Генка – вот кто был настоящим фанатом. Маньяком он был. Или гением.

С чистым, незамутнённым сомнениями и этикой разумом.

У Генки вообще отношения с этикой были странные.

Как и со всем остальным.

Этот маньяк изучал явление. Вникал в него. А дальше или принимал, или отбрасывал. И больше уже не пересматривал своё к нему отношение.

А зачем?

 

Но Генка был гениальный фанатик. Он тащил весь проект на одном своём упрямстве и дикой работоспособности.

Проект они называли "био-хакинг".

 

Генка появлялся с утра в лаборатории и вопрошал:

- Ну что, хакнем этот мир сегодня?

И потирал руки с улыбкой одного доктора из известного сериала.

Потом потягивался и шёл к своему месту.

 

У Генки были вечные дреды, замотанные в подобие чалмы – реверанс в сторону лабораторных правил, пацифик на цепочке и знак анархии на груди – попутал по малолетству. Но сводить не хотел:

- Память об ошибках молодости.

 

В их компании работали пятеро. Вместе с Генкой пятеро.

Пашка – ботан с ДЦП и палочкой.

Сашка. О нём говорили, что он – девушка. Но Сашка откликался на "эй, парень!", и его лысая голова без признаков косметики на лице отметала все подозрения в этом. Как умела. Потому что кроме ресниц на ней ничего не росло. Даже брови. Даже щетина.

Поэтому Сашку иногда называли "наше оно". Был ещё музфанат Тон. Всегда в чёрном и с тоннелями в ушах. И "Мрия" - большая и довольно объёмная, весёлая до подозрения на недостаток винтиков, гениально умевшую в биохимию. Мрия становилась грозной, как тот самолёт, в честь которого была окрещена, если кто-то спрашивал о том, что такого интересного она нашла в генной инженерии?

Кто-то из био-хакеров отправлялся на перехват Мрии, но делали это обычно с ленцой. Поэтому не всегда успевали.

А куда спешить?

При словах "генная инженерия" глаз начинал подёргиваться у всех, даже у Генки-пацифика.

 

Проект "био-хакинг" работал на более глубоких уровнях, с более тонкими материями, чем "какие-то там … ммммодификации"

 

Обнявшись, био-хакеры вывалились из бара и потопали по домам.

Пешком. Растянувшись на всю ширину тротуара.

Под Тоновскую музыку

- …А когда ты на землю вернёшься, он, как и всех, радостно примет тебя. Всех, с кем жил на планете, найдёшь ты, как свою часть…

Они орали, почти перекрывая фальшивыми воплями чистый вокал солистки.

Генка отстал, задумчиво разглядывая свои руки, что-то бурчал себе под нос. Сашка обернулось к нему.

- Путь был понятен и прост. … Ты придёшь к своей цели… Без конфликтов и фальши…

Он бормотал фразы из песни.

- Ты чего, Ген?

Генка поднял патлатую голову.

- Как думаешь, у нас получится?

Тощий мелкий Сашка обнял высокого Генку почти по-отечески. Чуть выше локтя – куда дотянулся.

- Думаю, получится. Почему нет?

Сашка вдруг закинул руки за голову:

- Представляешь, нобелевка… Зал, телевидение, журналисты… и ты такой, со своими дредами и висюлькой…

Сашка хохотал, хватаясь за вдруг посерьёзневшего Генку.

- Ген, ты чего?

Сашка оглянулся на ушедших уже далеко хакеров. Мрия вела под руку обоих парней, возвышаясь над ними почти на голову.

- Ген?

Сашка даже потрясла его за руку. Для этого пришлось опустить свои, и футболка перестала обтягивать грудь.

- Саш…как хорошо, что ты…

- Что я? – Сашка хмурился.

- Что ты – всё-таки фем.

- А? – Сашка потрясённо уставилась на него, потом опустила глаза на грудь, - Чёрт… Мне эта майка всегда была немного узка.

Она подёргала её под мышками, пожала плечами. Потом удивлённо взглянула на Генку. Тот всё ещё стоял с потрясающе серьёзным видом.

- А почему хорошо-то?

- Потому что я тебя люблю.

Сашка моргнула пару раз. Ресницы хлопали, а Генка мысленно и автоматически просчитывал турбулентные потоки от их движения.

Сашка вдруг рассмеялась:

- И ты боялся, что ты – гей?

