Литературный конкурс-семинар Креатив
Рассказы Креатива

Сергей Долгов - Сто шагов назад

Сергей Долгов - Сто шагов назад

Странный гулкий звук на грани слуха. Он повторялся раз за разом, и я вдруг понял, что все это время с интересом вслушиваюсь в него.

Холодно. Очень холодно. И… как-то странно. Необычно. Это не привычный пробирающий до костей холод. Это что-то другое. Он не усиливался, скорее наоборот, отступал, отпуская. И это меня беспокоило. Почему?

Я привык к нему. Он дарил какое-то странное чувство спокойствия.

Что-то изменилось? Что-то не так?

Я ничего не помню. Пытаюсь вспомнить, но не могу. Мне холодно. И это мешает собраться с мыслями.

Что-то было. Совсем недавно. Что-то очень важное. Что-то, что я не должен был забыть.  Пытался. Но ничего не получилось.

Я помню обжигающую боль в шее. Она заставила меня закрыть глаза и опустить руки. А после мелодичный тихий звон стекла, словно кто-то неведомый ударил маленьким молоточком по хрустальному графину. Я не кричал. Не позволил себе закричать. 

Бегущие из глаз слезы. Неужели мне было так больно? Я никогда не позволял себе плакать. Но что-то изменилось.

Мне нужно вспомнить. Иначе… Иначе все было зря.

Холодно. Но уже нет той слабости, что держала меня секунду назад. Я открыл глаза, осознавая, что лежу в кромешной темноте. Что-то сковывает меня, не давая вздохнуть полной грудью. Холод? Нет. Он все еще во мне, но теперь все по-другому. Он мне помогает. Придает сил.

Тут что-то другое. Что-то несущественное.

Я попытался поднять руку, но ничего не вышло – ладонь коснулась какой-то ткани. Так больше продолжаться не могло. Сердце словно кольнуло иглой. Я резко рванулся вперед, пытаясь разорвать ткань и сесть. Послышался свистящий звук и в глаза ударил слабый приглушенный свет.

Жмурясь и прикрывая глаза рукой, я осмотрелся по сторонам, понимая, что лежу в каком-то мешке на холодном металлическом столе, посреди маленькой прямоугольной комнаты. Рядом стоит небольшой передвижной столик, накрытый белой тканью. И я, кажется, догадываюсь, что под ней. Аккуратно разложенные медицинские инструменты. Скальпели, ножницы, сверла, щипцы.

Морг. Странно, но это неприятное холодное слово не вызывало у меня никаких эмоций. Совсем. Словно прежде я слышал его так часто, что успел привыкнуть.

Более того, все вокруг знакомо. Я бывал здесь раньше.

Я патологоанатом?

Не помню.

Я был одет в старые потертые джинсы, рубашку и куртку, но никаких документов или личных вещей при мне не было. Почему с меня не сняли одежду? Хотя это и неважно. Неважно кто я и как оказался здесь. Главное вспомнить другое. То, что смогло вернуть меня к жизни.

Я умер?

Я вновь огляделся по сторонам. Спустив ноги, осторожно коснулся ботинками белого кафеля. Встал, обошел стол, разглядывая комнату. Привычный гулкий звук заставил меня вздрогнуть и с опаской покоситься в угол комнаты. И улыбнуться. Там, в углу, под проходящими почти у самого потолка трубами, стояло железное ведро, в которое все это время капала вода. Все просто…

Где-то за стеной хлопнула дверь, послышались голоса, громкий смех.

Люди. Это хорошо?

В груди неприятно похолодело.

Значит плохо. Однозначно плохо.

Стоило откинуть со столика покрывало, и взгляд скользнул по ровному ряду хирургических инструментов. Не раздумывая ни секунды я взял скальпель и спрятал его в широкий рукава куртки, ощущая, как закаленная сталь приятно холодит кожу. Определенно, раньше мне уже доводилось держать в руках подобные игрушки. И мне это нравилось.

Осторожно покинув секционную и миновав темный коридор, я оказался в маленькой квадратной комнатке с письменным столом, на котором сейчас горела настольная лампа, работал маленький черно-белый телевизор и вольготно спал молодой парень. Рядом, на полу, стояла початая бутылка водки. Похоже, дежурство удалось на славу.

Не успел я ничего сделать, как парень вдруг вздрогнул и открыл глаза. Заметив меня, он вскочил, пытаясь придать лицу невозмутимый вид.

