Древний город пылал. Падали великолепные башни. Рушились тысячелетние дворцы. Пересыхали фонтаны. По цветной мозаике, украшающей до блеска отполированные каменные плиты, топтались грубые солдатские ботинки. На полустертые причудливые орнаменты проливалась ярко-алая и темно-вишневая кровь, опускалась черная копоть.

 

Безжалостный огонь, со всех сторон пожиравший окраины, добрался до центра. И остановился. Здесь начиналась территория, где считались вовсе не обязательными законы физики, логики и здравого смысла. Сердце города, из-за которого его так долго не решались трогать. И которое накликало на него эту беду. Квартал маргов.

 

При случайном взгляде на марга Тавмаполиса неподготовленный человек сначала вспоминал слово "мрак" и только потом – "маг". А вот если марг смотрел на тебя, то ты не вспоминал уже ничего, застыв от страха, будто тушканчик перед вараном. Но это бывало редко – марги носили длинные балахоны с закрывающими верхнюю часть лица капюшонами, поэтому встретиться с одним из них глазами можно было, только если он сам захочет.

 

Да, их колдовство потрясало воображение. Сначала в него не верили, пытались объяснить с рациональных позиций – техническая иллюзия, где суть фокуса состоит в тщательной подготовке реквизита, или престидижитация, сиречь ловкость рук, где первую скрипку играет чутье на кончиках пальцев факира, или, может быть, массовый гипноз, под которым можно поверить во всё, что угодно… И чем чаще терпели фиаско добровольные разоблачители, тем больше ходило слухов о том, что Тавмаполис – единственное место во Вселенной, где есть Истинная Магия.

 

Планету захлестнул поток космических туристов. Всем хотелось узреть хоть краешек настоящего чуда, но не каждому оно было по карману. Марги никогда не торговались. Стоило потенциальному клиенту даже очень вежливо намекнуть, что расценки ему кажутся завышенными, беседующий с ним бесстрастно произносил: "Разговор окончен". После чего ни один марг ни слова не отвечал этому человеку. Поэтому на улицах города всегда было больше праздношатающихся зевак, чем тех, кто прилетал сюда по делу.

 

Иногда некоторые из них бесследно исчезали.

 

Когда марги видели, что человек не врет и ему действительно нечем расплатиться, они столь же ровным голосом предлагали продать ребенка, если есть, супруга, если надоел, или себя, если просил чуда для другого. Шутка? Отнюдь. Шутить колдуны не умели, юмора не понимали, никто не видел на их лицах улыбок и не слышал от них ничего, похожего на смех.

 

Комитет уполномоченного по правам гуманоидов Межгалактической Федерации провел собственное расследование, которое подтвердило: основной формой государственного устройства Тавмаполиса является рабовладельческий феодализм. С поправкой на практикующую магию…

 

Глава Конклава маргов был приглашен на заседание Совета Федерации, где планировалось осудить рабство и предложить ему план Альхена-Туровского поэтапного перехода к "демократическим ценностям". Архимарг не пришел. Посол Федерации в Тавмаполисе был срочно "отозван для консультаций", но на этот демарш марги просто не обратили внимания. Дальнейшие события наглядно показали, к чему может привести излишнее высокомерие.

 

Наиболее популярной услугой среди обеспеченных бездельниц, гордо именующих себя "светскими львицами", во все века оставалось омоложение. И тут заклятие маргов работало как ничто другое. Это был не внешний косметический эффект, которого обычно добивались мучительно стареющие прелестницы. Биологические часы человека реально отматывались назад.

 

Стоило это недешево. Даже слишком. Тем более, минимальный срок заказа составлял десять лет. Желающие скинуть меньше тут же оказывались перед ледяной стеной безразличного бойкота. Но одной упорной дамочке повезло. Общавшийся с ней юный марг, светлый балахон которого свидетельствовал о низшей степени посвящения, видимо, еще не полностью успел отрешиться от всего мирского, посему предложил ей своеобразную сделку.

 

Дело в том, что на каждый дополнительный год жизни нужно потратить сердце одной непорочной особи того же вида, что и омолаживаемое создание. А составлять зелье меньше чем на десять лет – только зря переводить ингредиенты. Однако если его клиентка хочет убавить именно восемь, он берется это сделать. Только ей придется выплатить полную сумму, а он потом вернет ей 20% из собственных средств и возьмет себе двух "лишних" девственниц.

