-Земля! Земля! Прием!..Центр ответьте!..Прием! Говорит экипаж станции "Ультима"! Ответьте!

Вот уже около двух часов Он пытался связаться с Центром управления полетами, но в ответ слышал лишь гнетущее молчание.

-Ну как? Есть изменения? –с раздражением в сотый раз, но все-таки с надеждой спросил капитан экипажа из трех космонавтов.

-Никак нет, кэп, никаких изменений…Глухо- качая головой, с некоторой тревогой отвечал Он: -Что будем делать? По плану вы уже час назад должны были начать возвращение.

-Я знаю, план давно известен! Но…Да что же там происходит?!– с раздражением, скрывающим тревогу, ответил капитан и уставился в иллюминатор: последние часы вид из него его совсем не радовал.

На первый взгляд, Земля выглядела как обычно, но у экипажа, пребывающего вот уже два часа в незапланированном режиме радиомолчания, причем одностороннего, возникало ощущение, словно вечно копошащийся муравейник внезапно впал в спячку: медленно скрывавшиеся от Солнца материки исчезали в непроглядной мгле и ни одним мало-мальским огоньком не давали знать, что они все еще существуют. Куда пропали знаменитые мегаполисы, хорошо узнаваемые отсюда по пылающим на износ огням электричества – нового подарка современного "Прометея"?

"Уснули они там все что ли?"- капитан резко отлетел от иллюминатора, взявшись руками за раскалывающуюся от непонимания голову. В это момент к ним присоединился третий член экипажа, прожившего на земной орбите пять:

-Капитан! Капитан! Новости неутешительные: по визуальным данным всех доступных мне спутников..

-Ну что?..Говори!

-Я не знаю, как правильно изложить…понимаете, за последние два часа на Земле не зафиксировано ни одного человека… и животного… Города пусты, улицы пусты, дороги пусты! Я ничего не понимаю!!

-Лейтенант! Успокойтесь!!.. Может картинка зависла? Или нарушено распознавание объектов?–микроскопические частицы надежды еще теплились в нем.

-Нет…капитан, я все проверил и перепроверил не раз…Их нет… Вы понимаете?! Нет!!

-Но как?! Это немыслимо!–Капитан схватил испуганное лицо лейтенанта руками и начал трясти: -Как?! Лейтенант! Как! Это! Возможно?! Сейчас я должен был уже встретиться с моей женой, моей дочкой! Лейтенант!!

-Стойте! Лейтенант…а что спутники показывают до…ну, до исчезновения?–Он пытался еще сохранить остатки разума. Лейтенант посмотрел на него полными ужаса глазами, казалось, с некоторым недоумением, а потом странно улыбнулся:

-Запись идет в секундах, понимаете: вот ими полны улицы, секунда – и пх! никого нет… ни следа…-И лейтенант начал смеяться, сначала беззвучно, но постепенно смех становился громче и безумнее, пока не перешел в рыдания. Капитан отпустил его лицо и абсолютно оглушенный повис, застыв в безысходности.

-А как же другие станции, капитан! И как я не додумался с ними связаться?– "Надежда еще есть"- думал Он, но капитан, неподвижным взглядом уставившись куда-то перед собой, сухим, безучастным голосом ответил:

-Я уже пробовал, хотя и знал, что это бесполезно: месяц назад последние наши соседи по орбите покинули свою станцию, и сегодня была наша очередь, со следующей недели, согласно планам Центра, станции перенесли бы на новую орбиту.

-А иностранные? Не может быть, что мы сейчас единственная станция?!–Он отказывался верить в такое ужасно глупое стечение обстоятельств.

-Не может быть, конечно…Такого не должно быть, мать твою! Но…это же происходит…ты же видишь– Капитан был одновременно зол и безразличен, отчаяние боролось с непониманием: -Можешь сам попробовать.

Следующие тридцать минут Он упорно пытался связаться с соседними станциями, но, как и в случае с Землей, казалось, Он кричал в пустоту, ему никто не отвечал. Прошли те времена, когда на орбите постоянно работала МКС. Времена, когда в ничейном космосе не существовало национальностей, была Вселенная и земляне. Под бездушное монотонное шипение радиоприемника у него сжималось сердце от ужаса предстающей правды: "Правда ли это? В это трудно поверить и невозможно понять" В кабине повисла в невесомости, казалось, осязаемая тишина, сдавливающая со всех сторон застывших в ужасе непонимания космонавтов. Станция плавно погрузилась в тень планеты, скрывшись от Солнца, и медленно скользила над безжизненно темными материками и океанами.

Спустя час или два, а может и больше молчание нарушил капитан, тихо, но уверенно бросив в пространство кабины:

-Я спускаюсь– Его коллеги посмотрели на него, они все хорошо слышали, но молча вопросительно уставились на него: неужели то, что они услышали, правда.

-Я спускаюсь…назад…домой– Ясно повторил капитан, на этот раз серьезно глядя в глаза ошарашенных товарищей.

-Вы хотите спуститься на Землю…сейчас? Но, капитан…

-Что "но"? Что нам еще остается делать? Просматривать глупые записи неисправных спутников?! Или без конца посылать сигналы в никуда?!..Это все глупости, простое стечение обстоятельств: масштабные неполадки с электричеством, потеря связи с Центром, неисправность спутников…Но даже это более реально, чем…чем… Нам надо действовать по плану! Втроем мы здесь оставаться точно не сможем.