Генка кивнул:

- Ну да…

И Сашка снова хохотала.

 

* * *

 

Теперь "био-хакеры" жили и работали в режиме три плюс два.

На эффективность работы это не повлияло.

А вскоре уже назначено было начало заключительного этапа "хакинга".

 

- Получилось…

Генка выдохнул это так удивлённо, будто на его глазах случилось чудо.

- Получилось, ребята!

Он оглядел замерших "хакеров".

- Он живёт.

Первым отмер Тон, стащил наушники, долгим взглядом прицелил в Генку. Генка сделал руками "прошу", Тон игру не принял, серьёзно склонился над микроскопом.

Смотрел, смотрел.

Потом молча уступил место остальным.

Низкий голос Мрии вынес вердикт:

- Оно живое. Мы хакнули мир, ребята!!

И всех подорвало.

Они орали как сумасшедшие, прыгали и мечтали вслух.

Они были счастливы.

Пока Генка не глянул в микроскоп.

- Чёрт… Чёрт… твою мать…

- Чего там?

- Сдох. Он сдох.

Пашка, подпрыгивая на своей палочке, оттеснил дредастого. Склонился над окуляром. Потом серьёзно так взглянул сквозь очки в Генкины глаза и с размаху двинул ему кулаком в морду.

- Да ты чоооо?!

Генку удержали, а Пашка, поправив очки и трясясь то ли от страха, то ли от возмущения, пояснил:

- Вы, Геннадий, извиняюсь, большая скотина.

Потом оглядел коллег и продолжил:

- Вирус жив. А Геннадий – ссссссуу… собака он.

Это был первый и единственный раз, когда они слышали, как Пашка-ботан ругается. И не последний, когда Пашка-ботан считал себя вынужденным бить морду.

 

* * *

 

- Гена, ты говорил о подавлении агрессивности…

Мрия произнесла это серьёзным и непривычно-тихим голосом.

"Био-хакеры" наблюдали за экспериментальной группой. Им выделили крыс.

Часть крыс отсадили и заразили вирусом ПА, оставшуюся, контрольную, часть не трогали.

Заражённые сейчас дрались. Здоровенная самка трепала мелкую. Остальные возбуждённо пищали и бегали по прозрачному боксу.

Все посмотрела на Генку. Генка сиял. Непонимание на четырёх лицах его не смущало нисколько.

- Да. Подавление агрессии. Смотрите дальше. Тон, ты пишешь?

Тон кивнул.

Большая тиранила мелкую. Догоняла, быстро кусала. Мелкая падала на спину, замирала, потом снова бросалась бежать, большая снова её догоняла, кусала, мелкая падала животом кверху. Попискивая и дёргаясь, сносила укусы. Большая кусала быстрыми движениями. В голову, в живот, в горло. Снова в голову. Наконец с хрустом стала жрать товарку, начав почему-то с живота.

Сашка выскочила из комнаты, зажимая ладонями рот.

Паша посмотрел на Генку, с угрозой сжимая кулаки:

- Ты говорил о контроле агрессии!

Генка сиял. Кивнул на террариум. Крупная особь валялась возле своей жертвы без признаков жизни.

- Это и есть твой контроль агрессии? Это?

Мрия держала одной рукой Генку за плечо, второй указывала на крыс. Генка высвободился.

- Да. Я же вам говорил, – он повторил с нажимом, - Я говорил.

- Ты говорил о контроле организма изнутри.

- Да.

Тон сдвинул капюшон назад.

- Гена, она сдохла. Ген, это наш вирус так на неё действует? Это работа Подавления Агрессии?

Генка сияя, кивнул:

- Да.

"Био-хакеры" отступили от своего лидера. Как-то не сговариваясь, оставили вокруг него пространство в несколько шагов.

- Ребята! Теперь не будет войн. Теперь не станет преступлений. Теперь каждый, проявивший агрессию, сдохнет, как…

Он ткнул рукой в крысиный труп.

Мрия смотрела на Генку, прикрыв губы ладонью:

- Гена, ты чудовище. Мы…

Она оглядела "хакеров".

- Ребята, мы создали… Это нельзя оставлять.

Она решительно шагнула к компьютеру с результатами и всеми данными.

- Не смей!

Генкин вопль её не остановил. Тогда он бросился, загородил собой комп.