– Доктор Майерс? Что вы здесь делаете? Уже поздно.

– Виноват, слишком увлекся. Работа, – я приветливо улыбнулся, понимая, что все делаю правильно. – Ты же меня знаешь.

Парень тоже улыбнулся и немного расслабился. Мое появление его нисколько не удивило. Но было что-то еще. Что-то, что продолжало его беспокоить.

– Виктор, не волнуйся, я не никому не расскажу об этом малом инциденте.

Виктор? Откуда я знаю его имя?

– Спасибо, доктор Майерс! Вы даже представить себе не можете, как я вам признателен! – вот теперь парень успокоился окончательно. И заметно повеселел.  – Взыскание мне ни к чему. Вы уже уходите? Я сообщу охране на КПП.

Парень набрал номер на стареньком настольном телефоне, поднеся трубку к уху. И это мне не понравилось. Внутри словно зашевелился холодный клубок, заставляя плотно сжать зубы.

– Не стоит, Виктор, я справлюсь, – начал было я, но парень отрицательно покачал головой, давая понять, что намерен “помочь”.

– Леха, дрыхнешь что ли? Это Витя с третьего. Сам ты из морга, понял?! У меня тут доктор…

Времени на раздумье не было. Выхватив из рукава скальпель, я резко подался вперед, одной рукой прижимая незадачливого паренька к стене, другой прислоняя оружие к его шее. Кажется, я перестарался – на коже появилось несколько капель крови. Витя не мог их видеть, но побледнел так, если бы я и вправду убил кого-нибудь на его глазах. Или его так напугало выражение моего лица?

– Сейчас ты еще немного потреплешься с другом, а после положишь трубку. Ты меня понял? –зло прошипел я, прикрывая трубку рукой.

Виктор активно закивал. Зря, скальпель врезался в кожу еще сильнее. Парня начала бить сильная дрожь.

Выждав еще несколько секунд, я осторожно поднес трубку к его лицу, тихо прошептав:

– Сболтнешь лишнего, и я перережу тебе горло.

Парень на этот раз еле заметно кивнул и даже выдавил из себя некое подобие улыбки. После чего наигранно покричал в трубку:

– Харэ орать! Помехи на линии! Чего? Все нормально! Помехи! Че? Да иди ты. Не слышу! Давай я потом позвоню? Ну и хрен с тобой!

Виктор вопросительно посмотрел на меня. Что ж, кажется, разговор прошел удачно, и мне удалось избежать лишних проблем.

Бросив трубку на аппарат, я пригласил Виктора сесть. Отрезав кусок телефонного кабеля, как мог, привязал парня к стулу.

– Где здесь ближайший выход, чтобы без лишнего шума? – спросил я, не торопясь убирать скальпель, намеренно акцентируя на нем внимание парня.

– Служебный. По коридору и на лестницу. Код 7296.

– Охрана?

– Камеры.

– Не проблема. Ты меня все равно видел. А идти по трупам я не намерен, – я на секунду замолчал, прислушиваясь к своему шестому чувству. Нет, вроде бы пока все шло хорошо.

– Я о вас не расскажу! Я…

– Расскажешь, – я наклонился и зачем-то потрепал парня по щеке. Кажется, он готов был расплакаться.

– Зачем вам это, доктор Майерс? Вы же… все это время…

– Я здесь работал?

– Да! Не так давно. А потом ушли в другой отдел. Время от времени появлялись, подрабатывая консультантом, но редко. Похоже, с того времени вы серьезно изменились.

– Возможно, – в задумчивости произнес я, пытаясь вспомнить хоть что-то. Тщетно. Пусто и… страшно. – Что ты обо мне знаешь?

– Вы доктор Пол Майерс. Эмигрант. Кажется, раньше жили в штатах. Сюда приехали с супругой. Долгое время…

– Подожди! Что с супругой?

– Я знаю немного, – начал было Виктор и замолчал на полуслове, смотря на меня широко раскрытыми глазами.

 А я к тому времени уже упал на пол и корчился от боли.

При последних словах парня, меня обожгло изнутри, в мозг будто ввели раскаленную спицу. Меня начали бить конвульсии, ноги сами собой подкосились. Кажется, я закричал.

А потом вдруг все ушло, также неожиданно, как и началось. Я открыл глаза, с удивлением осознавая, что по щекам бегут слезы. Боли не было. Вместо нее вернулось прежнее томительно-легкое чувство пустоты.