Снова на некоторое время воцарилось молчание, они пытались расслышать в себе трезвый голос разума, обдумывая возможные варианты, за и против, возможно-не возможно.

-Ну что вы молчите? Конечно, мы можем и дальше наматывать круги по орбите, так и не приблизившись к пониманию происходящего…а значит и к спасению…своему, а возможно, и…Поймите, я не обнимал их уже пять лет, я не помню, как пахнет жена, забываю ее голос, смех дочки…И они сейчас там, и я должен быть с ними!.. Лейтенант, у тебя же самого семья!– Вот капитан и озвучил мучившие лейтенанта мысли, и он с тревогой и все равно с надеждой посмотрел в иллюминатор: может и его испуганные сынишки сейчас с такой же надеждой смотрят в небо.

-Вы думаете, это все какие-то технические ошибки, вдруг возникшие практически одновременно? Я и сам бы хотел, чтоб все так и было…Я считаю, что все-таки надо еще подождать, последить…потому что, если мы принимаем версию с неполадками, то надо дать время на их исправление, да и самим все перепроверить.

-Подождать– такое ваше решение…И сколько мы собираемся ждать исправления этих неполадок? Поглядите-поглядите: там не одна какая-то лампочка погасла…И хочу напомнить: мы-то можем спуститься и без контроля и связи с Центром.

-Но, капитан…

-Да, я капитан, и я мог бы просто приказать вам…Проголосуем– Капитан резко повернулся к Нему, и Он понял, что в итоге решать ему:- Ну что, новичок (так они Его называли, это был его первый полет)? За кого твой голос?

-Подумайте сами, если правда то, что причина всему происходящему– технические проблемы, то правильно будет подождать их возможного исправления, но даже если правда то, что за секунду люди на Земле исчезли…Вы по правде хотите сейчас туда спуститься? По-моему, это крайне не разумно. Таким образом, какая бы правда ни была, лучшим вариантом остается подождать, понаблюдать и перепроверить.

-Семьи-то у тебя нет, новичок? Можешь не отвечать…Даю…четыре часа, потом улетаем без вопросов!

Лейтенант тут же вернулся к компьютерам и спутникам, капитан занялся подготовкой челнока, несмотря на то, что для этого требовалось едва ли больше часа, а Он решил по-новому установить настройки на радиоприемнике и радиопередатчике, чтобы в очередной раз попытаться связаться с Центром и услышать голос отца.

Его отец часто говорил, что Он, его сын, выбрал космос делом своей жизни из-за его работы, потому что именно из-за нее он не мог выкроить хотя бы денек, чтобы хорошенько узнать сына и заодно отговорить его идти по его стопам. Отец говорил: "Да, космос –наш дом, но он настолько велик и таинственен, что ты точно будешь одинок, если не сотворишь свою "солнечную систему" -семью. Семья- вот твой дом" Но говорил он это уже, когда было поздно: мозг его неожиданно выросшего сына уже заполняли звезды, а в сердце, казалось, поселилась черная дыра. И в итоге, обнаружив своего сына в новой подготовительной группе будущих исследователей космоса, понял, что все его опасения оправдались, но в глубине души он был отчасти рад, что та же самая работа на этот раз сближала его с сыном. Обучая сына, он пытался наверстать упущенное, но и не терял надежды все-таки сберечь его от собственных ошибок, повторяя, что у него должно быть что-то, а точнее кто-то, ради кого он будет каждый день возвращаться домой с работы и однажды вернется из глубин космоса. Постоянно приводил в пример своих сослуживцев: одни имели счастливую семью, другие были одиноки и показательно несчастны. И даже многие занимательные факты, которыми он делился при обучении, сводились к тому же: "После погружения астронавта в криокамеру его организм пребывает в состоянии анабиоза, и хотя это и называют "криосон", сновидений он не видит. Но вот что интересно, в краткий миг пробуждения, когда он приходит в себя, события из жизни, предшествовавшие погружению в анабиоз, всплывают в памяти в виде сна. И многие астронавты рассказывают, что это самый приятный момент, потому что они видят при пробуждении своих детей" Ох, как же он ему надоедал своими бесконечными поучениями? Но сейчас, уже который час слушая тишину в ответ на свои настойчивые попытки, Он очень хотел услышать этот родной, успокаивающий голос.

Четыре часа неизбежно подходили к концу. Капитан закончил подготовку челнока слишком рано и вот уже полчаса не отрывался от иллюминатора: на Земле сохранялась непроглядная ночь. Ситуация не менялась, и капитан терял терпение, и безрезультативные и уже бессмысленные повторения "Прием! Центр ответьте! Прием!" только еще больше раздражали. Лейтенант так вообще не подавал признаков жизни, и последние крупицы надежды были связаны именно с ним. Капитан не выдержал:

-Все, новичок, закругляйся, пора. Лейтенант! Время! Давай сюда!– Капитан подождал, но никакой реакции не последовало: -Лейтенант! Эй! Ты где, мать твою?! Сюда быстро!.. Лейтенант!!

-Слышу, слышу! Я здесь!– В кабину медленно вплыл лейтенант, уже облаченный в скафандр.

-Уже готов?.. Значит, никаких новостей? Спутники исправны?

