Старый маг нервно ходил по башне, периодически выглядывая в окно. В небольших прорехах  клубящихся мрачных черных туч было видно голубое небо. Шло время, и таких просветов становилось все меньше и меньше. Изредка доносилось ворчание грома, как будто предупреждая о чем-то страшном и значительном.

Вздохнув и забормотав что-то под нос, он сильно дернул себя за длинную седую бороду.

- Да где же они? – тишину башни разорвал хриплый голос старого мага, в котором отчетливо слышались панические нотки.

Внезапно послышался шум шагов, голоса и, спустя минуту, в комнату вошли, переговариваясь на ходу те, кого с таким нетерпением ждал старый маг.

- Уф, наконец-то! – всплеснул он руками как старая бабка, и поспешил им навстречу. Черная мантия колыхалась за спиной, берет съехал набок, открывая обширную лысину, седая длинная, некогда ухоженная борода, была вся в колтунах от постоянного нервного теребления.

- Магистр Арчибальд, ну что же Вы так нервничаете? – добродушно пробасил впереди идущий воин. Очень высокий и широкоплечий, крупные черты лица, русые волосы до плеч. Под легкой кольчугой перекатывались мощные мышцы, на поясе покоился в украшенных золотом ножнах, внушительных размеров меч.

- Да как же не волноваться, милейший князь? Если до катастрофы осталось меньше двух месяцев! - магистр подскочил к столу, схватил с него какой-то свиток и стал им тыкать ему в лицо. – Вот тут же написано… сейчас, где же это… а, вот! – старый маг поправил сползающие на нос очки, откашлялся и стал  зачитывать прерывающимся, от волнения, голосом. – Через сто лет после упокоения его, сойдутся луны и звезды в магический треугольник, и меченый отрок откроет могилу его. И станет этот день черным для людей и нелюдей. Да прийдет в этот мир зло, давно упокоенное, да покорит оно умы и сердца невиданной щедростью своей, и прийдет конец эры этой, и наступит другая, нам неведомая. И станет…» Вот тут прервано, но думаю, и так все понятно.

- И что? Егунда какая-то написана! Дык этих свитков у нас в пещегах валяется не счесть, чего панику газводить? – страшно картавя, возмущенно пробасил гном, и досадливо хлопнул руками по коленям.

- Что вы такое говорите, юноша?! Да, да, уважаемый Грон, для меня Вы юноша, не смотря на свои заслуги! – старик выпрямился и строго посмотрел на развалившегося на стуле, хмурого гнома. – Этот свиток не чета тем, что свалены в ваших сырых пещерах. Это наследие самого Эльзара Великого. Который, если Вы помните, и упокоил Зураба. А теперь он может вернуться в наш мир. И я уже слишком стар, чтобы ввязываться в это в одиночку. А вы мои лучшие ученики, и только на вас вся надежда.

- Это меняет дело, не так ли? – переливчатый голос красавца-эльфа очень мелодично прозвучал в аскетической и мрачной обстановке башенной комнаты. Белокурый молодой красавец стоял в тени ниши, опершись небрежно о подоконник. Длинные волнистые волосы были заколоты в высокую прическу золотой заколкой с крупными камнями. Изящная одежда, руки с безупречным маникюром, нежная кожа, его облик создавал впечатление изнеженного вельможи. И только цепкий проникновенный взгляд, волевой подбородок говорили об обратном.

- Несравненный Аллаимэль… Ваше высочество… я и не надеялся, что вы откликнетесь на мой призыв, - старый маг тяжело опустился в кресло с высокой резной спинкой, снял очки и устало потер глаза.

- Я не мог не откликнуться на зов Учителя, - эльф почтительно склонил голову.

- Я рад! – с чувством сказал старый волшебник, приложив руку к груди. – Безмерно рад! Только вот Ликос не пришел, - магистр тяжело вздохнул и прикрыл глаза.

Внезапно послышался шум, и в проем заскочил крупный волк с густой белой шерстью. Он припал на передние ламы, оскалился и зарычал.

- Ликос, мегзкий обоготень, чтоб тебя! – радостно воскликнул гном, подскочил с места и кинулся к нему.

Волк сел на задние лапы и рявкнул, досадливо мотнув мордой.

- Ну вот, а я так надеялся вас напугать.

- Не дождешься, дружище! – князь хлопнул оборотня по холке. Тот от неожиданности чуть не ткнулся мордой в пол.

