Oh, my man, I love him so

He’ll never know

For whatever my man is

I am his

Forever more

Почему фортепиано стало красным? Почему осколки зеркала валяются на полу? Почему в квартире так пусто? Почему в рождественскую ночь не слышна суета? Почему не разносится запах печенья? Почему фортепиано вдруг стало красным?!

 

Просто как-то раз я забыла карандаш.

К сожалению, всё, что с нами происходит, − это последствия наших действий. Мы даже не подозреваем, насколько сильно может изменить жизнь безобидная шалость в детстве. Или же как незначительно решение, от которого, казалось, зависит  будущее. Вот и я не подозревала, что если бы я легла спать на два часа раньше, то сейчас, возможно, сидела бы с мамой на диване и говорила о том, как сложно выбрать вуз для поступления.  

Во вторник, 21 октября, я захотела почитать на ночь книгу, которую очень любила в детстве. Я не могла понять, почему тогда я была от нее в восторге. В детстве я так любила сказки, я верила в них. Мама всегда говорила мне, что я вырасту и всё у меня будет как в сказке. Она читала мне про принцесс, которым всё так легко давалось, про принцев, которые всегда были рядом с принцессами и защищали их от невзгод. И я верила  этому. Но сейчас я понимала, что в жизни такого не бывает. Это ложь. Всё, во что я верила, было нереально. Это меня разозлило, и я бросила книгу на пол. Мне нужно было что-то настоящее. Что-то имеющее смысл. Мне нужно было занять свои мысли. И я села решать задачи по физике. Мне нравилось, что, полностью сосредоточившись на решении, я не могла думать о чем-то другом. Задачи шли одна за другой, с каждой решенной задачей мне хотелось взять что-то посложней. Так часа в два ночи я опомнилась, голова начинала гудеть, глаза закрывались. Но мне не хотелось останавливаться. Я продолжала пытать себя.  

На следующее утро я проснулась на столе с кучей исписанных листов и поняла, что проспала. До начала урока оставалось полчаса. Я вскочила и побежала собираться. Спустившись вниз, попросила маму подвезти меня до школы и на скорую руку позавтракала.  

Первым уроком была математика. Наша “горгона” решила провести сегодня тест. Это было даже лучше. Проблем с математикой у меня не было. Так что, написав за пол-урока тест, остальное время можно было постараться поспать.  

Нам раздали задания, и тут я обнаружила, что в утренней спешке забыла взять пенал. Я повернулась назад, чтобы попросить карандаш. Сзади меня сидел, как оказалось, Остин Браун. Он был не таким, как красавчики из фильмов, он не играл в футбол, не ходил со своей свитой, не встречался с каждой девочкой. Нет, после уроков он сразу же уезжал, а во время учебного дня постоянно был один. Но Остин всё-таки был привлекателен, и чёрт меня побрал, именно сегодня надеть то, что первое попалось под руку. Я выглядела ужасно, как мне казалось. Я хотела скорее отвернуться и попросить карандаш у какого-нибудь первокурсника. Но Остин оторвал взгляд от телефона и посмотрел на меня.  

- Может, спросишь уже или так и будешь смотреть? – Браун был немного резковат.  

- А да, прости, у тебя есть карандаш? Я забыла свой.  

Я смотрела куда угодно, только не на него. Я надеялась, что если я не смотрю на него, то, может, и он не увидит, насколько я ужасно выгляжу сегодня? Но он смотрел, я это чувствовала. Его взгляд напрягал меня, и, как только он протянул карандаш, я схватила его и отвернулась.

 

Больше мы с ним не встречались.  

 

Перед зимними каникулами в школе устраивали праздник в честь рождества, на котором болельщицы выступали с футболистами. Когда начались репетиции, я плохо себя чувствовала и не ходила в школу, поэтому пары мне не осталось.  Я не могла пропустить такое событие и пошла к директору с просьбой освободить какого-нибудь старшеклассника от уроков для репетиций. Каково было моё удивление, когда, зайдя в спортзал, я увидела Брауна.  

 

− Привет.

 

− Хэй, это же ты. Не помню, как тебя зовут. Неважно. Опять забыла карандаш?

 

− Нет, видимо, ты мой партнер.

 

− Отлично, я уже думал, что просижу тут до вечера. Что мы должны делать?

 

− В общем, мы все танцуем на концерте по поводу Рождества. Скоро должны начать репетицию. Пошли?

