Темнота захватила все вокруг. Как безлунной ночью, все вокруг погрузилось во мрак. Не было звуков, не было и абсолютной тишины. Какой-то тихий, едва заметный скрежет едва доставал до слуха и тут же отходил в сторону.

        Виолетта стояла в этой темноте и не могла двинуться с места. Страх охватил ее всю, поселился в коже и жадно поедал изнутри. Казалось, ничего страшнее такой темноты и такой неоконченной тишины не может быть в жизни.

       Глаза все больше привыкали к свету и девушка начала различать едва заметные стены по бокам. Коридор?

       Виолетта почувствовала чье-то присутствие. Едва уловимое, как тот тихий скрежет, который тихими порывами будто шептал ей что-то. Кто тут?

       Тень. Незаметная, плавно плывшая по стенам, как разлившаяся вода, стекающая со стола. Страх все сильнее сжимал девушку.

       Тень все приближалась.

       Виолетта не могла двинуться с места. Ей бежать назад, но оборачиваться было еще страшнее. Она бы кричала, плакала, умоляла отпустить ее, если бы не сковавший все вокруг страх.

       Тень подплыла к ногам. Девушка отвела взгляд в сторону, всхлипывая. Темнота стала еще привычнее для глаз, и в самом конце жуткого коридора показалась дверь.

       Послышался шепот. Едва различимый, нечеловеческий шепот.

       - Вас ждут, проходите, - наконец разобрала слова девушка.

       Не чувствуя себя, Виолетта двинулась к двери. Словно шепот этот подтолкнул ее.

       “Быстрее, быстрее? – думала девушка, приближаясь к черной двери. - Подальше от этого ужаса”

       Даже не раздумывая, она распахнула дверь, желая скорее сбежать из мрачного коридора.

       Сцена.

       Едва освещенная сцена со стоящим посреди зала микрофона.

       И впереди зал. Огромный, вмещающий сотни, нет, тысячи теней. Теней, которые парили над стульями.

       По залу прошел тихий шепот, и до уха девушки донеслось еле различимые слова: “А теперь на сцене Виолетта Правдина с песней “Ты, я и мы”, приветствуем”.

       Тени, едва различимые в мрачном освещении, слегка качнулись, будто бы усаживаясь поудобнее.

       Девушка подошла к микрофону. Страх все еще бушевал внутри, и она боялась, что не сможет вымолвить и слова. Но инстинкт подсказывал, что в любом случае петь придется.

       И она начала.

       Музыки не было, только ее голос, ударявшийся о стены и утопавший в шепоте теней.

       Девушка закрыла глаза, чтобы не видеть всего того ужаса, что витал вокруг. Чтобы сосредоточиться.

       Едва она завершила пение, как где-то вверху, над залом теней стало светло.

       Виолетта почувствовала это и сразу открыла глаза, надеясь увидеть в ярком свете свое спасение.

       Там, вверху, сидел мужчина средних лет. И смотрел на нее. Смотрел взглядом довольным, брезгливым и страшным одновременно. Жестокость огоньками горела в его зрачках. Узкие губы зашевелились и громкий голос, чуть не оглушив девушку после такой тишины, проговорил:

       - Прекрасно. Знаете, где вы?

       Виолетта не могла смотреть на мужчину, отвела глаза и пробормотала:

       - Нет.

       - А как вы сюда попали?

       - Нет, - девушке снова захотелось плакать. От своей беспомощности и непонимания всего происходящего.

       - Ладно, - мужчина на секунду задумался. – Что последнее вы помните перед тем, как попасть сюда?

       - Микрофон в руке… И сцена. Я выступала.

       - Отлично. А теперь я расскажу, что случилось. В вас выстрелили…

       - Кто? – Виолетта ничего не понимала. В нее? Выстрелили?

       - Не перебивать, - мягко, но в приказном тоне промолвил ее собеседник. – Поклонник. Вы не отвечали на его письма. Глупая смерть, не правда ли?

       - Так я… я в аду?

       - Что за глупости? – засмеялся мужчина. – ВЫ на сцене. Но здесь, я лично ручаюсь, в вас никто не выстрелит.

        Виолетта не нашла слов. Хотелось что-нибудь сказать, но страх и ужас от понимания собственной смерти окончательно захватили ее.

        - Зачем вы жили?

        - Чтобы петь, - растерялась девушка.

        - Изложите, пожалуйста, более красочно, - мужчина провел рукой, указывая на зал теней. – Мои друзья любят, когда изъясняются более точно.

        - Чтобы дарить людям свои слова. Чтобы они поняли меня, - стараясь четче подбирать слова, сказала Виолетта.

        - А слава?

        - Нет, - ничего другого на ум не пришло.

        - Популярность, известность, деньги?

        “Надо сказать красиво, - подумала девушка. – Так, чтобы он поверил мне…”

        - Это приходит и уходит, а слова остаются, - проговорила девушка, придавая в голос уверенности. Но получилось, кажется, скорее испуганно.

        - Верно. Если я дам вам жизнь, чем вы займетесь.

        - Начну верить в Бога, - слова эти вылетели из нее быстро. Виолетта даже не раздумывала. Но именно об этом она думала, наблюдая весь этот ужас, больше походящий на бред. Петь для зала теней? Общаться с тем, кто может дать жизнь? Не бред ли?

       Мужчина засмеялся.

       - Верить в Бога? Похвально, похвально.. И, кстати, не бред, - он замолчал ненадолго и продолжил. – А, как вы думаете, почему вы не попали туда, наверх?

       - Не знаю… - жалобно произнесла девушка.

       - Так посвятите свою жизнь тому, чтобы разобраться в своих грехах, - с кривой улыбкой на лице сказал мужчина. – А теперь. Уходите.

       Виолетта пошла назад, шатаясь. В ужасе от происходящего, она не видела ничего перед собой. “Посвящу” – подумала девушка, открывая дверь.

       Дверью, за которой царила темнота, страх, а вокруг летал тихий скрежет, иногда шепчущий что-то на ухо.

       

       Свет. Белый свет. Легкий белый свет. Такой легкий, каким он еще никогда не был.

       Звонкий голос. Обычный, человеческий. Угрюмый, полный сожаления и ужаса, но человеческий:

        - Клиническая смерть – это страшно…

        - Да, - подтвердили откуда-то издалека.

        И снова тишина. И темнота.

        Но не такая густая, не такая пугающая, не такая жуткая.