Милая Мила 

Мила не верила в чудеса. И в фэншуй не верила, и в гороскопы, и в гадания. И в приметы заодно. Не было в ее жизни места чудесам. Девушка она была серьезная. При виде черной кошки или пустого ведра не напрягалась, в детстве писем Деду Морозу не писала и выпавший зубик под подушку не прятала. И почему ей перестали нравиться чудесные сказки, Мила не помнила, хотя мама утверждала, что было время, когда дочь со слезами просила купить ей настоящую волшебную палочку.

С годами серьезность Милы только росла. Вообще-то полное ее имя было Милослава. Несолидное какое-то имя. Уменьшительное — Мила — еще хуже, и она предпочла бы мужское Слава, но почему-то никто ее так не называл. Была бы Мила Людмилой, может, звали бы Людой — Люду можно было потерпеть, а так — приходилось мириться с вселенской несправедливостью.

А Милой все звали Милославу неспроста. В отличие от характера, оно очень подходило к ее внешности. Как ни старалась Мила забрать свои светлые кудри в строгую прическу, эти предательские кольца выбивались то тут, то там, кокетливо падали на лоб, упорно отказывались закладываться за ухо и вообще вели себя непослушно и дерзко. Когда-то Мила решилась постричься, но золотое облако вокруг ее кукольного личика только ухудшило ситуацию. Перекраситься же мама категорически запретила, а Мила, как послушная дочь, огорчать маму была не готова. Другая девушка все что угодно отдала бы за такую роскошную внешность. Вьющиеся локоны блонд. Зеленые глаза на пол-лица в тени, правда, не очень длинных, но пушистых ресниц, которые, как и изящного рисунка брови, были намного темнее волос. Чуть вздернутый носик и маленький, но миленький ротик — белоснежные ровные зубы и розовые губки в меру пухлые, но четко очерченные. Фея, одно слово — фея.

Училась фея хорошо. Звезд с неба не хватала, но ходила в любимицах. Отсутствие пятерок по гуманитарным предметам объясняла себе тем, что некоторые учительницы ей просто завидуют. Не внешности, свою внешность Мила тихо ненавидела, но уму и серьезному отношению к жизни. Окончив школу, фея поступила на физфак. Первое время у нее отбоя не было от ухажеров, мальчики-ровесники, да и парни-старшекурсники не могли пройти мимо такой фифочки. Но Мила стойко выдержала нешуточный напор возбужденных молодых гормонов, отбила все атаки с невозмутимостью статуи и своими успехами в учебе завоевала некоторый авторитет. Слишком серьезно ее все равно никто не воспринимал, но и пренебрежительного отношения больше не было.

Однажды Милослава ехала в троллейбусе, как обычно погрузившись в конспекты с головой. Перед смертью не надышишься, перед экзаменом не научишься. На одной из остановок напротив Милы села женщина с мальчиком лет трех, а может, пяти — Мила в детях не очень разбиралась. Несносный ребенок постоянно вертелся у матери на руках и несколько раз умудрился чувствительно пнуть Милу. Мамаша извинялась, пыталась как-то угомонить чадушко, но безрезультатно. Привлекая в очередной раз рассеянное по окрестностям внимание сына, она вынула билетик и стала объяснять про счастливые номера. Мила, получив очередной удар по коленке, невольно начала прислушиваться. Конечно, она знала принцип подсчета счастливости билета, но никогда не занималась подобной ерундой. Однако теперь, уже познакомившись с теорией, вдруг заинтересовалась и попыталась прикинуть вероятность получения счастья по билетику.

— Если билетик счастливый, его надо съесть, тогда желание исполнится, — вещала с выражением мамаша. Малыш смотрел на нее, как на ненормальную.

— А наш билетик съедобный? — вдруг выдал непоседа.

— Нет, к сожалению, нам не повезло, — мама явно оценила перл наследника, но держала свой смех при себе.

— А у тети съедобный?

— А давай спросим у тети.

Мила была в шоке. Какое им дело до ее билета, и какое они имеют право вовлекать ее в свои дурацкие игры! Но элементарная вежливость не позволила ей ответить женщине грубо. Пришлось доставать из кармана джинсов смятый билетик и складывать имеющиеся на нем цифры. Билетик оказался счастливым!

Обрадовав этой информацией случайных попутчиков, Мила попыталась продолжить учить тему, но давалось ей это с трудом. Счастливый билетик и вероятность его получения никак не шли из головы. Если билетик счастливый, его надо съесть… Эта инструкция запала Миле прямо в душу. "Сколько же на этом билете должно быть микробов! — с отвращением думала девушка. — Кондуктор отрывала его руками, через которые прошло столько денег — самых грязных на свете денег".