 

Дама оказалась женой одного высокопоставленного дипломата. Поэтому в скором времени на планете приземлился чрезвычайный и полномочный посол Межгалактической Федерации с гневной нотой, категорически предписывающей безотлагательно прекратить любое насилие над разумными существами. Взамен предлагалась самая лояльная трактовка конвенции об опытах над животными, запрещающей их "неоправданные страдания".

 

Ответа не было. Точнее, был, но весьма своеобразный. На газоне перед величественным зданием Совета Федерации неожиданно появилась малая космическая шлюпка с посольской эмблемой. А в ней – лысая голова того самого жадного марга и правая кисть посла, судорожно сжимающая лазерный пистолет. И больше ничего.

 

Такого отношения к себе Федерация стерпеть не могла. Очень скоро к звездной системе Тавмаполиса был переброшен 2-й ударный космический флот. На орбиту планеты вышел линкор подавления планетарной обороны и менее чем за час вырвал из земной коры целые куски материков, где сверкали длинные иглы Хрустальных башен. Именно они, по последним данным, позволяли маргам овладеть Подпространством, перемещая различные объекты в любую известную им точку мира.

 

После этого в Конклав маргов был отправлен автобот с ультиматумом – в течение одних локальных суток (чуть меньше тридцати земных часов) выпустить туристов, выдать зачинщиков и участников убийства посла и быть готовыми принять на своем космодроме смешанный миротворческий контингент TLaSFor – "сил обеспечения правопорядка и стабильности на территории Тавмаполиса".

 

Ответом была различимая даже невооруженным глазом вспышка пламени, мгновенно уничтожившая все летательные средства, имевшие несчастье приземлиться в колдовском мире. Теперь никто из гостей планеты чисто технически не смог бы ее покинуть.

 

Адмирал Снеевальдсен, командующий флотом, с огромной радостью нажал бы еще одну кнопку, превратив злополучный город в облако гамма-квантов, но увы – Тавмаполис считался заповедной зоной, по плотности памятников архитектуры превосходящей даже Старую Европу на матушке-Земле.

 

Пришлось высаживать десант.

 

***

Развернув башню пушкой назад, танк пробил брешь в каменной кладке и тут же отработал гусеницами обратно. В образовавшийся в стене пролом выглянул молодой солдатик и быстро вернулся, заметив, как по другой стороне тротуара ковыляет сгорбленная старушка.

 

У такого поведения был свой резон. Когда покинувшие тесные трюмы десантных кораблей бойцы TLaSFor начали несколькими колоннами с разных направлений втягиваться в город, их встретила тишина безлюдных улиц. Куда подевались толпы туристов, стало понятно чуть позже.

 

Не успели концевые машины войти в пригороды, как над Центром поднялось огромное черное облако, из которого выглянуло знакомое по рекламным проспектам лицо Архимарга. "Добро пожаловать в ад!" – разнеслось на мили окрест на бэйсик-лингве, основном языке Федерации.

 

И обещанный ад обрушился на бронемашины одновременной атакой со всех сторон. В злобных созданиях с трудом угадывались коренные жители города и гости с разных сторон Галактики. Все способные самостоятельно передвигаться, кроме слишком мелких или старых и больных, живой волной нахлынули на солдат и технику, используя как оружие всякую домашнюю утварь.

 

Закаленные в боях и невзгодах штурмтрупперы поначалу опешили от такого натиска. Командиры требовали открыть заградительный огонь, но почти никто не мог себя перебороть, чтобы стрелять по женщинам и детям из тяжелого вооружения. Работали личным оружием поверх голов или под ноги, на поражение – в крайнем случае.

 

Сдержать толпу не удалось. Началась рукопашная. И здесь обнаружилась интересная особенность подчиняющего заклинания маргов. Даже после кратковременной потери сознания наступала своеобразная "перезагрузка", в результате которой человек словно просыпался и начинал растерянно озираться по сторонам: "Где я? Что я тут делаю? Кто все эти люди?".

