверх и там настроит мягкотелых патлатых ильфов на мир с нами. А когда они не будут ничего подозревать... ухе-у-ха-кхе...

Король неожиданно подавился одним из проглоченных черных камушков и закашлялся, но речь получилась только еще зловещее. Видно от долгого голода в голове у Героя помутилось. Неизвестно откуда накатила храбрость, и он крикнул.

– А если я откажусь?

– Еще не встречал ни одного человека, который отказывался жить, – произнес Король и показательно раздавил в руке с десяток орехов, – заключение мира с ильфмами: цена твоей свободы, воин. На этом все. Идите!

 

Встретить в соседней камере горного тролля Адриан ожидал больше, чем еще раз увидеть Юлаволанду – королеву Подземья. Королева гномов ступала невесомо, плыла бесшумно с грацией беременной бегемотихи, что было совсем не характерно для каменной поступи ног размером с блин. Подойдя к камере, в которую бросили Адриана на ночь, она загадочно подмигнула и взмахнула руками. Провела пухлыми ладошками от лица по шеи к груди и до самых пят – согнулась пополам и стала похожа на поросший мхом камень. Возникла пауза неловкого молчания, за которую Адриан обдумал с десяток причин для такого поведения гномихи, но ничего умнее: "да она пристает ко мне" – в голове Героя не задержалось. Впрочем, через мгновение он понял, как сильно ошиблось его самолюбие. Разогнулась перед ним не толстокожая гном-баба, а прекрасная эльфийка, которую человек не видел никогда. В полумраке подземелья, освещаемом редкими факелами, она выглядела еще загадочнее и желаннее. Адриан и не сообразил, как оказался прижатым лицом к решетке и пускал слюни. На губах появился привкус железа, и он тут же отслонился.

– Сама знаю, видок тот еще, но что не сделаешь для своего народа! – вздохнула эльфа. – Впрочем, это неважно. Мой друг, знаю через какие трудности и страдания тебе прошлось пройти, но только вместе, соединив все усилия в одно сердце, мы победим! – пламенно пела королева. – Слушай сюда, если тебе дорога жизнь…

Загипнотизированный, будто кролик змеей, Адриан слушал.

– Когда поднимитесь в город Поднебесья, тебе нужно найти чревовещателя Кисельора. И говорить только с ним. Скажешь, пророчество Ай-Бама вершится! Это будет условный сигнал. А сейчас я тебе немного помогу…

И она хлопнула в ладоши. Бах! Герою показалось, что рушатся своды подземелья и солнце ему больше не видать. Что ж творится такое?! Неужели конец?

Проснулся он от того, что тело ритмично дергало и тащило вверх. За что все эти наказания?! Да уж… удача отвернулась, как от жирного порося с первыми заморозками. Адриан устало оглядел себя – что на этот раз? Оказалось, он перевязан за пояс веревкой, на запястьях нет кандалов, меч бьет по бедру – можно выхватить, разрубить и... улететь глубоко вниз. Он висел очень высоко, почти под потолком Подземья.

– О, проснулся, тюфяк с песком? – послышался голос сверху. Держась одной рукой за веревку и дергая рукой другую, Рэбин поднимал их к сводам пещеры. – Дальше сам полезешь. Боюсь, моя любимая мозоль этого не переживет… тьфу-тьфу-тьфу, – поплевал гном на ладонь правой руки, – уже недалеко осталось.

 

На ногах Герой стоял с трудом – сказывалась усталость, многодневный голод и до сих пор, после странных хлопков королевы, гудящая голова,.

– Ты не говоришь – совсем не говоришь, понял? Вареная рибина и то должна быть общительнее тебя. Сначала буду говорить я. Они меня знают, считают… ну как бы "своим". Кличат – Горбатый. По легенде мать – ильфийка, отец – гним. Тьфу-тьфу, мерзость какая.

– Это все очень сложно, – прокомментировал Адриан.

