Mike The - (Семинар)Успех

Мышей Дмитрий никогда не любил. Хомяки, бурундуки, белки и прочее культурное зверьё - эти да, нормальные пацаны – на нервы не действуют. В то время, как несносная серость никак не желала идти на уступки и стабильно гадила в душу. Чего только он ни пробовал: и ловушки, и яд… Не помогло. Даже кота завёл, но и тот не сработал. "Хрум-хрум-хрум, хрум-хрум-хрум", - каждую ночь, а особенно утром. Хоть полы выворачивай, хоть об стену убейся.

Вот и сегодня юношу разбудил аккуратный, нежный поскрёб. О да, да-да-да, чуть-чуть ниже, левее… ещё… ещё… ещё мгновение - и задёрганный невыспавшийся мозг взорвётся напалмом! Даже не открывая глаз – зачем эти роскоши. Тем удивительнее была реакция юноши - Дмитрий скорее обрадовался и, сбросив одеяло, упрыгал на завтрак.

В одних трусах, первый на кухне, он был единственным королём. Заглянул под все крышки, обшмонал холодильник. Проверив хлебницу, переломил батон пополам и, вооружившись половником, зачерпнул из кастрюли. В печи должен был оставаться чугунок с пирожками, но этот козырь только на сладкое. Сегодня всё хорошо. Совсем хорошо. Долгожданный, заветный, неприкасаемый день.

Ещё тяжёлое наливное солнце оранжевым маревом заполнило дом. Едва приподнявшись над горизонтом, оно мазало окна, пылило перед глазами. Его тёплые лапы чесали и без того загорелую спину.

В раме забилась чумазая муха, и Дмитрий повёл головой. "Вот так и я всю свою жизнь. Стараюсь, долблюсь…" Что, купились? А вот и нет - не было у него таких мыслей. В свои двадцать два Митяй давно не дёргался из стороны в сторону и уж точно не тратил силы впустую. Теперь же, наворачивая вчерашний борщ, он с упоением предвкушал финальный рывок. Преграда как приключение. Как продвижение к цели, к заветной мечте.

- Ну, ты глянь на него! Опять не погрел? - нарисовалась в дверях внезапная Бабка-Оля. – Я ж ему это, а он не того… Можно подумать, зачем это здесь? Что, всегда и не так? А тогда для кого?

Ответствовать желания не нашлось, и, набив полный рот, Дмитрий уткнулся в половник.

- Молчишь, супостат? Что, печку разэтовать поленился? Всё равно же… И за этой сходи – сразу поставлю. Только смотри там… не слишком. Семён тоже думал, а вот… И уже до сих пор. Помог, называется. Ничего нельзя… Эх. И на скатерть не это. Ну-ка. Ну, да, вон, уже. И чего я теперь? Этой же нет. Пока замылю, пока отмокнет… Одна-то не справлюсь. И как? Ну, скажи? Сам виноват, пока не отэтуем – останешься дома.

- Баб-Оль, не начинай, - мгновенно сникнув, пробасил внук. – Сколько раз обсуждали – хватит уже. Всё равно сегодня уеду. Без вариантов. Знаю, на Ы-Ыца ещё никто не охотился. Не решаются. Знаю. Потому и иду. Столько лет подготовки… Не коту же под хвост. Доем – на плешку схожу. Вильдан навигатор обещал подогнать. С навигатором совсем хорошо будет.

Не поднимая глаз, он всё равно ощущал свою правоту. Жаль, что только свою, но, с другой стороны, под всех не подстроишься. Чем-то придётся пожертвовать.

– В конце концов… Мой выбор. Моя жизнь. Не пытайся меня от неё отговаривать. Баб-Оль, вот увидишь, у меня всё получится.

- Та, делай, как знаешь, - беспомощно всплеснув руками, обронила старушка и отвернулась к окну молча разглядывать беспокойную муху.

Про Ы-Ыца Дмитрий узнал давно, ещё в школе. Странный зверь. Невозможный. То ли саблезубый медведь, то ли чешуйчатый тигр. Одни байки описывали чудовище огнедышащим, другие наоборот – плюющимся льдом. А сам будто из золота.

Миф, небылица, чего с неё взять. Не приукрасит только ленивый. Опять же, детей удобно стращать, чтобы в тайгу поменьше совались. Так и ушла бы история мутной водой, но жили в те годы два брата Вильдан и Фатим. Уже немолодые охотники, они расширяли свой промысел и как-то по осени набрели на невиданный след. Через неделю опять. И опять. И ещё. Ну, а зимой, когда самая дичь, хозяин следов повадился разорять их ловушки. Неужели, действительно, мифический зверь?

