- Не доверяй Хокинсу! Сукин сын предал нас! – старуха Сильвера стучала клюкой по изъеденным солью гнилым половицам старой таверны. Она с трудом выбралась из кресла, путаясь подагрическими ногами в тяжелых юбках и переднике с многочисленными карманами, набитыми черт те чем. Сморщенный беззубый рот на смуглом костистом лице извергал угрозы и брань, крепкий запах рома и матросского табака. Белый попугай суетливо переступал лапами по ее плечу, раскачиваясь из стороны в сторону, и хрипло требовал убить Дарби Макгроу.

 

- Я видела, как он говорил с тем хромым торговцем живым товаром. Проклятые твари говорили о тебе – этакие сальные распроклятые рожи! А потом они ударили по рукам, и ублюдок Хокинс получил задаток.

 

Юная Аделина Сильвер в замешательстве смотрела на бабку. Джим не мог никого предать. Год назад, когда экспедиция сквайра вернулась с удачей в родной Плимутский порт, лишь юнге Джиму Хокинсу удалось уговорить спесивого мистера Трелони разыскать вдову Джона Сильвера и выделить той, в одиночку растившей внучку, скудное пособие. А еще через месяц Джим предложил женщинам переехать из трущоб в комнаты в таверне его матери.

Аделина быстро привыкла к новой жизни. Ей нравилось разносить еду и выпивку, ловко уворачиваясь между столами от грубых рук и неосторожных локтей нетрезвых посетителей. Она смеялась незамысловатым шуткам и радовалась благожелательному вниманию. Все ее существо тянулось к этому бурлящему неизведанному миру, в котором она не осталась незамеченной. Многие помнили печальную незадачливую судьбу ее деда. И боялись черного меткого глаза старухи Сильвер. Чертова ведьма, хоть и безмерно зажилась на свете, стреляла без промаха. И ворожила крепко.

 

Внучка унаследовала от бабки решительный нрав, а от деда знаменитый ум и изворотливость, да пару старинных пистолетов, ставших украшением ее пояса и недвусмысленным напоминанием о быстрой смерти для слишком горячих молодцов.

…

 

Тот вояж "Эспаньолы" не принес счастья экипажу. Больше половины команды погибли или были оставлены на острове. Сквайру внезапно свалившееся богатство изменило душу и заставило умолкнуть совесть. Доктор Ливси зачастил к канонику на исповедь и, как следствие, отдал свою долю церкви, справедливо считая кражу нажитого разбоем делом, недостойным христианина. Капитан Смоллетт подрядился возить рабов в колонии Британской Империи. И нажился на этом весьма недурно. "Эспаньола" ходила на Барбадос, в Невис и Сент-Китс. Заходила и на Бермуды. Часть добычи Хокинса сквайр предусмотрительно вложил под проценты в одно выгодное дельце, именуемое каперством. Но уже из первого плавания фрегат не вернулся. Мать и сын Хокинсы держали таверну и свору портовых нищих для сбора подаяний, но этого едва хватало на жизнь и долги. Джим всегда отличался предприимчивым нравом. Глядя на расцветающую Аделину, он думал отнюдь не о том, о чем обычно мечтают мальчики его возраста. Он рассуждал, как мужчина, на руках у которого престарелая мать и неплохое дело, доставшееся по наследству от отца, перед лицом – весьма туманное будущее, и за спиной – бурное прошлое, в котором общение с пиратами не прошло даром.

Девчонка определенно хороший товар. Еще и девственница. В колониях такие идут по сто фунтов.

Джим долго торговался с хромоногим Джо. Старый плут сбивал цену, помня о пистолетах и бабке. Но Джим предложил хороший план.

…

 

Аделина шла по узким портовым улочкам, осторожно пробиралась по краю переполненной сточной канавы, где в бурой жиже чахлые детишки палками пытались подцепить и вытащить для старьевщиков предметы, место которым только в канализации. Невыносимая грязь и вонь стали частью этого места. И оно давно перестало отпугивать своих постоянных обитателей, начиная от крыс и нищих, и заканчивая темными личностями и их светлостями, пристрастившимися к дерьмовому опиуму. В корзинке у девушки лежал обед для капитана "Эспаньолы", который внезапно проникся любовью к стрепне мамаши Хокинс.

Когда через несколько часов старуха Сильвер в сопровождении Бена Ганна обшаривала портовые трущобы в поисках внучки, они нашли только корзину у пустого причала.

 

- Бен, ты честный малый, беги к этому святоше доктору и возьми столько, сколько даст денег и провизии с больничного склада, - старуха бесстрастно смотрела в море, словно стараясь увидеть исчезнувший след проклятого судна. Она сжимала потухшую трубку узловатыми морщинистыми пальцами и чубуком водила перед собой, создавая сложный орнамент в застывшем воздухе, - мы идем в море.