Мы виделись на репетициях каждый день, начали общаться. Мне это нравилось, и я не хотела прекращать. Из-за моей болезни и пропусков начало танца мы знали плохо, поэтому я предложила Остину встретиться после уроков. Мы остались в школе в субботу и пошли в спортзал репетировать.  У парня получалось намного лучше, чем я думала.

− Где ты научился танцевать? У тебя неплохо выходит.

 

− Серьезно? Не знаю. Никогда раньше не пробовал.

 

− Не танцевал в детстве под песню Wannabe?! Ты точно родился в США?  

 

− Нет, в детстве я не страдал таким.− Остин засмеялся, а я начала толкать его.  

 

До этого я никогда не видела, чтобы Браун был таким искренним.  Он шутил, смеялся, брал меня за руку, а когда у меня закружилась голова, он обнял меня, чтоб я не упала.  

 

Тогда всё и началось. Остин мне, как и всем девушкам в школе, нравился и раньше, но после именно этого случая я поняла, что это не просто симпатия, а он действительно был тем, с кем бы я хотела быть. И мне казалось, что я тоже ему нравлюсь. Его слова, действия ? всё говорило об этом. Но я боялась, боялась того, что после выступления мы перестанем общаться. Ведь так мы встречались хотя бы на репетициях.    

 

− Скажи, это всё закончится, когда мы станцуем на концерте?

 

− Что закончится?

 

− Наше общение.  

 

− Ты этого хочешь?

 

− Нет, я боюсь этого.

 

−  Я бы с радостью, но у меня нет времени. Мы можем переписываться, но недолго, встречаться на ланчах. Извини, что уделяю тебе мало внимания, но больше не получается.  

 

И я не понимала. Его отношение ко мне было очень странным. То он отталкивал меня, то показывал, что я ему небезразлична. Называл меня малышом. Да, конечно, это мило. Вот  только он имел ввиду то, что я еще маленькая, не понимаю, что происходит в моей жизни и как надо поступать. Это убивало меня. В один день мне надоело. Надоело пытаться исправить что-то, надоело ждать, надоело терпеть его перепады в настроении.

 

Мы прекратили наше общение. Даже встречаясь на улице, мы проходили мимо, будто незнакомы. Я еще раз убедилась, что сказки нереальны.

 

Через две недели после выступления я выходила из класса ? Остин ждал меня в коридоре.  

 

−Знаешь, ты так и не вернула мне карандаш,− он улыбнулся, но увидев, что не улыбалась я, резко стал серьезным. −На самом деле, я просто хотел встретиться.  Может, как-нибудь сходим в кафе? Конечно, скорее всего, всю неделю я буду занят, но если освобожусь, напишу, хорошо?

 

Я просто не могла понять. Зачем нужно напоминать о себе? Зачем подходить к девушке и еще раз напоминать о том, что она тебе не так важна, чтобы выделить хоть немного времени?  

 

− А, может, вместо этого ты, наконец , разберешься в себе? Я устала от тебя. Хватит играть со мной! Меня так бесит то, что ты ведешь себя как ребенок. Ты говоришь, что понимаешь жизнь, называешь меня маленькой. А на деле маленький ты! Ты думаешь, раз сказал, что хочешь уделить время полезным занятиям, то сразу стал взрослым?!  Нет, так не бывает. Может, я не всегда поступаю разумно, но зато я живу счастливой жизнью. Я делаю, что хочу. Я не строю из себя ту, кем не являюсь.  В отличие от тебя.  Ты считаешь отношения пустой тратой времени и думаешь, что это делает тебя мудрым, но ты ошибаешься. Это делает тебя глупым. С меня хватит:  либо нормальной общайся со мной и не ставь себя выше, либо уйди из моей жизни совсем.

 

Я больше не могла сдерживать себя. Слезы, одна за другой, стекали по лицу. Но мне было все равно.  Я продолжала высказывать ему все, что накопилось. Но резким движением Остин притянул меня к себе и поцеловал.  Он целовал со всей злостью, нежностью и болью одновременно.  

 

−Нет! Отойди от меня! Отстань! – я отбежала от него.− Не смей больше подходить ко мне!  

 

Я была так зла на него. Он не должен был позволять себе этот поцелуй. Он снова играл со мной. Я хотела убежать. Далеко. И я побежала.