-В общем, да, я проверил каждый по новой, никаких изменений или неполадок в их настройках нет, все как всегда…Также я снова просмотрел видеозаписи, обработал их, как смог…Единственное, что я могу добавить: первое – люди пропали не за секунду, а все-таки за две, второе– за эти секунды произошел резкий скачок радиоактивного фона, который тут же снизился правда не до обычной нормы.

-Что за чертовщина! Это нам никак не помогло хоть что-нибудь понять… Радиация, говоришь? И что же теперь? Нам нельзя спуститься?

-Вполне себе можно: скачок был секундный, а теперешний уровень не намного выше обычного, "не намного" значит не смертельно…На самом деле, теперь я считаю, что спуститься– это единственное, что нам остается.

-Наконец-то! Что нам здесь делать? Да и не протянем мы здесь долго, раз доставки провианта, как видите, не предвидится. И эта неизвестность уже доканывает. Десять минут на сборы! Жду вас в челноке!

Лейтенант сразу отправился к челноку, капитан резво полетел за своими вещами, собранными еще вчера. Он же остался сидеть на месте, печально глядя на свое тихо шипящее безжизненное радио. Он так привык, что оно исправно служило ему все эти пять лет надежной связью с своим домом, что до последнего верил, что и теперь оно не подведет, но…Его рука медленно потянулась к выключателю, палец застыл на кнопке, радио продолжало монотонно шептать. "Да нажимай уже"- подумал было Он, но в динамике что-то заворчало, зашипело… "Сигнал?" Палец соскользнул и застыл поблизости. Что-то зашептало еще раз, а потом Он вдруг услышал:"Не надо" Что? Это на самом деле? Он действительно это расслышал? Но радио уже успокоилось и снова не подавало признаков жизни– тихий спокойный шелест. А было ли что-то вообще? Он задумался, убрав руку подальше от выключателя.

-Новичок, черт тебя! Быстро сюда! Какого черта, ты все еще не готов! Улетаем!

"Не надо" -шепот сам собой возник у Него в голове. "Значит, мне не показалось" Он посмотрел на радио, потом в сторону, откуда доносился, все приближаясь, крик капитана. Через пару секунд появился и сам капитан в скафандре:

-Новичок, твою мать! Какого черта, ты расселся! Не тяни время! Пора!

-Я…остаюсь…Капитан– ответил Он, еще до конца не понимая своего неожиданного решения.

-Новичок, не глупи…Сейчас не время для шуток, мы улетаем! И не собираемся здесь оставаться еще! Слышишь? Уговаривать тебя не станем!

-Капитан, кто-то должен остаться…Вы же знаете, что сильно рискуете, возвращаясь на Землю…опустошенную Землю, рискуете своей жизнью…и судьбой человечества, нет, кто-то должен остаться– Капитан молчал, видно было, что он колебался: он всей душой хотел домой, но не мог решиться бросить на произвол судьбы человека, с которым плечо к плечу проработал пять лет.

-Новичок…я тебя прошу не надо, я не хочу тебя оставлять…Новичок, мы же команда! Мы должны быть вместе…Я тебя прошу – полетели, я не останусь, Новичок, нет…

-Что у вас тут происходит? Все давно готово.

-Лейтенант, залезай в челнок… Новичок остается для контроля и связи

-Что?! Зачем?!

-Лейтенант! Давай без вопросов! Залезай в челнок…Новичок? Давай…полетели?– Он печально отрицательно покачал головой:- Мы за тобой вернемся, Новичок! Мы заберем тебя!

-Удачи, капитан…Не обрывайте связь.

Уже покидая кабину, капитан задержался на пару секунд, повернулся и посмотрел на Него одновременно печальным и признательным взглядом, каким мысленно прощаются с дорогим человеком, понимая, что, возможно, больше его не увидят, потом отдал честь. Новичок только теперь полностью осознал, что прощается и, скорее всего, навсегда с самым родным в этот момент человеком, и, не сумев себя сдержать, оттолкнулся и подлетел к капитану для прощального рукопожатия, так естественно перешедшего в взаимное похлопывание по спине:

-Удачи, Капитан!

-До встречи, Новичок!

Капитан направился к челноку, а Он вернулся к рации, чтобы связаться с лейтенантом.

-Проверка связи, Лейтенант, как слышишь?

-Отлично, Новичок…Черт подери, зачем ты остаешься, приятель?

-Так будет правильно… Держи связь.

В челнок забрался капитан:

-Как обстановка, Лейтенант? Надень шлем и пристегнись.

-Все системы готовы, Капитан, задрайте люк.

-Проверь еще раз…Новичок, как связь?

-Слышу вас отлично! Будем надеяться, все так и останется.

-Все готово, Капитан.

-Ну что ж, в путь, Лейтенант! Отстыковка через пять…четыре…три…два…один… Полетели!– В иллюминатор Новичок видел, как челнок отсоединился от станции.

-Включаем основной двигатель! Курс на Землю!– Отлетев на достаточное расстояние и развернувшись, челнок на секунду застыл, но в следующий момент двигатель сверкнул пламенем, и Капитан с Лейтенантом направили его к далекой освещенной лучами Солнца поверхности Земли.

-Тридцать секунд, полет нормальный, траектория соблюдается– напряженный голос Лейтенанта четко звучал в наушниках Новичка. В иллюминаторе челнок быстро удалялся, превращаясь в светлую точку.

-Сорок пять секунд. 1500 км до поверхности Земли. Траектория сохраняется.