- Никита, ты мне хребет проломишь, лапы-то не распускай, - буркнул оборотень и чихнул. – Пыльно тут у вас. О, и Алэн тут, не ожидал.

 

- Анька, зараза! Где ты шляешься? Все косы пообдираю, бездельница!

Рыжеволосая конопатая девчушка лет шестнадцати испуганно присела, по инерции закрыв голову руками. Ненавистный голос мачехи отдалился и затих. Она облегченно выдохнула и распрямилась.

На чердаке было тихо и уютно. Блестящие пылинки танцевали в ярких солнечных лучах, пробивающихся сквозь щели в досках. Пахло сушеными грибами и травами, развешанными по потолочным балкам. В углу тихо попискивали и возились мыши, там, в уютном гнезде из разноцветных мягких тряпочек, недавно появились маленькие забавные мышата. Страшно было даже подумать, что бы сделала мачеха, узнав, что Аня их подкармливает.

Девушка тоскливо вздохнула и поднялась с колен, тщательно стряхнув с подола мелкие соринки и шелуху от фасоли. Прислушалась к доносящимся звукам со двора, осторожно приподняла крышку люка и, стараясь не шуметь, быстро спустилась по приставленной деревянной лестнице в сени.

Из-за приоткрытой двери, ведущей на большую просторную кухню,  доносились одуряющие запахи свежей сдобы и жаренной на сале яичницы. Слышно было, как закипает оставленный на печи чайник, да аппетитно булькает гречневая каша в чугунке.

Небольшой постоялый двор, которым, после смерти отца заправляла Ксана - ненавистная мачеха, только начал просыпаться. Слышно было, как на улице кто-то радостно фыркает около корыта с колодезной водой, поставленном для утреннего умывания.

Аня, схватив свежий пирожок, выглянула на двор. Там, растираясь большим полотенцем, спиной к ней, стоял голый по пояс широкоплечий воин.

- Эх, хорошо! – крякнул он и залихватски свистнул. – Ликос, хватай Ала и Грона, и тащи сюда их сонные тела!

- Э, э, ты пгекгащай свои замашки! – раздался в ответ недовольный заспанный голос. – Отвали мегзкий обоготень! Тьфу, загаза, отдай одеяло.

На задний двор с хохотом выскочил светловолосый стройный юноша, удивительно легко волоча за собой не отпускающего одеяло, непрерывно ругающегося, довольно упитанного гнома. Следом неспеша шел красавец эльф, кривя в усмешке тонкие губы. Воин подхватил на руки гнома и, раскачав, вместе с одеялом забросил в корыто. Вода выплеснулась и окатила с ног до головы остальных. Громовой хохот смещался со смачными ругательствами и стонами.

Аня прыснула в кулачок, и шмыгнула мимо них на постоялый двор. Ее ждала ежедневная изнуряющая работа, и она быстро забыла утреннее происшествие и смешных постояльцев.

Уже за полночь, девушка устало поднималась по лестнице на второй этаж, разнося чистое белье в пустые комнаты. В конце коридора дверь была приоткрыта и оттуда доносился приглушенный голос Ксаны. Аня замерла и с любопытством прислушалась.

- Десять золотых монет, и не больше,- от этого тихого тусклого голоса с легкой хрипотцой, у нее по коже побежали мурашки.

- Ты в своем уме, Сводник? – хохотнула мачеха. – Девка в самом соку, невинна, а ты десять золотых? Да ты на ней состояние сделаешь.

- Старовата она для моего заведения. Шестнадцать-то уже стукнуло небось? – прошелестел в ответ известный на весь город сутенер и держатель публичных домов.

- Побойся Бога, какое старовата? Твоим девкам  не меньше восемнадцати, а то и двадцать, уж мне-то не заливай. Не торгуйся, бери. Невинная, рыжая, аппетитная, она на все пятьдесят златых тянет, а я тебе за тридцать отдаю.

- Двадцать и точка!

- Двадцать пять!

- Черт с тобой, по рукам!

- По рукам!

 

Гул голосов, как назойливый комарик, прорывался в сознание. Хотелось отмахнуться от него и дальше пребывать в сладкой дреме. Постепенно Аня стала различать отдельные фразы и стала невольно прислушиваться, не открывая глаз.

- …Учитель задал нам задачку. Меченый отгок, как его искать? Чтоб ему пусто было, загаза… – хриплый картавый голос показался ей до боли знакомым. Послышался скрип стула, стук бокала и отчетливое хмыканье.

