Клоун выдохся. Он бежал уже несколько километров, а дети шли по пятам, как неумолимое зло, каким он, вообще-то, считал себя. Где же ему было спрятаться, если детский пионерский лагерь — кажется, так метко выбранный им для того, чтобы сполна выпить обжигающего холодом страха, - оказался полон детьми не верящих в "абсолютное зло"? 

 

Абсолютное зло 

 

Сводящий кишки голод разбудил клоуна. Его жёлтые, кошачьи глаза вновь загорелись в темноте. Целых двадцать шесть лет он смаковал, высасывал - высасывал каждую капельку ледяного страха, как собака сгрызает всю кость.

Пришло время.

Прошлое его появление оказалось более чем успешным: целый заштатный американский городок, стоявший в стороне от всех больших магистралей, но притягивающий к себе любителей мистицизма своими разрекламированными на весь штат кладбищенскими байками, был слизан им подчистую. Не осталось ни одного ребёнка младше четырнадцати лет. Как же он наслаждался этими едва распустившимися человеческими плодами впитавшими в себя столько суеверий! Сочными, набухшими, мягкими, с толикой так любимых клоуном мерзостных мыслей и желаний, но всё же ещё остававшиеся достаточно чистыми, чтобы сочившийся из них сладкий страх насыщал его жажду.

Только-только вкусившие порочного мира дети — были самым вкусным, что можно было испробовать на верху, на земле. Пир был сытным! И всё же запасы кончились, требовались новые страхи, новые жертвы, новые крики, новые ужасы! Ещё, ещё, ещё больше страхов!

Пришла пора снова выйти на охоту.

Сняв халат, клоун глянул на себя в отражении: деформированная голова с раздувшимся лбом, точно он болел водянкой, красные патлы волос, жёлтого цвета кроличьи зубы, безумная улыбка, обведённая красной краской и кошачьи глаза способные вращаться как им заблагорассудится, что особо действовало на любопытных, впечатлительных детишек. Движения клоуна не утратили резкости, он по-прежнему мог складываться в два, а то и в три, четыре раза, чтобы затем эффектно выскочить из какого-нибудь кухонного ящичка, парализовав ужасом жертву. Но как же насчёт главного? Разверзав пасть так, что голова его почти переломилась пополам, а верхняя губа вместе с носом запрокинулись назад, разорвав разукрашенную белой краской кожу, - клоун дотошно пересчитал свои тонкие, как иголка зубы, вбитые в червиво-красную мякоть. Зубов были сотни, а если открыть пасть пошире, то видно было как они, словно жгутики, шевелятся по всему горлу до самого кишечника. Ими он впивался в плоть, кромсал её, отрывал слабенькие руки испражнявшихся от страха в штаны детей. Горькая слюна потекла по краям треснувшего рта.

Клоун был в форме.

Только вот мир изменился. По-крайней мере та его часть, которую по глупости или всё же скорее по слепоте от своего самовлюблённого ужаса он решил навестить.

 

***

Дождь разыгрался в полную силу. Пенясь, будто намыленная целой тонной хозяйственного мыла, дождевая вода закручивалась в крутую воронку, низвергалась по водоотводу под город, в тёмные своды канализации.

Никто из жителей городского посёлка не мог бы припомнить таких клокочущих осадков за всю свою жизнь. Да ещё когда — в самом начале лета! Что-то было не так с этим дождём, слишком крупными были капли, слишком порывистым был ветер предвещающий большую беду.

Никого из людей нельзя было застать в это время на улице. Все сидели по домам, боясь глянуть в окно, по которому когтями бил беснующейся дождь. Сумрак дня сдавил город со всех сторон.

 

Скорее всего, так или почти так, должен был начаться рассказ желающий нагнать жути: правильная атмосфера, специально подобранные в заклинание вызова мурашек слова и мерзкие подробности, чтоб скривились в отвращении губы. Однако недосказанность, крепко подцепив любопытство на крючок, заставляет читать дальше. Только дело всё в том, что ужасы, как вы поняли выше, в этот раз довольно специфичные, поэтому придётся раскрыть истинную причину пустынных улиц. Это дождь. 

Ни много, но и не мало. Бояться его никто не боялся, но вот промокнуть не было желающих. К тому же непогода была предсказана ещё неделю назад. Предсказание оказалось столь же точно, как и цикличность появления клоуна на публике. Просто дни совпали. 

 

Совсем неожиданная человеческая фигура показалась на улице. Вышла она из тупика, где кроме бетонного сооружения со скрипучей железной дверью ничего не было. Раньше оно служило входом в бомбоубежище, а теперь стало техническим входом в систему канализаций перестроенных и значительно расширенных по новому образцу для лучшей работы.

По фигуре можно было бы предположить, что то был мальчик. С виду ему казалось лет семь, не больше. Странные должно быть были его родители, если позволили своему чаду гулять по улице в такое время. Возможно, конечно, предположить, что он был сиротой или жил в неблагополучной семье. Последнее казалось более чем вероятным, учитывая, что его жёлтый дождевик был грязен, как грехи Иоанна XII.