Все было кончено.

Осторожно поднявшись, я медленно побрел в сторону дверей, за которыми, по словам Виктора, меня ждала лестница и служебный выход.

– Стойте! – окрикнул меня парень, тщетно пытаясь подняться со стула. – У вас больное сердце! Развяжите и я вам помогу!

– Спасибо, Виктор. Но дело тут не в сердце, – улыбнувшись, я напоследок окинул взглядом отчаянно рвущегося парня и поспешил к выходу.

Пара лестничных пролетов, серые обшарпанные стены, пропитавшиеся сигаретным дымом, и вот, наконец, заветная дверь со слабо подсвечивающимся электронным замком. Виктор не соврал, сказав пароль. Уже переступив порог, я зачем-то обернулся и посмотрел наверх, в почти незаметный глазок камеры.

Улица встретила меня порывистым, пробирающим до костей ветром и мелким дождем. Я осмотрелся по сторонам. Позади осталось огромное здание с большими непрозрачными оконными витражами, отражающими огни вечернего города. Возвышаясь над округой, оно приковывало взгляд. И дело было ни в каких-то архитектурных изысках. Это чувство было тяжело описать, но я буквально кожей чувствовал, как здание нависает надо мной, загораживая свет заходящего солнца. Ощущалась… какая-то монументальность. И власть, возведенная в абсолют и противопоставленная окружающему миру.

В груди что-то неприятно зашевелилось. Что-то обжигающе холодное, заставляющее еще сильнее стиснуть зубы.

Я встряхнул головой, отгоняя навязчивые мысли. Следовало поторапливаться.

Завернув за угол и миновав несколько кварталов, я вдруг понял, что не знаю куда иду. Кажется, мне было все равно. Я ждал чего-то? Нет. Точно нет. Скорее наоборот…

В толпе я то и дело ловил себя на мысли, что неосознанно вглядываюсь в лица проходящих мимо людей, словно ищу кого-то. Мне было важно увидеть кого-то… Встретиться с кем-то…

– Я же тебе говорю, что ничего об этом не знаю! Да не был я с ней! На работе я был, на работе! Нин, ну сколько можно?!

– Нина, – выдохнул я, не сводя глаз с замершего поблизости мужчины, что всю дорогу ругался по телефону. Тот в свою очередь тоже с удивлением посмотрел на меня. – Мне нужно срочно позвонить. Дайте телефон.

– Да пошел ты! Ты вообще кто такой?

– Это вопрос жизни и смерти!

– А причем тут моя жена? Нин, тут какой-то сумасшедший хочет с тобой поговорить! Ты его знаешь?

Из телефона донесся истеричный смех.

Времени все объяснять не было.

Пытаться отобрать телефон и затевать драку бессмысленно. Слишком мало времени.

Я вновь встряхнул рукой и уже ставший родным скальпель лег в ладонь. Один широкий шаг и вот я уже рядом со своим собеседником. В его глазах читается удивление, он еще до конца не понял, что происходит.

Он уже опоздал.

Легонько чиркнув лезвием по запястью, я ловко поймал выпавший из руки телефон. И тут же кинулся бежать, стараясь не оборачиваться и не видеть, как испуганный мужчина, взвыв от боли, зажимает порезанную руку и кричит, зовя на помощь.

Где-то совсем рядом раздался вой полицейской сирены.

Поздно. Слишком поздно.

Я упал на колени, больно ударившись о мокрый асфальт.

Холодно, очень холодно.

Поздно.

Трясущимися пальцами набрал всплывший в памяти номер телефона. Вызов.

Внутри все зашлось в бешеном ритме. Но это билось не сердце. Что-то другое. Что-то более важное.

– Алло, – донесся из трубки взволнованный заплаканный голос.

– Нина? – облегченно выдохнул я, чувствуя, как внутри все на секунду замирает. На ту секунду, что бесконечно долго тянется между моим вопросом и ее ответом.

–Пол?! Господи, Пол, куда ты пропал?

–Все хорошо, Нина. Со мной все хорошо. Где ты?

– Пол я… Я хотела тебе позвонить. Хотела все сказать… Сама.

–Я все знаю. Я люблю тебя.

– Нет, Пол, ты не понимаешь.

Тишина. Я закрыл глаза, слушая, как сквозь свинцовые тучи доносятся раскаты грома.

– Я уезжаю, Пол. Навсегда.