Беспокойное семейство уже давно покинуло троллейбус, а Мила все возвращалась мыслями к своему возможному счастью. Экзамен. Она была уверена, что готова, но кто же откажется от удачи. Хороший билет всегда лучше плохого. Выйдя на остановке, Мила задумчиво достала невзрачный кусочек неровно оторванной бумажной ленты с голубыми надписями и шестью таинственными черными цифрами и рассеянно пошла по направлению к институту. Наконец, решившись, осмотрелась, не видит ли кто ее несерьезное поведение, и сунула билетик в рот. Маленькая бумажка жеваться не хотела, даже размокнуть толком не могла. Вкус бумаги Миле тоже не понравился, но собрав волю в кулак, она проглотила-таки противный комочек. Понадеявшись, что дизентерия не прихватит ее во время экзамена, Милослава продолжила путь. Шла и представляла, как прочитывает на экзамене задания своего счастливого билета. Она витала в облаках, это было странное состояние, так на нее непохожее.

Очнулась Милослава в толпе людей, глазевших на неподвижно лежащее на дороге босое женское тело, небрежно прикрытое чем-то черным. Странно, но Мила и сквозь накидку ясно все видела. Неестественно изломанная поза намекала, что тело мертво. С ужасом и недоумением Мила узнала в нем себя. Ее волосы, ее блузка… а вон ее сумка в луже крови… ее босоножки в стороне… Мила огляделась. Возле скорой врачи возились с какими-то штуками. Машина ГАИ у обочины. На проезжей части грузовик с включенной "аварийкой". Мила медленно подошла к себе. Ее никто не остановил, хотя посторонним подходить к — приходилось прямо признать — трупу наверняка было нельзя.

Потрясенная Мила стояла над собой и мучительно пыталась осознать случившееся.

— Они не успели. Травмы не совместимые с жизнью. Ты скончалась на месте ДТП. Внимательнее надо было быть, раз уж переходила дорогу в неположенном месте.

Мила повернулась на голос. Справа, чуть позади, стоял щуплый паренек в потертых джинсах и клетчатой оранжево-синей ковбойке. Веснушчатый, рыжий и вихрастый.

— Ты кто?

— Фея счастливого билетика.

— Фея или фей?

— Какая разница?

Теперь Мила видела перед собой полноватую весьма немолодую даму в розовом с рюшами и кружевами бальном платье и высокой прической. Рыжую и веснушчатую.

— Раньше было лучше.

— Я тоже так считаю, — сказал парень.

— Это такое мое счастье? — Мила кивнула на себя. — Я загадала сдать сегодня на отлично экзамен.

— Мы так не работаем. Исполнение желаний — это к рыбам или джиннам-из-кувшинам. Мы выполняем самое сокровенное чаяние, а сдать экзамен — это не оно.

— Я хотела умереть?! — возмутилась Мила.

— Нет, конечно, но все имеет свою цену. Вот мальчик просит велосипед. А на самом деле мечтает о том, чтобы родители уделили ему внимание. На день рождения в качестве подарка, вместо велосипеда, сына ведут в кафе-мороженое. Ангина, температура под сорок, родители от наследника не отходят несколько дней. Девушка загадывает, чтобы начальница дала ей неделю отпуска вне графика. Поехать по горящей путевке к морю. А на самом деле мечтает встретить любовь. С отпуском облом, но зато командировка куда-нибудь подальше, на севера, где и ждет ее крутобрутальный суженый-ряженый.

— Так о чем же мечтала я?

— Фея, с самого раннего детства, глядя в зеркало, ты гнала от себя сказку, но подсознательно отчаянно надеялась на чудо. Мне разрешили с тобой поговорить, значит, ты не только увидишь настоящее чудо, но сможешь когда-нибудь сама творить чудеса. Это непростое счастье, поэтому его не получишь так просто, как ангину, и даже так непросто, как воскрешение.

В это время водитель грузовика, потерянный и вымотанный, как раз закончил общение с гаишниками и с отчаянием и жалостью посмотрел на свою жертву.

— Она жива! Она шевелится! — не веря собственным глазам, закричал он медикам, уже садившимся в машину. И действительно, было видно, что медленно, очень медленно, девушка — теперь можно точно сказать, именно девушка, а не тело — повернула голову под покровом. Отчетливо послышался стон. Вся бригада скорой рванула к ожившему трупу, расталкивая зевак, еще остававшихся на месте происшествия.

Никто не заметил, куда делся рыжий парень в яркой ковбойке. Да и как заметишь невидимого фея? Если электронные документы не заменят окончательно эти несущие счастье бумажные бобины, Мила когда-нибудь тоже сможет стать феей. Надо будет только поверить в возможность творить чудеса, по-настоящему этого захотеть, быть готовой к любому удару судьбы и, главное, съедать все свои счастливые билетики.