 

Формат операции пришлось срочно перекраивать. Теперь вперед шли спецподразделения, с ног до головы закрытые кевларом и углепластиковыми доспехами. Они должны были "вырубать" нонкомбатантов, а следующие за ними пехотинцы оказывали первую медицинскую помощь и осуществляли эвакуацию гражданских из зоны боевых действий.

 

После очевидного успеха TLaSFor сменили тактику и марги. То тут, то там ненадолго показывалась долговязая фигура в балахоне, метающая голыми руками небольшие сгустки энергии, похожие на шаровые молнии. Каждое появление марга вызывало немедленный залп из всех стволов в его сторону. В городе начал заниматься пожар, с каждой минутой разгораясь всё больше.

 

Продвижение десанта опять замедлилось. Командир миротворцев принял решение бросить вперед разведывательные подразделения с задачей сковать противника боем непосредственно в квартале маргов, чтобы отвлечь их от противодействия главным силам.

 

***

Заместитель командира разведвзвода, он же замок, внимательно посмотрел на обнаруженную солдатом старушку.

 

- Сейчас я ее уработаю. Прикрой.

 

Встав на одно колено, замок положил на плечо гранатомет и разбил реактивной гранатой протянувшуюся на уровне второго этажа крытую галерею. Несколько камней упали рядом с жительницей Тавмаполиса. Она схватилась за сердце и рухнула на землю, выронив хлебный нож.

 

- Подбирайте.

 

Засвистел газотурбинный двигатель танка, тяжелая машина скачком оказалась на середине улицы. Спрыгнув с брони, разведчики склонились над старой женщиной и начали приводить ее в чувство.

 

Танк развернулся на одной гусенице и пробил следующую стену. Бойцы проникли за ограду и остановились. Там раскинулся дивный сад, окружавший классический средневековый замок с угловыми башнями.

 

Осмотрев панораму в электронный бинокль, взводный жестом подозвал своего зама и приказал:

- Бери первое отделение, седлай большую коробку и прошерсти здание, пока мы с ребятами зеленку прочешем.

 

А про себя подумал: "Замок и замок. Смешно получилось".

 

***

Она уже давно привыкла к темноте. Тьма ей не мешала. Приход Хозяина она всегда чувствовала задолго до его появления. И сейчас она ощутила, как в подземелье пробираются две новые сущности. Слегка коснувшись их разума, она увидела две яркие картинки.

 

Первый образ читался как "воин", второй – "солдат". Краски у них были похожи, но итоговые фигуры отличались. Первый был рожден для битв и жил, упиваясь опасностью, а точнее – своей победой над ней. Второй лишь выполнял тяжелую, порой неприятную, но нужную работу.

 

Солдат тянулся за воином, неосознанно копируя внешние проявления его характера. Тот же в ответ ему покровительствовал. Но без снисхождения, а как в меру строгий отец. Когда она услышала, как они друг друга называют, то даже не удивилась. Зачем слова? Порой они только мешают…

 

- Седой, слышишь?

 

- Да, дышит кто-то. За этой дверью.

 

- Не заперто. Я войду?

 

- Заходи, прикрываю.

 

- Не видно ни хрена.

 

- Не тупи, Малой, включи подствольный фонарь.

 

- Боюсь. Вдруг опять летучие мыши налетят… Я лучше на ощупь.

 

- А если тут бешеный слон?

 

- Да не, каморка маленькая. Я уже нащупал что-то.

 

- Что?

 

- Не пойму. Тощее, кожа да кости. Может, ребенок или девка...

 

- Тащи на свет. Там рассмотрим.

 

***

У центрального портала замка толпились разведчики, разглядывая лежащую на земле изможденную девушку в некогда темно-зеленом платье, ныне превратившемся в полуистлевшие лохмотья. Общий смысл разговора сводился к тому, что в строении никого больше не найдено, поэтому надо вызывать командира, чтобы он разрешил вывезти ее отсюда на броне.

 

И никто из них не заметил, как на верхней ступени мраморной лестницы оказался марг в темно-коричневом балахоне.

 

- Кто таскает мои игрушки? – закричал колдун и вскинул узловатый деревянный посох.