За месяц до Рождества мне стали приходить записки, цветы, конфеты.  Я была уверена, что подарки мне оставлял Джордж Таккер, футболист, который приглашал пойти с ним на бал, но каждый раз я говорила что-то вроде: «Прости, у моей подруги нет пары, и я иду с ней»  или «Прости, я скорее всего уеду из города во время бала».

 

Но я ошибалась. Это был Браун. Остин Браун. Я не знала, зачем он делает подарки. Повзрослел он, или это лишь новый уровень его  игры.  Неважно. Я не вернусь к тому моменту жизни, когда я бы с радостью кинулась в его объятия. Я не отвечала ему.   

 

Парень был очень настойчив. Он будто не слышал мои отказы.  Остин ждал меня после школы, провожал до дома, приезжал за мной по утрам, просил простить его. Со временем я стала замечать, что, когда Брауна не было в школе, я переживала за него. Он снова заинтересовал меня. И я вернулась к началу, только в этот раз я точно знала, что всё получится. Я дала ему второй шанс. И он действительно старался сделать наши отношения почти идеальными. Я полюбила время, проведенное с ним, его любимые песни, его любимые фильмы. Я полюбила его.   

 

В сочельник Остин решил устроить свидание. Камин, плед, фильмы, глинтвейн.  Моя мама работала в ночную смену в больнице, поэтому  мы пришли ко мне.  Это было самое милое свидание в моей жизни. Мы смотрели фильм «Старый Новый год», когда Остин сказал:

 

−Окви, я люблю тебя. Это, наверное, глупо, но это так. Никогда бы не подумал, что могу вот так по-детски влюбиться.  

 

−Это совсем не глупо, ведь я люблю тебя тоже.  

 

− Ты не можешь любить меня. Ты не должна. Я сделаю тебе больно. Я уже это делаю.

 

−О чём ты говоришь? Остин?  

 

−Я болен. Я знаю, что если ты будешь рядом со мной, то я причиню тебе боль. Я боюсь ранить тебя.

 

−Послушай меня. Я не брошу тебя, понятно? Я сделаю все, чтобы помочь тебе. Мы справимся с этим вместе,− Браун смотрел на меня и вдруг начал смеяться, будто сейчас мы говорили не о его жизни, а о веселой комедии.− Почему ты смеешься?  

 

−Мы сейчас говорим как в банальной мелодраме. Это ужасно. Лучше иди ко мне.

 

Я легла рядом с парнем моей мечты и обняла его.   

 

Так мы провели вместе целую ночь. Мы не спали, лежали вместе, смотрели фильмы, я играла ему на фортепиано, делали все, но только не спали. Мы боялись, что с утра вся эта сказка закончится, и мы снова окажемся чужими.  Поэтому каждая минута была для нас очень важной.  

 

В рождество Остин должен был прийти на праздничный обед ко мне, я обещала познакомить его с мамой. Он опаздывал на 3 часа, и я начала волноваться. Я звонила ему, писала, но телефон был отключен. Я позвонила его маме спросить, не дома ли Остин.  

 

−Здравствуйте, миссис Браун, Остин не дома? Он не отвечает на мои звонки.

 

−Привет, Октавия. Мы с Остином в больнице, он не сможет прийти сегодня к тебе. Мне очень жаль, что вы не сможете встретить Рождество вместе.  Прости, что не позвонила сама.

 

−В больнице? Что-то случилось? Он в порядке? Господи, я сейчас приеду.

 

−Нет, дорогая, что ты. Ничего страшного, не переживай. Просто небольшое осложнение. Оставайся дома и поздравь маму от меня.

 

−Хорошо. Пусть Остин позвонит, как сможет. С праздником вас, досвидания.

 

−И тебя с праздником, Октавия.

 

Все моё рождественское настроение пропало. Мне было очень тревожно, хотелось скорее увидеть моего любимого и понять, что с ним всё хорошо. Я сказала маме, что Браун не придет, и мы сели обедать без него.  Не знаю как, но маме удалось отвлечь меня от переживаний. Я так люблю свою маму за то, что она всегда знает, что может мне помочь. Весь день мы провели вместе, и вечером я валилась с ног. Поэтому, как только мы вернулись домой, я сразу пошла к себе в спальню.  Разобрав пакеты с одеждой, которую мы с мамой купили, я пошла в душ. Мне всегда нравилось после тяжелого дня расслабиться под горячими струями воды. Не знаю, сколько времени я там пробыла: может, тридцать минут, а, может, три часа. Когда я вышла, в комнате я увидела Остина. Он сидел на кровати.