Возможно, он ещё мог оказаться умалишённым, потому что даже не обратил внимания на дождь, не подставил ему ладони рук, не скакал по лужам и не пускал кораблики. В общем, не делал ничего того, что обычно могут делать дети в дождливый день на улице. Он неторопливо, отмеряя каждый шаг, шёл под потоком воды, не поднимая головы. Походка его была такая, словно он околел от холода и конечности перестали слушаться, желая навсегда остаться в одном положении, чтобы потом остыть и почернеть.

Его то и заприметил трясущийся от жажды клоун. Удача благоволила ему. Едва он выбрал город для своих забав, как наткнулся на такой подарок!

Клоун ждал момент подманить мальчишку поближе к себе. Классический приём не потерявший, тем ни менее, своей эффектности и эффективности.

- Ну, же, мой хороший. Покажи же своё сочное личико, - шептал он сам себе, трясясь мелкой дрожью от мыслей, как проглотит эту маленькую и, наверняка, сказочно вкусную голову.

Откуда ему было знать, что намеченная им жертва на самом деле была вовсе не испуганным мальчиком? Мир изменился. В темноте клоун видел плохо, хотя и скрывался в ней, как и подобает монстру. Абсолютное зло не бывает молодым, оно древнее, как человеческие страхи, а значит и зрение было соответствующим. Опустившийся сумрак и проливной дождь, значительно добавляя жути, не играли на руку страдающему от куриной слепоту клоуну, размазывая картину мира. Поэтому то странная походка только распалила его, посчитавшего, что жертва - юный наркоман принявший дозу. Нельзя сказать, что клоун обожал таких чад человеческой цивилизации, но определённое возбуждение они в нём вызывали, а уж как их страх льётся по протухшим венам! Истома на время лишила ноги клоуна чувств.

Кошачьи глаза выплыли из темноты дождевого стока у самой асфальтовой дороги.

- У-у-у-у, дорогой мой, куда же ты уходишь от меня? Повернись, я здесь! - визгливо, перемежая слова смешками, позвал он свою жертву.

Мальчик остановился, но не повернулся в сторону клоуна.

- Я тут! Ту-у-ут! Подойди же ко мне, мне холодно и так не хватает друга! - клоун хихикнул, - Друга! Всем нужен друг, ведь так? Давай дружить вместе! За это я тебе покажу кое-что.

Клоун видел, как мальчик заинтересовался. Немного заторможено, точно пребывая в сладком синтетическом дурмане, он развернулся к нему всем корпусом, но всё ещё не мог отыскать звавшего его.

- Ты же мой хороший, я тут, внизу, у тебя под ногами. Видишь, как водичка бурно сливается за решётку, я прямо за ней, мокну, но не могу уйти. Мне нужна помощь! - карикатурно изобразив жалость, клоун всхлипнул.

- Помоги же старому, бедному весельчаку клоуну.

Справедливости ради надо сказать, что голос его и вправду был пугающим, особенно удавались ему смешки и зубовный скрежет, пробирающие до самого нутра, но в то же самое время – привлекательным, гипнотизирующим, не позволяющим ускользнуть жертве. Он мог бы заманить в ловушку ни одного испуганного взрослого, окажись тот в такой же ситуации, не говоря о семилетнем мальчике.

- Хочешь, я подарю тебе шарик? Красный такой, он умеет летать! Высоко! - сделав страшные глаза клоун вновь захихикал.

Мальчик приблизился к сливному отверстию. Клоун вглядывался в его лицо под капюшоном, расплывчатое от плохого зрения и дождя. Губы его затряслись от влечения, красный кончик языка показался с краю рта.

- Только возьми меня за руку, ну же, и я научу тебя летать как шарик! Вы будете парить под каменным небосводом вместе с другими! Я приведу много! И мы все будем дружить.

Клоун высунул свою бледную руку, удлинившуюся абсолютно неестественным образом, через решётку ливневого стока.

Мальчик остановился рядом с рукой как раз так, чтобы клоун успел ясно увидеть его лицо, оказавшееся теперь очень близко, и успеть сообразить, что оно вовсе не то, какое он рисовал в своём воспалённом воображении.

Помимо странного лица, полностью металлического и похожего на череп, мальчик оказался ещё невероятно быстрым и сильным. Он схватил тянущуюся руку и дёрнул её так сильно, что оторвал её. Раздались чмоканье и хруст гнилой кости. Из оторванной руки монстра потекла густая, как тыквенный сок, кровь бордового цвета вперемешку с белыми опарышами, шевелящейся кучей посыпавшиеся на голову бедного клоуна. Тут же высвободилась тысячелетняя вонь разлагавшегося и переваривающего самого себя тела.

 

Наверное, не стоит описывать и тратить лишние слова на то, чтобы передать всю горечь и удивление клоуна. Достаточно сказать, что эмоции его были сильными. Добавлю лишь, что, как вы уже и сами поняли, мои дорогие читатели, - весь рассказ одна большая отсылка к произведениям одного известного короля ужасов. Привет! Фильм был скучным, книга не исправила положения, но спасибо, что вдохновил меня на такую шалость. Писалось весело, я славно провёл время! 

 

Трагедия клоуна заключалась в том, что то был не мальчик. Под жёлтым фирменным дождевиком муниципальных служб посёлка скрывался робот-дезинсектор. Так просто и исчерпывающе решалась загадка его прогулки под дождём, механического движения и неожиданно крепкой хватки. Маленький рост был обусловлен тем, что, хоть канализацию и перестраивали под новые стандарты уже не первое десятилетие, в ней ещё оставалось полно тесных мест, куда роботу ростом со взрослого человека ни за что ни протиснуться.