Я что есть сил зажмурил глаза. Больно. Внутри. Глубоко-глубоко. Холодно и больно. И это волнами поднимается все выше и выше, рвясь наружу. Это уже сильнее меня.  Это уже не часть меня. Это и есть я.

Перед глазами вспыхнули какие-то ослепительно яркие цифры. И они неумолимо таяли, отсчитывая последние секунды.

– Нина, ты сейчас на углу центральной площади?

– Что? Откуда ты знаешь, Пол? Ты следишь за мной? Где ты?

– Прости, Нина, прости.

– Пол? Пол?!

– Это полиция. Поднимите руки! Мужчина с телефоном, медленно встаньте и поднимите руки над головой! Это приказ!

Поздно…

– Руки!

– Пол!

– Приказ!

Крик, вой сирены, протяжный сигнал, заставляющий вздрогнуть и поежиться. Отвратительный, запаздывающий звук тормозов.

3…2…1…

Цифры перед глазами меркнут и как раз вовремя, чтобы я успел открыть глаза и разглядеть искаженные страхом лица стоящих на тротуаре людей и быстро надвигающуюся махину отчаянно тормозящего грузовика.

Слишком поздно…

***

Странный гулкий звук на грани слуха. Он повторялся раз за разом, и я вдруг понял, что все это время с интересом вслушиваюсь в него.

Холодно. Очень холодно. И… как-то странно. Необычно. Это не привычный пробирающий до костей холод. Это…

Стоп!

Этого не может быть. Так не бывает.

Знакомым движением я расстегнул молнию и выбирался из мешка для трупов. Та же комната, тот же металлический стол, столик с хирургическими инструментами… Морг. Снова.

Я жив?

Осмотрев себя, я улыбнулся. Целехонек. И это после столкновения с многотонным грузовиком, что должен был размозжить меня по асфальту.

Покинув секционную и миновав коридор, я вновь замер на пороге «дежурки», где на боевом посту спокойно посапывал Витя. На этот раз я не стал дожидаться, пока парень проснется, бесшумно покинув комнату.

Коридор, лестница и служебный выход.

Впереди меня ждал серый, переполненный людьми город и только один человек, ставший для меня важнее всех остальных. Теперь я знал это. Теперь понимал, ради чего…

В груди на секунду похолодело. Значит, я был на верном пути.

Найти родную многоэтажку оказалось несложно, гораздо тяжелее – ступить в подъезд и вызвать старенький поскрипывающий лифт. Еще совсем недавно я возвращался домой этой самой дорогой. Еще совсем недавно меня там ждала любящая жена и наши совместные долгие вечера. Может быть, это было только вчера. Но сейчас мне казалось, что это было частью какой-то другой, прошлой жизни.    

Шестой этаж, обшарпанная лестничная клетка и огромная железная дверь. У меня ведь даже и ключей нет. Что если она не откроет?

Долгий протяжный звонок. И, кажется, прошла целая вечность между тем как за дверью раздались быстрые торопливые шаги и, наконец, щелкнул замок.

Нина стояла на пороге. Волосы, торопливо собранные в хвостик, который она так ненавидела, слегка потекшая и размазанная тушь, красные глаза и дрожащие ненакрашенные губы. А еще огромная дорожная сумка в руках. Все говорило о том, что собиралась она в спешке. И судя по испуганному взгляду, совсем не ожидала меня здесь увидеть.

– Пол.

– Нина.

– Не надо, Пол, прошу тебя. Мне надо тебе сказать…

– Я все знаю.

– Что? Откуда? – Нина была в растерянности. Она даже не стала сопротивляться, когда я переступил порог и осторожно прикрыл за собой дверь.

Сейчас она замерла на пороге, силясь что-то сказать. А по ее щекам медленно текли слезы. Она хотела, чтобы я заговорил первым, чтобы, наконец, нарушил эту гробовую тишину, сказал хоть что-то. Молчание убивает сильнее всяких слов. Я даже не мог толком посмотреть ей в глаза. Как раньше. Как собирался это сделать еще вчера, когда переступил этот самый порог, держа в руках огромный букет роз, но застал лишь пустую серую квартиру. Как сейчас помню тот неприятный спертый воздух, впитавший в себя горький смех разочарования, обиду и боль.

А потом… потом было самое важное. Потом я…

Содрогнулся всем телом и упал на колени. Снова эта обжигающая сводящая с ума боль. Я был готов рвать на себе волосы лишь бы заглушить ее. Потому что понимал, что не смогу терпеть больше – еще секунда и я сойду с ума.