– Тю, так не для твоих извилин запутывали. Договариваешься о мире, как третья независимая сторона – и будь здоров, паси коров.

 

Яркий солнечный свет резанул глаза. После тьмы подземелий кристальная голубизна неба над Ай-Нани приносила почти физическую боль. Адриан зажмурился, прикрыл ладонью лоб.

Недовольно шикнув, гном дернул его за штанину. Вдалеке виднелся бело-голубой город, окруженный странными парусами. А! Ветряки! – догадался Адриан. Ажурные лопасти ветряков походили на крылья аистов. На тонкие шпили остроконечных башен были насажены пушинки облаков. Все вокруг благоухало, пестрило, рябило и плавно колыхалось на ветру. В цветах воздух звенел чистотой и свежестью. Адриан вдохнул полной грудью и замычал от наслаждения. За что тут же получил тычок в бок от Рэбина.

– Здесь прекрасно, – прошептал Адриан, – не понимаю, за что вы невзлюбили Надгорье?

– Дышать невозможно, тьфу, а не воздух. А еще эта музыка, – гном скривился так, что лицо его превратилось в сушеную сливу. – От нее хочется петь, плясать, будто пьяный гоблин перед толпой самок.

Адриан не слышал музыки, зато он слышал кое-что другое.

"Опять Рэбин выполз".

"Вижу, а кто это там с Горбатым? Вроде не гном?"

"Удачно переодетый тролль?".

"Не говори глупостей, Йельга. Кто научит троля складно говорить?"

Голоса были женские. Адриан окинул взглядом местность. Патруль из двух эльфиек прятался в тени висячих растения странного вида. Их стволы спадали сверху, и на уровне головы человека среднего роста растения кустились пышной зеленой шапкой с мелкими синими цветочками, источая сладкий аромат. Кое-где виднелись грозди ягод.

– Вершится пророчество Ай-Бамы, мне нужно срочно к Ельциору, – опередил всех Адриан и шагнул вперед.

– Ох ты ж матушка-лебедка, держи тебя семеро, – охнул Рэбин Дундур, затем тихо закряхтел, – что ты творишь парень? – и тут же поперся вперед, семеня ножками, выкрикивая: – Это все гнимый выкормыш-ципаратист, они хотели заслать его к вам, чтобы уничтожить город Поднебесья изнутри. Настроить вас против лесных братьев, посеять раздир, смуту, геволт!

Эльфийки в мыслях смеялись над Горбатым, Адриану стало жалко мелкого предателя.

– Он будет лгать вам в глаза, его слова ядовиты и опасны…

…продолжал нагнетать гном, и Герой не выдержал:

– Неправда все, я воин-миротворец. Хочу заключить мир. А еще мне нужно к Кисельору. Это срочно.

Переглянувшись, эльфийский патруль убрал луки, которые до этого навел на пришельцев из-под земли.

– Следуйте! – взмахнув великолепными золотисто-рыжими волосами, пропели красавицы. И ничего они не страдают без горячей воды и подземельного газа, подумал Адриан.

"А этот воин высокий … и вроде совсем ничего"!

"У него красивые волосы, только надо отмыть как следует и увлажнить маслом горной лаванды".

"А ладони? Видела, какие удлиненные пальцы... м-м-м".

Герой едва скрыл стыдливый румянец, надеясь, что красноту щек можно списать на загар.

Пока они петляли в зеленом лабиринте, Рэбин несколько раз порывался пойти в пляс, мурлыкал что-то под нос, изредка отплевываясь и отфыркиваясь. От жары он вспотел, волосы липли ко лбу и сползали по ушам – выглядел он как будто промокший домашний кот. Смачно отплевавшись, он снова принялся напевать какой-то странный мотив.

– Что с ним? – поинтересовался Адриан. Эльфийки ехидно улыбнулись:

– Это мантра счастья – музыка южного ветра. Странно, как на тебя не действует. Разве ты не слышишь музыки?

