Литературный конкурс-семинар Креатив
Рассказы Креатива

tamara - Атанор №9

tamara - Атанор №9

 
То, что в девятой квартире водится нечисть, - довольно известный факт. Более того, так оно и есть: нечисть. Взять хотя бы жильца по имени Анатолий: лиловый, с бурыми вкраплениями человек (хотя само по себе это ничего не доказывает). Главное, впрочем, не в том; важно, что у этого Анатолия изо рта вырываются небольшие фрагменты  
т е м н о й м а т е р и и, которая, как всякому известно, была обнаружена специалистами на полпути к горизонту мира и ясно свидетельствует, что пространство растягивается во все стороны.  
Естественно, сущность темной материи является предметом споров. Ищут, как говорится, ученые, ищет милиция… В то время, как прекрасное рядом… Стоит Анатолию раскрыть свой вылинявший рот – и пожалуйста: новые клубы вырываются наружу, порождая мифологию! Альбина Семеновна, которая имеет удовольствие жить в квартире номер десять, как раз напротив Анатолия, и наблюдать описанный феномен каждую пятницу, реагирует на проявление непознанного следующим образом: вначале с отвращением качает головой, а потом плюет прямо на лестничную площадку, под ноги лиловому жильцу.  
- Всю квартиру провонял… Зауропод!  
- Себя понюхай, - равнодушно откликается Анатолий. – Тоже не балерина Уланова…  
Мирная перепалка означает сразу две вещи: первое – что жилец девятой квартиры, и правда, отчасти является белым пятном в океане непознанного; ну а второе – то, что к нему попривыкли. Поскольку – ну что тут поделаешь? Куда побежишь жаловаться? К кому предъявлять претензии? К закону всемирного тяготения? То есть к тому, что вот буквально притягивает к себе странная квартира номер девять людей, которых затруднительно идентифицировать? Вот кто они, по совести говоря? И Анатолий этот лиловый, и прочие? Кто этот голубоглазый идиот Вася, который, как-то возвращаясь после вечерней прогулки, снес крепкую строительную ограду на детской площадке, а сам при этом не повредился, не получил и синяка? Или таинственный жилец той же квартиры по имени Игорь Северянин? Тот, в свою очередь, не ест, не пьет и даже не разговаривает? Он совсем недавно вернулся из исправительной колонии, что на правом берегу речки Нямзя, – и вот исправился до такой степени, что только водит глазами; зыркнет, допустим, в сторону Анатолия – и тот, ворча, отойдет в сторонку, освободит проход; а Игоря называет не иначе как Игорь Иваныч – хотя у этого Северянина совсем другое, неизвестное отчество… А кто такая, допустим, лукавая жилица Зина (или Люся?)? И верно ли, что это она украла у дурака-Васьки мясо из холодильника – притом, что у того вообще нету холодильника? И как, в конце концов, всё это свести, разъяснить? Но главное, главное – темная материя! те самые клубы пара, вьющиеся, будто клочья болотного тумана, в пещерных провалах дурацкой квартиры; и это помимо обычного набора запахов – какого-нибудь жареного-пережаренного лука, лежалых с осени соленых огурцов, покрытых нежной плесенью; пролитого по неосторожности пива… Все эти мелочи, надо повторить, особенно важны. Почему? Да потому что – во всяком случае, именно такова рабочая гипотеза – как раз они породили то исключительное обстоятельство, которое в один момент поменяло статус злополучной квартиры номер девять и перевело ее из разряда обыкновенной помойки в природный феномен. Космическое облако! Невыявленная туманность! Темная материя, будь она неладна!  
 