– Пол! Очнись же! Я сейчас вызову скорую!

Я открыл глаза, чувствуя на губах солоноватый привкус крови. Боли почти не было. Только немного холодно в груди. И как-то странно жгло лицо.

Я лежал на полу в коридоре и молча смотрел на плачущую Нину. Что ее так напугало?

– Что ты с собой сделал? – прошептала она, с трудом сглатывая слезы.

Я осторожно поднялся, пытаясь унять предательскую дрожь в коленях, и глянул на себя в зеркало. Все лицо, начиная со лба и заканчивая шеей, было покрыто широкими кровоточащими царапинами. Остатки кожи под ногтями служили наглядным доказательством того, что я сам был виновником случившегося.

Неужели я и вправду схожу с ума?

Я улыбнулся, сдерживаясь, чтобы не скривиться от боли. Если вспомнить все, что со мной произошло сегодня, то ответ очевиден.

– Нина, не уезжай, – еле слышно прошептал я. Но стоило мне только посмотреть на нее, как она невольно отступила на шаг назад. Господи, каким же чудовищем она себе меня представляет? – Я не позволю тебе это сделать! Не отпущу! Не…

– Откуда, Пол? Откуда в тебе это? – Нина коснулась ладонью моей щеки, осторожно поглаживая. Свежие раны тут же заныли. – Ты раньше был другим. А сейчас… какой-то холодный. Что случилось?

– Иногда мне кажется, что я стал на пару сотен лет старше.

Я внимательно посмотрел на нее. Я изменился? Возможно. “Но как же она сама?” – думал я, смотря в ее глаза, что светились сейчас лишь тревогой и беспокойством, но никак не любовью и желанием. На эти губы, что были плотно сжаты и еле заметно дрожали. Жалость. Не любовь. Привычка и страх. Когда она изменилась? Как я мог этого не заметить? И самое главное – мог ли все изменить?

– Тебе нельзя сейчас уезжать. Подожди совсем чуть-чуть. Самую малость. – Я закрыл глаза и тут же увидел ослепительно яркие цифры, отсчитывающие последние двадцать минут. Скоро все будет кончено. – Нина… что если бы я позвонил тебе. Не пришел, а позвонил и попросил подождать. Сказал бы, что это очень важно. Для нас. Что я должен был сделать, чтобы ты мне поверила?

Нина обессиленно посмотрела на меня, не обращая внимания на катящиеся по щекам слезы. Сейчас она была опустошена. В ней не осталось сил спорить и сопротивляться. Она просто тихо прошептала:

– Сказать, что все еще любишь меня. Что сходишь с ума также как я, когда ты вдруг исчез из моей жизни. Был близко, но в то же время безумно далеко.

В повисшей тишине отчетливо щелкнул дверной замок. Нина удивленно вскинула брови и посмотрела мне за спину. На секунду ее глаза расширились, словно она увидела что-то ужасное.

Я не успел обернуться, как почувствовал удар по затылку и повалился на пол. Кажется, кто-то закричал.

Наверное, я отключился, придя в себя лишь после того, как мою голову бесцеремонно запрокинули назад и отвесили несколько звонких пощечин.

Я открыл глаза, жмурясь от бьющего в глаза яркого света.

– Доктор Майерс, как же это нехорошо с вашей стороны. Взять и подставить своих коллег. И это после того, что мы для вас сделали.

– Что вам надо? Кто вы?

– Вы меня не узнали? Занимательно. Вы либо хороший актер, либо вам кто-то хорошенько вправил мозги. Ели судить по вашей физиономии, второй вариант более вероятен, – передо мной на корточки сел пожилой седой мужчина и внимательно посмотрел на меня своими серыми холодными глазами. Внутри что-то неприятно зашевелилось. В его тяжелом взоре читалась жесткость, заставляющая невольно поежиться и опустить глаза. Я попытался было пошевелиться, понимая, что прочно привязан к стулу.

– Ну-ну, доктор Майерс, неужели вы уже уходите? А как же мы? Мы же так долго ждали вашего пробуждения, – старик кивнул куда-то в сторону и я, проследив за его взглядом, увидел сидящую в углу связанную Нину. Кажется, она была цела и невредима, но при этом напугана до полусмерти. – Так вы все еще нас не помните?

– Чего вы хотите?