-Шестьдесят секунд. Входим в верхние слои атмосферы. Будет жарко.

-750 км до по…сти Земли… потряхивает нес…бо –стали появляться помехи, челнок уже пропал из виду, Новичок, замерев, прижимал наушники к ушам: все чаще голоса перекрывались шипением: 500км…400км….шшшш…250…две..шшшш…сто…гото…ть…режи….планир….ния…шшшш…

Связь оборвалась, и в этот самый момент Он почувствовал, что что-то вдруг изменилось, помимо утраты связи. Не понятно что, но чувствовалось, что в один миг все изменилось. Он посмотрел в иллюминатор и чуть не задохнулся от увиденного. Он с ужасом уставился на Землю и не мог ее узнать: секунду назад Он видел за сгустками облаков освещенные Солнцем зеленовато-коричневые материки и насыщенно-синие океаны, а теперь на месте знакомой ему Земли Он видел тускло освещенный монотонно бледно-голубой ледяной шар. Ни морей, ни материков, ни лесов, ни гор, ни рек, казалось, Антарктида, как гигантская опухоль, разрослась и покрыла всю поверхность Земли. Глядя на бледные льды, большая часть которых была в непроглядной тьме, а оставшаяся часть слабо освещена, Он неожиданно догадался, но это только привело его в еще больший ужас: Он медленно перевел взгляд с замерзшей Земли на Солнце…"Ааа!! Что происходит?! Как это возможно!! Не может быть!!"- Он не мог пошевелиться, на лице так и застыла маска ужаса, а в "черных дырах" его расширенных зрачков отражался тускло светящийся холодный белый карлик.

Произошло просто что-то непонятное и в реальности, казалось, невозможное. Не удивительно, что Он, невероятно пораженный, отказывался верить своим глазам, мозг его отключился, уже заранее зная, что вряд ли возможно найти логичное объяснение всему происходящему: в очередной раз в считанные секунды произошло нечто катастрофически ужасное, и именно эта мгновенность таких масштабных изменений своей нереальностью вводила в откровенный ступор, в которым Он и пребывал. Мозг был парализован судорожно возникающими вопросами без ответов "Что произошло?Как произошло? Почему?И как это вообще возможно? И на самом деле ли это?" Тело было парализовано тоже, застыв перед иллюминатором.

Сколько Он пробыл в оцепенении, Он не знал, но вот мозг стал медленно и неуверенно рождать невероятные ответы на засыпавшие его вопросы. Из увиденного вытекал вполне логичный вывод: Земля покрылась льдами, потому что Солнце, во всей видимости, следуя своей предполагаемой эволюции, начало остывать и превратилось в холодный белый карлик. "Да, но… какого черта, это произошло за несколько секунд?! Когда должны были пройти миллиарды лет?"- сразу же возникал вполне логичный вопрос на этот логичный вывод, и мозг снова начинал напряженно искать ответы. В это время станция пролетала между ледяной Землей и тем, что раньше было мощным огненным сгустком энергии и тепла. Теперь же в иллюминатор можно было наблюдать, как в окружающем бездонном космическом мраке тонул холодный бледно-желтоватый шар, слабо освещающий свои прежние владения. Солнца нет, а значит толку от солнечных батарей теперь не будет, и энергия на станции скоро иссякнет, а вместе с ней вся техника, автоматика и…выработка кислорода. Песочные часы перевернуты, и песчинка за песчинкой пошел отсчет времени до его смерти. "Время… Все дело во времени, это бесспорно… Миллиарды лет гибели Солнечной системы уместились в несколько секунд, это произошло, это факт, а не фантазия… И что самое главное, здесь, во Вселенной, это вполне возможно… Сжатие времени, растяжение времени, искривление времени как одного из измерений"- возникшая догадка, наконец, вывела его из ступора, и Он полетел к иллюминатору в соседнем отсеке:"Миллиарды лет гибели Солнца, а до этого миллионы лет гибели человечества, и все за несколько секунд…похоже, мы каким-то образом, незаметно проскочили через весьма странную черную дыру". Он уставился в иллюминатор, пристально разглядывая пройденную траекторию полета станции на орбите, никаких признаков присутствия черной дыры не было. "Да если б она находилась на орбите Земли, то планета должна была бы уже на полпути в ее воронку"- вдруг он осекся, приметив один подозрительный участок на пройденном пути: он был абсолютно черным в отличие от окружающих участков, как чернильное пятно, упавшее на черную бумагу в темной комнате, освещенной слабой лампочкой, казалось, в нем сжалась абсолютная пустота, абсолютное ничто. Он не отрывал от него взгляда, пятно оставалось неподвижным и вот-вот должно было скрыться "за поворотом", за Землей, но в последний момент Он заметил, как вдали в слабом свете умирающего Солнца проплывал по своей орбите Меркурий и, если на фоне черной бумаги космоса его освещенная поверхность заметно контрастировала, то на фоне чернильного пятна…Меркурий пропал. Нет, он не исчез, просто за этим абсолютно черным пятном его нельзя было увидеть, оно было как бельмо в поле зрения, нечто невидимое, но полностью материальное, хотя и содержало только пустоту. "Так оно существует… Чернильное пятно, macula atramentaria"- и Он с благоговейным удивлением, прижавшись к иллюминатору, проводил его взглядом, пока оно не скрылось "за поворотом".