Чтобы не смутить читателя – поскольку тут легко смутиться, даже совсем ошалеть – обозначим несколько важных в нашей истории пунктов (которые Вася, свидетель номер один, голубоглазый дьявол из квартиры номер девять, прямо назвал и с т о р и ч е с к и м п р е ц е д е н т о м).  
Итак, необходимо иметь в виду следующее: во-первых, еще Альберт Великий произвел на свет деревянного автоматического человека-андроида, в которого заклинаниями вдохнул-таки жизнь. Зачем? История умалчивает; или, может, просто не знает ответа? Так или иначе, этот Альберт Великий был тот еще добрый самаритянин; от него даже выведенный им андроид, кажется, впадал в продолжительный ступор – так что какие там разговоры или объяснения?  
Вторым умельцем на данном поприще оказался Парацельс. Этот пошел дальше и затеял сотворить г о м у н к у л а - живое существо из мяса и костей (читай De natura rerum). Так вот, в томе 2 данного сочинения прямо указывается способ создания гомункула: в один сосуд помещаются ж и в о т н ы е п р о д у к т ы (перечень которых не прилагается); однако, вкупе с благоприятным влиянием планет и легкой теплотой, в сосуде образуется слабый пар, который постепенно принимает человеческие формы. Конечно – какие там формы? Хотя капризничать незачем. Маленькое создание начинает шевелиться, а потом и говорить, так что Парацельс уверяет, что на первый план выходит проблема его кормления (короче, проблемы общие – у нас и у них; но ладно).  
Впрочем, ученик Парацельса описывает и более детальный способ производства чудесного существа: "Если сперму заключить в плотно запечатанную бутыль, а бутыль поместить в лошадиный навоз приблизительно на сорок дней и надлежащим образом намагнетизировать, она может начать жить и двигаться…". В общем, как говорится, это вы можете… Сделай сам!  
Ну а теперь вернемся в девятую квартиру, в наш сегодняшний день. Внимание!  
П я т н и ц а, п о л д е н ь, д в а д ц а т ь п е р в ы й в е к.  
 