- Девушка очнулась, и подслушивает, - в приятном мужском голосе слышалась явная усмешка. – Милая, открой глазки и расскажи, как ты сюда попала.

Аня открыла глаза и огляделась. На нее с интересом смотрели четверо мужчин, за которыми она подглядывала еще утром. Перед глазами летали мушки, побаливала голова и по телу разлилась предательская слабость. Девушка попыталась подняться, и со стоном упала обратно на подушку.

- Извините, - пискнула она. – Я сейчас же уйду, я случайно сюда зашла, я…, - тут она вспомнила страшный разговор, который подслушала и замерла, прижав руки к груди.

- Никогда бы не подумал, что можно стать еще бледнее, но ты сумела меня удивить, - мягко сказал эльф, подошел к ней и взял за руку. – Что тебя так испугало, милая?

Аня подняла на него глаза, полные слез. Красавец эльф внушал ей доверие, в отличие от остальных. Гном хмуро ее разглядывал, в его взгляде читалось легкое презрение благородного к безродной девке. Воин, в котором легко угадывался знатный вельможа, равнодушно разглядывал ее, поигрывая дорогим кинжалом. На подоконнике примостился белокурый юноша, от которого веяло звериной силой. Вертикальные зрачки серых глаз выдавал в нем оборотня.

- Не бойся, девка, не тгонем! – гном поднялся со стула и с хрустом потянулся. – Ехать нужно, расцвело уже. Неизвестно, сколько у нас вгемени есть, некогда с ней возиться.

- Спасите меня! – неожиданно для себя выпалила Аня, схватила эльфа за руку и умоляюще на него посмотрела.

- От чего, милая? – эльф изящным движением руки откинул длинную косу за спину и поощрительно улыбнулся.

- Я ничего не сделала плохого, клянусь вам! – Аня поняла, что ее слова звучат неубедительно, умоляюще сложила руки на груди и, решившись, быстро заговорила. – Мне очень, очень нужно уехать отсюда. Иначе мне смерть, - слезы невольно потекли из ее глаз, она закрыла лицо руками и горько заплакала. – Мачеха сговорилась со Сводником, продала меня в бордель. Пожалуйста, я вас очень прошу, заберите меня с собой, – глухо, с отчаянием в голосе пробормотала она сквозь всхлипы, уже ни на что не надеясь.

- Девка, ты это, пгекгащай…, - смущенно, с легким оттенком досады в голосе сказал гном. – Не выношу женских слез.

- Как тебя зовут? – эльф отвел руки от ее лица и заглянул в глаза.

- Аня, - всхлипывая и шмыгая носом, ответила девушка

- Мы вывезем тебя из города, - переглянувшись с друзьями, сказал ей эльф. – Всегда ненавидел работорговлю, - презрительно добавил он.

 

Солнце нещадно палило второй день, на небе не было ни единого облачка. Долгожданная прохлада не наступала даже к вечеру.

- Сворачиваем на поляну, там река журчит, - Ликос повел чуть заострившимися ушами и направил коня в сторону от дороги. Остальные последовали за ним, безоговорочно доверяя чутью оборотня.

Спустя несколько минут они въехали на маленькую полянку.

Растущие по краям огромные дубы пушистыми кронами давали большую тень, в которой было легче дышать. Рядом весело журчала небольшая быстрая речушка, в прозрачных ее водах весело плескались маленькие серебристые рыбешки.

- Фух, ну и духота! – Грон устало оттер пот со лба и поскреб под густой бородой.

- Так развел растительность, сбрей ее к чертям, - хохотнул Никита

- Угу, щас… - возмущенно засопел гном и метнул в князя яростный взгляд. – Скажешь тоже, вгажина. Я ее, можно сказать, всю жизнь гастил, а ты сбгей.

Аня тихонько прыснула и испуганно потупилась. Она сидела за спиной у Аллаимэля и молчала всю дорогу, со страхом ожидая, что ее ссадят в ближайшей деревне. На каждом привале она с готовностью бросалась готовить еду, искать мягкие еловые ветки для постелей и мыть посуду после еды. И даже зашила прореху на штанах грозному Грону, которого она страшно боялась. Мужчины, в свою очередь, настолько привыкли к ее незаметному присутствию и заботе, что уже даже и нее помышляли избавиться от девушки.

Спустя пару часов в сгустившихся над поляной сумерках весело потрескивал костер, освещая расположившихся вокруг него друзей. Аня свернулась клубочком около эльфа и вскоре заснула. Тот рассеянно поглаживал ее по голове, даже не замечая уже ставших таких естественных движений.