- Гена…

Он один стоял сейчас напротив бывших друзей и соратников.

Пашка развернулся первым.

- Я в этом больше не участвую.

Генка расхохотался. Сквозь смех еле выговорил:

- Тебе… Тебе не светит так просто уйти…

Вы все инфицированы.

Мрия побледнела. Тон придерживал её, не давая свалиться.

Пашка, стукая палочкой и трясясь сильнее обычного, подошёл ближе к Генке:

- А ты? А Сашка? Его ты тоже заразил?

- Её. … Её нет. Она беременна. А я вместе с вами пил сегодняшний кофе.

Мрия наконец выпрямилась.

- Гена, ты скотина, – она произнесла это очень спокойно. Медленно вышла.

 

* * *

 

Генку отстранили от проекта. Сам проект реорганизовали.

Мрия возглавила работу над поиском вакцины от нового вируса.

В рабочую группу вошли остатки "хакеров". Саша тоже работала вплоть до декрета.

В СМИ объявили об опасности заражения только после того, как Генка прислал в офис одного из центральных каналов запись.

Он сообщал о том, что вакцину создать не удастся. Он говорил о путях заражения и действии вируса ПА, продемонстрировал запись эксперимента с крысами.

А под конец сообщил, что резервуары питьевой воды в столице уже заражены. Заражены были неделю назад. И с улыбкой посоветовал не проявлять агрессию.

- И вот теперь наступит мир.

 

* * *

Пашка еле сдержался, чтобы не кинуть в телевизор кружкой.

Ему даже ругаться, даже про себя было нельзя. Боязно. Опасно.

- Мрия! Мрия! Смотри, чего он сделал?! Ты видела?

Мрия стояла в дверях, прислонившись к косяку.

- Видела, Паш. Нам остаётся только пытаться жить с этим.

Пашка стоял, явно сдерживаясь. Потом как-то сник и прошептал:

- Я не могу, Мрия. Я не могу!

Он закрыл лицо ладонью, просунув её под очки, потёр глаза.

Встряхнул волосами, и, бормоча: "Не могу, не могу, не могу!" – Пашка поковылял на улицу.

Тогда Мрия видела его в последний раз.

 

Пашка нашёл Генку в аэропорту. Доковылял к нему, смешно дёргаясь на своей опорке-палочке. Генка смотрел на него с улыбкой, протянул руки – обнять друга после стольких месяцев.

Пашка кусал губы и обниматься не спешил.

- Ты чего, Паш?

- Гена, ты сссскотина…

Генка смотрел в Пашкино перекошенное лицо и молчал. Он больше не улыбался.

Пашка размахнулся и ударил Генку в лицо.

Генка вытер кровь с лица. Посмотрел в ладонь и вдруг понял:

- Паш…

Пашка упал. Костыль, звякая, полетел по плиткам пола.

Генка подхватил его на руки, сел. Пашкино худое тело пару раз дёрнулось, кровавая пена выкипела изо рта.

Генка в ужасе понял что – всё. Помер Пашка.

Помер.

Генка ещё ни разу не видел, как от ПА умирают люди.

- Пашка…

Генка беспомощно оглянулся.

Осмотрел всех этих людей. Жизнь – за удар. Поймут ли они это? Осознают ли?

Осознают ли они это раньше, чем перемрут? Перемрут, как Пашка.

Но он-то знал, на что идёт.

Видимо, обмен показался ему равноценным.

Мир ценой жизни друзей? Близких?

Генка вцепился в дреды.

Нужен ли мне такой мир?

 

* * *

 

Мрия умерла, когда на кордоне её не выпустили из города как инфицированную.

Женщина сжала кулак. Но вспомнила: нельзя. Не стоит бранное слово жизни. Она выдохнула и, довольная собой, села в машину, чтобы ехать домой.

Голова закружилась. Мрия поймала свой взгляд в зеркале.

- Нет. Нет, это не справедливо! Я же сдержалась! Я же…

Она потеряла сознание, повиснув на руле.

 

* * *

 

Тон вскрыл себе вены в тёплой воде, пока она ещё текла по трубам. Под любимую музыку.

"Но хочешь ли ты подобной судьбы? Для своей Земли?"

- Нет. Нет. Не хочу! Не хочу!!

 

Найти труп было некому. Генка пил дома, надеясь, что вирус не даст ему протрезветь никогда. Убьёт за приступ пьяной бравады.