– Правды. Зачем вы это сделали?

– Сделал что?

– Хватит со мной играть! Вы уже зашли слишком далеко.

– Да скажите вы, наконец, что я сделал?! – я резко подался вперед, чуть было не упав вместе со стулом. Не знаю, что произвело на моего собеседника большее впечатление – мой крик или отчаянный поступок, – но он вопросительно вскинул брови, удовлетворенно хмыкнув.

– Кажется, вы и вправду не понимаете, о чем идет речь. Что ж, позволю себе напомнить. Несколько месяцев назад наша организация согласилась инвестировать огромные деньги в ваш амбициозный проект. И мы были довольны сотрудничеством. Все шло к своему логическому завершению, как вдруг вы сорвались, угробили проект и попытались сбежать. Конечно же нас это не устроило. И вот мы пытаемся понять, что же с вами произошло. Сколько вам заплатили, доктор Майерс?

– Я ни черта не помню, понимаете? Все мои воспоминания начинаются с морга.

– Свою смерть вы инсценировали блестяще.

– Я ничего не инсценировал!

– Пустое. Ради чего все это? Денег? Мы заплатим вам больше. Чувства патриотизма? Вы эмигрант, без рода и племени. Тогда ради чего?

– Ради нее, – прошептал я, кивая на Нину.

–Мы так и думали. Тогда мне ее жаль. Вы забрали у нас нечто очень ценное. И не оставили другого выхода.

От стены отделился человек и, достав пистолет, приставил его к виску Нины.

– Я досчитаю до трех, и если вы ничего не вспомните, она умрет. Раз.

– Я не помню!

– Два.

– Вы не посмеете!

– Уже посмели. Три.

Раздался тихий хлопок, и Нина тут же бесшумно упала на пол.

Я взвыл что есть сил, пытаясь разорвать веревки и кинуться на обидчиков. А старик с саркастической улыбкой на губах молча наблюдал за моими тщетными стараниями.

– Ублюдки! Я вас достану, слышите? С того света достану!

– Такими темпами вы сами скоро там окажетесь. Но сначала все нам расскажете. И поверьте, вы еще позавидуете ее легкой смерти.

Я открыл было рот, как почувствовал укол в шею. На секунду перед глазами промелькнула ослепительно-яркая вспышка. Ия вспомнил. Вспомнил, как совсем недавно точно также…

И снова эти странные цифры. Две минуты. До чего?

Я откинулся на стуле и громко засмеялся, наблюдая, как мои палачи меняются в лице.

Старик ухватил меня за волосы и больно ткнул пистолетом в грудь:

– Если ты надеешься, что тебе помогут…

– Ты так ничего и не понял. Ваше время вышло. Вы не сможете ничего изменить.

– Хочешь сказать, ты ее использовал? Ты блефуешь. Слишком велик риск!

– Посмотри на меня. По-моему все понятно.

Старик был в растерянности. Смерив меня испепеляющим взглядом, он, подойдя ближе, прошептал на ухо:

– Даже если так, мы вытащим это из тебя, слышишь? Я не знаю, чего ты хотел добиться, но мы выкачаем эту дрянь из тебя!

– Сначала поймайте меня.

– Считай, что мы уже идем по твоему следу!

– Идти по следу означает, что вы по определению всегда позади жертвы.

– Гори в аду, ублюдок!

– С удовольствием.

Холодный, чернеющей пустотой ствол пистолета уперся мне в лоб. Мои губы расплылись в самой широкой, самой искренней улыбке.

3…2…1…

***

Я горел. Метался в агонии, но не мог избежать пожирающего огня. Он был повсюду, охватив одежду и волосы, жадно пожирал человеческую плоть. Раскаленный жидкий метал лился отовсюду, словно кислота, проедая сначала ткань, а потом и кожу.

Все было кончено.

3…2…1…

Я открыл глаза и резко сел, привычно скидывая с себя мешок. Едкий запах гари все еще отчетливо ощущался в воздухе, но я-то знал, что этого не может быть. Все в прошлом. В неудачном пугающем прошлом.

Всего секунду назад я был за рулем горящего автомобиля. Мы пытались сбежать из города, но не смогли. Сотни попыток и смертей, словно ночных кошмаров за секунду промелькнули в сознании.

Выхода нет?

В груди неприятно похолодело. Впервые, за долгое время это чувство было неприятно. Потому что я знал, что должен делать. Знал, но боялся. Потому что второго шанса не будет.