 

- Миссис Сильвер, мэм, тут уж ничего не поделаешь… - простак Бен развел руками и сочувственно смотрел на старуху добрыми глазами, - у нас нет даже дырявой шлюпки.

 

- Парень, поспеши, вернешься к старому доку Филдса, - старуха заковыляла прочь.

…

 

Джереми Филдс в юности промышлял контрабандой, и всегда обладал здравым умом. Отойдя от дел, он купил хлебное место смотрителя старого дока. И жил безбедно и беспечально, не забывая товарищей и свое ремесло. За что его уважали и почитали все местные типы. Филдс припрятал среди гниющих рыбацких шхун и списанных военных галионов свою игрушку – одномачтовый гафельный тендер "Дракон". Легкий и маневренный, с выкрашенными в черный цвет парусами, и двумя пушками на носу и на корме, он был создан для смелых вылазок.

Филдс всегда держал судно полностью оснащенным для долгого плавания. Кому надо, знали об этом. Старуха Сильвер не просто знала. Когда укрывала Филдса в своем доме от приставов и королевской таможни, он поклялся ей вернуть долг. И с тех пор доверял.

 

- Эй, малыш Джерри, брось пить, выходим через час, - старуха, запыхавшись и переваливаясь, поднялась на крыльцо домика смотрителя.

 

- Здорово, старая, свежей рыбки захотелось? – Филдс улыбался, но уже встал со скамьи и потянулся за плащом, - что стряслось-то?

 

- Собирай парней, идем за "Эспаньолой", девочку мою выручать, - старуха провела рукой по лицу. Филдс не мог бы поклясться, что видел слезы, но, черт, да… Скверная история. И достойной дело на старости лет. Авось на том свете зачтется.

…

 

Аделина очнулась в трюме, в тесной деревянной клетке, почти в полной темноте. Лишь высоко над головой виднелся открытый люк и сияла одинокая звезда. Пояс с пистолетами исчез. Рядом в клетках сидели молодые женщины, почти все кричали или плакали, бились о толстые деревянные балки решеток, звали родных или молились. Девушка решила поберечь силы. Она стала говорить своим соседкам слова утешения, протягивала руки, чтобы они могли ухватиться за последнюю надежду, и понемногу ей удалось успокоить некоторых. Остальные тоже постепенно затихли. Теперь можно было собраться с мыслями. Но нет, еще не совсем. Качка усилилась и в тесном темном пространстве, полном перепуганных женщин, началась паника и повальная морская болезнь.

 

Аделина завернула передником голову и зажала руками уши. Так начались долгие недели кошмара.

…

 

Истощенные и неимоверно грязные, покрытые полуистлевшими остатками одежды, все в незаживающих ранах и ссадинах, пленницы стояли на белом песке Черч-Бэй под немилосердно палящим солнцем.

 

- Кто не сдох, отправится в имение, - капитан брезгливо смотрел на сбившихся в кучу женщин, несмотря на свое ужасающее состояние, старающихся прикрыться лохмотьями и поддерживающих друг друга. Лишь одна стояла прямо и настороженно смотрела по сторонам. Эта тварь попортила ему крови в пути. То воды для всех, то тряпья, то вынести трупы и похоронить по обычаю, а не просто пустить на корм акулам… Ничего, скоро от покупателей отбоя не будет. В здешнем климате все цветет. Через месяц торги, и он, как всегда, пришел пораньше, чтобы его окрепший и похорошевший товар шел нарасхват.

…

 

Спустя две недели "Дракон" вошел в бухту Тартл-Бэй и затерялся среди огромных торговых шхун. На берег сошла старуха Сильвера и Бен Ганн. Не спеша они направились в портовый кабак. Вышли оттуда через час в сопровождении чернокожего мальчишки и углубились в лабиринт хибар и низких изгородей из пальмовых листьев.

…

 

Когда капитан американской подводной лодки "Скорпион" увидел тонущий в бухте старинный тендер, вокруг которого в воде плавали обломки мачты, он мысленно порадовался своей удаче вот так, внезапно, попасть на съемки, но решил свериться с картой и связаться с командованием, потому что в этом квадрате ничего подобного быть не могло. Не было и съемочной группы вокруг. Не было и связи с флагманом.

 

Он сам сел в спасательную шлюпку. Уж больно это все странно.

На обратном пути к лодке он молча разглядывал лежавших без чувств молодую женщину и старуху в одежде первых поселенцев, покрытой пороховой копотью и кровью.

…

 

Аделина в юбке из капитанских простыней стояла на камбузе. Старуха Сильвер щурилась на яркий свел лампы и сурово глядела сквозь слои табачного дыма на капитана. Он уже привык к ее архаичному живому языку.

 

- Если это любовь – так женись, парень, и будьте счастливы - сколько бы нам ни было еще отпущено, - она покосилась на перископ, вспоминая увиденный безумный разгул стихии, и смачно затянулась.