"Чернильное пятно–сгусток антиматерии…Оно не существует без своей главной спутницы…и по совместительству, матерью–первичной черной дыры…Отец рассказывал, что, испаряясь, такая черная дыра излучает большое количество античастиц, которые в окружении темной материи притягиваются друг к другу и в итоге образуют сгустки антиматерии–чернильный пятна…но… но, это же все теории, а то и небылицы!" Он погрузился в раздумья, станция медленно влетела в непроглядную тень планеты, свет в отсеках станции Он уже успел выключить, чтобы протянуть еще немного, и теперь оказался один во мраке ночи и космоса, что идеально подходило его мрачным размышлениям:"Никогда не было доказано существование первичных черных дыр, к тому же, в теории последние из них должны были исчезнуть в наши времена, а сейчас я… не знаю…на несколько миллиардов лет после, это уж точно, с другой стороны, именно проскачи мы через такую дыру, с некоторой вероятностью бы перенеслись во времени назад или вперед…да, это бы все объяснило…Что же получается: на земной орбите возникла черная дыра? Опять-таки это же абсурд! А если она первичная, то она, получается, всегда была там?"

С теневой стороны поверхность погибающей Земли тонула в окружающей тьме Вселенной, и казалось, ее и нет, лишь тускло подсвеченный горизонт на границе тени в виде изогнутого серпа, так напоминающего лунный полумесяц, хоть чуть-чуть успокаивал, что твоя родная планета, твой дом еще здесь. Он не видел ничего перед собой, не слышал кругом ни звука и, повиснув неподвижно в невесомости, не чувствовал ни одной клеточкой своей кожи ничего вокруг. Он не знал, открыты его глаза или нет, на самом деле так тихо или он оглох, не знал, где верх, где низ. Он притронулся к своему лицу: оно было на месте, кожа была влажной и холодной, шея, руки, тело– все было в наличии, грудь то расправлялась, то спадалась с выдохом, под ребрами билось сердце, Он это чувствовал, ощущал шевеление жизни в себе. Он попробовал кашлянуть, но ничего не произошло, повторил посильнее:"И это мой голос?"- подумал Он, и чтобы убедиться, повторил в вслух "И этой мой голос?" Казалось, кто-то другой, какой-то незнакомец где-то там, в темноте, это повторил. "Разве может быть здесь эхо?" Тогда Он произнес вслух: "Это мой голос!" и снова услышал его, незнакомца, с таким безжизненным голосом.

"Так, давай, не сходи с ума! -Чего? Ты вообще в курсе, что происходит? –Нет, и уже давно – А я тебе скажу, что происходит: су–ма–сше–ствие, иначе и не назовешь – Все равно надо сохранять трезвость ума, логика…вот, черная дыра все объясняет – Что? Она объясняет, что нам крышка! Мы…мы просто падаем в бездну, прямиком в царство смерти, друг, и нам не выбраться! Нам– последнему человеку в этом огромном, равнодушном мире! Ты это осознаешь? Какая к черту разница, есть эта черная дыра или нет?! Человечество исчезло, а Вселенная на месте! Все там же, на тех же местах: были мы, не было нас, все равно! Наши жизни, наши поколения, наши страдания, смерти, наши достижения и прогресс…все это ничто в этом бесконечном и бессмертном пространстве и времени…А мы тешились надеждой познать смысл всего этого! Мы ничтожества с зачатками разума, Вселенная посмеялась над нами, просто не обратив на нас никакого внимания"

Наконец Он полностью осознал всю суть окружающей его реальности. А ведь это действительно было реально, как бы он не хотел с облегчением проснуться, кто знает, может, Он видит все это, просыпаясь после нескольких лет в криосне? Надежда всегда остается, но сейчас испарялись последние ее следы. Пребывая во власти таких пугающих мыслей, Он просто закрыл глаза и, пытаясь скрыться от грядущего конца, сжался всем телом в позе зародыша, в которой каждый человек когда-то чувствовал себя защищенным от всех опасностей, и таким живым комочком завис в пространстве станции в пространстве Вселенной, Он, по какой-то загадочной случайности оказавшийся последним представителем своего рода, неидеального, противоречивого рода человеческого. И что Он, человек, может сделать перед невозмутимым лицом такой громадины, как Вселенная, однажды давшая таким, как он, жизнь и дом для жизни? И что мы сделали со своими жизнями и со своим домом? Очень быстро забыли о гармонии всего живого в этом общем доме. Вселенная была до нас, Земля была до нас, жизнь на Земле была до нас, и только благодаря этим предшествующим составляющим появились мы, любопытные, самоуверенные, самонадеянные, эгоистичные, недальновидные, но собирающиеся жить вечно животные на двух ногах. Мы оказались бестолковыми хозяевами, заботящимися только о своем комфорте в своих "комнатах" и бездумно захламляющими своей грязью каждый угол дома, убивающими своих "домашних" питомцев, чтобы набить вечно голодный желудок и покрывать постоянно замерзающие тела их трупами. Мы оказались самыми глупыми представителями жизни, сами у себя ее отнимающими. Жизнь была до нас, жизнь была в нас, но ее не осталось после нас, но Вселенная, наш истинный родитель, осталась, и что теперь Он, ее непослушный и капризный человек, может ей противопоставить, что может предложить взамен истинно драгоценной и ранее не ценившейся жизни? Ни–че–го…