Пулемёта, как в "Хищнике", у мужиков не водилось, но в сарае валялся ещё пра-пра-прошлого века капкан. Здоровенный, на кого такой ставили - сообразить невозможно, но вот на Ы-Ыца показался как раз.

Сказано – сделано. Трах-тибидох.

Что приключилось в лесу, никто толком не знает, но с охоты вернулся всего один брат - Вильдан. Злой, молчаливый и словно усохший. Только глаза – два звенящих буравчика. Валенки снял - и сразу в запой. Про Фатима ни слова: ни нам, ни милиции. Допустим, несчастный случай – в лесу всё может быть, но зачем упираться?

Раз молчит – виноват. Возбудили дело, взяли подписку… Того и гляди, в район повезут, но тут, как снег на голову, объявился покойный Фатим. Всего на полдня – дело закрыть. И пропал уже навсегда.

Той весной Дмитрий как раз школу заканчивал. Самое время с жизнью определяться, а в голове один ветер. В космонавты идти давно расхотелось, а кем? Лесорубом? Та ещё радость. Уж лучше на вольных хлебах.

Пока шатался в праздности и печали, угодил в ловушку Вильдана. У излучины под сосной. Вся округа в курсах, а тут юный дебил руку просунул – решил посмотреть, как работает.

Так и познакомились. Поорали, подрались, в общем, сдружились. Судьба не судьба, но без провидения явно не обошлось.

Через что Митяй познавал охотничью мудрость, расписывать можно долго, но как-нибудь в другой раз. Важно одно - у него получалось. Да и охотник духом воспрянул, хотя старикана уже давно списали в пропащие.

Вильдана на плешке не оказалось, зато, как обычно, нашлось несколько завсегдатаев. Мишка щербатый, Колька, Шалфей со своею "занозой" и тихий Манчестер в футболке любимого клуба. Не столько пили, сколько сидели. Ни дать ни взять - засадный полк на манёврах. Чуть засветился и…

- Димон, салюты! Не тормози - давай к нам.

Ну, вот, попадалово. Пришлось "поручкаться" и подсесть к шалому столику.

- Значит, решился? Можно поздравить? – прищурился Николай, когда ритуал был окончен.

То ли с иронией, то ли с недоверием… Всё равно неприятный, бессмысленный разговор. Что Митяй собирается идти на Ы-Ыца, секретом никогда не было, зато было поводом для анекдотов. Соберись он на Луну, и то воспринималось бы адекватнее. Луна хоть вон она – над головой. А тут просто детская сказка.

- Решился, - коротко ответил юноша.

Сильно хотелось уйти, но навигатор… Да и как уйдёшь, не простившись с наставником?

- Сегодня?

- Сегодня.

- Зря. Не ходи.

На этом месте Дмитрий чуть прикусил краешек губы. Он уже чувствовал - сейчас последует продолжение, которое придётся стерпеть.

- Ты же разумный человек, школу закончил, должен понимать - в современном мире чудес не бывает. Если бы зверь действительно существовал, его бы уже давно обнаружили. Динозавров и тех откапывают, а тут настоящий, живой… Ему размножаться надо, пропитание добывать. Шум, гам, суета.

На всё это Митька лишь снисходительно хмыкнул.

- Не ходи. Не дури. Даже не знаю, чего тебе Вильдан понаплёл, но… Сам себе голова – не живи чужой глупостью. Там сразу было понятно - у старикана крыша поехала. С братом рассорились - и понеслось. А то не знаешь, как обычно бывает. Сам-то он почему зверя не выследит?

А наши подначки в серьёз не бери. Тогда смешно... когда без последствий. Но сейчас не осадишь – можешь шею свернуть. На себя наплевать, ладно. Родню пожалей. Баба-Оля и так каждый день в церкви мается – уже все свечи скупила. Хорошо мать не знает, а так… кто ей "похоронку" слать будет? Опять дядя Коля?

Со спины приведением подошла Наденька, поставила пиво - шесть открытых бутылок - и так же неслышно растаяла. Выжидающе наклонив голову, Николай пододвинул "одну из" к Митяю.

- Дурак ты, дядя Коля, - чеканя каждый слог, выцедил Дмитрий. Взгляд его замер уперевшись в незримую точку, кулаки белели костяшками. – Всю жизнь в дерьме и рад до усрачки. Чего достиг?! Чего доказал?! Трактор покрасил? Так тот как стоял - третий год без движка. Про себя пошути, юморист недоделанный.