- Смотги Алэн, пгивяжешется девчонка к тебе, что потом делать будешь? В свои чегтоги потащищь? Или бгосишь как надоевшего щенка? – Грон досадливо сплюнул и подкинул в огонь веток.

- Ты говори, да не заговаривайся, коротышка! – тихо, с угрозой в мелодичном голосе сказал эльф, метнув в гнома яростный взгляд.

- Это кто тут коготышка? – завелся Грон и стал подниматься со своего места.

- Прекратить бардак! – грозно рявкнул Никита и обвел взглядом друзей. – Не место и не время затевать склоку. Алэн, Грон прав. Зачем ты тащишь девчонку с собой? У нас и так проблем хватает.

- Так надо! – тихо, но уверенно ответил эльф. – И не спрашивай почему, я сам не знаю, просто чувствую.

Гном скептически хмыкнул, но промолчал.

- Ладно, пар выпустили, теперь можно и о деле поговорить, - насмешливо сказал Ликос и достал из-за пазухи свиток. Раскатав его на земле около костра, и прижал углы камнями. – Нусс, что там у нас. Место упокоения Зураба известно, туда всех первокурсников водят. А вот точное время нет. Сто лет назад, плюс-минус пару дней, или может часов. Да еще и отрок этот меченый…

Друзья пододвинулись ближе. Никита задумчиво смотрел в свиток, пожевывая травинку.

- «…Через сто лет после упокоения его, сойдутся луны и звезды в магический треугольник…», - прочитал он и перевел взгляд на эльфа. – Ал, ты лучше всех нас разгадывал всякие ребусы, как думаешь, о чем речь?

- Да тут не ребус, - задумчиво пробормотал тот. – Тут звездочет нужен. Интересно, старый учитель, Эльбус, жив еще?

- Жив. Он пагу лет назад в гогы ушел. Месяц назад захаживал я в тгактиг, слышал газгавог двух газгильдяев, что стагый отшельник пгикопил несметные богатства. Гассуждали, болваны, как бы его оггабить, - гном возмущенно засопел и сплюнул.

-  Они живы? – хохотнул Ликос.

- Живы, что им сделается, - Грон лукаво посмотрел на друзей. – Но вот ггабить никого еще пагу месяцев не смогут.

Друзья пару секунд, молча, смотрели друг на друга, потом расхохотались.

- Ладно, - отсмеявшись, князь откинулся на лежак и блаженно вытянулся. – Значит решено. Завтра навестим старого звездочета, авось что-то и прояснится.

 

Ликос, в обличии белого крупного волка, легко взбирался вверх, перескакивая по огромным валунам. Чем ближе к вершине, тем холоднее становился воздух. Небо заволакивало темными грозовыми облаками. Издалека доносились рокоты грома, то тут, том там на мрачном небе появлялись неровные росчерки молний.

- Фухх, долго еще? – гном, тяжело дыша, оперся на топор и тоскливо посмотрел вверх. Впереди, ничуть не сбиваясь с ровного дыхания, легко и изящно взбирался эльф, таща за руку раскрасневшуюся девушку.

- Чего остановился? Тоже мне, представитель горного народа! – послышался сзади насмешливый голос князя.

- Дык это когда было? – яростно поскреб бороду Грон. – Я всю жизнь в гогоде пгожил, по гогам и не лазил никогда. Зато вон Алэн как гогный козел скачет, еще и девчонку за собой тащит.

- Я все слышу, - крикнул Аллаимэль. – Грон, а почему ты Аню никогда по имени не называешь?

- Почему, почему… Потому… - буркнул гном. – Давайте привал устроим, вон и пещерка подходящая, - махнул он топором в сторону.

Тропинка незаметно раздваивалась, и вела в небольшую пещеру. На входе росли колючие кусты шиповника, усыпанные крупными ароматными ягодами. Рядом плелись лозы винограда и лимонника, обильно увешанные еще зелеными гроздьями.

Никита удовлетворенно хмыкнул, увидев сложенные сухие сучья посредине пещеры, около выложенного камнями костревища. По стенке было накидано четыре лежака из еловых веток.

Спустя час на костре весело закипала вода в котелоке, с листьями и плодами шиповника, а путники доедали аппетитную гречневую кашу на сале.