 

Первым среагировал танк. Взметнулась из-под гусениц земля, "коробочка" рванулась, заслонив собой солдат. Выскочивший из руки марга шар прожег брызговик и сбил левый направляющий каток. Машина "разулась", но продолжила движение назад, разматывая стальную ленту гусеницы перед собой. Остановила ее только выпущенная из посоха молния. Попади она по пехоте – живых бы не осталось.

 

Замок тем временем вскинул к плечу стальную трубу гранатомета, и термобарический боеприпас размазал колдуна по стенам его замка. Седой, наступив на опорный каток, вскочил на надгусеничную полку, где лежали запасные траки, открыл башенный люк и рухнул на землю, схватившись за лицо, обожженное вырвавшимся изнутри столбом дыма и пламени.

 

Малой натянул на голову гимнастерку и все-таки сумел пролезть в люк тем же путем. Скоро он уже подавал снизу опаленное тело танкиста, запутанное в целой паутине проводов.

 

Когда через несколько минут подоспел вызванный по рации медицинский броневик, во дворе замка чадил подбитый танк, а возле него лежали две неподвижные фигуры – большая черная и маленькая зеленая. Еще одна в песочном камуфляже сидела рядом, осторожно шевеля забинтованной головой. А чуть поодаль боец с шевроном помкомвзвода развалился, прислонившись к полуобрушенной стене, курил и думал: "Старею, нервы уже ни к черту".

 

***

2-й ударный Космофлот рассерженным пчелиным роем клубился вокруг негостеприимной планетарной системы. То тут, то там сверкала яркая вспышка, с которой очередной корабль входил в Подпространство, достигнув четвертой космической скорости, позволяющей преодолеть притяжение галактики в данной точке. Флот возвращался на базу.

 

Флагманский линкор I ранга "Севастополь" по традиции уходил в прыжок последним. Это чудо техники сложно было назвать кораблем – настоящий мегаполис, способный перемещаться на огромные расстояния.

 

Когда с развитием автоматики и киборгизации война перестала быть чисто мужским делом, уходящие в дальний космос экипажи комплектовались поровну сильным и прекрасным полом. Люди рождались, жили и умирали на борту линкора, как будто бы не было за его полимерной обшивкой глубокого вакуума и абсолютного нуля и они пребывали под защитой небесного свода.

 

А чтобы смерть не так часто стучалась в герметичные отсеки "Севастополя", трудился целый штат врачей, в распоряжении которых находилось множество оборудованных по последнему слову техники медицинских боксов, расположенных в шаговой доступности из любого закоулка корабля.

 

***

Она открыла глаза, но ничего не увидела. Тьма вокруг. Та же самая, что и в подвале. "Атрофия зрительного нерва" – сказал Алекс. А раз он сказал, то значит, так оно и есть. Алекс знал всё. Даже пробуждающуюся внутри ее измученного тела Боль он ощущал раньше, чем она, снимая спазм своевременным уколом. Он объяснял что-то про какие-то "датчики", но ей было достаточно двух слов – "я чувствую".

 

Она легонько дотронулась до его сознания. И ее снова окутало ласковым теплом его неизменной доброжелательности. Алекс всегда готов прийти на помощь, ответить на вопрос или развлечь беседой.

 

Она потянулась чуть дальше и погрузилась в пучину другого разума. Сначала ее встретила холодная пустота, в которой мерцали тусклые искорки. Одну из них она сумела раздуть до образа маленького мальчика в белесых кудряшках на трехколесном велосипеде и шепнула ему: "Всё будет хорошо".

 

"Танк №210" – представил его Алекс в первый день. И рассказал, что когда-то люди управляли машинами с помощью рычагов и штурвалов. Но техникой нельзя владеть столь же совершенно, как собственным телом. Потому и появилась концепция антро-бота, в которой оператор и механизм сливались в единое целое – человек ощущал машину как себя, а себя – как машину.

 

- И здесь бытие определяет сознание практически однозначно. Так, наш пациент при росте под два метра и весе за сто килограмм гораздо лучше будет управлять тяжелым танком прорыва, чем колесным броневиком. А вот если бы он весил ближе к двум центнерам, ему бы подошла уже роль орбитального бомбардировщика.

 

- А мне?

 

- Шустрая девчонка может стать истребителем.