Герой покачал головой. Вторая эльфийка присмотрелась к нему и тут же воскликнула:

– Штиль в утиль… как я не заметила? На тебя наложены сильные чары – слышать неслышимое, видеть невидимое и... это эльфийская рука коснулась…

– Он слышал наши мысли! – вскипела вторая. "Хам!"

– Поспешим! – скомандовала ее подруга.

 

 

Чревовещатель Кисельор – престарелый эльф с павлиньим хвостом на голове – оказался священным голосом ветра. Он выплыл на балкон, и все Надгорье замерло. Воцарилась тишина, которую нарушало жуткое мычание Рэбина. Его замотали в какую-то пеструю тряпку-шарф с ног до головы, но он все равно порывался спеть "Гнимская честь – воинов не счесть!" и топал ножкой в такт.

– Вершится пророчество Ай-Бамы. К нам пришел Герой, несущий мир! – пропел павлиний хвост, сам эльф безмолвствовал и, казалось, уже давно превратился в чучело. – Герой отправится в пещеру Бама и победит злого духа, что сеет раздор между нашими городами. Восславим его, как велит Всесильный ветер!

Кисельор поднял над головой чашу, полную напитком рубинового цвета, затем опустил и, сделав глоток, выплеснул вино в толпу. Сотни рук взметнулись ладонями вверх, и весь город самозабвенно запел. Что-то протяжное, печально и вечное.

Адриан тем временем осторожно пятился. Ему совсем не улыбалась идея сражаться с неведомой тварью, да к тому же забесплатно. Пока сеанс массового гипноза в силе, есть все шансы исчезнуть незамеченным, но куда бежать… если вокруг обрывающиеся в бездну утесы. С досады герой пнул ногой круглый гладкий камень с редкой проплешиной ковыля на макушке. Тот ойкнул и покатился вниз, издавая странные стоны, похожие на ругательства, пока совсем не стих где-то глубоко внизу.

– Зачем ты так, это был послушный гним, – рядом, как из-под земли выскочил, оказался Рэбин. Уши его были заткнуты пучками травы. – Они думают, Рэбин тупой каменюка, они ошибаются. Я легко могу уйти от их гипноза. Пусть пьют свой мускат сами. От него язык к зубам липнет, и голова на утро гремит. А с камнем ты зря так. Когда-то он был хорошим гнимом, а эти ветрогоны превратили его в камень. И лежал себе он тихонько на солнышке, никого не трогал, а теперь? Что мне сказать его ридным дитяткам…

– Ненавижу, всех вас ненавижу! – в душе Адриана закипело и он закричал. – Гнимы, ильфы… Тьфу, зараза! Чего вы прицепились ко мне? Шел вдоль реки, никого не трогал. Сдались мне ваши войны!

– Но ты же Херой.

– И что, что Херой. Я устал от приключений, хотел заработать немного денег и спокойно пожить.

– Значит, нужно было никуда не идти. Сделал шаг – уже вляпался в историю… так говорят, – заключил гном. – А теперь пошли, убьешь эту Ай-тварь, может, сгинут наши враги и заживем мы у себя в Подземье на славу, – Адриан устало вздохнул. – Ну а не сдюжишь зверя, так тебе и деваться некуда, хоть тут помирай, – тут Адриану захотелось расплакаться. – Ну… ну… друже, ты совсем от солнечного тепла поплыл. Вот говорил я тебе, что у ильфов наверху плохо, а у нас внизу прохладно и трюфелей – хоть сапогом ешь.

Тут Рэбин вытащил из кармана черный уголек и протянул Герою.

– Вот, подкрепись. Моя жинка солила, а она в этом мастер.

Солоноватый, с легкой горчинкой вкус гриба пробудил силы и успокоил. Адриан произнес, что обычно произносят в таких случаях.