… Гулять, как водится, начали еще в пятницу. Не потому что в четверг, допустим, были заняты; а просто четверг – это четверг… В четверг человек может чем-нибудь заняться; к примеру – сходить на работу или просто что-либо предпринять. Коротко говоря, именно пятница (а не четверг или среда) – день для души; если хотите – для самообразования. Ну а та пятница, о которой идет речь, вообще оказалась в некотором смысле роковым днем. Начать с того, что сработал замок в ванной. И ведь замок-то, которым сроду не пользовались! К чему? В квартире все свои… Но вот сработал, сволочь, – аккуратно в ту минуту, когда Вася зашел в ванную попить воды и просто хватил дверью, никак не намереваясь запираться. Хватил, что называется, для тонуса – и все дела. И тут же раздался громкий щелчок; сработала, зараза…  
Вася вытаращился на дверь, несильно пнул ногой… Ни с места, гадина! Подводная лодка, блин! Т-34…  
Вася негромко крикнул, ни на что особо не рассчитывая. Да и на что было рассчитывать? На людей доброй воли? Глупо, пятница-то у всех… Анатолий вон с утра вообще как мертвец; одни благородные очертания… А Зинка, тварь, если и услышит, - не откликнется…Полезет, дурра, в его холодильник (который Васька наметил взять к Рождеству). "Вот ведь дура, - с апатией подумал узник. – Холодильника еще и в помине нету, а она шарится…".  
Короче, человек затуманился, присел на корточки. Ну вот что станешь делать в ванной в пятницу? Если, допустим, руки уже помыл?  
- Суки! – расстраивался жилец.  
Так, сидя на корточках и скорбно качая головой, он вел свой разговор со Вселенной; звонил, можно сказать, в колокольчик… А ответа всё не было, лишь время от времени что-то грохотало по ту сторону запертой двери – будто валились по крутому склону камни; валились – и затихали в далеком Дарьяльском ущелье…  
Вася затосковал. Голубые, как весенние лужицы, глаза, перебегали в смятении с предмета на предмет… Моток веревки в ванной ("Удавиться, что ли, задумала дура-Зинка?"); пара пустых банок – одна с отбитым горлышком; под ванной лыжи – три штуки, одна опять-таки с изъяном… далеко, можно сказать, не уедешь… Тем более – летом… Сейчас ведь лето? "Суки, - дивился жилец. – Что за суки!". Спасибо, имеется пресная вода. Как говорится, запейся…  
Узник вздохнул, прислушался.  
Квартира затаилась.  
Иссяк таинственный камнепад.  
Не слышалось больше глухой, лишенной примет перебранки…  
Тишина установилась по ту сторону двери – точно раннее утро начинало заниматься над речкой, съеденной серебряным туманом…  
И тут – вот ведь диво! вот знак вопроса! – как раз туман начал вползать в дверную щель… Или не туман? "Зинка хозяйничает, - робко предположил Вася. – Гречку варит… Хотя – какая там гречка? Памятник эпохи неолита, а не гречка…".  
Туман, однако, полз, набирал силу.  
"Не туман! – внезапно догадался затворник. – Это Толян дышит – вот что это, а не туман… Опять, стало быть, полезло из человека… А вот не пей в четверг… Четверг никакой день…".  
Но размышления укрепляли слабо. Тут нужна была в е р а – а не гипотезы. Васин разум – без инъекций веры – совершенно зачах…  
… Туман, между тем, вел себя странно. Обычно ведь бывает как? Туман просто  
п л ы в е т, внося в душу временное успокоение. А тут ничем таким и не пахло! Клубы буквально вились пред голубым Васькиным оком! Вились, заплетались в фигуры… Если хотите знать – и на т е м н у ю м а т е р и ю это походило слабо. То есть было тут что-то от т е м н о й м а т е р и и – но состав, состав был сложнее! Чудесные фантомы имели не только форму, но и аромат! Словно из всего многообразия запахов девятой квартиры какой-то чародей добыл волшебную эссенцию – и вот напитал могучим духом воздушные фантомы!  
Бледная улыбка взошла на Васиных губах, он прикрыл глаза, а когда открыл,  
в о л ш е б н о е д и т я уже было тут.  
Слепленное самой природой – из запахов, видений, каких-то космических клочьев, источаемых Толяновой пастью; из дружественной перебранки; из банки огурцов, забродившей с той поры, когда еще отмечали Первое мая, – д и т я стояло пред Васей, разглядывая хозяина одним глазом – ибо второй глаз пока еще по-утробному дремал; стояло в спертом воздухе ванной комнаты и утверждало, можно сказать, безусловный приоритет духа над материей.  
Столкнувшись с этаким дивом, Вася, надо отдать ему должное, не растерялся. Он решительно отворил рот, как будто вздумал зевнуть; потом почесал свою беспутную голову и легко пожал плечами. Дитя в свою очередь также осмотрелось, с усилием открыло второй глаз и ясно вымолвило:  
- Великое делание. Пуассон. Бессмертный огонь, дарующий… Атанор – алхимическая печь. – После чего вздохнуло и добавило: - Ал-ко-ло-ид.  
- Не понял, - молвил Вася, отступая в единственный свободный угол. – Кто алкоголик? Ты алкоголиков там поищи! – небрежно махнул он рукой в сторону двери. – Не знают меры, шанель номер пять разбавляют… - невнятно прибавил он.  
- Номер пять? – удивилось волшебное дитя, после чего вскинуло маленькие ручки и почесало затылок – точь-в-точь как только что Вася.  
- Как суки! – кивнул жилец, смелея на глазах. В правом ухе внезапно что-то засвистало, так что Вася на мгновение затих и полез в ушную раковину желтым мизинцем.  
Дитя с интересом наблюдало данную эволюцию.  
- Сера – самец, - твердо выговорило чудесное создание. – Мужское начало. Сила. Причина.  
Вася вытаращил глаза.  
- Так оно, - наконец, задумчиво протянул он. – Самец, это самое… Что есть то есть…  
- Меркурий – самка, - пояснило дитя далее. – А соль – детеныш. Среднее начало. Движение. Результат.  
- Так оно, - уныло повторил Вася и ни к селу ни к городу заметил, что Толян вот тоже: вчера за солью пошел – а толку? В двенадцать ночи соли нигде не продают, хотя Толян и стучался…  
- Результат? – строго спросило дитя.  
- Так что? - растерянно отвечал Вася. – Задержали, но Толян пошел по несчастному случаю… Когда ногой размахнулся, попал по водостоку… Как говорится: очнулся – гипс…  
Обдумав печальный инцидент, дитя высказалось непонятно.  
- Арес, - сказало оно задумчиво. – Клиссус.  
- Э? – вставил Вася.  
- Арес – духовный принцип. Клиссус – жизненная сила, - пояснило дитя.  
Вася затуманился.  
- Э? – опять спросил он.  
Разговор временно иссяк. Таинственное дитя (алкогольное облако? Сгусток материи? Ангел?) пристально осмотрело хозяина квартиры. Несколько раз обойдя угрюмого, затаившегося Васю, дитя, склонив стан, принюхалось к запертому в ванной аборигену; растерянность и печаль обозначились на бледном лице облачного гостя.  
- Сера и меркурий? – наконец, выговорил озадаченный гость. – Ржавчина? Кислота?  
Вася не дышал, а пришелец, подумав, уверенно добавил:  
- Очищение через брожение. Гроб не более чем место, где тело теряет, посредством брожения, свои неблагородные части, а результат – бессмертие души. Благороднейшее торжествует!  
Вася, у которого от разговоров внезапно начался зуд под ногтем на левой ноге, приободрился. Разговоры ему не понравились. Как и многие люди, он терпеть не мог, когда перед ним какой-нибудь сопляк начинал корчить умника… Да и потом – при чем тут гроб? Ну, бессмертие души еще ладно; это, можно считать, что-то вроде гуманитарной помощи… Но гроб, гниение, не пойми что!..  
И вот что еще следует добавить. Вася, по природе человек скорее робкий, в роковые минуты жизни делался отчаянным и нахальным. Как видно, природа наделила его этим свойством, чтобы уберечь от невзгод… Так или иначе, речи об очищении и прочих метаморфозах ожесточили узника, он засопел и вымолвил, расправляя грудь, невнятное:  
- Инструкции свои засунь в это самое… За квартиру плачено еще в тот год… А по осени, когда нас залило, толку от вас было… А? И Зинка мясо тырит…  
Пришелец, склонив голову, внимал.  
- Рот закрой, комар влетит! – орал Вася, все более наглея. – Первопроходец!  
Тут воздушный гость сделал следующее. Он взял несчастного Васю за руку (тот, кстати, сразу затих, будучи не в силах противиться культурному влиянию); в общем – взял за руку и вывел через запертую дверь. Как такое вышло?  
- Трансформация, - пояснил пришелец. – Разные стадии развития одной и той же вещи. - Угу, - пискнул Вася.  
А волшебное дитя добавило:  
- Смотри Василий Валентин. "Двенадцать ключей мудрости".  
- Василий? – повторил пораженный Вася. – Считай родственник… По линии мамаши…  
 