 

- А потом валяться таким бесчувственным бревном?

 

- Это нештатная ситуация. Когда Танка подбили, сработала аварийная зашита, переключая нейронные связи обратно с машины на тело. Но пехотинцы этого не знали и рвали кабельную систему, стремясь поскорее вытащить его наружу. Процесс был прерван ближе к завершению, иначе его душа до сих пор бы блуждала в механизмах сгоревшего танка. Но оборван довольно грубо, поэтому состояние больного можно сравнить с жестоким похмельем, когда нервная система медленно возвращается в свое нормальное состояние. Нужно какое-то время, чтобы он привык, что у него теперь не гусеницы, пушка и башня, а ноги, руки и голова. Думаю, это вопрос ближайших дней. Впрочем, как и у тебя…

 

- Я тебя увижу?

 

- И даже вещи гораздо более интересные, чем я. Надо будет тебе устроить экскурсию по кораблю, когда встанешь. И откуда у тебя такое истощение?

 

- Хозяин наказал за строптивость. Думал, голод и жажда сделают меня сговорчивей. Но я только обессилела и не могла ему сопротивляться.

 

- Хозяин?

 

- Он меня купил как кошку, перед маргами из Конклава хвастаться. Наивный.

 

- The Cat, значит. Буду Кэтькой звать – не обидишься?

 

- Не обижусь, – впервые за долгие годы улыбнулась она.

 

***

На пульте дежурного загорелся красный диод. Незнакомый код тревоги – такого он еще не видел.

 

- Что там у вас? – раздраженно поинтересовался старший офицер.

 

- Несанкционированные перемещения в "мертвятнике", сэр! – пробил код по базе дежурный сержант.

 

- Разобраться и доложить!

 

Полтора десятка убитых на Тавмаполисе десантников отправили домой в специальной морозильной камере "Севастополя". 

 

 

Кому понадобился груз-200? 

 

 

Едва сержант подошел к дверям морга, они сами отворились ему навстречу. Оттуда выходили погибшие, преображаясь на глазах – маскировочные комбинезоны превращались в длинные балахоны, стройные тела усыхали и горбились, береты на головах обращались в капюшоны.

 

- Ма… – успел произнести дежурный. То ли "мама", то ли "марги".

 

***

Офицеры на капитанском мостике были без оружия. Однако присутствие адмирала требовало парадной формы, в которой до сих пор оставался кортик. Поэтому, когда марги ворвались в помещение, замешательство было недолгим – севастопольцы тут же вскочили, хватаясь за ножи.

 

И моментально повалились на пол, скорчившись в приступе удушья.

 

Все, кроме командующего флотом. Его рабочее место отделял от остальных незримый экран силового поля, оказавшийся непроницаемым и для магии.

 

- Что вам нужно? Немедленно прекратите мучить моих людей!

 

От группы высших маргов в черных балахонах отделился сам Архимарг:

- Кто может привести корабль на Землю?

 

Офицеры лишь молча смотрели на него ненавидящим взглядом. Колдун поднял руку, будто затягивая петлю – лежащие начали задыхаться еще сильнее, но предателя среди них не нашлось.

 

- Я же знаю, что кто-то из вас согласится, – равнодушно промолвил Архимарг. – И чем раньше, тем больше шансов выжить у остальных.

 

- Ничего не получится, – вмешался адмирал. – Я со своего пульта могу блокировать любые команды капитана. Вам надо договориться со мной.

 

- Твои условия? – Проскрежетал марг.

 

- Люди уходят отсюда. Тогда я снимаю с себя защиту.

 

- Докажи, что ты можешь выполнить наш приказ.

 

Снеевальдсен пожал плечами и ткнул в какие-то кнопки. На обзорном мониторе показалась голубая планета, по мере приближения которой стали различаться характерные очертания материков.

 

Архимарг коротко кивнул. Он был один раз на Земле и узнал ее. По его кивку несколько маргов в темно-серых балахонах подняли захлебывающихся кашлем офицеров и вытолкали их прочь.

 

Адмирал вышел со своего рабочего места, подошел к капитанскому пульту управления и решительно пробежался пальцами по клавишам. Ровный свет внезапно сменился моргающим красным, глухо завыла сирена, донесся приглушенный переборкой топот ног.