– Веди, гном, я убью или умру… да исполнится пророчество.

– Это правильно, молодиц ты, Адриан! Спаси нас, – подбадривал гном. – Только хвостатая голова того ильфа болтала, мол, ай-Бама вот-вот вырвется из пещеры и всем нам кирдык. Надо спешить!

– Сколько у меня времени?

– Плохо, дорогой, у тебя со временем. Даже склеп не успеем выдолбить…

 

 

Вытащив меч из ножен, Адриан осторожно переступил порог пещеры.

– Подожди тут, – сказал он Рэбину, – а то мало ли что?

– Мало, много, топорки-колотушки, а дело мое маленькое, – согласился гном.

Пройдя шагов двадцать по извилистому коридору, Адриан оказался на берегу подземного озера. Круглое, гладкое и зеркально черное. На прибрежных камнях лежало то, что привело Героя в ужас.

Высоченный, толстенный, острейший – скелет. Кости и зубы – вот и все, что осталось от страшилища Ай-Бама.

Помер, что ли? Не мог поверить счастью Адриан. Подошел ближе, для уверенности пнул ногой неподвижный хвост. В черное озеро посыпались позвонки – пошли круги по воде. И что теперь делать Герою? Сражаться-то не с кем! И если исполнить пророчество не выйдет – то гномы ни за что не отпустят, опять к эльфам зашлют? А те, того и гляди, в камень или ромашку горную превратят.

Неожиданно раздался оглушительный взрыв, посыпались с потолка мелкие сталактиты, задрожали стены. Адриан присел в испуге. Неужто настоящий Ай-Бама пробудился? Но скелет и не думал оживать. Герою не ведомо было, что причиной грома внутри Ай-Нани был один из закупоренных источников, который прорвало. И сейчас что в Подземье, что в Надземье царила паника. Пророчество сбывалось – страшный зверь Ай-Бама выползает из норы. Настал конец света! Апокалипсис на наши головы! Все известные молитвы были направлены только на Хероя, который чесал затылок и не мог никак выдумать, что же делать.

Подхватив с земли полую витиеватую кость, Адриан подул в отверстие. Получился высокий тонкий свист. Подыскал другую кость, потолще первой – вышел устрашающий гул. То, что надо!

– Кто посмел разбудить меня?! – подойдя поближе к проходу, дудел в кость Герой.

– Я, Адриан Миротворец, Герой Внеземья, пришел победить тебя и заключить мир между двумя враждующими расами – Ильфами и Гнимами!

– Меня будить ?! Не сметь рушить мой покой, не сметь…

– Я размозжу тебе голову, чудовище! – Адриан отчаянно лупил мечом по стенам, создавая иллюзию смертельной и яростной битвы. Гудел в кость, рычал, орал. Затем ненадолго смолк.

– Ах, я умираю… спасайтесь и живите в мире… – театрально прохрипел Герой и, поднеся к губам кость, зарычал, – Горбатый! А теперь, Горбатый, я сказал!

К тому моменту, как Рэбин добежал до Подземья, – рванул и второй забитый источник. Что придало сбывшемуся пророчеству значительный градус достоверности и на веки скрепило межрасовую дружбу народов.

 

Адриан, тем временем, лежал на берегу подземного озера и размышлял... Войну остановил! Гномов обдурил, и от эльфов отбрехался. Теперь они ни за что друг другу пакостить не станут. Ну хоть какое-то время…

Воистину! Если не можешь разрешить проблему – стань выше нее. Оставалось найти выход отсюда. Но об этом Адриан Миротворец собирался подумать завтра. В животе громко урчало, глаза слипались от усталости. А в глубинах подземного озера, пробуждалось от шума настоящее Ай-Бама.

 

 

Любые совпадения с реальными или вымышленными персонами являются случайностью, а комментарии по данному поводу могут привести к разжиганию расового конфликта. Оно вам надо?