 

−Остин, что ты тут делаешь? Как ты попал сюда?

 

−Привет, Окви. Не мог же я провести Рождество без своей девочки.

 

−Как ты себя чувствуешь? Твоя мама сказала, что вы были в больнице. Боже, я так волновалась!

 

−Это не так важно, это происходит каждый раз, когда мне кто-то нравится.

 

−Что ты имеешь в виду? Как это связано с твоей болезнью?

 

−Ты никогда не спрашивала, почему у меня нет друзей, нет девушки.  Мне просто нельзя. Нельзя.  Понимаешь?

 

−Что за глупость? Остин, у тебя есть я,− я подошла к нему и хотела обнять, но он отошел назад.

 

−Дослушай меня, просто дослушай. Моя мама думала, что это пройдет. Она верила, что ты можешь прекратить это. Но она испугалась того, что я могу с тобой сделать, и не пустила меня сегодня к тебе.

 

−Да о чём ты говоришь?! Я ничего не понимаю. Что пройдет?

 

−Ты можешь замолчать и дослушать меня?!

 

−Давай спокойно сядем и поговорим? Ты меня пугаешь.

 

−Сядь и заткнись!!!− крикнул Остин и ударил меня так сильно, что я отскочила назад и ударилась об зеркало. Оно разбилось и разлетелось по всему полу, а Остин будто и не заметил ничего, продолжил: − Я не договорил. Итак, как я уже говорил, я болен.  

 

Я сидела на полу и тихо плакала. Мне было больно, больно внутри. Он говорил, что любит меня, а теперь пришел сюда, начал кричать и ударил меня. Но ужаснее всего было то, что я всё еще хотела обнять его и успокоить. Я всё еще любила его.  

 

−Я не могу просто любить, мне этого мало. Я хочу, чтоб то, что я люблю навсегда стало моим. К сожалению, люди непостоянны. Они могут уйти от меня. Но я не могу этого допустить. Поэтому я должен убивать тех, кого не хочу отпускать, тех, кого люблю.  

 

Я не понимала, что происходит. Я не знала, что мне делать. Убегать? Смеяться? Привести Остина в чувство? Позвонить его маме? Я не знала, поэтому просто сидела.

 

−Это очень неудачная шутка. Тебе пора домой. Уходи. Уходи!!!

 

Но Остин не уходил. Он взял осколок зеркала и начал подходить ко мне.

 

−Не бойся. Я лишь хочу, чтобы ты всегда была со мной.  

 

Его глаза были сумасшедшими. Я пыталась встать, но от страха я будто была парализована. А Браун подходил всё ближе и ближе. Я попятилась к двери, но уткнулась в ножку фортепиано. Остин поднял меня, посадил на крышку фортепиано и начал целовать и успокаивать. Он говорил, что это всего лишь розыгрыш. Он смеялся, называл меня глупенькой малышкой. И я выдохнула. Я перестала трястись от страха и наконец поцеловала его в ответ.  

 

Вдруг я почувствовала резкую боль. Я посмотрела на руку, с которой текла кровь. Остин, я думала, случайно порезал меня, пока обнимал. Но он замахнулся и порезал мою руку еще раз. Я начала кричать. А Браун продолжал. Я хотела прекратить эту боль. Я нащупала другой рукой ручку и, не понимая, что делаю, воткнула ее  в шею моего любимого парня. Он отпустил меня, выронил осколок зеркала из рук и уронил голову на фортепиано. Кровь растекалась, перекрашивая черный цвет в красный. Я все еще не верила своим глазам, мне казалось, что всё это сон.  

 

Моя мама проснулась от криков и прибежала ко мне.  Картина, которую она увидела, была ужасной: осколки зеркала разбросаны по всей комнате, красное фортепиано, бездыханное тело парня и среди всего стоит её дочь, истекающая кровью.

 

…………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………...............................

Люди, узнавшие конец, но не знающие нашу историю полностью, были уверены, что мне самое место в психушке. Где я сейчас и нахожусь.  Но мне  плевать. Главное то, что теперь мы  с Остином навсегда вместе. Мы всегда будем любить друг друга. И каждый день я с теплотой вспоминаю, с чего всё началось.

Просто как-то раз я забыла карандаш.