 

- Что происходит? – удивленно приподнял бровь колдун.

 

- Я перенес силовое поле на входную дверь и теперь никто отсюда не выйдет. Экипажу объявлена эвакуация, а мы отправляемся в прыжок к холодной звезде-сверхгиганту, из зоны притяжения которой нас не вытащат ни техника, ни магия. Вопросы?

 

По хищным лицам маргов стало понятно – вопросы будут. Много.

 

***

Она проснулась от рвущего душу воя. Рядом послышались два голоса. Один знакомый, мягкий и ровный, другой – как из железной бочки.

 

Алекс, спокойно:

- Танк, понесешь ее?

 

Танк, сосредоточенно:

- Отключай капельницы. У нас 600 секунд на эвакуацию.

 

Затем ее подняли сильные руки и куда-то потащили. Следующее впечатление – нечто твердое, напоминающее рыцарский доспех.

 

- Это скафандр. По Уставу положено быть в нем при выходе в космос, иначе спасательная шлюпка не полетит.

 

- Где Алекс?

 

- В медотсеке. Где ж ему еще быть.

 

- Почему он не спасается?

 

- Ему не положено! Лезь в скафандр, дура!

 

- Я без него никуда не пойду!

 

- Ох ты ж... Сиди тут, я быстро.

 

Она потянулась к рассудку Алекса. Вот он, здесь недалеко. Затем удар, еще один… Где ты, милый мой, почему я тебя больше не чувствую?

 

Бегущий к шлюпке Танк чуть не споткнулся о лежащую на полу Кэтьку.

 

- Ты как тут оказалась? Я же сказал…

 

- Алекс… Что с ним?

 

- Всё в порядке. Я его забрал.

 

Танк обернул ее в одеяло и засунул внутрь доспеха.

 

- Это Алекс придумал. На таких, как ты, десантный скафандр не рассчитан.

 

- А где он?

 

- Он в моем скафандре. Сейчас взлетим.

 

Неведомая сила отбросила назад, прижала спину к жестким ребрам доспеха. Затем отпустила, стало легко-легко, как будто ее невеликий вес исчез совсем.

 

- Мы отделились от корабля. Я сейчас введу в бортком желаемый сектор галактики, поближе к дому, а там насколько хватит гипердвижка. Готовность. Прыжок!

 

***

- Очнулась? Мы уже приземлились. На, съешь таблетку.

 

- Это тебе Алекс дал?

 

- Естественно.

 

- Почему я его не ощущаю? Он спит?

 

Танк засопел, шумно облизал кулак.

 

- Можно и так сказать. Я пойду на воздух. А то тут ноги вытянуть некуда.

 

Алекс, любимый, когда же я смогу тебя увидеть? Что мне делать? "Спи. Сон лечит" – так ты говорил?

 

***

Свет. Слепящий, но невыразимо приятный. Немного подождать и вот он уже становится вполне терпимым. Что же снаружи?

 

Кэтька вылезла из спасательной шлюпки и зажмурилась. Затем потихоньку приоткрыла глаза. Как прекрасен этот мир! Оказывается, солнце уже зашло, лишь частые полоски облаков еще горят остатками багрянца. А ей светло как в летний полдень.

 

У крыла шлюпки сидит высокий широкоплечий человек в полосатой пижаме. Несомненно, Танк. Перед ним играет сполохами маленький костерок. Рядом лежат две небольшие металлические коробки.

 

- Алекс пошел за дровами, да?

 

- Нет, вот он. – Танк похлопал ладонью с разбитыми костяшками по блестящим коробочкам. – Оперативный блок и модуль памяти стационарного киберхирурга ALX-4-31.

 

***

- ...а потом он мне показал, куда бить. Я сделал дыры в корпусе и достал жесткие диски. Мы можем восстановить Алекса. Теоретически.

 

Кэтька вытерла слезы и постаралась успокоиться. Стоять и ходить ей было еще трудно, поэтому она сидела на своем одеяле, обхватив колени руками.

 

- Как мы это сделаем?

 

Танк взял ее за плечи и повернул в сторону.

 

- Видишь зарево?

 

- Да. Странно. Солнце же не там садилось.