Мгновения тишины - и вся компания, будто сговорившись, прыснула со смеху. Непроизвольно, без злобы. Уж очень комично смотрелся незрелый юношеский энтузиазм.

Для Митьки же это стало последней каплей. Грохнув по столу, он потянулся к обидчикам, но в последний момент передумал. Пивная бутылка… схватив бутылку, с хрустом вдарил о камни и зашагал прочь.

- Вот здесь всё и случилось, - однажды обронил Вильдан.

Подбросив ветку в костёр, искоса глянул на ученика. Наверно, ждал какой-то реакции, но Дмитрий, ватный после дневного перехода, сказочно тупил.

Шёл третий год их знакомства. Меньше открытий – больше рутины, особенно однообразной в преддверье зимы, когда необходимо обойти проверить каждый из самоловов. Монотонный утомительный труд. Зато посреди тайги, в уже почерневшем заиндевелом лесу из чарующих грёз. И никакой мошкары – волшебное время.

- Здесь, говорю, Ы-Ыца ловили, - повторил охотник в ответ на недоумевающий взгляд. – Корневище вывороченное видишь? Возле него капкан и стоял.

Митяй, считавший историю обычной охотничьей байкой, лишь улыбнулся. Сколько раз его вот так покупали: и на лечебные торфяники, и на двухвостого лиса… Больше не проведёшь. Впрочем, сейчас пренебрежение ученика определённо уязвляло охотника.

- Ладно, не верь, - бросил тот и, подхватив топорик, направился к нагромождению сучьев. Один короткий удар обухом по деревяшке, но деревяшка неожиданно отозвалась металлом.

– Видал? – удовлетворённо крякнул Вильдан. – Всё, что осталось. А клетка была… словно на мамонта.

- Вижу, на мамонта. И где этот мамонт? – продолжал улыбаться Митяй.

- Думаешь, вру? Думаешь, не было? Э, что с тебя взять - сейчас покажу.

То, что произошло дальше, оказалось на редкость бесхитростным. Охотник просто засунул руку в небольшую щель у основания поверженного дерева, просто извлёк на свет небольшой тряпичный свёрток, просто развернул и положил у костра зуб незнакомого зверя. Обычный двадцатисантиметровый клык из обычного золота. Только немного покоцанный.

Тогда нет, но со временем Митяй уяснил: Ы-Ыц – его единственный шанс. Не ради славы, не ради денег... Ради них тоже, но прежде всего во имя нормальной человеческой жизни. Кинуться, смочь, одолеть. Выпрыгнуть из трясины. Чтобы простор, чтобы не гнить, не тухнуть среди болотного гнуса.

Он и не думал, что так вообще можно. Никто не думал - живут и не знают. Без целей, без смыслов… Словно на ощупь. Ладно, пускай, но только не он!

Про Катерину Митька старался не вспоминать. Сразу решил – никаких обнимашек, никаких прощальных соплей. Пусть потом узнает, что уехал, когда уже далеко. Эти бабы такие бабы… И, похоже, он начинал их бояться. Спросите, почему?

- Ди-и-имчик, не уезжай. Далось тебе это чудище, - гнусавила Катька, торопливо семеня позади. Обиженная с головы до ног, и даже шаги её казались исполненными упрёка.

- Не ходи за мной. Кто рассказал? Зачем нашла? – огрызался парнишка.

Он уже сто раз себя проклял, что не сообразил идти к Вильдану в обход, и теперь лишь ускорял шаг.

- Ну, Ди-и-имчик…

- Ну, что?!

- Ну, не беги.

- Я и "не ну-бегу!"

- Нет - бежишь…

- Так! – Дмитрий резко остановился, и девушка с размаха уткнулась в его рюкзак. – Говори, чего хотела, только быстро.

- Я хочу, чтобы ты был рядом, - потупила она ежевичные глазки. Так только ежевика и светит: из-под листа, переливаясь облачком бликов сквозь осеннюю хмарь. А сказала, словно в последний путь. Аж мурашки забегали.

- Глупая, что ты?

- Не надо со мной, как с ребёнком! И чего вы, мужики, такие упёртые? И глухие.

- В этом мире каждый может стать тем, кем хочет. И когда это до тебя дойдёт – мир упадёт к твоим ногам.

- Хватит уже повторять эту киношную чушь. Я и так знаю, чего хочу, - она в сердцах топнула ножкой.