 

Сашка неслась в машине к родителям в крохотный городок южнее столицы. Быть может, туда вирус не добрался. Тогда у детей есть ещё шанс.

Она не могла себе позволить злиться или ругать мужа. Она только временами спрашивала себя: зачем я забрала их от бабки с дедом? Думала побыть с ними. Господи, зачем?! Какая глупость!

Ей дольше всего удавалось оставаться "чистой". Воду она не пила из водопровода, работала в почти стерильной лаборатории. И почти не общалась с людьми.

Но позавчера машина сломалась, и ей пришлось добираться до работы на метро.

По началу странно и необычно оказалось видеть вежливых и предупредительных людей вокруг. В метро и так-то казалось непривычно свободно, да ещё все такие… идеальные.

И Саша подумала о том, что, быть может, не так уж и был неправ Генка?

Сомнение не покидало её до тех пор, пока женщина, говорившая с кем-то по телефону, не начала орать в трубку:

- Да как ты мог?! С ней?! Козёл! Ты слышишь, ты просто козёл!!

Саша стояла близко и слышала, как из трубки просили:

- Ну успокойся, Лен! Успокойся, ты же…

Женщина упала, звонко стукнувшись о красивый камень пола головой. Саша оглянулась – вокруг никого уже не было. Люди в панике бежали прочь.

Она одна осталась рядом. Увидев кровавую пену, Сашка осознала всю фатальность этого.

Далеко, на выходах со станции, тоже кричали. Смерть запустила свою цепную реакцию.

Саша осознала, что и она теперь обречена.

Она подняла кричащую трубку погибшей. Оттуда кричали:

- Прости, прости! Лена! Ты слышишь?! Лен!!

- Она умерла.

Там поперхнулись.

Саша послушала ещё гудки отбоя и опустила телефон возле трупа.

Постояла ещё. Подходил поезд.

Саша увидела в кабине белое от ужаса лицо машиниста – заметив труп, он проехал станцию без остановки. Мимо Саши мелькали перепуганные прилипшие к окнам лица пассажиров.

В окно она увидела, как там тоже кто-то упал. В вагоне началась давка.

Саша проводила глазами этот несчастный вагон.

И мысль оформилась: раз осталось чуть-чуть, надо попробовать прожить подольше.

И с толком.

Саша развернулась и пошла домой.

Что с собой взять в дорогу? Ехать часов десять… Значит…

 

* * *

У Генки кончилась вся выпивка. Не имея другого выхода, он протрезвел.

Потому что деньги кончились раньше.

Протрезвев, Генка решил, что надо бы раздобыть ещё.

Или денег, или выпивки.

Телефон не работал. Даже гудков не было.

Генка воткнул его в розетку. Сел рядом, ожидая, когда зарядится. Ждал, ждал. Решил сходить умыться – голова тяжёлая, воспалённая совершенно не могла думать. Кран посмеялся над его желанием унылым хлюпаньем.

Так. Генка почесал в дредах. Выглянул с балкона на улицу.

Брошенные машины, пустота и безлюдье.

Генка решил пока не думать об этом.

Отыскал аптечку, раскопал рюкзак, ссыпал содержимое аптечки в него, и стал скидывать туда всё, что могло пригодится.

 

По дороге Генке попался пустой супермаркет. Он навесил второй рюкзак спереди, набил его едой и бутылками с водой.

 

Вышел и задумался. Куда идти?

 

Людей не было, кое-где валялись трупы разной степени давности.

 

Остальные разбежались, разнося заразу по всей Земле. Умирать побежали. Как тараканы – понесли заразу, делиться.

Но почему же так много смертей? Быть может, всё-таки, слишком рано я выпустил его на волю?

 

Нет! Генка упрямо тряхнул волосами. Нет!

 

Истинно цивилизованный человек сумеет себя держать в руках. По-настоящему светлый…

Взгляд упал на мёртвого ребёнка лет семи.

 

И гаденький голосок шепнул: "Ну, скажешь, он не был светел или чист? Его радость не была искренней, а любовь – настоящей? А?"

 

Генка снова мотнул головой. Должен же быть тот… И сразу испуганно поправился: те. Должны же быть те, кто не вынудил ПА сработать.

 

Должны же они быть!!