 

- Это Гёджес-сити. Город, где не знают сна и покоя. Кладезь всех возможных и невозможных удовольствий. Там можно продать и купить всё, что угодно. Там проигрываются дотла и сколачивают состояния. Может быть, второй раз он будет ко мне более благосклонен.

 

- Ты там уже был? И что проиграл?

 

- Себя.

 

- Расскажи.

 

- Это было перед свадьбой младшего брата. Как раз тогда появилась мода на мальчишник в Гёджесе. Я предлагал собраться дома, позвать старых друзей, вспомнить, как в детстве гоняли в футбол на крыше многоэтажки. Но он решил лететь сюда. И спустил все наши сбережения. Даже на обратные билеты не осталось. К счастью, в местном космопорту стоял БДК "Югославия". Я пошел к вербовщикам и потребовал посмертную выплату.

 

- А что это?

 

- По закону в случае гибели бойца родственникам полагается компенсация. Но ее можно получить заранее. Меня оценили в сумму, достаточную для скромной свадебной церемонии. Я перевел эти деньги на имя брата в банк, расположенный напротив дома его невесты. А чтобы купить ему билет третьим классом, продал наши новые костюмы со всем барахлом – жилетками, галстуками, запонками.

 

- И остались голыми?

 

- Да нет. Я как раз получил полную форму и отдал ему шорты из летнего комплекта и свитер из осеннего. В них он и летел. Вот так Александр Галактионов покинул этот мир. И появился Танк №210.

 

- Ты тоже Алекс?

 

- По-нашему – Саша.

 

- Во что играли, Саша?

 

- В "больше-меньше". Это игра в кости и наперстки одновременно. У ведущего два стакана. Он накрывает шестигранный кубик и гоняет его из одного в другой. Ты бросаешь свой кубик, указываешь на стакан и говоришь, больше у тебя выпало или меньше. Если стакан пустой или ты не угадал, ставка сгорает. Если всё совпало, утраивается.

 

- Я помогу тебе выиграть. Скажу, куда ведущий спрятал кубик и сколько очков он набрал.

 

- Как ты узнаешь? Стакан ведь непрозрачный.

 

- Я не глазами вижу.

 

***

Барыга прочел на борту шлюпки "Thavmapolis Law and Stability Forces" и радостно ухмыльнулся.

 

- Ну теперь за развлечениями будут только к нам летать. За то, что вы наших конкурентов обнулили, накину еще пять штук. Всего будет 55 тысяч.

 

- Имей совесть, отец. Это едва десятая часть цены.

 

- Совесть я давно продал. Иначе не смог бы здесь делать дела. За отца дам еще пятьсот и ни космокредом больше. Думай давай. Время – деньги. Есть-пить надо, жить где-то надо, от полицаев откупаться тоже.

 

- Согласен.

 

- По рукам!

 

***

Жердь вынул опухшее лицо из очка унитаза, вышел из кабинки и направился к умывальнику. Нет, брат, с дешевым виски пора завязывать. Или поглощать его не так часто и не в таких дозах. Надо вспомнить, что ты боксер, и хоть пару раз в неделю тренироваться. Иначе выгонят из казино за негодность.

 

Помянешь босса всуе – он тебя и нагрузит. Не успел Жердь пихнуть в ухо микрофон после умывания, как услышал много нового о своей родословной.

 

- Где тебя носит, дрищ? Полчаса не могу найти. Бегом в шестой зал!

 

В зале шпилили "больше-меньше" и вроде всё было тип-топ. Затем Жердь обратил внимание на худющую стерву с волосами цвета червонного золота. Платье на ней было замечательное – с зеленой искрой, разрезом от бедра до щиколотки и совершенно голой спиной. Чикса недвусмысленно крутилась вокруг здорового быка в кремовом пиджаке. То прикусит за ушко, то чмокнет, то потрется щекой, несмотря на его недельную щетину. Эх, жаль, вокруг Жердя такие крали увиваться никогда не будут. А на грошовых шлюх, которых он себе может позволить, трезвым и не взглянешь.

 

Пока Жердь облизывался и завидовал, не сразу удалось сообразить – а здоровяк-то выигрывает! Сливает только мелкие ставки, а крупные берет одну за другой. Но как он это делает?