Стоило только закрыть глаза, как я тут же увидел эти странные цифры, неумолимо отсчитывающие время до моего конца. Сто минут на то, чтобы совершить невозможное.

Я вспомнил все.

Тот день, когда не застал Нину дома. Когда спустя несколько часов зазвонил телефон, и мне сообщили об аварии, что произошла на центральной площади. Именно тогда, я понял, что потерял ее навсегда. Раньше, когда она говорила, что бросит меня, когда, наконец, решилась и ушла… раньше я мог ее вернуть. Мог все изменить. В одночасье я почувствовал себя жалким и беспомощным. Я не успел. Не увидел за своими амбициями самого главного.

Многомиллиардный проект, успех, признание и претворение в жизнь самых сокровенных желаний. И все это заключено в одной единственной ампуле.

У меня не было выбора.

…Обжигающая боль в шее. Она заставила меня закрыть глаза и опустить руки. А после мелодичный тихий звон стекла, словно кто-то неведомый ударил маленьким молоточком по хрустальному графину…

Мне дали возможность все изменить.

Но что теперь? Чего от меня хотят? Почему раз за разом я вижу один и тот же кошмар, но никак не могу проснуться? Выход очевиден. Все взятое взаймы приходится когда-то возвращать.

Виктор все так же мирно посапывал на столе, даже не подозревая, что вокруг него происходит. На секунду мне даже стало стыдно за все то, что я сделал с ним.

– Доктор Майерс? – испуганный паренек вскочил со стула, потирая заспанные глаза. – Что вы здесь делаете?

– Пойдем, мне нужна твоя помощь.

– Но я на дежурстве.

– Пойдем, это ненадолго. Тебе уже приходилось… работать?

– Конечно! Обижаете, Доктор Майерс!

– Можно просто Пол.

– Обижаешь, Пол!

Кажется, паренек стал понимать, что небольшая услуга может помочь ему обзавестись неплохими друзьями.

– У тебя есть мобильник? – спросил я, когда мы вошли в секционную. Виктор, не задумываясь, протянул мне телефон. – Можешь пока навести здесь порядок.

Я отошел в сторону, набирая номер и наблюдая, как парень скрупулезно готовится к операции.

– Нина? Послушай меня внимательно. Я знаю, что ты сейчас собираешься уехать из города.

– Пол, это не…

– Подожди. Это неважно. Все неважно. Я вел себя как идиот и ни в чем тебя не виню. Только, пожалуйста, послушай, что я скажу. Тебе нельзя уезжать. Не сейчас. Выжди несколько часов, а после… После я сам тебя найду. Слышишь? Найду и все объясню.

– Господи, Пол, что происходит?

– Не могу сказать.

– Во что ты опять вляпался?

– В одну неприятную историю. Нина, пожалуйста, подожди пару часов, а потом уезжай. Возьми с собой все, что посчитаешь нужным. И будь готова, что однажды я неожиданно появлюсь. Если захочешь.

– Пол, ты просишь…

– Я все еще люблю тебя. И не могу без тебя. Схожу с ума, как и ты, когда я вдруг исчез из твоей жизни. Прости. Мне понадобилось слишком много времени, чтобы понять такие простые вещи. Ты нужна мне. Прости.

Дрожащими пальцами я нажал «отбой» и запоздало осмотрелся по сторонам. Времени для раздумий не было.

– Они работают? – спросил я у Виктора, кивнув на закрепленные под потолком камеры видеонаблюдения.

– Ага. Пишут в фоновом режиме. Вдруг какой труп надумает сбежать.

– Были случаи? – усмехнулся я, беря в руки большой железный поднос и перехватывая его поудобнее.

А через секунду вдребезги разнес им стекло одного из медицинских шкафов.

В здании взвыла сирена.

– Пол, какого… что вы делаете? – изумленный Виктор таращился на меня, замерев в руках с какими-то пугающего вида щипцами.

– Привлекаю внимание, – я кивнул на глазок камеры, что сейчас “таращился” в нашу сторону. – Теперь они следят за нами. Пока они пытаются достать меня, она в безопасности. Помоги мне заблокировать дверь, – скомандовал я, опрокидывая один из шкафов.

– Я не буду! Что вы задумали?

– Я не хочу принуждать тебя силой. Просто верь мне, хорошо?

Виктор тяжело вздохнул и сокрушенно покачал головой. А после подошел и помог мне заблокировать дверь.