Оказавшись на свободе, Вася и его спутник увидели следующее. Увидели они Анатолия, который чинил телевизор; и Зинаиду, ничем особо не занятую, с огрызком половой тряпки в руке. На диване около незанавешенного окна дремал с открытыми глазами Игорь Северянин. Или не дремал, а просто молча смотрел в потолок – и далее, сквозь, как будто намеревался просверлить в потолке дыру и обнаружить какое-нибудь красное смещение!  
- Четвертый день чинит, - скорбно заметила Зина, кивнув на Анатолия. – Не ест, не пьет, одним воздухом сыт! Живительные силы…  
- Нужен миксер, - отворив уста, вымолвил лиловый жилец. – Тостер… эээ… тестер!  
- Пирожков захотел? – заботливо осведомилась Зина и переложила фрагмент тряпки в другую руку.  
- Вчера тут лежала отвертка, - ныл Анатолий и вдруг затих: уронил усталую голову на грудь и часто задышал, улыбаясь, словно приветствуя сладкие сны; клочья темной материи вырывались изо рта и бесследно таяли в воздухе.  
Игорь Северянин внезапно оторвал взгляд от невидимых созвездий, равнодушно осмотрел облачного пришельца и внятно произнес:  
- Чей чувак? От Ашота?  
- Ашот? – повторил в некотором удивлении гость, сощурив светлое око. – Не Ашот. Ал-ко-ло-ид. Алколоид. Едкий кали, царская водка, сернокислый натрий. Впрочем, - прибавил он, - сие только гипотеза. Если бы данный состав оправдал ожидания, он бы растворил сосуд, в котором содержался.  
На маленькую речь незнакомца отреагировали по-разному.  
Лиловый Анатолий (тот, что чинил телевизор), как бы в некотором сомнении произнес:  
- Царская водка?  
Потом покачал головой и все повторял, выражая то ли сомнение, то ли надежду:  
- Царская водка…  
Вася же замечанием гостя оказался манкирован, он высказался так:  
- Чего сразу алкоголики? В каждом свой принцип.  
Ну а Игорь Северянин некоторое время молча обдумывал услышанное.  
- Не от Ашота, - наконец заключил он. – Да и чего взять с Ашота? Его еще два года назад того…  
- Чего того? – хлопотливо поинтересовалась Зина.  
- Того! – с угрюмым напором повторил Северянин. – Поминки справили… Так что ждать нечего.  
Дискуссия завершилась.  
Пришелец же, чьи светлые глаза вдруг поголубели, с печальным удовлетворением осмотрел жилище, в котором ему суждено было появиться на свет, - квартиру номер девять.  
- Атанор, - наконец сказал он, и чудесное слово мягким звоном покатилось по дурацкой квартире. – Печь Великого Делания.  
- Печка-то! – озабоченно вставила дура-Зинка, - печка со вчера не горит… Газ не подается!  
- Не со вчера, - поправил Анатолий, - а с той осени. Забыла, как морду-то себе опалила?  
- Великое Делание, - со вздохом добавил тот, кто называл себя Алколоид, - по уверению Гермеса, можно найти и в себе. Где бы вы ни были – на земле или на море.  
- Так в себе что? – усомнился Анатолий, а потом зевнул, испустил клок тумана… - В себе, оно, конечно – если путем поискать…  
А Зинка фыркнула и объявила, что в шестьдесят третьем году она была на море, да.  
- Винище все хлещут, - заметила она с осуждением. – Денег не напасешься.  
Маленький Алколоид пожал плечами.  
- Что сделано, то сделано, - сказал он. – А Великое Делание имеет тройную цель. (жильцы квартиры номер девять молча внимали). В мире материальном – преобразование металлов, доведение их до золота… а также, - поколебавшись, добавил Алколоид, - создание гомункула – идеального существа. В микрокосме, - продолжал он далее, - моральное совершенствование человека. ("Типа Дома отдыха", - вставил Анатолий и с хрустом погасил зевок). Ну а в мире высшем – созерцание Божества во славе.  
- А они, - наябедничала Зинка, - в Бога-то не веруют.  
- Неважно, - вздохнул Алколоид, чудесное порождение квартиры номер девять. – Дело сделано. Атанор живет и дышит. Из недр Земли выросла Золотая Лестница и соединяет пропасти мира с голубым небесным металлом. СТУПАЙТЕ ! ВАС ЖДУТ !  
 