Мысли то рождались в Его голове, то снова исчезали, разные, совершенно не связанные мысли, которые уносили Его куда-то далеко от реальности. Сжавшись в одинокий клубок, не открывая глаз, медленно блуждая в невесомости посреди станции, также неспешно летящей по заученному маршруту, Он погрузился не то в сон, не то в глубины своей памяти, Он забыл, где находится и что его ждет, сейчас Он был в другом месте и времени. Вот, Он маленький мальчик, убежавший от мамы на вершину снежного холма и упавший спиной в мягкий, бархатистый снег, тогда Он впервые увидел рассыпанные по ночному небу мерцающие огоньки. "Что это, мам? –Это звезды, милый…Правда красивые?– Очень…А почему они на небе и не падают? –Они высоко-высоко и очень далеко от нас… Они горят, чтобы люди помнили, что этот мир велик и нам лучше держаться вместе" Еще бессчетное множество раз Он приходил на этот холм, считал звезды, искал созвездия и представлял полеты между этими далекими огоньками; приходил в любое время года, приходил с мамой, она рассказывала красивые сказочные истории и легенды о звездах, с отцом, увлекательно разъяснявшим старые и новые теории космоса.

Вот, Он повзрослевший парень, весь в слезах стоящий на похоронах матери, отец стоит рядом и крепко сжимает его плечо. Он просил похоронить ее на том холме, чтобы, как и прежде, проводить с ней вечера под звездами, шепчущими, что надо держаться вместе. После смерти матери отец погрузился в работу, и детство закончилось.

Вот, Он молодой мужчина, Он снова под открытым небом на том самом холме, вместе с ним Она. Она ему очень дорога, раз Он решил привести ее в свой личный мирок. Вот, они лежат рядом плечо к плечу в мягкой, пахнущей ночной прохладой траве, в которой то тут, то там мелодично пощелкивают цикады, под мириадами таинственных звезд, блестящими алмазами в насыщенно синем небе. Он берет ее руку в свою и, медленно обводя ее пальцем созвездия на раскинувшемся над ними небом, рассказывает те истории и увлекательные факты, что слышал от родителей в детстве и что узнал за последние годы учебы. Ей больше всего нравятся мамины поэтические легенды и сказки, и Он повторяет их для Нее, а потом и сочиняет сам. Он любит Ее, Он любит звезды.

Вот, Он сообщает Ей, что согласился на приглашение войти в состав команды, готовящейся к пятилетней миссии на орбите, что его мечта уже близко. Она говорит, что это только его мечта. Все перерастает в ссору, какой у них никогда не было. Он просто не мог отказаться от звезд, которые ему снились всю жизнь…и вот, теперь Он здесь, а Она… В голове появился ее образ, ничем не уступающий красоте звезд. Она теперь с его матерью и отцом, и Он скоро к ним присоединится.

Блуждая в лабиринтах своей памяти и перебирая свои неутешительные мысли, Он не заметил, как в определенный момент запасы энергии на станции иссякли, и вся электроника разом отключилась, все компьютеры с программами полета, все сервера с хранящейся на них информацией, собранной за пять лет, даже в туалет уже не получилось бы сходить. Но самое главное, отключилась система выработки кислорода и тепла. Только через пару часов Он заметил, что стал задыхаться, вдоха было недостаточно, поэтому Он или судорожно вдыхал глубоко в несколько усилий, или, уставая, наоборот, дышал часто и поверхностно, становилось холодно, Он сильнее сжимался в позе зародыша, кожа покрывалась мурашками, волосы на теле вставали дыбом и по телу периодически пробегала дрожь. Если бы было немного светлее, то Он бы мог увидеть, как выдыхаемым им воздухом вылетал клубами пара. Задыхаясь и дрожа от холода, в помутненном от гипоксии сознании Он обреченно, но одновременно и облегченно думал: "Пусть так все и будет…Время пришло, и мне уже пора…Какой смысл? Лучше поскорее покончить со всем этим…ужасом"

Пространство станции осветилось слабым лучом света, проникшим через иллюминатор: станция вылетела из-за тени Земли, и снова можно было увидеть пока только краешек догоравшего солнца. Но даже этот тусклый свет распугал окружавшую его тьму по дальним углам отсека, Он открыл глаза и, наконец, вернулся обратно в реальность: Он снова здесь, в обесточенной станции, непрерывно наматывающей круги вокруг ледяного, хрустального шара, и Он еще жив. Но зачем? Это вечное противостояние света и тьмы, огня звезд и мрака космоса воскресило в его памяти одно важное воспоминание: во время тех вечеров под ночным небом отец всегда рассказывал, пусть и очень захватывающе, только научные факты и теории, но в конце всегда делал одно исключение–он рассказывал одно и то же стихотворение, и, конечно же, Он не мог его не запомнить. И сейчас, казалось, именно то самое время, когда оно должно было прийти ему на помощь:

 

В глубине холодной тьмы

Среди мерцающих огней

Чудо - и родились мы,

Чтобы завтра сгинуть в ней.

Наши жизни - чья-то тень

В нам дарованном огне.

Когда придет наш темный день

И мы проснемся в чьем-то сне,

Свой страх ты закопай на дне,

Будь смел, когда нагрянет ночь,

Своим огнем зажги конец пути,

И пусть не дано ее нам превозмочь,

Не смей во тьму безропотно уйти!