Естественно, что клоун, будь он повнимательнее или, хотя бы озаботившись очками, смог бы разглядеть совершенно не человеческие черты лица у него раньше. Увы, как говорилось выше, он сам выбрал наиболее тёмное время дня для эффектного вступления в дело, да и очки портили образ — о чём говорил ему и его имиджмейкер. В общем размышлять над последствиями опрометчивости клоуна можно долго, но ситуация из предвкушающей быстро развернулась для абсолютного зла самым угрожающим манером.

Робот-дезинсектор увидев источник шума направился прямо к нему на ходу сканируя предмет. Так как его зорким сенсором были доступны только голова, нос и часть лба, он внимательно сверял полученный результат с картотекой известных ему паразитов, чтобы принять соответствующие меры.

Клоун не был человеком, робот определил это сразу, но и для паразита его ожидаемые размеры были чересчур большими.

Дезинсектор надвигался на объект интереса медленно и неумолимо, точно так, как в России с самой весны приближается зима. Он уже считал клоуна особенным паразитом, которого следовало вытащить на свет и представить науке. Ни один из его сенсоров не распознал ни одно из возможных живых существ.

Выводы его оправдались полностью, когда только что оторванная рука очень быстро стала разлагаться. Вскоре остался лишь пепел, быстро смываемый дождём, что было как минимум интересно с биологической точки зрения.

- Ай! - крикнул в ужасе клоун и отпрянул в глубь канализации.

Робот же, освобождённый, в отличие от абсолютного зла, каких бы то ни было чувств, эмоций, желаний и слабостей, ожидавший, что сможет вытащить паразита всего целиком, мощным вычислительным блоком просчитывал варианты, как ему поступить дальше.

Дезинсектор, в долю секунды, пока клоун испытывающий шок отступал в тень канализации, нашёл ближайший колодец, расположенный в двадцати метрах с другой стороны дороги, медленно, так как он просто не умел бегать - модель была предпредыдущего поколения - направился к нему, чтобы спуститься вниз.

Клоун, не выпивший и галлона страха, но зато в каком-то невероятном конфузе лишившийся собственной руки, когда планировал совершить точно обратное, побежал прочь, зрело, как и подобает древнему злу, рассудив, что тут, где дают сдачи, даже не дождавшись первого удара, ему делать нечего. Город оказался странным.

К сожалению для клоуна, этот небольшой инцидент был лишь предисловием к его злоключениям в дикой, северной стране победившего научного детерминизма, лишённой намёков на какие-то дряблые суеверия.

 

***

Тринадцать дней спустя.

- Эй, отбивай давай! Что стоишь! Ну, ну!

- А-ахр-р-р-р, - зарычал Андрей, когда волейбольный мяч ударился об голову Тимы, неловко вскинувшего руки, а затем упал на землю.

Раздался свисток судьи. Матч был проигран. Две части волейбольного поля оказались точно на разных чашах весов: одна ликовала, бесновалась, взмывала вверх и показывала языки, другая, под тяжестью проигрыша опускалась вниз, где в угрюмом молчании глядела, как соперники вкушают плоды выскользнувшей из рук победы. Точнее - отскочившей от головы.

- Да чтоб тебя, Тимоша! Ослеп совсем! - первым взорвался Олег.

- Тимка, ёшкин-дрышкин! - ударил по воздуху кулачком Саша.

- А-а-а! Да как так можно?! - схватился за волосы Влад.

Восьмилетний Тимка растерянно стоял на месте, озирался по сторонам:

- Пацаны, да я не специально же, ну! Что вы на меня, - оправдывался он, - солнце ослепило! Прям в глаз светило, не увидел мяч из-за него!

- А кепка тебе на что, дурья твоя голова!

- Эх, блин! Проиграли! - замахнулся ногой Олег, чтобы пнуть землю да так ударил воздух, что чуть не свалился.

Все силы ребята оставили на поле, теперь остатки их стремительно вытекали, будто через решето.

- А ведь так хорошо шло всё!

Тимка, чувствуя свою вину перед ребятами, с досады пнул злополучный волейбольный мячик, за что сразу же получили нагоняй от тренера и по совместительству вожатого их отряда.

- Так, спокойно Тимка, спокойно. Ну, мужики, у нас впереди ещё целых две игры, мы пока только проиграли самую первую. Ничего ещё не потеряно.

- Ага, как же! - буркнул Саша.

- Проигрыш — это тоже результат, - наставительно сказал вожатый, - к тому же, играли мы на равных и теперь имеем преимущество! Кто скажет какое?

- Да? - прищурился Олег, - это какое же такое преимущество?

- А очень простое! Мы проиграли и как никогда настроены на победу, верно?!

Ребята скептически молчали.

- Верно! - сам же и крикнул вожатый, - Нам надо во что бы то не стало отыграться и выиграть! Ведь так? А они расслабятся, будут почивать на лаврах победителей, так? Тут-то мы и собьём с них спесь! Поэтому завтра будем рвать когтями площадку, но победа будет за нами, да?!