Генка оглянулся в приступе паники, словно ожидал увидеть хоть кого-нибудь, прямо сейчас!

 

* * *

 

Должны быть! Дети, просто хорошие люди. Хорошие, спокойные, мыслящие. Дисциплинированные.

Да.

 

И Генка искал. Он исколесил вдоль и поперёк столицу. Он искал по радио. Сеть не работала.

 

Трупов оказалось на удивление много.

Генка понял, что не только агрессия, паника тоже убивала. Подобно цепной реакции, эти чувства, начавшись от кого-то одного, растекались в толпе.

Это он видел в тоннелях метро и на вокзалах, в магазинах, реже – в автобусах на поверхности. Видимо, из автобуса было, куда бежать.

 

Он часто находил детские трупы. Отдельно от взрослых. У него сложилось впечатление, что дети погибали от жажды и голода.

 

Но где же дети постарше? В душу закрадывалась надежда.

 

Быть может, удастся найти их? Трупы семилетних и детей постарше, лет до двенадцати, почему-то попадались очень редко.

Генка искал. Методично и упрямо.

 

Однажды Генку осенило.

А ведь их всех убил я. Всех! Каждого из вот этих вот трупов.

Генка сначала поразился, даже замер на минуту. Постоял, оглядываясь, и снова двинулся вперёд. Ну и что? Ну, убил. А может, и нет.

Масштаб преступления оказался так неимоверно велик, что попросту не помещался в его голове для осмысления.

Генка не мог осознать всю глубину совершенного им зла. Он, такой маленький, такой обычный человечек не мог мыслить себя связанным со всем этим вселенским кошмаром. "Это случайность! Нелепая, страшная случайность!"

 

Так он бродил по столице, пока не понял, насколько опасно тут оставаться теперь. Что такое техногенная катастрофа, он хорошо знал по голливудским фильмам.

 

Надо было выбираться. Но куда? Он решил идти к Сашиным родителям. Он знал, что они жили в каком-то городке Черноземья. Отыскал карту, отыскал городок. Запасся продуктами, бензином, раздобыл автомобиль и поехал.

 

Быстро не получалось – машины перегораживали улицы иногда совсем наглухо, приходилось объезжать, но пробки из уже никуда не едущих машин тянулись почти по всему городу.

 

Наконец ему удалось выбраться на автостраду. По началу тут тоже было очень тесно. Потом он сумел разогнаться, но ехал всё равно очень аккуратно. Если что, скорая не приедет. Больше. Никогда. Почему-то эта мысль его позабавила.

 

Пробираясь так, почти крадучись, по шоссе, он едва не въехал в застывшую навсегда груду металла. Когда-то это был бензовоз и…

 

Генка ударил по тормозам.

 

Это была машина его жены.

 

Генка сидел, вцепившись в руль. Нужно было собраться с духом.

По привычке оглянувшись, чтобы не выйти под проносящийся мимо автомобиль, Генка открыл дверцу.

Шаг. Ещё шаг. По асфальту мело мусор и пыль. Ветер толкал в спину.

От её машины остался только багажник.

С номером.

 

Нет. Сашка. Нет!

Генка сморщился. Горло будто само выдавило стон.

Он подошёл ближе.

За рулём… Ох… Генка закрыл лицо руками.

На заднее сиденье он смотреть не стал. Не смог. Он заметил там детские кресла.

 

Сашка.

Генка отошёл к своей машине и сел возле колеса.

 

О таком мире я мечтал? Разве о таком мире я мечтал?!

Сашка.

Она же в жизни никого…

И мелкие…

 

Генка сел за руль. Он не имел права нервничать, не имел права быть агрессивным, он – последний человек на Земле.

Он не имел права на агрессию?

 

Генка разогнал автомобиль и вывернул руль в первый столб, боясь промазать.

 

Удар, скрежет рвущегося металла. Боль. Чувствуя, как кровь тёплой струйкой стекает из раздавленных ног, Генка с облегчением думал о том, что право подохнуть у него всё же есть.

 

Темнота милосердно пришла раньше смерти.

Последней искрой последнего сознания на Земле была мысль о том, что путь к миру вёл к смерти.

Грандиозная ловушка для всей цивилизации. И устроил её я.

 

Я дал миру мир.

 

И мёртвый Генка улыбался. Пока его лицо не сгнило.

 

И вот тогда наступил мир.