- Ох, и хороша у тебя каша, Анютка! – Ликос азартно доскребывал деревянной ложкой пригоревшую кашу со дна котелка. – Так бы и взял тебя замуж, пойдешь? – игриво подмигнул он зардевшейся девушке. Та смущенно улыбнулась и потупилась, ничего не ответив.

Аня сильно привязалась к ним всем, и с тоской думала о той минуте, когда придется расставаться. Она обвела друзей взглядом и тяжело вздохнула. Князь Никита, высокий красавец, разделся до пояса и упражнялся с мечом. Ее потрясала его прямота, честность и неимоверная доброта. Ей всегда казалось, что «власть имущие» мерзкие, спесивые и коварные, как ее мачеха.

Грон, мрачный и угрюмый бородач, хоть и строит из себя злого циника, на самом деле очень добродушный и справедливый.

Алэн, скрытный и неразговорчивый, кажущийся холодный и неприступный, относился к ней с родительской добротой. Элегантный вельможа, но с грацией дикого животного, он умудрялся в любой обстановке выглядеть царственно. И в то же время в его душе было место сочувствию и состраданию.

А в Ликоса, смелого, бесшабашного и дерзкого, она была безумно влюблена и не представляла, что ей делать с этим внезапным чувством. Тот и не подозревал о мыслях девушки, развалился около костра, лениво щурясь на завораживающую игру пламени, и поигрывал небольшим кинжалом с выгравированным на ручке волком.

- Ликос, смотри что я нашел, - Грон что-то выгреб топором из-под лежака, поднял и кинул ему. Оборотень, не смотря, поймал, и тут же яростно зашипел, тряся обожженной рукой.

- Ты придурок что-ли? Зачем мне серебро кидаешь, да еще и заговоренное, - матерился он, рассматривая след на руке. Там четко отпечатался контур монеты, а отпечаток рисунка быстро потускнел, разглядеть его стало невозможно.

Аня подобрала монету и поднесла ее к костру. Потемневшее от времени серебро, на лицевой стороне выгравирован непонятный знак, как будто глаз со зрачком и сверху какая-то палка.

- Занятная вещица, - Алэн подошел сзади и задумчиво рассматривал находку. – Насколько я знаю, это символ древнего племени майя. Вот только что обозначает, не помню.

 

На следующий день, ближе к вечеру путники дошли до одинокой хибары старого волшебника, стоявшей на абсолютно плоской вершине.

- Магистр Эльбус! – эльф приложил руку к груди и достоинством поклонился. Остальные последовали его примеру.

Пухлый, невысокого роста старик в круглых очках с сильными линзами, широкополой потрепанной шляпе на седой, но еще буйной,  шевелюре, и просторных светлых одеждах, стоял на пороге хижины и близоруко щурился.

- А, мои любимые ученики. Безмерно рад вас видеть. Прошу за мной в дом, – Магистр улыбнулся, бросил недоуменный взгляд на девушку, развернулся и зашел внутрь, приглашающе махнув рукой.

Внутри хижина поражала простором и обилием света. Аня задрала голову. Потолка, как такового не было, абсолютно прозрачная крыша открывала вид на звездное небо. На высокой подставке, к которой вела небольшая лесенка, стоял большой черный телескоп.

- Прошу вас господа… и дама.. проходите, рассаживайтесь, – Магистр Эльбус засуетился около стола, расставляя на нем чашки и плошки с вареньем.

Из незаметной двери, расположенной за ширмой, вышла маленькая старушка в цветастом переднике.

- Познакомьтесь, моя супруга, Прасковья Ивановна, - Магистр приобнял ее за плечи. Та улыбнулась открытой, доброй улыбкой.

- Оказывается Магистр не такой-то и отшельник, - шепнул Ликос и подмигнул гному. Тот пожал плечами и не ответил.

Спустя какое-то время, после того, как все попили чай с пирожками и расслабленно откинулись на спинку кресел, старый магистр достал старую, потемневшую от времени, трубку, и стал набивать ее табаком. Аня с Прасковьей Ивановной, гремя посудой, тихо переговаривались на маленькой чистой кухоньке.

- Итак, что вас ко мне привело, друзья? – спросил старик, попыхивая ароматной трубкой.

 - Да тут такое дело… - начал Грон.

Спустя час, друзья рассказали все, что знали и попросили помочь в разгадке ребуса.

- Так, так. Очень вовремя вы ко мне зашли, - Магистр задумчиво изучал расстеленную на столе карту звездного неба. – Судя по моим недавним наблюдениям, это необычайное явление случится через час, ровно в полночь. Не думал, что это связано с тем давним предсказанием.