Ребята глядели на Степан Алесандрыча, пытавшегося пробудить в них спортивную злость. И тут Игорь - самый низкий из них, но прыгающий так, словно ноги у него были сделаны из пружин, закричал что есть мочи:

- ДАААААА!!!

Остальные как будто только этого и ждали - грохнули следом. Тимка подхватил последним. Степан Алесандрыч аж присел от неожиданности.

- Да мы их…! - зарычал Олег, руками показывая, как они их порвут, сомнут и растопчут.

- Вот и славно, - немного дрожащим голосом подвёл Степан Алесандрыч итог игре, - вы только одним своим криком заставите кого угодно наутёк бежать. Хорошо. Очень хорошо. Теперь все в душ!

Пацаны припустились с волейбольной площадки.

- Вот, едрёшкин, дети нынче пошли, кричат как оглашенные, - смотря им вслед сказал двадцатилетний студент педагогического университета Королёв Степан Алесандрыч. Он одной рукой тёр другую, чтобы унять дрожь и успокоить бегающие мурашки.

Дети тем временем неслись очертя голову в сторону своего корпуса. После матча, сумевшего вымотать любого взрослого так, что он мечтал бы лишь доплестись до койки и упасть лицом вниз, у восьмилетних сорванцов вновь, буквально из ниоткуда, появились силы. С гиканьями и улюлакьями они перескакивали через корни деревьев, скамейки, как ветер проносились мимо сжавшихся стаек девчонок, стремясь разогнаться выше скорости звука.

Тут Тимка издал характерный звук означающий, что он перешёл звуковой барьер. Действительно ноги его замелькали ещё быстрее, он начал догонять самого длинноного — Влада. К корпусу они прибежали одновременно, а спустя три секунды подбежали пыхтящие, свистящие, дымящиеся и хрипящие все остальные.

- Я… я…

- Не..а.. я, - сглотнул слюну Тимка, - а.. я пе..е..евый.

- Ы… пе...е-евый… по прои...иш..а-ам.

- Сам такой! - Тимка полез с кулаками на Влада.

- Так, э, хорош, хорош! - разнял выдыхающихся, как воздушный шарик, борцов веснушчатый Олег. Он прибежал последним, даже после Игоря, но медлительность его компенсировалась такой силой, что от его подачи все разбегались в стороны, не желая быть впечатанными в землю жёлто-синим снарядом.

- Хорош, я сказал, - буквально поднял он обоих драчунов.

- Он первый начал!

- А я закончил.

Перепалка таким образом действительно закончилась.

В мыле, как скаковые лошади, пацаны ввалились в корпус и разбежались по комнатам. Вскоре они вновь собрались, чтобы вместе пойти в душ.

- Как думаете, вода опять будет холодная? - свой традиционный вопрос задал мерзляк Андрей.

- Ты всё ещё надеешься, что сюда подведут горячую воду?

- Но в начале смены обещали!

- Так она и стала просто холодной, а не ледяной, как в первые дни!

- Пошли, девчонка! - хлопнул Андрея по плечу Игорь. Андрей ответил крепким толчком в плечо.

- Не люблю я такую! Б-р-р!

Ребята покатились со смеху. Все они сейчас храбрились, чтобы как черти из табакерки спустя две минуты выпрыгнуть из душа со звонкими криками и скорее оттереться полотенцами.

Как и полагается - в детском лагере горячего душа действительно не было.

 

Хотя казалось бы — действие рассказа происходит в будущем, когда Россия заслуженно стала передовой державой в мире, но всё же некоторые традиции остались прежними. Хорошо что санузел теперь находился в каждом корпусе. 

 

Тимур, Влад, Олег, Андрей, Игорь и Саша в полном банном обмундировании шли в душевую. Она находилась на самом краю лагеря, около покосившегося металлического забора из сетки-рябицы, каждый год окрашиваемого в зелёный цвет. Вокруг стояли старые, унылые деревья с кривыми стволами. Густые кустарники полностью скрывали душевую от глаз. Даже дороги нормальной к ней не вело, только тропинка протоптанная по земле. Во время дождей было бесполезно мыться, ибо на обратном пути приходилось преодолевать глубокие грязевые лужи.

Никто уже не злился на Тимура, да и вряд ли кто-нибудь вообще серьёзно злился на него. Приехав с разных городов пацаны сдружились здесь за неделю.

Да они сегодня проиграли в волейбол ребятам из третьего отряда, но они боролись, выигрывали по ходу встречи и целых пятнадцать минут в конце было больше-меньше. А ведь мальчишки из третьего отряда все были рослыми, как шланги.

- Смотрите, - хмуро указал Олег в сторону.

Ребята дружно повернулись, лица их сразу накрыла тень. Там шла команда обидчиков.

- Тимур, едрёный кандибобер, - дал ему лёгкого поджопника Влад.

- Да что опять! - ответил ему толчком Тимур.

- Смотри мне, чтоб завтра…! – не находя слов Влад зарычал, - понял?

- Не дурак! Вы сами не обложайтесь!

- Сейчас начнётся, - пророчествовал Саша.

Две тропинки сошлись и пацаны пересеклись со своими противниками из третьего отряда.

- А, вот и проигравшие! - не заставили те себя долго ждать.