 

В ухе снова ожил босс:

- Так и будешь стоять столбом, балда? Он уже половину дневной выручки увел с этого стола. Отбей бабки и выкинь его отсюда!

 

Охранника мутило и драться не хотелось. Может, они сами уйдут? Жердь медленно поплелся в подсобку, где жили должники – продувшиеся вдрызг, они отрабатывали свой проигрыш в качестве безропотной прислуги.

 

***

Не ушли. Плохо. Четыре помощника уже входят в зал с двух сторон, но начинать наезд предстоит именно ему.

 

Протискиваясь к игрокам, Жердь пихнул громилу в бок и громко обиделся:

- Слышь, ты, чо толкаешься?

 

Бычара не отреагировал. Ткнул пальцем в стакан, сказал "больше", убедился в своей правоте и потянул к себе пачку кредиток. Жердь не выдержал:

- Ты чо, оглох? Я тебе говорю! – И опрокинул парня вместе со стулом.

 

Девка выгнулась, зашипела, но тут же отлетела в угол – один из должников отвесил ей оплеуху, а весу в ней, как у котенка.

 

Здоровяк вскочил, но охранник отпрыгнул в сторону, вытолкнув перед собой помощников. Нечего самому нарываться.

 

- Чо беспределишь, пацан? – самый смелый из них полез нахрапом, но бык повернулся, пропустил его мимо себя и вдарил локтем снизу вверх на противоходе. Крутой.

 

Жердь навесил левый боковой, но здоровяк лишь пошатнулся, в ответ пробив грудак раскрытой ладонью. Больно, гад...

 

Бывший боксер перевел дух, тем временем три должника уже повисли на противнике, как волки на загривке у лося. Он примерился и аккуратно всадил двоечку в голову. Бычок рухнул. То-то же.

 

Пошныряли по карманам. Пара тысяч кредитов мелочью. Не зря, видать, красотка вокруг папика вертелась. Падла буду, она первая его обчистила.

 

Метнулись туда-сюда. Нет девки. Смылась с деньгами, кошка драная.

 

- Провафлили бабло, уроды! – перевел стрелки Жердь. – Ничо, нам тогда этот расходы покроет...

 

Он повернулся, доставая из поясного чехла наручники, но громила уже исчез. Всё, финиш, теперь не отмазаться.

 

***

Кэтька сидела в пустой телекоммуникационной будке и в сотый раз ощупывала распухшую от удара нижнюю губу. Что будет, когда Алекс увидит ее такой? Понравится ли она ему в образе падшей женщины? Как он будет выглядеть в новом теле? Не то чтобы это так важно, но интересно же...

 

На Гёджес-сити спустился поздний вечер. За тонкими стеклянными стенами накрапывал мелкий дождь, в сыром покрывале которого мерцали и переливались огни реклам, витрин и фонарей. Танк скоро придет. Наверное.

 

Ей было немножко стыдно, но она подсмотрела его мысли, когда он уходил. Саша тоже привязался к Алексу и действительно хочет его вернуть. Он не бросит ее здесь и не сбежит. Просто у него много дел. Как он объяснил, их, скорее всего, будут искать. Поэтому ему надо как можно скорее сделать себе удостоверение личности на незапятнанное имя, купить билет на пассажирский лайнер, затем найти на черном рынке подходящего по цене неактивного киборга и оплатить подсадку в него незарегистрированного искусственного интеллекта.

 

Ей остается ждать и надеяться.

 

Вдали показалась габаритная фигура, за ней болталась еще одна, помельче. Кэтька выскочила навстречу, побежала босая по лужам.

 

- Алекс?

 

Из-за Танка вышел нескладный костлявый подросток на полголовы ниже ее.

 

- Прости, Кэть, – виновато потупился Саша. – Тела продавали на вес. Это самое высокое при заданной массе. Зато вы с ним как два сапога пара.

 

- У этой модели гибкие и сильные пальцы. – сказал Алекс. – Я могу стать лучшим хирургом на этой планете. Но никогда не вырасту. Я навсегда останусь таким. На всю чертову вечность...

 

- Ничего страшного, – нежно произнесла она. – Ведь мы, эльфы, бессмертны.