 

Он вспомнил, как отец рассказывал ему этот стих: он никогда при этом не шутил, а закончив, некоторое время молчал, впитывая его суть. Сейчас они звучали в Его голове. Он вспомнил про черную дыру:"Какие же она хранит тайны? Теперь я так близок к ним! Ведь я еще жив! И огонь жизни во мне еще не погас! Он еще погорит в этой тьме!" Он бросился к иллюминатору. Станция огибала Землю, и Солнце уже практически полностью предстало его взору. И тут в иллюминатор Он, наконец, заметил ее. Это была черная дыра, но, что странно, по размерам не превышала диаметра Земли и была окружена тремя чернильными пятнами:"Первичная черная дыра малого размера…но она никак не могла дожить до этого времени! И судя по чернильным пятнам, она как раз таки готова испариться, прихватив с собой добрую половину Солнечной системы" Черная дыра одним краем перекрывала траекторию полета станции:"Неужели мы все-таки пролетели через нее и перенеслись во время после исчезновения человечества?!" Он смотрел в иллюминатор на приближающуюся черную дыру, часто дыша, так что он запотел. Он заметил, что уже едва не теряет сознание…"Но я не могу безропотно уйти!" -судорожно соображая, Он внезапно вспомнил про скафандр с его запасами кислорода. Из последних сил, последними остатками сознания управляя своим телом, Он направился в сторону шлюза. В глазах темнело, легкие готовы были разорвать грудную клетку, чтобы, максимально расправившись, вместить побольше воздуха, уже на 98% состоящего из углекислого газа, сердце бешено колотилось. Он уже не понимал: это в шлюзе так темно или он уже потерял сознание. В слепую, на ощупь Он стал искать скафандр, но натыкался только на пустые стойки:"Где?Где?..Ну где же?..Капитан с лейтенантом забрали два… Один мы потеряли при ремонте в этом году…Еще один, где он?" Его нигде не было, сил не оставалось, сознание ускользало.

Резкий, глубокий вдох с шумом, как у пылесоса– и Он снова живой, он вдыхал кислород с наслаждением наркомана. Как и где Он нашел спасительный скафандр, как смог его натянуть на свое обессиленное тело, Он не помнил. Но сейчас Он ощущал, как силы медленно возвращались и разум светлел, Он чувствовал, что нужно торопиться. Почему-то Он не хотел снова пройти через черную дыру, оставаясь внутри станции, ведь в предыдущие разы Он этого даже не заметил, зато на миллиарды лет проскочил. Невесомость позволила ему без приложения огромных усилий, которых у него пока не было, добраться до иллюминатора, чтобы оценить обстановку: черная дыра была прямо перед ним, оставались считанные минуты перед тем, как станцию снова втянет в ее воронку. Он поспешил к обратно к шлюзу, в темноте передвигаясь по стенке. Нащупал в дальнем конце люк и автоматически нажал на кнопку открытия, но ничего не произошло, Он судорожно стал барабанить по ней, пока не сообразил, что питания на станции уже нет. Это ввело его в ступор:"А он вообще открывается вручную? Думаю, должен"- и Он начал искать какой-нибудь рычаг или колесо:"Где же он? Если он вообще есть… Нашел!" Это было колесо, Он попробовал его раскрутить против часовой стрелки, оно не поддавалось, в нарастающей панике Он сразу попробовал покрутить по часовой стрелке–тоже без результата:"Ну же!Быстрее! Нет, все-таки против, должно быть против часовой" Сейчас-то ему и требовалось как можно больше сил, Он уперся одной ногой в стену и напрягся всем телом, казалось, Он чувствовал черную дыру у себя за спиной:"Давай! Ну же! Чертов люк! Открывайся!" Он навалился всем телом, мышцы уже готовы были сдаться, когда колесо, наконец, сдвинулось с мертвой точки, Он стал его быстро раскручивать, затвор натужно заскрежетал под разницей давления. Он проверил скафандр и, прошептав "Полетели", докрутил колесо. Люк резко отлетел, и его резко с бешеной силой вышвырнуло в бездонный космос на значительное расстояние. Он вовремя сообразил притормозить, выпустив пару струй сжатого воздуха из реактивного ранца, потом, тяжело дыша, неуклюже развернулся: станции на своем месте Он уже не обнаружил, зато его взору представилась невероятная громадина. Непосредственно перед собой Он видел только абсолютную тьму, казалось, неподвижную, но чувствовалось, как она притягивает и уже не отпустит. Выпуская струи из реактивного ранца, Он все отлетал назад, но это было бесполезно: она все еще возвышалась над ним и охватывала со всех сторон. Он вертел головой во все стороны, глаза едва не вылезали из орбит то ли от удивления, то ли от страха. Она была просто великолепна. Идеальное воплощение бездонной бездны с отвесными, вызывающими головокружение горящими обрывами, спиралями уходящими ко дну, скрытому в непроницаемой, пугающей тьме, и кажется, нет в ней никакого дна, вообще ничего нет, кроме абсолютной пустоты, которую ничем не заполнить, что бы в нее не попадало, все становится ничем. И Он был уже без пары минут этим "ничем", маленький одинокий человечек перед величественной, поглощающей планеты воронкой в недоступные глубины Вселенной, надежно хранящей свои тайны. Он вспомнил, как в детстве наблюдал за воронкой, возникающей во время спуска воды в ванной, как смотрел прямо в ее центр и видел черную точку, ни разу не сумев разглядеть, что же там за ней, где же заканчивается воронка. И вот теперь эта воронка снова перед ним, только в этой реальности уже она будет с ним играть, предлагая взамен все же узнать, что же скрывается в ее таинственной тьме.