- Фу-у-у! – загудели довольные победители, сиявшие как начищенные пятаки, заставляя ребят поджать губы и стиснуть кулаки.

- Тимка, а ты молоток, прям вот красавчик!

- Да, так эпично мяч перед носом не увидеть.

- Молоток!

- Ах-ха-ха!

- Знаешь, мы даже сегодня вечером тебя приглашаем к себе отметить нашу победу, что скажешь?

- Обойдётесь! Завтра мы вас дёрним! – со злостью звонко крикнул Тимка.

- Ах-ха, не надорвите пупочки!

Со всех сторон полетели задиристые речи, но потасовки не случилось, ведь ребята так выражали свою спортивную злость. Два отряда слились в один, потолкались перед входом в душевую, третий отряд выиграл и эту минибитву, оттеснив второй на улицу. Они первыми заняли все душевые кабинки.

- Ну, ничего, пацаны, ничего, завтра посмотрим, - успокаивал всех Сашка, скрепя зубами, - завтра отыграемся. Пошли.

Ребята ввалились в душевую.

 

Клоун облизнулся. Снизу, сидя в сырости сточных вод, в вечном мраке, он почувствовал целую стайку детей появившихся у него над головой. Нос, выкрашенный глянцевой алой краской, задёргался. После недавних событий он всё же решил повнимательнее принюхаться. Запах человеческих детей проник внутри, где его растерзали зубы-жгутики изголодавшиеся по настоящему мясу.

- Ждите меня детки, я уже иду к вам. Иду!

Вслед за злым оскалом наружу прорвался дрожащий смешок. На этот раз ошибки не было. Клоун зашевелился, ему было тесно, канализации здесь отчего-то были не такими просторными, как он привык. Да и ладно, он мог и через слив затянуть мальчишек, одного за другим, спрессовав их в отбивную. Так даже аппетитнее будет: свежая мясная толчонка.

Откуда же Клоуну было знать, что он попал в варварскую страну, где не верили в потустороннее зло и прочую мистическую чушь?! Естественно знать ему это было неоткуда.

Ребята из второго отряда остались одни, третий давно ушёл – они всё поголовно были мерзляками и не задерживались в душе ни на секунду. Слабаки!

- Ох ты ж, вот чёрт! – Андрей отскочил в сторону от бьющего напора холодной воды.

- Да мойся ты молча, у всех вода холодная!

- При чём тут вода, какая-то фигня вылезла из слива, а потом, потом спряталась туда.

- Какая фигня?

- Вот выдумщик!

- Да не знаю, не успел рассмотреть…, - Андрей встал под душ, но теперь не упускал из виду сливное отверстие. Что там могло быть? Может быть засор? Но тогда бы вода не уходила. Какое-нибудь насекомое, кажется, оно шевелилось. Интересно какое?

Забыв о своей нелюбви к холодной воде, Андрей с любопытством гадал: появится ли оно снова. Ему хотелось выяснить что это.

Левой ногой он потянулся к сливу, пальцами коснулся металлической его части и провёл по ободу.

- Вот чёрт же, чёрт! - опять крикнул он, с силой отдёрнув ногу. Что-то попыталось схватить его.

- Да что там у тебя такое?

- Пацаны, идите сюда! Это пальцы, точняк вам говорю, пальцы из слива высунулись и опять спрятались. Они меня за мизинец ухватили, но я одёрнулся.

- Хорош, брехать, - с намыленной головой подошёл Олег. За ним подтянулись все остальные.

- Да, ну!

- Какие пальцы?

Пацаны столпились вокруг Андрея и с любопытством уставились в слив.

Ничего не было, вода спокойно уходила в него, образуя воронку.

- Да выдумал он всё! - махнул рукой Тимка.

- Кто хочет поиграть со мной? – раздался противный, визгливый голос за спинами детей.

Мальчишки мигом развернулись. Около дальней стены прямоугольной душевой стоял странный человек.

- Какого фига клоун тут делает? – не скрывая своего удивления вопросил товарищей Олег. Те, раскрыв от удивления рты, пожали плечами.

- Не знаю, но он странный какой-то. Уставился на нас что-то.

Клоун тем временем склонил голову на бок, прищурился, мерзко улыбнулся и сделал несколько резких движений вперёд. Ребята едва уловили их, а клоун оказался на середине душевой комнаты. Теперь в левой руке он держал за верёвку красный шарик.

- Я соскучился по играм, хочу играть, хочу играть, хочу играть, хочу играть! - постепенно голос клоуна трансформировался из визгливого в грудной, будто он разрывал глотку, вырываясь наружу, - ХОЧУ ИГРАТЬ! ХОЧУ ИГРАТЬ! ХОЧУ ИГРАТЬ!

Клоун задёргался и растаял, точно мороженое. Кожа его растеклась по кафелю. Он сменил тактику. Первым своим появлением решил внести сумятицу в головы жертв, дать им как следует испугаться, чтобы мясцо их хорошенько замариновалось страхами; а потом уж, он своего не упустит! К тому же он хотел посмотреть на них вблизи. Убедиться.

Ребята смотрели на оставшееся после него мокрое пятно, быстро растворявшееся в воде. Только глаза, выпавшие из глазниц, с красными отростками нервов, продолжали вращаться.

- А вы что это столпились тут? – окликнул детей Степан Алесандрыч.