- Как через час? – оторопело посмотрел на него Никита. – Нам до места его захоронения двое суток идти. И желательно всем отдохнуть, потому как неизвестно еще, что там за «отрок» и по какому такому незнанию и как он его могилу откроет.

- Князь, Вы всегда были чрезвычайно прямолинейны и нетерпеливы. Потому и провалили почти все экзамены по моему предмету, - Магистр улыбнулся смущенному Никите. – Уважаемый Грон, и Вам негоже хихикать, ведь тоже не можете похвалиться великими познаниями. Итак, вернемся к нашей проблеме. Через пять минут я открою вам портал на место захоронения Зураба, и там на месте вы уже разберетесь что к чему.

- Спасибо, Магистр Эльбус, Ваши познания и мудрость очень нам помогли, - Алэн почтительно поклонился старику.

Спустя пять минут друзья стояли на старом могильнике. Вокруг не было ни души. Пещера, в которой был захоронен злой волшебник, была запечатана огромным валуном.

Ликос набрал веток и разжег большой костер. Пламя пригибалось под порывам сильного ветра, и зловеще гудело.

Время неумолимо приближалось к полночи.

- Ну и погодка, - Грон мрачно посмотрел на черное небо и протянул руки к огню. – Не к добгу это все, повегьте мне. Чует моя задница, не к добгу.

- Грон, что ты раскаркался? - рявкнул на него Ликос. – Черт, руку жжет, - он раскрыл ладонь, на ней отчетливо проступал такой же рисунок, как и на монете.

- Смотрите, на камне что-то светится, - Аня подскочила с места и бросилась к валуну.

Алэн, не отрываясь, смотрел на проступивший знак на ладони оборотня и напряженно думал.

Ликос вскочил с места и бросился вслед за девушкой. Споткнувшись о выступающий из земли корень, пролетел, и чтоб не упасть, схватился обожженной рукой за валун.

- Я вспомнил, этот знак обозначает! Число «сто»! Ликос, нет! – заорал эльф и бросился вслед за оборотнем.

 

 

- Черт, черт, черт! – рыжий растрепанный юноша в зеленых развивающихся одеждах стукнул кулаком по столу, на котором была разложена игровая объемная карта. На ней возвышались горные вершины, за которые зацепились легкие облака, ветер колыхал густые кроны деревьев, и было видно, как пасутся стада настороженных единорогов, а из деревенского трактира вываливается толпа гномов, сильно навеселе. Даже доносились отголоски пошлых залихватских песен. 

- Артай, не поминай Черта всуе! А то примчится, охальник…, - лениво протянул второй юноша, белые одежды которого подчеркивали черноту распущенных волос и белизну кожи. Он встал, смачно потянулся и похлопал его по плечу. - Да ладно тебе, не психуй, в следующий раз отыграешься.

- Рудра, ты мухлевал, подлец. Серебряной монеты не было в изначальных условиях, - кипятился тот.

- А ты девку вплел, как фору на будущее, один-один! – парировал Рудра

- Господа, что я вижу! – донесся до них возмущенный старческий голос.

- Старейшина Осирис! – хором воскликнули юноши, и быстро бухнулись на колени, почтительно  опустив головы.

- Насколько я помню, Игра Судьбы разрешена только бакалаврам, после ста пятидесяти лет, а вам, если мне не изменяет память, только день назад исполнилось сто, - голос Старейшины дрожал от возмущения и сдерживаемого гнева. – Вас назначили на ответственные божественные роли, а вы…

- Угу, Бог земледелия и Бог рудокопства, очень ответственно, - пробормотал Артай

-…вместо того, чтобы со всей ответственностью приступить к порученной вам работе, играете в запрещенные игры, да еще и так топорно вмешиваетесь в судьбы подопечных…

- Ну завел, теперь не остановишь, - шепнул Рудра и тяжело вздохнул

Артай понимающе хмыкнул и, заметив яростный взгляд Старейшины, изобразил на лице подобающее случаю выражение покорности и послушания.

 

Аня горько плакала около огромного темного валуна, запечатавшего вход в пещеру, где сгинул Ликос. В руке она сжимала серебряную монету, на которой был выгравирован глаз с поперечной жирной чертой над ним.

На валуне отчетливо проступил такой же знак, сверкнул яркой вспышкой и погас.

Игра продолжается…