– Могли просто попросить ключи, – пробурчал раскрасневшийся парень. – Что теперь?

– Не волнуйся, я не маньяк. Резать не буду. – Я скинул куртку и футболку и, поежившись, улегся на холодный хирургический стол. – Резать будешь ты.

– Очень смешно.

– Я не шучу. Вот здесь, – я провел пальцем по груди. – У меня образование в области сердца. Ты его удалишь.

– Ты сумасшедший! Здесь нет ни оборудования, ни препаратов! И я не хирург!

– И не надо. Я смогу вытерпеть любую боль. А ты сможешь удалить образование.

– Да меня посадят!

За забаррикадированной дверью послышались сначала торопливые шаги, затем крики и глухие удары. Преграда выдержала, но так не могло длиться вечность.

  Думаешь, они тебя отпустят? – я кивнул на сотрясающуюся под ударами дверь.

– Во что ты меня впутал?!

– Единственный способ спастись – помочь мне.

– А если ты умрешь во время операции?

– Значит, я вернусь, и мы попробуем снова.

Я улыбнулся, жмурясь под ослепительно-ярким светом больничной лампы. Укол, сделанный дрожащей рукой Виктора, был почти не ощутим. Потом еще и еще. Парень решительно накачивал меня “дурью”, веря в то, что она способна спасти мне жить. Абсурд. Ни один человек не способен пережить подобную операцию. Ни один обычный человек.

Будучи в какой-то странной томительной полудреме, я почти не чувствовал боли. В груди царило ледяное безмолвие.

– Наш эфир прерван чрезвычайным сообщением, – донеслось откуда-то издалека. Неужели Виктор додумался включить радио? – На углу центральной площади произошло ужасное ДТП. Водитель грузовика не справился с управлением и его машина перевернулась. К счастью, за исключением виновника аварии никто не пострадал.

Холод отступал. Он больше не сковывал меня. Не был частью меня. Я чувствовал, как организм был готов отторгнуть его. Уже совсем скоро.

Ужасный, душераздирающий скрежет. Крики. Боль. Чужая боль. Звуки выстрелов.

Не в силах открыть глаза, я приподнял руку, касаясь леденящего кожу холода. Плотный, словно шевелящийся комок, сгусток всего того, что вот уже несколько лет царил в моей душе, находя отражение в повседневной жизни. Казалось, будто он сопротивлялся.

Слишком поздно

Я улыбнулся, обессилено уронив онемевшую руку. Окровавленные пальцы коснулись плитки, плотно сжимая в ладони пульсирующий кусок “льда”.

Сердце билось все медленнее, с какой-то неохотой. Словно за все эти бессчетные попытки все исправить оно надорвалось и теперь, наконец…

3…2…

Не сегодня.

Протяжный, медленно утихающий писк на грани слуха, за которым почти не было слышно очередного удара сердца.

Это конец.

***

Вздрогнув всем телом, я открыл глаза, жмурясь от ярких лучей солнца, что уже давно взошло и теперь самым наглым образом слепило меня, проникая в комнату через распахнутое настежь окно. В надежде понять, что же произошло, я сел на кровати, все еще пытаясь вздохнуть полной грудью.

–Кошмар? – тихо прошептала лежащая рядом Нина, наблюдая за мной из-под полуприкрытых век.

Вместо ответа, я коротко кивнул, осторожно целуя любимую в губы. Они заулыбалась, обхватывая мою шею руками. Осторожно провела пальцем по огромному, рассекающему грудь шраму.

– Милый, я тебя никуда не отпущу.

– Я никуда не уйду. Никогда. Я люблю тебя.

Я закусил губу, чувствуя, как дрожит мой голос. Перед глазами все вдруг стало нечетким и размытым. Я попытался сморгнуть выступившие слезы, но ничего не вышло.

– Пол. Пол? – голос Нины стал каким-то приглушенным, словно она отдалялась. – Пол, что-то не так?

– Не волнуйся. Все хорошо. Я… я не понимаю. Сейчас…

Странный гулкий звук на грани слуха. Словно вода то и дело капает в кем-то услужливо подставленное ведро…

И холодно. Очень холодно.


Авторский комментарий:
Тема для обсуждения работы
Рассказы Креатива
Заметки: - -

Литкреатив © 2008-2024. Материалы сайта могут содержать контент не предназначенный для детей до 18 лет.

   Яндекс цитирования