- А? - вздрогнули те, не заметив прихода вожатого.

- Помылись, так выключайте душ, что воду тратите? Куда смотрите то?

Степан Алесандрыч обвёл взглядом место, где только что было пятно, а теперь висел один только красный шарик, но ничего не увидел.

- А, да так, ничего, извините, - пробежал мимо Олег с намыленной головой.

- Извините, - сказал Тимка.

- Простите, извините, простите, - говорили один за одним мальчишки выбегая из душа.

Наскоро вытершись полотенцами, пацаны вскочили в одежду и высыпали на улицу, скорее согреться под лучами летнего солнца. Далеко от душевой отходить не стали, а только сошли с тропинки, уселись на корни деревьев.

- Ну и, вы видели?

- Ага, Степан Алесандрыч прям ногами встал на пятно и даже не заметил.

- Да что там пятно, шар прям над его плечом висел и хоть бы хны.

- Что эт было?

- Массовые галлюники, вот что! – со знанием дела высказался Саша — он был самым начитанным из всех и в силу маленького возраста не умел скрывать свою эрудицию, выставляя её, как какую-нибудь блестящую штуковину, всем на показ. Короче — хвастаясь своими познаниями.

- О, веское слово нашего ботаника.

- Захлопнись, если не понимаешь! - бросил в сторону Влада Сашка. В противовес Сашке, Влад предпочитал книгам реальные эксперименты, всё познавал на собственном опыте, поэтому вечно ходил с синяками, шишками, ранами, а то и вовсе без волос.

- Хорош трепаться! Какие галлюники?

- Я не треплюсь, а как иначе объяснить? Массовые галлюцинации редкое, но вполне объяснимое явление.

- О, ну ты загнул, - свистнул Тимка, - прям рог бараний получился. С чего вдруг у нас массовые галлюцинации? Мы что — в пустыне от жажды помираем? Или грибов объелись?

- На обед были грибы, - вспомнил мнительный Андрей.

- Думаю грибы здесь не причём, иначе весь лагерь траванулся бы. Я думаю всё гораздо проще. Например, мы вполне могли подвергнуться галлюцинациям из-за того что наши организмы истощились: мы вымотались на игре, затем холодный душ, организм израсходовал внутреннее топливо и дал сбой, а до ужина ещё полчаса!

- А чего тогда не поодиночке он дал сбой, а сразу у всех и с одинаковым клоуном?

- Хм, а потому что весь день находились вместе, - нашёлся Сашка.

- О-о-о, ребят, - протянул Влад, - это серьёзный аргумент.

- Ты ещё про коллективное сознание начни рассказывать!

- А вот и начну!

- Это экспериментально не доказано, а значит чушь! - отпарировал Влад.

- Сам чушь! – вспылил Сашка, он терпеть не мог категоричность от других, ведь сам отличался крайне нетерпеливым нравом и готов был отстаивать свою точку зрения с кулаками.

- Так, хорош! - опять в роли судьи выступил Олег, - а то покалечите друг друга, косточки то у обоих слабые, а кто завтра играть будет? Вот после волейбола, хоть дубинками дубасьте друг друга.

- Лады, Сашка, пусть будут галлюцинации, массово-детские. Но почему тогда какой-то дурацкий клоун, как будто из ужастика какого дешёвого? Почему там, не большой пельмень, раз мы голодные?

На это Сашка не нашёл что сказать.

- Стойте, стойте! - вынырнул из интернета Игорь, он всегда таскал с собой ноутбук, его даже как-то в душе застали с ним, - я тут что подумал. Мы же ещё дети, да?

- Ну, открытие, класс!

- Эврика!

- Это тебе в ноуте сказали?

- Э! Не перебивай. Короч, дело в том, что наш мозг ещё не сформировался до конца, так? Так! Поэтому реагирует на всякую ерунду, якобы потустороннюю. Поэтому мы то и верим в сказки…

- Ну, если кто ещё и верит…, - протянул было Сашка, закатывая глаза.

- Какую ты сейчас книгу Гарри Поттера читаешь? - тут же с ехидцей спросил у него Тимка.

- Никакую! - огрызнулся Сашка, - пятую… Орден Феникса. Там…

- Не говори, я ещё не дошёл!

- Короче, не суть! - крикнул Игорь, - Тишина, дайте сказать!

Он оглядел каждого из товарищей, те с фырканьем, придыханием и тяжёлыми вздохами приготовились слушать.

- Из-за того, что мы дети, наш разум всё ещё подвержен всякой мистической чуши хранящейся в самых древних частях нашего мозга. Пусть мы знаем, что ничего такого нет, есть только исключительно научные обоснования — это всё не важно, так устроен мозг. Так? Так! Поэтому хоть мы и живём в строго научном мире, но фантомы прошлого остались в нашей генетической памяти. Поэтому и этот дурацкий потусторонний клоун. Одно из другого вытекает — детерминизм!

- Проще, А-а-А-а, Циолко-а-а-овский, проще, - зевнул Андрюха, - Тебе бы риторику подтянуть, целую кучу слов вывалил и ничего не понятно.

- Короче, - отрезал Игорь, - нам надо эмпирическим путём исследовать того чудика, если он вновь появится! Так? Так! Вот к чему я!

Пацаны скривились.