Вот и всё. Девятая квартира опустела. Там и прежде мало пахло жильем – а теперь дух пустыни окончательно победил жизнь.  
Исчезли крикливая Зина и Анатолий – жилец с фиолетовыми разводами на вчерашней физиономии; пропал, будто растворился в воздухе, голубоглазый охламон Вася, который как-то, запнувшись о порог, сломал еще вполне годную люстру… Как? Неизвестно. Поскольку росту в Ваське было немного, до люстры, во всяком случае, он никак не дотягивался… Не вернулся в квратиру и молчаливый Игорь Северянин, человек с лицом холодным и равнодушным, точно у мушкетера Атоса перед самой дуэлью… Но главное – исчезло оно, чудесное дитя, - то самое, что само собой вылепилось из паров, ароматов, вони, мусора, обрывков темной да и светлой материи; из неистребимого алкогольного духа девятой квартиры; исчез маленький Алколоид, удалился в свои Высшие сферы в поисках Высшего знания и увел за собой бедолаг-жильцов…  
Квартира номер девять, Печь Великого Делания, а т а н о р теперь пуста.  
- Допились, - говорят о чудесном явлении другие жильцы. – Допились до галлюцинаций.  
Что ж, до галлюцинаций – может, так оно и есть… Но до полного, абсолютного, прекрасного самоуничтожения?  
Вопрос, достойный Парацельса.  
 

Авторский комментарий:
Тема для обсуждения работы
Рассказы Креатива
Заметки: - -

Литкреатив © 2008-2024. Материалы сайта могут содержать контент не предназначенный для детей до 18 лет.

   Яндекс цитирования