"Все, это конец, теперь точно…Больше меня не будет, не останется ни одной мысли… Раз, и ничего…Нет меня, и нет ничего"- Он медленно приближался к черной дыре, сердце колотилось, как сумасшедшее, казалось, Он забывал дышать, Он хотел закрыть глаза, чтобы не видеть свою смерть, хотел снова сжаться в теплый комок и ничего не замечать. Тогда Он стал вслух все громче и громче повторять строки стихотворения:

"Будь смел, когда нагрянет ночь,

Своим огнем зажги конец пути,

И пусть не дано ее нам превозмочь,

Не смей во тьму безропотно уйти!"

Он выпустил струи сжатого воздуха, и еще приблизился к черной дыре, продолжая повторять. Он уже не видел ничего, кроме бездонной бездны, и только краем глаза замечал, как опускается за края черной дыры: "Будь смел, когда нагрянет ночь!!"

Его втягивало вглубь, со всех сторон окружал мрак, Он не видел ничего: "Своим огнем зажги конец пути!!"

Он уже не знал, падает Он и движется ли вообще, Он перестал чувствовать свое тело, не знал, кричит Он или нет, слышит ли Он голос или мысли: "И пусть не дано ее нам превозмочь!!"

Вокруг не было ничего, ни холодно, ни тепло, ни мягко, ни твердо. И Его тоже уже не было, но, в то же время, Он был, Он не ощущал себя, но еще осознавал:

"Не смей во тьму безропотно уйти!!!"

 

И вдруг этой самой тьмы не стало, ее сменил белоснежный свет впереди, сзади, сверху, снизу, везде…Да и где здесь был верх и низ, не известно…Он вообще не был уверен, что видит его, это свет. Как? У него же нет глаз, нет тела, Он больше не существует в материальном варианте. От него остался лишь свободный разум, без формы, без границ… Больше того, это уже был не совсем его разум, Он был частью чего-то общего бесконечного, и Он знал, включал все то, что содержало это общее, а содержало это бесконечное разумное нечто - всё, буквально всё: ни одного вопроса без ответа, ни одной тайны, здесь было прошлое и будущее, начало всего и конец всего. Он знал, как все началось, как все устроено, Он был одновременно каждым растением, животным и человеком, когда-либо существовавшим в земном измерении, но, в то же время, Он оставался собой: Он знал, кем был в прошлом и кем будет в будущем в земном измерении. Являясь частью общего, Он мог чувствовать весь спектр эмоций, причем эмоции были разными при контакте с другими такими же разумами, составляющими один общий бесконечный разум. Любовь привела Его к отцу, матери и к Ней, они тоже были здесь. Когда-то в прошлом мать была Его земной возлюбленной, а отец – матерью, и в будущем любовь также объединяла их: Он уже знал, что в следующей земной жизни Он снова встретит Ее, но это произойдет слишком поздно, а в другой жизни Он станет отцом своего "отца". Любовь всегда будет сближать их в земном измерении, поскольку она сближает их здесь.

Он знал, что человечество погибало уже много раз и погибнет еще, и всегда от своих же рук, так было устроено. Он знал, что одновременно существует бесконечное множество вариантов развития человечества, поскольку практически каждый выбор любого человека создает новый вариант, который рождает еще множество других вариантов, но конец всегда один. Он знал, что сейчас Он вне времени, Он никогда не умирал, умирало его тело, земная оболочка, и как только Он умирал в одной земной реальности, Он тут же рождался в другой. Именно в этом "тут же" Он сейчас пребывал, нельзя сказать, что Он здесь задержался, ведь ему уже давно пора в другую земную оболочку, нельзя – потому что здесь нет времени.

И самое главное, Он знал, что, в конце концов, темная энергия, объединяющая и поддерживающая все частицы в одном общем вселенском разуме, в одной Вселенной, однажды покинет нас, и все частицы вновь сплотятся, соберутся в одной бесконечно плотной точке, чтобы снова в одном гигантском взрыве создать новую, не похожую на все предыдущие Вселенную, содержащую новый вселенский разум, но что из этого выйдет, Он уже не знал, поскольку в новом вселенском разуме его уже нет.

А пока же Он поселяется в головном мозгу, только что появившемся в эмбрионе будущего человека. Вот Он уже ощущает свое крошечное тельце, Он ощущает тепло, слышит биение сердца и дыхание матери, Он понимает, что скоро ему предстоит еще одна жизнь, полная радостей и страданий, злости и любви, страха и наслаждения, тайн и открытий, нет, Он еще не готов, еще не отошел от страданий предыдущей жизни и, как бы защищаясь, сжимается в самую безопасную позу. Он знает, что, когда родится, Он все забудет, и окружающий мир станет одной большой загадкой.

 

На орбите молодой Земли, извергающей энергию своего ядра через многочисленные вулканы, неожиданно появилась из далекого будущего космическая станция, в одном из шлюзов которой повисло безжизненное тело последнего человека, и столь же неожиданно эта станция была сбита группой метеоритов, бомбардирующих формирующуюся Землю, и вместе с ними обрушилась на ее поверхность.