- Ну, во-первых, с чего ты взял, что он ещё раз появится. Вот поужинаем плотно и стресс у организма пройдёт.

- А когда там ужин? А то я уже шишки готов хомячить, так жрать охота! - Тимка с интересом рассматривал еловую шишку у себя в руках. Наконец-то была затронута тема, которая его интересовала сейчас больше всего на свете. На время отодвинув даже завтрашнюю игру.

- А во-вторых, если и появится - это как мы тут сможем эмпирическим путём проверить, а?

- Очень просто! А как…. вы узнаете чуть позже, Степан Алесандрыч идёт, шухер пацаны, - понизил голос Игорь.

- Опять вы столпились! - подошёл вожатый, возвращавшийся с душа, - если вы снова замышляете какую-нибудь диверсию, как вчера, я всех вас отправлю с позором домой!

- Ничего мы не замышляем!

- Нет!

- Нет!

- Ну, нет же, просто, вот...

- Ага, знаю я ваше просто. Короче, ужин через десять минут, давайте, давайте, бегом отсюда!

- Степан Алесандрыч, ну щаааа!

- У нас тут это…

- Научный симпозиум, ага, - буркнул Олег.

- Чего у вас? - сдвинул брови Степан Алесандрыч.

- Тактику вырабатываем на завтрашнюю игру! А вы диверсия, диверсия, - обиженным голосом сказал Влад.

- А, так даже. Ну, смотрите, если опоздаете, всё за вас съем! - пригрозил он и скрылся за деревьями.

Игорь проводил вожатого взглядом, продолжил:

- Очень просто. Как в школе в лаборатории. Поймать галлюцинацию и провести полноценную научную работу над ней.

- Ага, поймать значит. Хорошо, но то ведь галлюники, как ловить их собираешься? В сачок?

- А мы не будем его прогонять. Пусть подойдёт. И если это действительно галлюцинация, то и ничего не произойдёт, а если он материален, то…

- Да зачем нам вообще галлюники ловить то?! Уже ужин, а мы всё тут сидим. Объясните мне кто…, - крикнул Тимка.

 

Конечно, здравомыслящий читатель тут же задастся вопросом, а то и двумя, может быть тремя, но отвечу я на тот, что наверняка, возник у каждого. Как же у детей появилась такая идея - поймать клоуна? Ведь даже, если представить, что они не знают какой опасности подвергаются, то получается, что они хотят поймать иллюзию, мираж! Глупо? Безусловно, но только если вы мыслите категориями взрослого, для детей же, тем более для детей очень начитанных, мир представляется абсолютно в ином свете, чем для взрослых: там, где те видят глупость, ребёнок видит возможность и целую историю. 

Если же такое объяснение вас не удовлетворило, то у меня есть ещё одно: всё таки у нас здесь ужасы, пусть и слегка пародийные, поэтому герои подчинены штампам данного жанра, а значит идут на встречу страху только и исключительно благодаря стойкости и силе духа автора, храбро отправляющего своих подопечных в объятия абсолютного зла, прячась за монитором. 

Баловство автора требует жертв! 

 

Договорить Тимка не успел, его перебил клоун.

- Сладкие мои, - в восторге запрыгал он на месте, - мне было скучно! Двадцать шесть лет я был один со своими друзьями. Но они истощились, жаль, ведь ужин был таким вкусным! Теперь мне нужны новые!

Мальчишки замерли. Опять этот клоун. Какой-то всё-таки жутковатой была галлюцинация. Каждый из товарищей сейчас вспомнил про пельмени и пожалели, что ни они им привиделись.

- Ну чего же вы милые, молчите? Разве никто из вас не хочет со мной полетать? Мы можем летать вместе, внизу! - высокий голос клоуна то и дело срывался в грудной, как будто прорывалась его голодная сущность, сидящая внутри.

- А вот и массовая галлюцинация пришла, говорит полетать вместе, зовёт. Ну, Игорёха, что делать будем? - спросил Влад.

Игорь пока не мог ничего ответить, он думал. Всё-таки теории и научные статьи одно, а практика...

- Э-эм, дяденька, вы вообще чего тут делаете? – выступил вперёд обозлившийся Тимка, он просто до жути хотел кушать, как могут хотеть только дети, - давайте испаряйтесь скорее, а то те двое, - кивнул на Влада и Игоря, - не успокоятся, пока эксперимент не проведут.

Голова клоун задёргалась в разные стороны. Он заподозрил что-то неладное: то ли из-за одуряющего духа хвои, то ли из-за собственного голода, но он совсем не чувствовал приторного запаха страха. Такого тягучего, как патока, сладкого, как воздушная вата на праздник города двадцать шесть лет назад, когда он устроил… Эх! Где же тут страх? Где он? Аппетит клоуна распалялся, кроличьи зубки то и дело показывались за дёргающейся губой.

- Чего с ним? - вскинул бровь Олег.

- Да фиг его знает, дёргается.

- Сам вижу.

Вдруг клоун застыл, а дальше произошло всё так, будто кто-то вырезал середину плёнки и склеил её, пропустив несколько кадров: буквально только что клоун стоял на расстоянии тридцати шагов от мальчишек, а уже сейчас был вполовину ближе. Повторив трюк из душевой, он застыл как оловянный солдатик, держа в руке связку красных воздушных шаров. Из сжатого кулака сочилась густая кровь. Она струйкой текла по тыльной стороне ладони и капала редкими, вяжущими каплями.