- А ну-ка погоди. Посмотри на меня. Как же я раньше не понял – это ж тебя бабка подговорила? Только честно. Она? Или тот расфуфыренный хрен с горы?

- Да пошёл ты! – сухой обидой окрысилась девушка.

Она сделала шаг, намереваясь уйти, но уйти не успела - Дмитрий ухватил её за руку, привлёк, прижал, стиснул в объятиях…

- Я убью его, слышишь? Я смогу, я справлюсь. Принесу его голову тебе на подносе. А шкуру над кроватью повесим или… Или в прихожей. Хочешь в прихожей? И всё станет как никогда. Туда и… и сразу вернусь, - нашёптывал он в самое ушко. - А пока мне нужно увидеть Вильдана. День уходит. И так времени потерял... Подожди пока здесь. Подождёшь? Котёночек. Ну, скажи, подождёшь?

На стук никто не вышел – чуть покосившаяся и от того словно сутулая изба хранила молчание. В иной день Дмитрий никогда бы себе не позволил, но… Дверь легонько скрипнула под рукой, и он шагнул через порог.

Лицо омыло чуть сладковатым запахом плесени и какой-то неестественной замогильной прохладой. После дневной жары разница показалась столь разительной, что даже волосики на руках зашевелились.

- Вильдан, это я! – прокричал ученик.

Прокричал и закашлялся, словно подавившись внезапной догадкой: "А, может, он умер?" Дурная голова – вечно выискивает наихудшие объяснения. И кто его знает, куда бы завела фантазия, если б не хмурое "Чего шумишь?" из глубины.

- Как чего?.. – растерялся Дмитрий. – Договорились на плешке, я там - тебя нет… Забыл, что ли? Тот самый день. Ты ещё навигатор обещал… достал?

Иногда так бывает – мир начинает казаться чуточку нереальным. Ты существуешь, он существует, но вы оба существуете, словно отдельно. По одну сторону: твои мысли, твои поступки, твои руки, в конце концов, а по другую – картинка из телевизора. Такая натуральная, такая естественная, но живущая своей обособленной жизнью, и повлиять на неё не получится. Ни при каких обстоятельствах.

Вот и сейчас, Дмитрий вглядывался в полумрак подслеповатыми со свету глазами и ощущал свою обособленность, свою оторванность от происходящего. Ещё не понимая, на каком этапе порвались ниточки, но чувствуя, как ползёт под ногами тяжёлый весенний лёд.

- Так достал или нет? – раздражаясь, переспросил он. – Чего молчишь? Время уходит.

- Значит, идёшь? - охотник смотрел на юношу невидящим взором.

- В каком смысле? Конечно, иду, это же тот самый день, мы же… Ты что? Всё забыл?

- Да нет, не забыл… Думал, Катерина справится.

- Справится? С че… Ах, вот это кто. Значит, ты подослал?

Хотелось спросить "зачем", но накатившая злоба обесценивала слова. Зачем… Да какая разница. Когда тебя предали. И главное, абсолютно непонятно, как действовать дальше.

- Какое ты имеешь право меня отговаривать? – прошипел Дмитрий, с трудом выдавливая слова. Лёд под ногами качнуло с такой силой, что пришлось вцепиться в косяк. – И это после всего! Три года готовились. Три чёртовых года. Зуб золотой… для чего показал? Учитель. Да. Ведь ты же, сука, учитель. Учил же? Учил? – теперь лишь странное выдрессированное уважение не пускало сорваться на крик. – И почему мне нельзя? Почему не ходить? Ведь ты… Ты же так и не рассказал, чем с братом закончилось. А? Так давай, я весь – сплошное внимание. Или боишься?

В помещении повисла неловкая пауза. Мёртвая пауза. Тяжёлая пауза. Невыносимая тишина: уже не предвестник, но ещё и не результат.

- Ты прав, я виноват, - наконец произнёс Вильдан. – И всё равно… Не ходи на Ы-Ыца.

На улицу Дмитрий не вышел – вывалился, загребая руками. Глянул на отшатнувшуюся Катьку, сплюнул и, тяжело переставляя ноги, пошёл прочь. Вильдан появился следом. В руках коробочка, в глазах предрешённость. Хотел окрикнуть, отдать… не получилось решиться.

- Думаете, у него получится? – не отрывая глаз от удаляющегося рюкзака, прошептала девушка.

- Всё равно не вернётся, - бросил охотник и, по-детски сутулясь, побрёл назад в избу.