Небо молчало. Шаман Ника в нетерпении скурил не один куст самосада, ожидая послание сверху. Чуть в стороне стояла молодая мать Йелин, ругая про себя отца малютки, которого все еще не было на холме. Сын появился три месяца назад, но незадачливый папа не озаботился заранее приготовить дары богам, и теперь бегал где-то в лесу, собирая все необходимое.

– Если Тиль не появиться до полудня, боги накажут малыша, – пугал маму Ника. Девушка заплакала, бросая взгляд то на небосвод, то на деревья. Ее муж должен был найти редкие травы, ядовитые ягоды, принести несколько шкур или туш животных, если очень повезет рога оленя или зубы волка – боги принимали все, что им жертвовали.

Сын Тиля спал рядом на широком пне завернутый в пеленку. Шаман нервно достал из сумки еще несколько листьев курева, сел на траву.

– На горизонте начинают появляться тучи, – махнул рукой старый шаман. – Боги устали ждать.

– Я молюсь. Пусть они простят Тиля…

– Если он не появится… – нудно продолжал гнуть свое Ника. – Достанется всем, не только вашему сыну, но и всему селу. Что он делал целые месяцы до этого?

– Ничего… – тихо прошептала Йелин, начиная злиться на мужа. – Дедушка Ника, не рассказывай, пожалуйста, никому об этом. Родители будут ругаться, они и так не любят Тиля.

– Богов бойся, не родителей.

Кусты за спиной зашумели, весь исцарапанный, задыхающийся, в порванных штанах, на прогалину между деревьев вывалился молодой черноволосый парень с мешком на плече.

– Я успел? – он со страхом посмотрел в небо. Ника показал ему на тучи вдалеке, которые за это время успели придвинуться ближе к холму:

– Показывай подношение. Быстрее!

– Вот… – Тиль вытряхнул с мешка пучок трав, горсть ягод, которые покатились в траву, несколько кореньев с болот, почерневший обломок кости, похожий на чье-то ребро и последним достал клочок желтоватой шерсти. – Лису почти поймал, – он виновато развел руками.

– И это все!? – Ника быстро прибрал траву и корни к себе в мешок, остальное велел положить возле пня в кучу хвороста.

– А трава и корни? – обижено спросил Тиль, разжигая костер.

– Не пропадут, – отмахнулся Ника, даже не думая возвращать.

Немного шерсти, старая кость, ягоды – вот и все дары, которые будут отданы богам. Мама малыша хотела убить мужа. Но слишком священно было место.

Спустя час тучи уже нависали над холмом, закрыв пол неба. Старый шаман запел песни на забытом обычными людьми языке предков. Нарекательный обряд начался.

Тиль виновато прятал глаза и не даже не смотрел в небо, но зато малыш проснулся. Он чувствовал, что на него обратили внимание. Сверху, сквозь занавесу темных туч, в холм вглядывались боги.

Поднялся ветер, и тонкий хворост в костре сгорел за полминуты. Весь дым ушел в небо. Молодая мама просила за сына, выламывая пальцы от волнения.

– Пусть он не будет похож на папу. Пусть он будет более расторопным.

Тиль притворялся, что не слышит. Тучи зависли над людьми, сверкнули молнии, и спустя миг серая дождевая масса начала превращаться в знамения. Над холмом появилась прореха, которая стремительно расширялась, пока, в конце концов, не образовала идеальной формы круг два раза больше поляны внизу. Через дыру в тучах пробивался солнечный свет, и виднелось небо, прошло еще совсем немного времени и в божественном кругу начали появляться знаки из облаков.

Шаман перестал петь, достал кусок бересты все из той же сумки и начал записывать письмена богов. Тиль наконец-то осмелился посмотреть вверх и не смог оторвать взгляда. Где-то внизу в долине за волей богов наблюдало село. Так было всегда. Сотни людей высыпались на улицу, смотреть, как его ребенок получит имя с небес, а чуть позже боги, если пожелают, что бывает очень редко, укажут ему судьбу.

Облака меняли форму, вытягивались, то в перечеркнутые линии, то в неровные прямоугольники. В их селе древние руны понимал один лишь Ника. Тиль мог только гадать, какое имя придумали боги.

– Нарисуйте судьбу… нарисуйте, – шептала Йелин.

Ника еле успевал царапать закорючки Нового языка на бересте. Так ему было проще записывать послание. И даже этот язык Тиль не понимал, как и Йелин. Он с ужасом подумал, что если шаман захочет посмеяться или обмануть, никто даже не догадается, боги вряд ли заступятся за сына.

Линии и фигуры в небесном кругу стали редеть, подобно дыму от печи – плотные и очерченные, они стали терять форму, рассеиваясь в прорехе среди туч. Ника утер пот со лба, готовый повернуться к родителям, как тут же облака зашевелились вновь.

– Неужто… – Ника внезапно замолчал, но спустя миг тихо продолжил. – Рисунок Судьбы.

– Записывай скорее, дедушка Ника! – взмолилась Йелин.

– Вы и без меня все поймете, – буркнул шаман.

Вместо древних рун на небе из облаков стали появляться образы. Тиль заметил щит и огромную стрелу, затем облака рассеялись, и вновь сбились в кучу, показывая башни городов. Единственный каменный город был за сотни дневных переходов отсюда. Йелин смотрела на Рисунок Судьбы сына, как на врата ада. Облака последний раз собрались вместе, изображая армию на марше. Белые воины чеканили шаг строго в бой барабана.

– Вашего сына зовут Индиро. Когда он вырастет, то покинет ваш дом, дальше его жизнь будет сложной… – торжественно произнес Ника. – Гордитесь, придет время, и он исполнит волю богов, о нем, скорее всего, напишут не одну сагу.

Йелин вновь заплакала уже не первый раз за сегодня, побежала к сыну. Тиль по обыкновению смотрел себе по ноги, не поднимая глаз. Прореха в небе затянулась, грянул гром, на землю ринулись потоки ливня. Нарекательный обряд закончился.

Старый шаман достал пару листьев самосада, скрутил их в трубочку и задумчиво заковылял прочь. Дождь его как будто не волновал. На холм он поднимался сотни раз, и это был третий раз в жизни, когда он увидел Рисунок Судьбы. Боги мастаки рисовать, не плохо у них получалось, а еще они хорошо умели издеваться. Ника вспомнил некоторые имена, которыми одарили боги нескольких жителей села и грустно улыбнулся. Тиля ему было не жалко. Дурень он и есть дурень. Но за Йелин и ребенка переживал.

От мыслей шамана отвлекла бегущий навстречу человек. Молния осветила лицо, и он узнал тридцатилетнего Харбика.

– Ника, спаси. Жена рожает!

– Пошли… Знаешь, что делать через три месяца?

– Ну. Пятое дитя, Ника. Ты что? Зачем спрашиваешь?

– Да так… Не жалей даров для богов, а то им захочется порисовать…

– Мать сказала, боги показали Рисунок Судьбы для сына Тиля и Йелин. Что там?

– Ничего хорошего. Просто богам захотелось рисовать. Пошли-пошли к жене. Бегом!

Они побежали с холма. Далеко позади, рыдая, била Тиля по голове Йелин. Маленький Индиро с интересом рассматривал небо.

 

 

                                                                                                                                                Июль 2014