- Кто хочет себе шарик? Неужели никто? Никто не хочет полетать вместе с ним? - клоун улыбнулся, точно джокер с игральной карты, оголив обострившиеся жёлтые кроличьи зубы. Ребята скривились.

- Бе, - сказал за всех брезгливый Андрюха.

- Вместе летать, парить под потолком, - клоун начал приплясывать, а свободная рука удлиняться. Она тянулась к детям.

- Летать в тёмной пещере, где вместе будем мы! - фальшиво запел он, - где нет печалей, ведь мёртвые они!

- Кажись клоуна забыли, - скривился Олег, - эй, Игорь, мы хоть и живём в научном мире, но всё как-то жутковато становится. Давай уже свой эксперимент начинай. Или Влад, Сашка, кто там из вас, что стоите?

Клоун подошёл почти вплотную. Его голодные глаза уже видели, будто его жертвы парализованы страхом. Он готовился прямо сейчас наброситься на них, разверзнуть свою пасть и заглотить голову первого же мальчика, оторвать её и подставить лицо фонтанирующей детской крови. Умыться в ней.

- Разве вы не видите, как я соскучился по играм с такими детками, как вы. Мне очень плохо, я голоден! - клоун опять задёргался, затрясся, будто через него пропустили несколько тысяч вольт.

Тимка что-то шепнул Сашке. Тот кивнул. Они оба выдвинулись на встречу клоуну.

- О! Хорошие мои, смелый! Держите, мои аппетитные, - клоун облизнулся, протянул два шарика.

Дети подошли вплотную к галлюцинации. Клоун нависал над ними, от него разило смрадом разлагающейся плоти.

Тимка протянул руку, чтобы коснуться его, проверить на материальность. Резким движением, клоун схватил её и попытался оторвать, чтобы засунуть к себе в пасть. Он потерял контроль над собой, жажда его одолела.

- Ах, сволочь! - возопил Тимка, вспомнив ещё пару крепких словечек, слышимых им однажды от старшего брата, когда тот перевернул на себя кастрюлю с кипятком, - чуть руку мне не выдернул, гад такой!

- Как чуть не выдернул? - растерялся Сашка, будучи уверенным, что галлюцинация рассеется сейчас же, как к ней прикоснётся Тимка.

Клоун тем временем склонился ниже. Голова его переломилась надвое, открыв дыру глотки, похожей на утробу червя. По стенам были натыканы тысячи зубов-жгутиков и все они шевелились, вытягиваясь в сторону близкой жертвы.

- Да, блин просто! – рассвирепел Тимка от такой наглости галлюцинации и со всего маху дал кулаком под дых ошалевшему клоуну.

- О-ух! - выдохнул он, какая-то козявка вылетела изо рта.

Клоун отпустил жертву и отступил назад, возвращая верхнюю часть головы на место. Теперь уж точно что-то было не так. Глупое зло. Урок не пошёл ему впрок. Уже бы тогда в душевой насторожиться, но клоун был слишком голоден и чувствовал страх там, где его и в помине не было.

- Какая-то слишком материальная галлюцинация, - продолжал громко возмущаться Тимка, - чуть, тварь такая, не сожрала меня!

- Ну уж глюк, ты какой-то наглый шибко! – крикнул Андрей, поспешив на выручку друзьям, - а ну пацаны, навались!

И они навалились с силой возможной только от обиды за сегодняшнее поражение, за то, что третий отряд первым прорвался в душ, за то, что опаздывают на ужин, за то, что вожатый их отругал ни за что. В общем всё, что могло обидеть и разозлить восьмилетних мальчиков, всё это вскипело.

Беда не приходит одна.

Позади них появился, никем, кроме клоуна, не замеченный, робот-дезинсектор модели 47.21.09. Он медленным шагом приближался к своей цели, за которой шёл не одну сотню километров, чтобы поймать и показать специалистам новую разновидность канализационных паразитов.

Клоун дрогнул и побежал.

Теперь даже говорить он не мог. Лишь свист вырывался из его прогнивших лёгких, горящих, как меха в кузнице.

Так ни солоно хлебавши, абсолютное зло натощак спряталось в свою конуру ещё на двадцать шесть лет, чтобы потом уже не совершать глупых ошибок и пойти на охоту в старую-добрую Америку, где в маленьких городках живут аппетитные детки, верующие в разного роду чепуху из книг-ужастиков, а потому с удовольствием видящие во всём мистическое и легко этого пугавшиеся.

 

В чём же мораль? Ведь даже в развлекательном, для забавы написанном рассказе, должен быть зачаток какой-то мысли. Мне кажется, что суеверия, страхи обитающие в амигдале, порой, слишком уж берут контроль на себя. Надо учиться их контролировать. Ну и — наука всему голова, всё "мистическое" - лишь процессы, не нашедшее научного обоснования, а абсолютное зло живёт внутри каждого из нас и не рядится в одежду клоуна, принимая, если дать слабину, совершенно другие, гораздо более жуткие формы. 

Что? Как не было такого смысла в рассказе? Так вот же — пишу! 

Будьте не пугливы!